Французский поцелуй

Глава двадцать пятая

Рынок находился в двадцати километрах от усадьбы в старинной деревушке, славившейся своим вином, которое производили яростно соперничающие друг с другом независимые кооперативы фермеров. На воскресном рынке вино продавали в палатке рядом с кафе.

За столиком на террасе кафе члены кооператива пристально рассматривали любого, кто удостаивал их палатку более чем мимолетным взглядом, и затем делали ставки, на какую сумму они смогут раскрутить этого человека. С шумным дружелюбием они примут потенциального покупателя под свое пропитанное вином крыло и пригласят поучаствовать в дегустации «meilleur vin d'Anjou».[27] В результате покупатель выпьет несколько бокалов вина, станет значительно более сговорчивым и в результате купит намного больше вкусного напитка, чем изначально планировал.

Бен, конечно же, сразу попал к ним на крючок. С величественным взмахом костыля, он заявил, что намерен позабавиться: он побьет хитрецов их же оружием. Уверенный, что сможет выпить больше этих лягушатников, не захмелев, он проковылял к фургону с героической осанкой, доведенной до совершенства многими поколениями благородно воспитанных аристократов. Лица членов кооператива засветились так, как будто к ним сразу пришла месячная выручка.

Паскаль пожал плечами и ушел к соседней палатке. Он вернулся через несколько минут с тремя огромными висячими замками.

— Это для моего погреба, — объяснил он изумленным спутникам. — Не хочу, чтобы на вечеринке гости туда заходили.

Обитатели дома д'Эблуа лениво прогуливались по площади, уставленной палатками, жмурясь от солнца. Том бегал вокруг, подбирая горох. Полли, одетая как молочница, получила десять франков от наивных американских туристов, и Лотти моментально разразилась громкими завистливыми рыданиями.

Тэш никогда раньше не видела рынка, подобного этому. Она упорно уклонялась от всех экскурсий, которые проводили Паскаль и Александра в последние две недели, и сейчас она была переполнена впечатлениями.

Как рассказал ей Паскаль, это был крупнейший из трех еженедельных рынков в округе, и Тэш вполне этому верила. Рынок расползался по мелким боковым улочкам, как гигантский многоцветный осьминог, вытягивающий свои щупальца. Каждую минуту новый грузовик, выглядящий гак, как будто его никогда в жизни не мыли, врывался на площадь, протискивался мимо лотков с аппетитными зрелыми фруктами, расставленными с хирургической точностью, полок с медными товарами, сумок и переливающейся рыбы и парковался с оглушающим визгом изношенных тормозных колодок.

Салли была в полном восторге. Она нашла целый ряд, где местные продавцы торговали всевозможной рухлядью, от заржавленных плугов и старой настольной лампы до подставки для зубочисток, сделанной из граненого стекла в восемнадцатом веке.

Маркус немного поторговался, приценяясь к трубке, по потом бросил и отправился дальше — посмотреть на прогнувшийся под тяжестью мешков с какао-бобами стол. Больше всего здесь было еды. Везде, куда бы она ни посмотрела, Тэш видела огромные, аппетитные кучи свежих продуктов, готовые к тому, что их погрузят в тяжелые корзины и унесут на большие, шумные деревенские кухни, где им предначертано стать частью самого роскошного пира — французского воскресного обеда.

Тэш, которая не успела сегодня позавтракать, почувствовала, как ее желудок призывал хозяйку попробовать кучу превосходных спелых тыкв и персиков, хрустящий, ярко-зеленый горошек, артишоки и салат, красочный сладкий перец и ароматные маленькие дыни, налитые соком, которые благоухали сладко и пряно. Здесь были лотки с сочной колбасой и приправами, с макаронными изделиями и пикантным козьим сыром, истекающим оливковым маслом. Тэш чуть не потеряла сознание при виде маленького столика на трех ножках, заваленного фруктовыми пирожными и кремовыми тортами. Тут же смуглая девушка в цветастой юбке, настоящая Кармен, готовила горячие вафли с шоколадом и фундуком. Запах был настолько божественным, что Тэш с самозабвенной радостью полезла за кошельком.

После двух шоколадных вафель и фисташкового мороженого из следующей палатки девушка почувствовала себя непомерно толстой. Остальные пропали из виду, все, кроме Бена, который сидел за маленьким столиком в компании местных виноделов.

За соседним столиком потягивал анисовый напиток высокий светловолосый мужчина в велосипедных шортах и очень темных очках. У него был самоуверенный вид человека, который знает себе цену. У ног мужчины лежала огромная лохматая собака, смахивающая на старого плюшевого медведя. Несмотря на устрашающие размеры (Тэш особенно поразили лапы), глаза у пса были добрыми.

— Правда же, он прелесть? — рядом с Тэш появилась Паола, толкая перед собой Джоша в коляске.

— Да, потрясающий. Мне бы хотелось такую собаку, — вздохнула Тэш задумчиво.

Паола захихикала.

— Я не о собаке! — Она шире открыла глаза и посмотрела на Тэш как на безумную. — Я о хозяине.

И она еще раз с вожделением посмотрела в сторону высокого человека, который сейчас читал журнал.

— Пойдем выпьем вместе кофе?

Она посмотрела на Тэш глазами полными воодушевления.

Тэш сомневалась, что в нее сейчас еще влезет эспрессо, но была безмерно благодарна Паоле за то, что та снова с ней заговорила. И поэтому она согласно кивнула головой. Итальянка немедленно всучила ей Джоша и Лотти и направилась занимать ближайшие к Мистеру Совершенство места.

Поскольку Паола села как можно ближе к светловолосому мужчине, он оказался вне поля ее видимости. Это был рассчитанный маневр, выработанный за годы практики в Италии. Таким образом блондин получал полный обзор ее симпатичного профиля и длинных блестящих волос, спадающих, как черный шелк, по гладкой загорелой спине. Итальянка нервным шепотом приказала Тэш наблюдать за ним и пнуть ее под столом, если он вдруг обратит внимание. Задание не из легких, если при этом пытаешься совладать с кричащим младенцем и ребенком, едва начавшим ходить, не говоря уже о том, что сам объект наблюдения в таких темных очках, что невозможно определить, куда он смотрит.

— Лотти, прекрати! — Тэш сняла малышку с коленей, потому что та настойчиво пыталась всунуть кубик сахара ей и ноздрю. — Слушай, Паола, совершенно непонятно, куда он смотрит. Вот его собака все время смотрит на Бена.

Бен все еще сидел за столиком в углу, в окружении пустых бутылок и смеющихся членов кооператива. Он громко распевал английские песни очень красивым басом, но портил все дело тем, что при этом пытался переводить слоим на французский, но при этом сбивался. Его новообретенные друзья лишь пожимали плечами, переглядывались и предлагали ему еще выпить.

— Тэш, сконцентрируйся. — Паола сняла ободок и пропела своей женственной маленькой ручкой по длинным темным волосам, роскошно откинув их с видом Лолиты. — А теперь он смотрит на меня?

Тэш подумала, что если этот человек и не заметил Паолу, то он уж точно обратил внимание на ненормальную девушку в странной шляпе, пялящуюся на него из-за углового столика.

Незнакомец подозвал официанта и негромким голосом заказал очередную выпивку. Внезапно он посмотрел на их столик и одарил девушек своей великолепной улыбкой.

— Он только что улыбнулся, — прошептала Тэш Паоле.

— Мне или нет?

— Трудно сказать. — Тут Тэш озарило. — Как он может улыбаться тебе, если ты сидишь к нему спиной?

— Точно.

Паола встала, медленно посмотрела по сторонам, избегая только светловолосого Адониса, и нарочито потянулась.

— Меняемся, — прошипела она одним уголком рта.

Девушки поменялись местами, причем Паола произвела максимум шума, виляя задом в мини-юбке, пока отодвигала стул на такое расстояние от стола, чтобы было видно ее ноги. Она нацепила какие-то круглые зеркальные очки, наверное, чтобы соответствовать объекту наблюдения, и сейчас комментировала Тэш ситуацию.

— Он смотрит на меня — ага, теперь задержал взгляд. Тебе придется переводить, если он подойдет. Я не знаю французского.

— Я тоже в нем не особо сильна, — ответила Тэш, представляя себя в роли второсортного переводчика с англофранцузским словарем и скрипкой за романтическим ужином при свечах. — Может, он по-итальянски говорит.

— Он снова мне улыбнулся, — мечтательно вздохнула Паола. — Он такой… как сказать… сексуальный. Сейчас он приподнял очки и посмотрел на меня. — Она подняла в ответ свою маленькую чашку с эспрессо и долго смотрела поверх очков.

Тэш сделала большой глоток кофе и почувствовала легкую тошноту. От сильной жары вся кожа чесалась. Девушка плотнее натянула шляпу Макса на голову и подумала о Хуго. Тэш надеялась, что он не катается тайком на Снобе, пока она здесь строит из себя Купидона.

— Он идет, он идет! — захихикала Паола. — Как спросить по-французски «как тебя зовут»?

— Привет, девчонки. Можно к вам присоединиться? — Акцент был без сомнения австралийским.

— Пожалуйста, — равнодушно ответила Паола, поблескивая темными очками.

Тэш была слишком смущена, чтобы ответить. Должно быть, он слышал каждое их слово за последние пятнадцать минут.

— Ты из Австралии или Новой Зеландии? — резко спросил светловолосый сердцеед, присаживаясь на стул рядом с Тэш и с широкой улыбкой указывая на ее шляпу.

Он бегло кивнул Паоле.

— Ни то и ни другое, — отрывисто сказала Тэш, чувствуя вину перед подругой. — Я Тэш, а ее зовут Паола. Она из Италии.

— Тэш — красивое имя, — произнес мужчина гортанным голосом, изучая сквозь темные очки ее ноги.

Выгоревшие на солнце волосы спадали ему на лоб. Он протянул ей свою мускулистую руку, и в тот момент, когда Тэш неуклюже высвобождалась из крепкого коварного захвата Лотти, чтобы ответить на рукопожатие, он потянулся и вытер каплю фисташкового мороженого с ее подбородка своим теплым пальцем.

— Вот так. — С довольной улыбкой он вернулся к своему стакану. — Теперь ты выглядишь еще более потрясающе.

«Боже, как неудобно, — подумала Тэш. — Теперь Паола обидится».

Но итальянка ничуть не огорчилась. Она слушала незнакомца, не сводя с него карих глаз, укрытых за очками, прочно замерев на месте и абсолютно не замечая Джоша, нуждающегося в смене подгузника. Загорелый австралиец рассказывал им историю своей жизни.

Красавца звали Тодд Остин, а его пес носил кличку Рутер. Тодд был родом с восточного побережья Австралии, приехал во Францию после университета работать морским биологом. Здесь, как сам Тодд гордо поведал им, он «купался, занимался серфингом, тусовался и спал», пока не истек срок его контракта, а компания, на которую он работал, не стала заключать новый.

— У меня, правда, было много предложений. — Тодд откинулся на стуле, сцепив руки за головой и обнажив волосатые подмышки. — В основном от женщин. Вы понимаете, о чем я?

— Еще бы, такой мужчина! — Паола неотрывно смотрела на его выпуклые, блестящие мускулы ног со все возрастающим возбуждением.

— Ты полагаешь? — самодовольная улыбка засияла на его бронзовом лице.

Все, теперь Паола подцепила его. Тэш вздохнула с облегчением.

— В этом году у меня было мало времени на тренировки, я ведь вообще-то велосипедист, — продолжал охмурять Паолу Тодд. — Я закрутил роман с одной немолодой уже дамой. Она оказалась настоящей собственницей. И мне… э… больно об этом вспоминать. Но потом она все-таки меня отпустила. Видите ли, — для большего эффекта Тодд снял очки и продемонстрировал собеседницам свои блестящие серо-зеленые глаза, — я кое-что рассказал любовнице о ней самой, и это придало ей силы отпустить меня. — Он погрузился взглядом в зеркальные стекла Паолы, казалось, на целую вечность. Вскоре до Тэш дошло, что он просто смотрел на свое отражение. — Я объяснил ей, что любовь — это своего рода искусство, что женщины такие чувственные и страстные и что они заслуживают не меньшего наслаждения в постели, чем мужчины. — Его голос понизился до гнусавого хрипа. — Я научил ее любить саму себя. Видите ли, я преклоняюсь перед женщинами. Всеми женщинами, но особенно перед такими красивыми, как ты. — Он наклонился вперед и снял с Паолы темные очки. — Черт возьми, ты прекрасна!

Тэш не особенно слушала разглагольствования австралийца. Она мечтала о Хуго. Но в самый разгар ее фантазий у их столика возник Паскаль с Салли, Мэтти и детьми. Все они были нагружены запасами продовольствия. Даже Тор держала пакет с бобами и рожком шоколадного мороженого.

— Ну что, поехали?

Паскаль с интересом рассматривал Тодда. Высокий австралиец рассказывал Паоле о моделях велосипедов, а та слушала, открыв рот. Как только итальянка заметила Паскаля, она крепко толкнула Тодда в ребра и подмигнула.

Австралиец встал и протянул загорелую руку.

— Добрый день. Меня зовут Тодд Остин.

Он широко улыбнулся, возвышаясь над Паскалем.

— Паскаль д'Эблуа. Очень приятно.

Мэтти, Салли и дети потели и пыхтели под грузом покупок, а щеки Паскаля раздувались от скуки, но он вежливо выслушивал бесконечный монолог австралийца о велосипедах.

— Видишь ли… э… приятель, главное — найти дело себе по душе, — Тодд широко улыбнулся.

— Неужели?

Паскаль подавил зевок. Тодд погладил Рутера и наклонился вперед.

— Я отдал спорту все свое время и силы, даже пожертвовал личной жизнью, — он сделал драматическую паузу. — Но велосипедисту-профессионалу нужны большие деньги. Я — человек самостоятельный и потому сам купил себе все необходимое. А надо ведь еще где-то жить и кормить пса. Это спорт, в котором одиночке тяжело соревноваться с профессионалами, имеющими поддержку и спонсоров.

Тодд посмотрел на Паолу, которая ободряюще ему кивала.

Тэш пыталась понять, что же они затевают, жалея, что не слушала перед этим их разговор.

— Нам пора ехать… — без особой надежды начал Паскаль.

— Видишь ли… э… Дело в следующем… Я ищу работу. Скоро будет несколько крупных соревнований, а у меня в кармане пусто… то есть нет денег. Э… Паола сказала, что вроде бы вам в усадьбе требуются рабочие руки. Для перестройки амбара или что-то в этом роде.

— Хочешь у нас работать? — живо спросил Паскаль.

— Приятель, да ты все схватываешь на лету!

Тодд радостно посмотрел на Паскаля и подмигнул Салли. Он всегда считал, что на своей стороне нужно иметь как можно больше женщин.

— Сказал бы сразу вместо всех этих разговоров о велосипедах. — Паскаль раздул щеки и вздохнул. Может, взять этого типа, чтобы Майкл отвязался? — А тебе есть где остановиться?

— Э… вообще-то нет.

Тодд почесал затылок. Пожалуй, не стоит рассказывать, что хозяин дешевого отеля, где он остановился и вместо оплаты работал барменом, застал его в постели со своей дочерью и выгнал. Не собирался Тодд признаваться и в том, что он на самом деле провел прошлую ночь на заброшенной мельнице, использовав Рутера в качестве подушки.

— Тогда поехали с нами, поговорим обо всем за обедом. Эй, Маркус! Nous partons![28]

Паскаль направился к джипу.

Но это оказалось не так-то просто. Ведь обратно они везли с собой не только Тодда и Рутера, но еще и кучу еды, которой можно было бы неделю прокормить целую футбольную команду, а также велосипед Тодда, рюкзак и седельную сумку. Когда с третьей попытки все уселись, Тэш почувствовала, что чего-то не хватает.

— Э… Мэтти.

— М-м-м-м?

Ее брат включал заднюю передачу.

— Мэтти, мы забыли Бена! — выпалила Тэш.

— Боже всемогущий! — Мэтти надавил на тормоз. Он посмотрел на Салли, у которой тушь размазалась по всему лбу. — Солнышко, можешь сбегать найти его? Бену придется куда-нибудь втиснуться.

Салли открыла дверцу, отчего карта, коробка платков и пакет печенья выпали наружу.

— Не задерживайся, здесь стоянка запрещена, — крик-пул ей вслед Мэтти.

Сзади послышался сердитый гудок.

— Ладно, потерпите! — крикнул он из окна.

Салли вернулась через минуту.

— Мэтти, похоже, мне нужна твоя помощь.

— Зачем? Неужели не можешь его найти? Тэш, ты уверена, что он не поехал с Паскалем?

— Да нет, Бен здесь, — захихикала Салли. — Проблема и том, что он сам этого не знает. Пойдем, сам увидишь.

Бен в полной отключке сидел за столиком, за которым провел все утро. Он навалился на заляпанную вином столешницу, светлые волосы упали в пепельницу, а ноги расползлись в стороны.

Слева от него возвышалась весьма хлипкая пирамида пакетиков с местным вином, а к ней прислонились костыли Бона.

Когда Салли и Мэтти подошли к нему, они услышали громкий довольный храп, прерываемый время от времени отрыжкой. С еще более близкого расстояния можно было услышать, как он время от времени бубнит что-то по-немецки.

Мэтти положил руку Бена себе на плечо и начал поднимать своего храпящего зятя.

— Давай вытащим его отсюда, пока другие ничего не заподозрили. Представь, что будет, если София увидит его и таком состоянии. Боже, какой он тяжелый!

— Глициния, глициния — какая красота… — запел Бен, по затем снова провалился в забытье.

Им удалось втащить его в автомобиль и пристроить на переднем сиденье. Купленное вино пришлось, однако, оставить пока у хозяина кафе, который был не промах и за день хранения брал с них по бутылке.

Тэш, успокаивающая дующегося Тома, молилась, чтобы Софии не оказалось дома.