Эйнемида III. Надежда на весну.

Глава XI

Сборы почти закончились. Два десятка гетайров в серых плащах и десяток телохранителей в чёрном восседали на переминающихся с копыта на копыто лошадях, рабы крепили последние ремни на тюках с поклажей, а Аркипп что-то втолковывал помощнику, указывая пальцем в какой-то свиток. Утро выдалось по-зимнему морозным и Кинана зябко ёжилась под длинным фаросом тонкой овечьей шерсти. Деревенский меховой плащ подошёл бы куда как лучше, но царице такое носить, конечно, не пристало – по крайней мере отправляясь с посольством. Падал редкий пушистый снежок. Белые хлопья медленно плыли в воздухе, оседая на одежде и волосах людей, собравшихся на просторном дворе Грейского храма Даяры.

– Не нравится мне твоя затея, – Белен в очередной раз проверил ремни упряжи Оникса, видимо, чтобы занять чем-то руки. – Ехать к варварам, почти одной…

– У гисеров свои понятия о чести, – царица выглядела безмятежной. По крайней мере, ей хотелось так думать. – Они не тронут гостя, который путешествует со знаком вождя. Слишком большая охрана их оскорбит, а для защиты от зверей и разбойников тридцати человек достаточно.

– Я уже вдоволь наслушался про варварские обычаи, и всё-таки ты едешь к человеку, у которого убила отца…

– Для гисера, смерть в поединке ‒ высший почёт. Этому вождю Велевойсу я теперь дороже родной сестры. Ну нам это и на руку.

– Да знаю я, говорили, – махнул рукой Белен. – И всё же, поосторожнее, прошу тебя.

– Я буду осторожна, как никогда, – лучезарно улыбнулась Кинана, с удовольствием отметив, что келенфийская жеманность, кажется, оставила начальника её войск навеки. – Ну а ты, Тилем, всё понял, что нужно сделать?

– Понял, понял госпожа, – изувеченное гисерской ромфеей, лицо ветерана расплылось в улыбке. – Всё сделаем как надо. К весне эти селяне будут похожи на войско.

– Хорошо, – Кинана хлопнула Тилема по плечу и улыбнулась смотрящему на неё с преданным восторгом Эолу. – Поможешь начальнику?

– Конечно, госпожа. Поезжай спокойно, доброй тебе дороги.

– Ну а вы трое, – царица взглянула на Алкета, Келесса и Хресия, стоящих поблизости с явно заговорщицким видом, – чем займётесь без меня?

– Да так, есть одна мысль… – усмехнулся Алкет. – Раз уж мы тебе совсем не нужны…

– Гисеры не уважают вождей с большой свитой, – в тон ему ответила Кинана. – Аттала с Аркиппом для представительства достаточно, а вот когда вернусь, вы мне пригодитесь, так что без глупостей.

– Когда мы делали глупости, а, госпожа царица? – делано возмутился Келесс.

– Знаю я вас… – хмыкнула Кинана. – Присматривайте за Гриелом, пусть поправляется и не встаёт, пока не позволит лекарь. Весной он мне понадобится тоже. Ладно, пора ехать, всё готово?

– Кроме тебя, царица, – Аттал подъехал к провожающим, щёгольски развернув боком своего вороного. – Едем?

– Я готова. Аркипп, у тебя всё?

– Я тоже готов.

– Ну вот и прекрасно. Прощайте и ждите меня. Я скоро вернусь, храни вас Непокоряющаяся.

Девушка легко вскочила на спину Оникса, и маленький отряд лёгкой рысью выехал со двора. Подкованые медью копыта весело зацокали по камням широкой улицы, ведущей к северным воротам Грейи.

– Ты сегодня невесел, Аркипп, – заметила Кинана ехавшему по правую руку советнику.

– Мы собираемся звать гисеров в Герию. Радости мало.

– Как и мне, – помрачнела царица. – Но иначе нельзя, ты знаешь сам. Дядя разбил олориев слишком быстро и слишком легко. Вот увидишь, весной они запросят мира, и тогда на нас навалятся всей мощью. Нужно где-то взять войско или нам конец.

– Знаю, но хорошего в этом мало.

– Поглядим, – Кинана решительно тряхнула головой. – Давай встретимся с этим Велевойсом и посмотрим, что он скажет. Мы не сделаем ничего, что опозорило бы Герию, обещаю тебе.

– Что ж, приводить гисеров в Герию, ради войн с родичами – наш давний обычай, – улыбнулся советник. – Не ты первая, и, боюсь, не ты последняя.

– Старые добрые обычаи, – скривилась царица, подгоняя коня. – Что может быть лучше?

Всадники выехали из распахнутых настежь ворот, и под копыта радостно легла чуть припорошенная снегом лента дороги, ведущей на север.

***

– Пожалуй, это красиво, – задумчиво произнесла Кинана, остановив коня на высоком пригорке.

– Варварство, – криво ухмыльнулся Аттал, подъехав к царице. Остальной отряд замер поодаль. Над головами всадников реяло царское серое знамя со змеёй, а рядом нечто похожее на колесо, украшеное красно-зелёными лентами – знак вождя Велевойса. Человек под таким знаком считается гостем вождя, а нанести вред чужому гостю – тяжкое оскорбление, смываемое лишь кровью.

– Порой и у варваров есть чему поучиться, – ответила царица, трогая поводья. – Едем, ни к чему заставлять хозяев ждать.

С пригорка, где они остановились, видны была долина между покрытых хвойным лесом гор и раскинувшийся посреди неё то ли маленький город, то ли огромная деревня гисеров под названием Заркевест. Гисеры славились умением обрабатывать дерево, и их столица представляла собой сотни полторы в беспорядке разбросанных по долине домов, необычайно искусно сложенных из цельных брёвен и украшенных затейливой резьбой. Возле самого большого, увенчаного островерхой крышей здания колыхалось на ветру знакомое красно-зелёное знамя со странным знаком: четыре золотых завитка отходят от золотого круга.

При виде всадников жители высыпали на бревенчатые улицы городка, с любопытством разглядывая гостей с юга. Кинана и её спутники платили им тем же, нечасто герийцу доводится видеть гисера без жуткой боевой маски и бритвенно-острой ромфеи в руках. Занятые мирными делами, гисеры совершенно не казались ни дикими, ни страшными. Вот мать с двумя младенцами, вот кузнец остужает заготовку в ведре, здесь пекут хлеб, а там развешивают стираное бельё. Взгляд Кинаны выхватил из толпы лицо девушки – обычное лицо селянки с севера Герии. Грубое серое платье из дерюги, грязные щёки, ноги обмотаны какими-то тряпками, а на тонкой шее – медный ошейник. Прижав к груди корзинку с какой-то снедью, девушка застыла посреди улицы, широко распахнутыми глазами глядя на соотечественников. В этом взгляде было столько боли, страха и отчаянной надежды, что Кинана не выдержала и отвела глаза. Это не Герия, сейчас она не может сделать ничего. И не сможет, если не получит того, зачем пришла. Но эту встречу Кинана не забудет. Цари не имеют права забывать.

Дворец или, скорее, жилище гисерского вождя оказалось тем самым островерхим зданием, что Кинана приметила с дороги. Просторный, двухэтажный дом из потемневших от времени брёвен стоял на обнесённом высоким забором подворье, окружённый конюшнями, спальнями рабов и прочими хозяйственными помещениями. Ворота на двор были распахнуты настежь, два десятка гисеров с ромфеями наголо выстроились коридором, чтобы приветствовать гостей – церемония, явно подсмотренная у герийцев. Криво улыбнувшись, Кинана направила коня вперёд, сквозь сверкающий железом строй.

У самого крыльца, гостей поджидал седовласый, но крепкий мужчина. Его строгое, властное лицо, украшеное парой шрамов, чем-то напомнило дядю Сосфена. Гисер был одет в расшитую замысловатым зелёно-красным узором чёрную куртку и в тон ей штаны с зелёно-красной шнуровкой по бокам. На боку мужчины висел роймис в обшитых кожей ножнах и, судя по всему, пользоваться им он умел. Дожить до седин среди народа, склонного устраивать поединки с оружием по любому поводу или вовсе без оного – это кое о чём да говорит.

– Царица герозов, приветствую тебя в Заркевесте, – на неплохом эйнемском сказал гисер. – Я Зеслев, командую сочашниками вождя Велевойса. Я провожу тебя, а твоим людям покажут, где остановиться. Вождь приготовил для них угощение.

– Рада встрече, Зеслев. Твой вождь очень любезен, – Кинана ловко соскочила с коня. Её дорожная одежда представляла собой нечто среднее между мужским и женским нарядом – просто и удобно. Роскошью платья да изяществом манер гисеров не удивить, тут потребно нечто иное.

– Не каждый день принимаешь царицу герозов, – усмехнулся Зеслев. – Следуй за мной, царица.

Сопровождаемая Атталом, Аркиппом и парой рабов с массивными тюками на плечах, Кинана вступила в тёмный дверной проём, за которым открылась длинные, утопающие в полумраке сени – нечто похожее строили и на севере Герии, чтобы не пускать в дом холод. Миновав слабо освещённый коридор, они достигли массивной дубовой двери, охраняемой парой воинов с фалксами. По знаку Зеслева, створки распахнулась, и в глаза, привыкшие было к полумраку, ударил яркий свет.

К приезду Кинаны вождь Велевойс расстарался как мог. Десятки факелов освещали широкий квадратный зал, украшенный вышитыми шпалерами, знамёнами, звериными шкурами, конскими хвостами на шестах и всевозможным оружием. Пол устилали дорогие архенские ковры, с украшеных резьбой потолочных балок свисали зелёные и красные ленты, у дальней стены жарко пылал огромный очаг. Десятка три гисеров выстроились по сторонам, а посередине, на деревянном троне, небрежно развалился человек в красных штанах и кожаной куртке, украшенной орлиными перьями на левом плече.

Кинане на миг показалось, что перед ней предстал оживший мертвец, и пересекающий её лицо шрам заныл тягучей, ломящей болью. Смуглое гладко выбритое лицо, хищно заострённый нос, искривлённые в самоуверенной усмешке тонкие губы, чёрные как смоль волосы, от каких не отказалась бы любая женщина… Девушка оторопело моргнула, и наваждение рассеялось. Перед ней был сражённый ею вождь Ангвеземест, но стройнее и лет на двадцать моложе. Велевойс – тот самый, ради которого, по словам папаши, местные девушки оборвали в лесах всю руту, и которого тот же папаша прочил Кинане в мужья. Что ж, рвение гисерок можно понять: мало того, что он вождь… Царице пришлось сделать над собой некоторое усилие, чтобы сосредоточиться на лице Велевойса, а не на широченных плечах и бугрящихся под курткой мышцах.

– Царица герозов, приветствую в моей стране, – молодой вождь упруго поднялся с трона и сделал несколько шагов вперёд. Аттал говорил, что по-гисерским обычаям это знак уважения и на это следует обратить внимание. – Нечасто правители герозов приходят к нам как гости. Я бы даже сказал, что это впервые.

Он говорил по-эйнемски очень чисто, почти без выговора, видно, учителя были хорошие. Среди «придворных» послышался шёпот, знавшие по-эйнемски переводили менее прилежным соседям. Аттал и Аркипп, как и уговорено, держали ухо востро. Эти двое были выбраны сопровождающими именно за то, что понимали гисерское наречие. Аркипп вырос в крепости почти на границе, а где нахватался гисерского агемарх, знал только он сам.

– Приветствую тебя славный вождь Велевойс, – ответила Кинана. – Соседям должно жить в дружбе и помогать друг другу. По уговору с твоим доблестным отцом, между нашими народами мир на десять лет, и я приехала узнать, нельзя ли использовать это время для общего блага. Прими эти дары, как знак уважения и добрых намерений.

Пока рабы выкладывали благовония, тонкие архенские ткани, мидонийский ковёр, кахамские украшения ‒ всё то, что редко встречается на столь дальнем севере, Кинана окидывала зал намётанным взглядом человека, выросшего во дворце. Женщина на деревянном стульчике у самого трона – для жены старовата, значит царица-мать или как там их называют у варваров? Давешний знакомец Зеслев встал слева от трона – доверенное лицо, телохранитель либо советник, либо всё вместе. При взгляде на троих мужчин рядом с «царицей-матерью», Кинана еле сдержала смех, так эти варвары в изукрашеной перьями, шнурами и вышивкой одежде напомнили ей приснопамятного Парамена с братцем. Видимо, какой-то знатный клан, шнуровка на штанах одинаковая, да и внешне похожи. Этот – молодой сторонник юного царя, этот заявился поглазеть и показаться в новом наряде, а вон тот из небогатых, пришёл выискивать милости. Нарядить всех в гиматии и хитоны, состричь длинные завитые косички, отрастить бороды, и выйдет точь-в-точь ордейский двор.

– Так значит, это ты победила отца? – Ангвеземест смерил Кинану взглядом, – А с виду и не скажешь.

– «Под шкурой быка вполне может поместиться лев…» – в тон ему процитировала Кинана любимую присказку дяди. К её удивлению, варвар кивнул.

– «Размышление о стратегиях», – сказал он. – Великий труд, полезный каждому воину. Неужели у вас его читают и женщины?

– Думаешь, мог бы кто-то, не знакомый со «Стратегиями» одолеть твоего доблестного отца? Это и так-то было непросто – он был великий воин.

– Славно сказано, – Велевойс рассмеялся, обнажив крупные белые зубы. Среди гисеров пробежал одобрительный шепоток. – Приветствую тебя ещё раз, царица герозов, победительница достославного Ангвеземеста. Твой приезд – честь, будь моим дорогим гостем. Мы отметим это пиром и славной охотой.

– Благодарю за гостеприимство и жду случая разделить трапезу со славным вождём Велевойсом, – ответила Кинана, вновь оглядывая зал. Трое возле трона – кажется, с ними нужно держать ухо востро, причём и самому Велевойсу. Впитаное с молоком матери чутьё позволяло дочери царя распознать придворные партии и их силу, просто осмотревшись, а варварам до искушённых в притворстве эйнемов было куда как далеко. Троица у трона очень влиятельна, как бы не правители при юном и неопытном вожде. Либо хотят быть таковыми.

– Я не заставлю ждать с угощением, – улыбнулся вождь. – Представляю тебе мою мать, Гезевру.

Красивая женщина со строгим лицом и чёрными как смоль волосами, чуть тронутыми сединой. Такая не уступит ни капли власти и почёта, даже лишившись мужа-правителя. Хромого осла против Оникса, что эта Гезевра пытается вертеть сыном, а местная знать ищет её милости. Женщины обменялись сухими приветствиями, и Кинана на миг почувствовала себя невесткой, которую привели в дом, не спросясь материнского совета.

– Братья моей матери Гослов и Тавсалзат, мой двоюродный брат Леверез, – представил Велевойс ту самую троицу. Представил вторыми. Значит, родичи «царицы-матери», и наверняка из высшей, по местным меркам, знати. Жадные до власти дядья при молодом правителе, с этого в Герийском царстве начался добрый десяток смут.

– Зеслева ты уже знаешь, он начальник моих сочашников, тот, кто учил меня держать клинок. Я ему доверяю, как себе, так же, как и мой отец, – седовласый воин коротко склонил голову. И здесь Кинана не ошиблась: доверенное лицо, да ещё и воспитатель. Не зря этот Зеслев напомнил ей Сосфена. А судя по взглядам царских родичей, их отношения с Зеслевом ничуть не лучше, чем у Сосфена со свитой Талаи.

Представление прочих вельмож затянулось, но Кинана знала от Аттала, что таков был гисерский обычай. Вожди меньших кланов, свита вождя с должностями виночерпиев, конюших, хлебодаров и всё в этом роде. Жрецы гисерских богов, из которых самый главный, в пышной шапке из орлиных перьев, чтил покровителя грома Тавеза. Какие-то местные богачи и прочие важные люди. Царица поприветствовала всех и сама, в свою очередь, представила Аркиппа и Аттала. Имя последнего, впрочем, было известно и Велевойс даже похвалил доблесть «Чёрного героза». Аттал оставил в здешних краях весьма долгую и малоприятную память, командуя конницей царя Пердикки, но у варваров сожжёные деревни и убитые сородичи вызывали чувство не мести, а уважения. В каком ещё краю сын бы встретил убийцу отца как дорогую гостью и усадил за собственный стол?

Окончив представление, Велевойс в очередной раз превознёс доблести гостьи и посулил богатый пир, после чего поручил Зеслеву проводить Кинану с её «вождями» в отведённые им покои. Сопровождаемые царским воспитателем, герийцы углубились в лабиринт коридоров весьма немаленького дома.

– Кажется, мой приезд на руку вождю Велевойсу, – негромко сказала Кинана. Зеслев шёл подле неё, Аттал и Аркипп, по знаку царицы, чуть поотстали.

– Что ты имеешь в виду, санаизарке? – на лице воина не дрогнул и мускул, но Кинана почуяла, что он весь обратился в слух.

– Положение молодого вождя непрочно, он ещё не заслужил всеобщего уважения. Малые кланы повинуются ему не так, как отцу. Самые сильные ждут случая оспорить его власть, а мать с братьями хотят им управлять. Общую дерзость сдерживает только страх друг перед другом. Приезд царицы Герии – настоящий подарок. Воины, простонародье и мелкие кланы станут уважать вождя больше. Велевойс опирается на них потому, что не хочет быть обязаным кому-то сильному. Это мудро.

– Почему ты мне это говоришь? – бесстрастно спросил Зеслев. В умении играть лицом этот варвар мог бы, пожалуй, поспорить и с евнухом Эпифаном.

– Потому, что это ты дал вождю такой совет, – спокойно ответила Кинана.

– И что из этого следует? – щит невозмутимости дал слабину, в голосе гисера послышалось любопытство. Кажется, он удивлён. Это хорошо.

– Я помогу вождю Велевойсу. Я знаю, что должны увидеть его подданные, и они это увидят. Он может считать меня союзником, и если ему нужен совет или поддержка, пусть смело идёт ко мне. Я делаю это в знак нашей будущей дружбы и надеюсь, что эта дружба будет крепкой и взаимной. Насколько это важно и что с этим делать – решать тебе.

Остаток пути они проделали в молчании. Когда Кинана уже зашла в отведённую ей комнату, Зеслев обернулся.

– А ты умная женщина, царица герозов, – усмехнулся он и, почти как Сосфен развернувшись на месте, быстрым шагом удалился в темноту слабо освещённого чадящей лампой коридора.