Эпоха Мары

Глава 32 По разные стороны

Заголовки передовиц зданий европейских полыхали праведным гневом или плохо скрываемым откровенным страхом.

«Росия заново впадает в варварство?»

«Неслыханный уровень международного терроризма!»

«Региональная война переходит в противостояние двух цивилизаций»

«Юг с надеждой смотрит на Север. К чему приведет не конвенциональная война правительства Росии?»

«Цивилизованный мир на грани краха!»

— Что за бред? — второй секретарь Росского посольства во Франконии с брезгливым выражением отодвинул в сторону пачку свежих газет. На его холеном лице потомственного дипломата заиграла потаенная улыбка. — Но каковы молодцы! Кто интересно придумал такой мощный пропагандистский ход? Испугать так, чтобы эта сволочь жидко какала.

— Вы про крайнюю жестокость Суда?

— Для них да, — разведчик, резидент во Франконии от УР с интересом изучал нежданного собеседника. — Они привыкли, что её последствия испытывают другие.

— Жестокость? Я вас умоляю. Вы просто не были в зоне прошлогодних боев. Чернорусы вам доходчиво объяснят, как любят пришельцев с этой стороны.

— Страхом можно сделать много, но не управлять миром, — не согласился дипломат.

— Для начала требуется сломать мир под себя, — собеседник, лицо которого в последние месяцы частенько мелькало на экранах гаджетов был напорист.

Резидент внешней разведки во Франконии привычно погасил прорвавшуюся, было наружу улыбку.

— Ну, если так, то в качестве тактического хода сойдет. Но насколько я знаю, рулят этим процессом любители?

— Дорогой мой, что есть по-вашему разумению профессионал? Те бездари, генералы, что просрали в прошлом году весенне-летнюю кампанию? Слава богам, кому-то хватило ума их закопать в землю. И на место дуболомов пришли настоящие боевые офицеры. В тылу до сих пор сидят деятели не лучше. Уж поверьте мне на слово.

Второй секретарь внимательно следил за гостем. Это было частью его обязанностей — читать по лицам.

— А вы старательно следите за ситуацией.

— Это моя работа, уважаемый.

— Люди, которых я представляю, уже осознали, что случившееся «жу-жу» неспроста, — Илья Бричкин, а это был он, откинулся в удобном кресле.

— Можно вопрос?

— Валяйте!

— У нас к вашей фракции их накопилось предостаточно. Ту дичь, что вы творили последнюю неделю на европейских медиаплощадках, еще год назад представить было нельзя.

Депутат от Национал-Патриотического союза ехидно улыбнулся. Еще бы! Одно обещание смерти всем журналистам, что сунутся на исконные земли Империи чего стоит. А затем казнь в прямом эфире некоторых из попавших под руку. Непосредственные и преднамеренные угрозы высокопоставленным чиновникам Альянса. И вполне возможно, что эти угрозы скоро воплотятся самым непредсказуемым образом. Никто уже не в безопасности, как в былые времена. За свою деятельность придется отвечать. И отвечать по самой высшей мере.

И потому слова заезжего политика нельзя было списать на привычную всем «клоунскую» манеру вести дела в политике. Внезапно аутсайдер парламентской власти в далекой и холодной стране стал самой влиятельной политической силой на землях бывшей Империи. А может быть, и в Европе.

— Все в этом мире меняется. Мы пришли к выводу, что надо перестать метать бисер перед европейскими свиньями. Времена поблажек и благодушных призывов к переговорам давно прошли. Кстати, насколько приемлемы условия грядущего саммита для нас?

Второй секретарь в этот раз не смог скрыть удивления. Кто послал к нему «клоуна» с таким важнейшим вопросом внешнеполитической жизни? Потому резидент не спешил с ответом. Все так быстро менялось, что ему стало на некоторое время не по себе. Нет, он боялся не за собственную карьеру или жизнь. Его Отечеству угрожала опасность. Прямая и отчетливо видимая опасность.

— Они требуют возвращения на границы Распада и наказания главарей мятежников. И уважения принципа суверенитета прибалтов.

— Этих гребаных шлюх?

Бричкин не сдержался от гримасы, что сразу же многое сказало полковнику внешней разведки. Похоже, что к власти рвется самый крайний националистический спектр новых движений. И вряд ли в условиях войны и бесконтрольной миграции кто-то сможет им что-то противопоставить. Разве что взять управление на себя. И кто-то из верхов догадался сделать это. Или его заставили.

Поэтому резидент продолжил осторожно:

— Мы им передали, что их условия неприемлемы.

— Особенно на фоне взятия старой столицы Жемайтии Кайледа и успешного продвижения наших войск к морю. Скоро мы перережем их основные коммуникации.

— Не забывайте о мощном флоте Альянса, Илья.

— Флоту надо где-то базироваться. Там, где не будет диверсий и минных полей.

Полковник тут же сделал себе засечку немедленно узнать, для кого они недавно взломали сеть ВМФ Фландрии. Неужели этого хлыща допускают до такого уровня секретности⁈ Насколько аффилирована его партия в военные структуры? Или это те независимые от Генштаба войска мятежников? Тогда насколько простирается их нынешнее могущество, если они запросто выносят лучшие войска Альянса? Разведчик тут же вспомнил слухи о передовых предприятиях Черноруссии и о недавнем технологическом переломе на фронте. Эти чертовы республиканцы сумели собрать у себя как цвет имперской науки, так и откопать новые имена. Желающих прославиться среди молодежи сейчас хоть отбавляй! Патриотизм пришел к ней безо всякой внутренней пропаганды.

Что же его ведомство спит? В итоге разведчик такого высокого ранга не в курсе последних веяний. Необходимо срочно лететь в Петроград. Но порази его гром, сейчас попасть туда намного сложней. Страны Альянса отрезали одни за другим ниточки связей с варварской Росией. Они все еще наделялись подавить бывшую Империю экономически. Идиоты! Создавать проблемы единственному классу, что солидарен с Европой. Что-то в мире пошло не так.

Так что и ему торопиться не нужно. Всегда имеется вариант «Бис».

— Так есть у вас способы давления на политические круги тех, кто поддерживает на данный момент военное решение конфликта? Нам годятся любые методы. Но долго ждать мы не можем. Если у проблемы есть лишь военное решение, то мы его используем.

Обронены эти слова были будто бы мимоходом, но за ними стояла возможность уничтожения целых государств «второго эшелона».

— Мне придется проконсультироваться с руководством, Илья.

— Я понимаю. Но не задерживайте, пожалуйста, ответ. Дальше Альянсу будет лишь хуже. Мы пока еще не задействовали все свои возможности. Думаю, что местным политикам жутко не понравится, когда трупы их военных пойдут на родину тысячами. А скорее всего и нечего будет хоронить. Чернорусы отказываются выдавать тела наемников. А все военные из Альянса для них являются таковыми.

Политик криво осклабился, а разведчик тут же многое для себя понял. Альянс не может объявить войну мятежникам официально. Это равносильно признанию тех. То есть Европа сама загнала себя в угол.

— Вы не боитесь зайти слишком далеко?

— Нет. Мы их со всей дури бьем по кумполу, и пока в ответ нет ничего существенного.

— Не говорите гоп, — резидент потянулся за бутылкой бренди. Разговор уже вышел за концепцию «рамочного». — Я смотрел вчерашний эфир Суда Справедливости. Вы не перешли предел жестокости? Саксонская журналистка точно заслуживала такой вариант казни?

— Вам же представили доказательства, любезный. Их примет любой европейский суд. Эта тварь под личиной военкора как пылесос собирала разведданные на фронте. Сколько наших парней полегли прошлым летом из-за подобных этой сучке мразей? Проблема в другом, и похожие на вас люди почему-то её не видят, — Бричкин крутил в пухлой ручке хрустальный стакан, а затем доверительно нагнулся к разведчику. — Понимаете, полковник, мы слишком долго были добрыми. Но получалось эта доброта за чужой счет.

Второй секретарь сузил глаза. Этот хлыщ решил поучить его, потомственного дипломата?

— Объясните!

— С большим удовольствием.

Резидент внезапно уловил в тоне депутата нечто новое, сокровенное. А политики такого ранга не кидают слов на ветер. Это был посыл «Старой гвардии»!

— Уж будьте любезны.

— Очень просто, полковник. Сначала Империя активно разбрасывалась ресурсами ради чужих интересов. Поддерживая реноме сверхдержавы. Эдакий налог на великих. Снабжая всем необходимым вассалов, окраины и далеких племенных вождей. Цену их верности вы отлично знаете. В трудную годину ни одна, повторяю — ни одна сволочь не пришла к нам хоть с какой-то поддержкой. Лишь росичи, что остались на их территориях пытались по мере сил помогать бывшей родине. И заметьте, за это их наказывали и третировали морально.

Полковник помрачнел. Он не был националистом, но всегда помнил из какого он рода. И происходящее на бывших окраинах, своим существованием, обязанным Империи, ему крайне не нравилось.

— Отрыжка политики шестибанкирщины.

— Да ладно, полковник! Сколько лет прошло, когда произошел поворот? И насколько сильно поменялась наша внешняя политика?

Разведчик скрепя сердце должен был признать, что изменения проходили не так глубоко, как требовалось.

— Мы работали по мере сил. Просто вы не очень понимаете, какое давление шло оттуда.

Мужчина кивнул наверх. Бричкин понимающе улыбнулся. Ему ли не знать, что на каждый резкий шаг немедленно следовал окрик. Он понизил тон:

— Есть мнение, что наступил момент, когда можно покончить с этим влиянием навсегда.

Второй секретарь ничем не выдал своего волнения. Вот и разгадка! Им сейчас делают предложение, от которого нельзя отказаться. Или остается встать по ту сторону. Сидеть между двумя стульями больше не получится. Яйца зажмут. Да что яйца, башку оторвут! Грядет грандиозный террор. Это в Росии запросто. Введут военное положение согласно Конституции. Издать требуемые законы — проблема нескольких дней работы парламента. И никаких длительных процессов. Арест, допрос с пристрастием. Вопросы там зададут такие, от которых не получится отнекаться. Потому что твои родственники тут же за стеной.

Признание. Казнь. Конфискации. Все придумано до нас. В итоге власть отсекает отмершие части государственного механизма, получает приток свежей крови, наполняет бюджет и снижает градус общественного давления. Нет для охлоса ничего слаще, чем казнь ненавидимого всеми сановника. Минус происходящего выражен в хорошей поговорке — «Лес рубят, щепки летят». И тут главное — принять правильную сторону. Но пока мало информации. Что-то эти закулисные деятели явно прячут. Крапленые козыри. Но каковы молодцы! Провернуть такое дельце и заставить Самого прогнуться!

— Илья, предложение крайне заманчивое. Честно.

— Но? — Бричкин обнаглел, и сам налил себе бренди. По этикету этим должен заняться сам хозяин.

— Скажем так, людям, коих я представляю…

— Нужны гарантии?

Дипломат закрыл глаза. До чего же нетактичен этот яркий политик. Но это его работа. Зато, наконец, открылась истинная причина этого визита. Их не просят, их просто-напросто ставят перед фактом.

— Потребуется встреча.

— Мы согласны. Но решение нужно будет принять на ней сразу.

— Хорошо.

Полковник наблюдал в окно, как заезжий политик садится в престижный лимузин. Как этим он похож на первых богатеев Конфедерации, что зачастили во Франконию четверть века тому назад. Тогда он еще был лейтенантом, полным надежд и желанием служить Отечеству. Что осталось в настоящий момент от того молодого человека? После десятилетий предательств, постоянной лжи и «понимания» ведомством сложившихся реалий. Так что он? Будет и дальше убеждать себя в том, что сделал все, что мог? Просто время такое было. Как же все это осточертело! Он же потомственный офицер!

Разведчик кинул взгляд на фотографию своего деда в военной форме, снявшегося с друзьями на фоне развалин Рейхстага. Эти парни каждый день рисковали своей жизнью. Такие же молодые ребята сейчас насмерть бьются в болотах и лесах Черноруссии. А что им приходит все эти месяцы из МИДа? Запрос на очередной фестиваль франко-росской дружбы. Постоянные звонки с просьбой уладить финансовые каналы для «нужных» людей. Чтобы, не дай бог их не тронули европейские спецслужбы. Что те «нужные» сливают разведке Альянса? Правильно высказался Бричкин. За чей счет банкет? Кто оплачивает кровью визиты зажравшихся нуворишей?

Те точно действуют не в интересах Отечества. Так что их не жалко. Люди спокойно извлекают барыши и без предательства. Он примерно в курсе, какие средства вложены в новейшие предприятия Чернорусья. Будущий анклав технологического взлета. Прибыли там будут сказочными. Кстати, о них… Вскоре офицер сбегал вниз в комнату сверхсекретной связи.

Встреча прошла на Пиренеях. В горах, несмотря на безлюдность, довольно просто уйти от слежки. Если ты, конечно, в хорошей спортивной форме. А страсть второго секретаря к экстремальным видам спорта известна всем. Поэтому тайная встреча в горном приюте для большинства заинтересованных сторона прошла не замеченной. Три человека с заметно видимой выправкой сидели около камина и потягивали горячее вино. Здесь его умели делать. С пряностями и сладким сиропом. За окном бушевала весенняя буря, пришедшая с Атлантики. Но в комнате было тепло, в камине потрескивали поленья, в руках грелись бокалы.

Самый старший из троих с позывным «Первый» начал важную беседу:

— То есть ты считаешь, что нам пора выступать?

— Другого случая не представится.

Моложавый брюнет в ответ заявил:

— «Второй» прав. Момент подходящий. Войска стремительно продвигаются к побережью. Логистика Альянса вскоре пойдет одним местом.

Старший с позывным «Первый» не согласился:

— Ты видел диспозицию их флота? Их Объединенный штаб готовит удар.

— Наши ответят.

— Это опасная эскалация. Есть приказ огонь не открывать. И флотские его выполнят.

«Второй», тот самый полковник УР нахмурился.

— И я отлично их понимаю. Прямое столкновение — путь к глобальной войне. Тогда и «за лужей» в стороне не останутся. Это наше счастье, что из-за их внутреннего раздрая они не в игре.

— Как будто сейчас мы не воюем.

— У нас пока официально миротворческая операция. Есть ограничения с обеих сторон.

«Третий» кивнул соглашаясь:

— Проехали! Что нам остается?

— Внутренняя политика. Бричкин ясно выразился.

Все замолчали. «Первый» сделал глоток и колыхнулся в кресле:

— Значит, диктатура.

— Военное положение. Конституция не будет нарушена.

— Ага, — старый разведчик осклабился, — с наметкой на её изменение.

— Сами знаете, под кого она писалась.

— Да я что, я согласен. Но что на наше предложение скажет руководство?

«Второй» оглядел собеседников и с твердостью в голове заявил:

— Мы попросту поставим их перед фактом. Или так, или… Компромата у нас достаточно.

«Первый» удивленно поднял брови:

— Ты обычно всегда был против резких движений.

Второй секретарь посольства во Франконии пожал плечами:

— Всему свое время. Наш час наступил. Я готов передать весь имеющийся у нас архив заинтересованным лицам.

— Ты узнал, кто за ними стоит?

— Группа Хмуренникова.

— Все-таки военные.

— Там много имперцев и наших. Национал-Патриотического союза лишь фасад.

«Первый» некоторое время размышлял, а потом встал и поставил бокал на столик:

— Тогда время и на самом деле пришло. Действуйте, господа офицеры!

Следующая неделя в Петрограде случилась невероятно жаркой. Беспрерывные митинги различных патриотических объединений. Акции «Братства фронтовиков», проходящие на грани фола. Жесткие погромы анклавов мигрантов. Все посольства Альянса в итоге от беспрестанного вандализма пришлось закрыть фанерными щитами, а их охрана усилить. Дипломаты откровенно боялись выходить на улицу, совершая лишь рабочие выезды. Журналисты из Европы внезапно оказались в жесточайшей информационной блокаде. Никто из политиков или общественных деятелей не желали с ними встречаться. Даже больше — их жестко прессовали. В воздухе остро запахло грядущими переменами.

И за всем этим действом почти незаметно прошли кадровые изменения в УР, Управлении Разведки. Бывшем Управлении Имперской Разведки. Ряд влиятельных лиц скоропостижно покинул свои посты, а кое-кого и вовсе увезли в «черных воронках». Более заметно прошли перетасовки в МИДе. Зачистка последних либералов и сторонников «замирения» произошла показательно громко и со скандалами. Пресса давно не получала в свое распоряжение столько занятного компромата. Внезапно границы для членов всех семей дипломатов оказались закрыты. А счета у многих арестованы «до выяснения происхождения средств».

Бурлил и Госсовет, парламент Конфедерации. Фракция Сотоцкого открыто и беззастенчиво обвиняла ведущих политиков прошлого в государственной измене. Еще год назад подобное было немыслимо. Что-то явно назревало. Вечерами Петроград затихал, люди исчезали с улиц, как будто опасаясь того, что понемногу вылезало наружу.