Французский поцелуй

Глава тридцать третья

Утро дня вечеринки ознаменовалось первым за почти две недели дождем. Иссушенная земля пила воду, как бомж, которому предоставили свободу действия в баре самообслуживания. Менее чем за час пыль превратилась в слой грязи, так что каждая тропинка рядом с домом напоминала каток.

София стояла во дворе с таким же мрачным видом, как и нависшее у нее над головой небо. Она посмотрела вверх, игнорируя огромные капли дождя, которые попадали прямо в глаза и размывали макияж. В прогнозах погоды никаких дождей не было. Вот безобразие! Она кипела от ярости. Это было так чертовски несправедливо.

София преградила дорогу Жану, который пытался обогнуть ее с ящиком инструментов в руках и важным видом.

— II fera beau cet apres-midi et се soir, поп?[39] — с надеждой спросила она его.

Жан почесал свой подбородок, напоминающий наждачную бумагу, облизал зубы, задумчиво рассматривая горизонт. Затем он послюнявил свой скрюченный палец и поднял его вверх, бормоча что-то себе под нос. Наконец Жан пошел к одной из деревянных хозяйственных построек и тщательно исследовал кучу опилок, потыкав в нее своим ножом и понюхав его.

Он повернулся к Софии, на его лице отразился многолетний опыт работы на природе, когда погода твой друг и твой враг, а человек — часть всего живого.

— Jen ne sais pas,[40] — резко прошипел он, многозначительно кивая на небо. — Peut-etre oui, peut-etre non. Eh alors![41]

Он со вздохом поднял свой ящик с инструментами и ушел за амбар.

София поплотнее запахнула плащ и посмотрела на долговязого французского паренька, тщетно пытавшегося прицепить веревку с разноцветными огнями и флажками, которая протянулась через весь двор, к какому-то водосточному желобу. Маленькие флажки отчаянно рвало вверх сильными порывами ветра, отчего насквозь промокшему пареньку приходилось хвататься за лестницу, чтобы не упасть.

— Нет, не туда! — в раздражении заорала София. — Я сказала, что они должны висеть над входом. Немедленно перевесить все.

С этими словами она ссутулилась и ушла проверить, выяснил ли Бен, куда подевались взятые напрокат кубки.

Не замечая зрителей, Тэш руководила процессом погрузки Сноба в вагончик для перевозки лошадей Антона. Ей потребовался весь ее дар убеждения, чтобы заставить Сноба подняться по пандусу и войти внутрь вагона. Когда его все-таки загнали туда, конь посмотрел на хозяйку огромными карими глазами, смертельно обидевшись, что она его куда-то отправляет.

— Это ради твоего же блага, дурачок, — сказала ему Тэш, избегая ловкого удара копытом, когда закрывала перегородку. — Тебе бы здесь не понравилось сегодня вечером: куча народу, и очень шумно. — Она закрыла задвижку и нежно потянула его за уши. — А так ты сможешь хорошенько выспаться перед тяжелым днем, в отличие от меня.

Она вздохнула, когда Сноб отвернулся, с выражением глубокого оскорбления на морде. Больше всего на свете Тэш хотелось поехать с ним и переждать где-нибудь пару дней.

Когда старый вагончик выехал со двора, едва избежав столкновения с въезжающим грузовичком флористов, она пожалела, что Антон приехал так рано за Снобом и Бучоном. Они совершенно не готовы к завтрашнему соревнованию, в точности как это с удовольствием ежедневно предсказывал Хуго. У нее оставалась единственная надежда: если дождь не прекратится, тогда земля будет очень скользкой и соревнование перенесут.

Тэш показала, где находится главный вход, хорошо одетой женщине, сжимающей в руках огромную композицию из цветов, выше нее самой.

У Тэш почти не было ни времени, ни сил думать о предстоящей вечеринке. Сейчас, когда Сноба увезли и вокруг постоянно бурлила деятельность по приготовлению, Тэш начала осознавать истинный масштаб катастрофы. Ей придется пережить не семейное мероприятие, где можно тихонько отсидеться в уголке. Предстоит полномасштабный банкет и бал. Угощения здесь вполне достаточно для того, чтобы содержать двор короля Генриха VIII в течение месяца.

Она заглянула в каменный амбар.

Толпы школьников с длинными волосами, в мешковатых джинсах, лежащих складками на гигантских кроссовках, и широких ярких синтетических куртках, спадающих с плечей, стояли внутри и потягивали пиво из банок. Несколько девушек с безупречной кожей и прямыми волосами сидели на мешках с соломой и критическим взглядом рассматривали мальчиков и друг друга.

За последние пару дней в дом приехало много шумных подростков. Сначала Александра подумала, что это отряд школьников, которые пошли в поход, заблудились и попали в усадьбу, а не в лагерь, и она пыталась подсказать им правильное направление. Но вскоре, однако, стало ясно, что дети прибыли по назначению. Некоторые из них спрашивали Хэннесси или Уилтшера. Большинство же просто интересовалось, не здесь ли будет «рейв», и демонстрировало глянцевые флаеры, размером с открытку и провозглашавшие, что двадцать шестого июля в усадьбе де Шампеньи стартует «Потрясающий Шато-Данс Оргазмотрон».

Уилтшер был способным рекламщиком.

В толпе сутулых рейверов Тэш заметила выделяющуюся фигуру. В своих обычных обтягивающих шортах, футболке с надписью «Серферы делают это вниз головой» и темных очках среди школьников стоял Тодд.

Весьма неожиданно он произвел фурор в среде половозрелой клубящейся молодежи, он намного превосходил Маркуса и Уилтшера по своим организаторским способностям и быстро завоевал всеобщее признание. Когда Паскаль наотрез отказался принимать у себя незваных гостей, вмешался Тодд и организовал молодежи ночлег в одной из пустующих хозяйственных построек. Он нашел одеяла, постельные принадлежности и даже газовые плиты. Расхаживая с важным видом, он с пугающей щедростью раздавал всем бесплатное угощение — хлеб и пиво. Рейверы его просто обожали.

Каждую ночь Тодд выбирал девушек, которые хотели пощупать его мускулы и бритые ноги. И каждое утро крики Паолы разносились по долине, от них виноград осыпался в винограднике и Рутер с воем прятался под ближайшим столом.

Тэш уже хотела уйти, когда в амбаре водворилась тишина. Тодд крутил какие-то провода, связанные с освещением балкона. За диджейским пультом, который находился на возвышении между громкоговорителями в дальнем конце амбара, стояли Маркус и Уилтшер в наушниках.

Они с важным видом покрутили несколько переключателей, и Маркус прогудел в микрофон: «Приготовьтесь к рейву, Танцоры Лунного Экстаза!», или что-то похожее. Тэш не была уверена, его слова исчезли в помехах обратной связи. Уилтшер подал знак Тодду, и зажглось неоновое освещение.

Внезапно амбар потонул в дрожащем, пульсирующем свете и оглушающем шуме ритмов техно. Под ногами Тэш затряслась земля, и у нее сразу заныли барабанные перепонки. Огни всевозможных цветов и форм закрутились и завертелись, начали мерцать и вспыхивать в старом амбаре, преломляясь о пылинки в воздухе, отчего казалось, что все помещение наполнено разноцветными, подвешенными в воздухе железяками. Лазеры пронзали своими похожими на лезвия лучами мглу. У Тэш перехватило дыхание.

Несмотря на постоянную болтовню и отсрочки, Майкл сотворил с амбаром чудо. Пол расчистили для танцев, расставив мешки с соломой и отмытые столики по периметру. Укрепленный сеновал над головой теперь выглядел потрясающе.

Один эффект в особенности изменил образ старого амбара, превратив его в необычный мрачный ночной клуб. Полосы белого парашютного шелка свисали со стен. Они были освещены слабым ультрафиолетом, от этого стены казались созданными из света, причем все остальное помещение оставалось неосвещенным. Маркус сказал отцу, что это отстой. Но он ошибся. Выглядело это необыкновенно.

— Да, здорово тут все преобразилось!

Тэш повернулась и увидела Найла. На нем были грязная старая непромокаемая куртка и линялые джинсы. Его волосы были покрыты маленькими капельками дождя, как будто тонкой белой сетью. Он сгорбился под порывами ветра и вздрогнул.

— Не хотелось бы, чтобы один из этих подростков бросил здесь непотушенную сигарету, — добавил он, оглядывая мешки с соломой.

Тэш опустила голову, больше не замечая завораживающих огней. Она злилась сама на себя за невероятную застенчивость.

После той встречи в конюшне они почти не разговаривали. Теперь, когда Мэтти уехал в Лондон работать над каким-то фильмом, Найл большую часть времени проводил с Салли. Тэш же усиленно готовилась к состязаниям. С Найлом они встречались только за обедом. Тэш надеялась, что ее влечение к Найлу исчезнет. Она проглатывала свою еду и убегала, а желудок урчал от несварения и желания.

«Бесполезно, — отчаявшись, подумала она. — Я люблю его, я люблю его. Я его люблю».

— Послушай… э… Тэш.

Она поморщилась, поскольку Найл сделал паузу перед ее именем. Неужели он уже забыл, как ее зовут?

— Окажи мне услугу?

Тэш с восторгом посмотрела на него, но смогла только на долю секунды выдержать взгляд этих мягких карих глаз. Она пожала плечами и кивнула, от радости не в состоянии сказать ни слова. Найл хотел, чтобы она оказала ему услугу.

— Не присмотришь за Салли пару часов? — Найл почти орал, чтобы перекричать шум из амбара. — Просто время от времени проверяй, все ли с ней в порядке. И если увидишь, что она устала, то позаботься о детях.

Тэш кивнула, скрыв свое разочарование. Она так надеялась, что сейчас Найл попросит ее составить ему компанию и вместе выпить.

— Ты куда-то уезжаешь? — спросила она, внезапно испугавшись при мысли, что его не будет на вечеринке.

— Что?

Найл ее не расслышал. Она наклонилась вперед и произнесла ему свой вопрос прямо в ухо. Ее голос дрожал. От его запаха и тепла его кожи у нее горело лицо. Скоро Найл уедет. И она, возможно, никогда его больше не увидит, только по телевизору, в кино или в журнале. Он снова станет звездой. Внезапно она поняла, что нужно наслаждаться каждым коротким драгоценным мгновением, проведенным рядом с Найлом, таким человечным и близким, Найлом, который плакал, совершал ошибки и напивался до полусмерти. Это было единственное, что ей оставалось.

— Я еду встречать Мэтти, — ответил он ей прямо в ухо, которое горело от возбуждения, в то время как ее плечи замерзали. — Я поеду в Париж. Возможно, мы не успеем на вечеринку. Как обернется.

Тэш почувствовала, что ее сердце возобновило биение, когда он отодвинулся.

Найл повернулся, чтобы уйти, но затем снова на нее взглянул. Тэш упрямо смотрела на мокрый гравий.

— И еще одна вещь. Ничего пока не говори Салли, хорошо?

С этими словами он ушел. Тэш посмотрела вверх на траурное небо и громко застонала.

— Наташа, почему ты стоишь здесь под дождем?

Она почувствовала, как теплая рука обвила ее плечи, и чуть не потеряла сознание от удушающего аромата лосьона после бритья.

— Послушай, — прогудел Тодд ей в ухо. — Пойдем со мной, и я насухо вытру тебя полотенцем.

— Лучше спрыгни с утеса, Тодд, — отрывисто произнесла Тэш и убежала в дом.

Найл пытался управляться с машиной, картой и собственными беспорядочными мыслями одновременно. Дворники не работали, и ему приходилось нагибаться, чтобы увидеть дорогу. От этого у него уже заболела спина, но эта боль не шла ни в какое сравнение с мучениями его души.

Он был безмерно счастлив, что они с Амандой наконец расстались, но чувствовал вину за то состояние, в котором она сейчас пребывала. Он надеялся, трусливо и оптимистично, что она вернется к Хуго. Она не вернулась. Аманда ненавидела их обоих и бродила по дому, как раненая лиса, которая кусает всех и рычит на все, что движется, в особенности — на Салли.

Это раздражало Найла. Салли просто была разбита. Это было всем заметно.

Мэтти вчера позвонил Найлу, притворившись его агентом, вот ведь какой дурак. Если бы он только видел, как начинало светиться лицо Салли при каждом телефонном звонке.

Мэтти объявил в своей обычной манере, что когда он приехал в Ричмонд, то обнаружил, что весь дом кишит людьми и провонял краской.

— Как Салли? — спросил он прежде, чем Найл смог вставить хоть слово,

Найл просто кипел от злости. Бесчувственный идиот: сделал глупость и сбежал как можно дальше от ответственности. Но он справился со своим раздражением и велел Мэтти немедленно лететь обратно; пусть сам купит билет и перезвонит ему, скажет время прибытия. Мэтти был напуган и попытался узнать, что случилось, рисуя в своем воображении самые жуткие картины. Несчастный случай, болезнь Тома, Тор, Салли. Но Найл повесил трубку.

Ему не хотелось оставлять Салли одну в таком состоянии, тем более сегодня вечером, но, по крайней мере, за ней присмотрит Тэш.

Теперь Тэш его ненавидит, он знал это. Она такая милая, чувствительная, готовая выслушать и никого не осуждающая, а он обошелся с ней просто жестоко. Теперь девушка старательно его избегала, отводила глаза, когда он пытался поймать ее взгляд. Найл и сам удивлялся, что это причиняло ему большую боль, чем его вина перед Амандой.

Внезапно он представил, как обнимает Тэш и целует ее красивые, трепещущие губы с таким острым наслаждением, что чуть не врезался во встречный грузовик. Вот идиот! Разве может такая красивая и талантливая девушка, как Тэш, связаться с таким злым старым дураком, как он? Да она рассмеется ему в лицо.

Неужели он опять влюблен? Боже, только не это. Он любил Лисетт, и это чувство было совсем другим.

— Боже, помоги мне! — прошептал он, поймав свое отражение в зеркало заднего вида. — Найл О'Шогнесси, разве ты не самый круглый дурак на Земле? Великий утешитель. А она влюблена в Хуго Бошомпа! У тебя столько же шансов завоевать Тэш, как у головастика выжить в Северном море.

Он припарковался на придорожной стоянке и спрятал лицо в ладонях.