Эпоха Мары

Глава 37 Коловорот

Перелом за перелом, око за око, зуб за зуб; как он сделал повреждение на теле человека, так и ему должно сделать.

Леви́т, глава 24, стих 20

В офисе одного из «Благотворительных фондов», за вывеской которых обычно скрывались районные отделения «Братства», совсем не наблюдалось комфорта. К которому сидевшие молодые люди привыкли в своем недалеком журналистском прошлом. Никакого опенспейса с огромными окнами, кофемашинами, бесплатными печенюшками и кондиционером. Давно некрашеные стены небольших комнатушек, построенных во времена царя Гороха. Затертый линолеум, тусклые окна, выходящие в обычный, воспеты поэтами Петроградский двор.

Да и атмосфера за столом царила вовсе не радостная. Еще недавно эти дети столетия вели веселый и беззаботный образ жизни. Даже вспыхнувшая на окраине росского мира война никак не сказалась на них. Все так же текли потоком гранты, деньги на пиар-акции, заказы от олигархических структур и администрации. Сквозь губу эти шалые дети капитализма издевались на ура-патриотами и теми, кто ушел на войну сначала добровольцами, а затем над мобилизованными работягами. «Солью земли».

Они со смехом и прибаутками «прятались» от «злобных военкомов», скрывали в арендованных квартирах «неудачников», помогая им позже эмигрировать. Раздули шумиху о всеобщем «милитаристском помешательстве» в стране. Им даже весело было кидать какашки в растерявшуюся от потока негатива власть и её подхалимов. На встречах в «Гуманисте» служители официальных СМИ жалко оправдывались перед «продвинутыми» коллегами.

«Надо же как-то зарабатывать на жизнь!» «Ребята, ничего личного — отрабатываем повесточку». «Все равно нам никто не верит».

Так и жили во лжи, пока не столкнулись лбом с реальностью. Она же на поверку оказалась горька и безмерно жестока. Но такова жизнь. Она не любит одинаково как чистоплюев, так и тех, кто желает вечно оставаться в виртуальных сновидениях. Благо вершина цивилизации позволяла такое. Пока. Пока к тем, желали отсидеться в стороне, не приходила полнота ощущения. А они случались далеко не всегда положительные.

— Камилла, хватит плакать!

Анжела подала подруге носовой платок, а затем внезапно сама всхлипнула. От былых стервочек продвинутого издания не осталось и следа. Сидевший рядом кудрявый молодой человек скосил глаза:

— Девчонки, кончайте! Сам уже на пределе.

— Стасик, налей нам водочки.

Лида переглянулась с единственным в компании парнем и кивнула:

— И в самом деле. Чего так сидеть? Водка в холодильнике, а я пока соображу закусить.

Камилла сейчас совсем не походила на ту молодую женщину, что не так давно косила под не повзрослевшего тинэйджера. Она за эти месяцы даже похорошела, перестала краситься радикально не в свой цвет, её пшеничного волосы ярко блестели, а тело вернулось в форму. Оказывается, если не жрать постоянно фастфуд, японскую и итальянскую дрянь, то можно быстро выздороветь и похудеть. Ребята развернули складной стол, выставили на него самые простые стаканы, что нашлись в офисе, на бумажные тарелки легли пирожки, хлеб, колбаса и нарезка овощей. Лида была хозяйственной женщиной, потому в Фонде её ценили. Номенклатура поставляемой помощи здорово расширилась, приходилось за ними постоянно следить.

Анжела вернулась с туалетной комнаты, сумрачно оглядела стол, затем решительно взяла один из стаканов и поставила его в центр, плеснула туда водки и положила сверху кусок черного хлеба. Друзья смотрели на действо с неловким чувством. Совсем недавно такое поведение было бы обсмеяно: «Деревня! Лапотник! Балалайку возьми!»

Отчего все росское в какой-то момент стало в «продвинутом» обществе неуместным, показушным. Ни к чему не обязывающим и стыдным. Ты не в тренде, если поклоняешься не эльфам, а древним славянским богам. Знаешь и чтишь свою историю. Помнишь о собственных предках в нескольких коленах. Выкинут из общения и обзовут нехорошим словом. Аналог стать нерукопожатным для более зрелых либернанутых сограждан. Хотя какие к черту они сограждане⁈ Соседи, не более! Существовать за счет страны и её народа и одновременно исходить желчью. Только в Росии такое возможно. Это даже не двойные стандарты, а нечто хуже. В народном языке для обозначения подобных имелось хлесткое и грубое словечко — Паскуды!

— Помянем Пончика. Он был верным товарищем.

Они решили использовать прилипшую к нему кличку, ставшую на войне позывным. В честь уважения погибшему.

— Вот так вот странно.

Камилла покосилась на потухшую Анжелу:

— Не каждому выпадает смерть, как настоящему мужчине.

— Их подло убили из-за угла, — не выдержал Стас и махнул разом полстакана. — Суки скандские!

— Это война, Стасик. Она вся состоит из подлостей.

Вчера они получили предельно точное подтверждение гибели старого товарища. Специальная поисковая команда нашла трупы членов отряда Чернорусстрима и опознала их. Тела вывезли на родину. Камилле через знакомых пришла справка из лаборатории. Сомнений больше не было.

— Где его похоронят?

— Под Олонецком. Там его родители.

Анжела еще больше поникала:

— Я никогда и не интересовалась, откуда он родом.

— Подруга, хватит раскисать! Парень рискнул всем, он был честен до конца.

— Успел снять лишь несколько репортажей.

— Не трави душу! Стас, давай еще по одной.

— Суки!

Все невольно вздрогнули. Такой, полный ненависти возглас издала сейчас самая красивая девушка их команды.

— Анжел, ты чего?

— Ненавижу это уродов! Врали нам, мозги засрали, использовали втемную. Всех выведу на чистую воду. А лучше…

Девушка так сильно сжала стакан, что Камилла испугалась, что тот сейчас лопнет.

— Охолонись, подруга! Мы все запомнили, и та сволочь еще пожалеет, что родилась на свет. До каждой твари дотянемся.

— Да будет так, — Станислав глянул на девушек, и его взгляд не обещал ничего хорошего тем, кто все последние годы продолжать врать народу, нисколько не беспокоясь о последствиях. Ложь пронизала всю верхушку общества, став частью её существования. Какая могла быть политика у тех, кто врал даже сам себе?

— Месть — блюдо холодное.

Анжела оглянулась на Лиду и осклабилась. В их взглядах читалось отсутствие всякой пощады. Ох, кому-то скоро не поздоровится!

— Только держите, девчонки, это при себе. У нас еще полно предателей.

— Не волнуйся, Стасик. Мы в курсе и будем действовать примерно вот так.

Анжела положила в центр стола планшет.

— Не может быть! У Милантьева в подругах несовершеннолетние?

— Так он же пидарок!

— Точнее, Би. И этот материал уже вышел. Доказательств полно, не отмажется.

— Источник, я полагаю, анонимный?

Красавиц хищно улыбнулась:

— Ребята из Братства помогли. Если спецура будет копаться, то выйдет на их сервер. Себе дороже связываться.

Лида задумчиво протянула:

— А их руководство в курсе?

— Тем парням плевать. Они не верят тем на все сто.

Кудрявый тяжело охнул:

— И тут…

— Добро пожаловать во взрослую жизнь, Стасик.

Они уже ополовинили бутылку, девушки подрезали колбасы и сыра, когда дверь в офис внезапно распахнулась и в проеме появилась фигура в новейшем камуфляже.

— Ох! Ты же пропал?

— Етить твою силу! Живой!

— Митяй! — на шею пропавшему на фронте стримщику первой кинулась Анжела. Так и зарыдала на его груди. Бывшего работника модного издания было не узнать. Мальчик превратился в мужчину. В опасного и хитрого хищника. Возмужал и стал физически крепче, но все равно оказался ошеломлен случившимся приветствием. На нем тут же повисли другие девушки. Позади стоял и улыбался Стас.

— Ой, девчата, осторожнее! У меня еще ребра не зажили.

Девушки жива отпрянули и тут же начали хлопотать. Гостя усадили, и перед ним появилась тарелка с закуской и кружка крепкого кофе. Митяй с превеликим удовольствием выпил ароматный напиток, затем заметил стакан с кусочком хлеба и помрачнел. Анжела ласково запустила в его короткие волосы пальцы и прошептала:

— Да, малыш, сегодня мы вспоминаем прошлое.

Стримщик, неуёмное безумство которого стал притчей во языцах среди республиканцев, сейчас только смог выдавить:

— Мы были там… где небо соединяется с землей. Мир праху…

Молодые люди собрались вокруг стола. Дети разных эпох. Сумрачное будущее возрождающейся страны.