Французский поцелуй

Глава пятьдесят третья

Тэш лежала с закрытыми глазами, и ее сознание все еще пыталось вернуться обратно — в замечательно медленный, ленивый сон, в котором они с Найлом раскачивались в лодке на волнах Темзы. Ей было так хорошо слушать его мягкий успокаивающий шепот и чувствовать на себе сильную утешающую руку.

Тэш открыла один глаз. Она забыла задвинуть шторы. Комната утопала в солнечном свете, отчего стали заметны пыльные зеркала и паутина на дальней стене.

Она снова закрыла глаз, увидев плавки, висевшие, как спущенный флаг на спинке кровати. Тэш знала только одного человека, носившего трусы с изображением розовых слонов. И не сомневалась, что соответствующие носки сейчас делят с ней одну кровать, выглядывая из-под одеяла, надетые на две волосатые ноги.

Чувствуя, что рука под ее головой начала угрожающе дергаться, Тэш, не открывая глаз, начала по кусочкам собирать картину предыдущего дня. Вечеринка, Найл поцеловал ее, обморок, объявился Макс, соревнования, их глупое пари. Поначалу все это напоминало детскую мозаику, когда тысячи фрагментов кажутся абсолютно одинаковыми. Но постепенно, медленно и болезненно, начала вырисовываться вся картина.

Празднование помолвки стало одной сплошной пыткой. Тэш поняла, что чем больше людей узнает о помолвке, тем труднее ей будет сказать Максу, что вся затея была ужасной ошибкой. К десяти вечера даже дальний родственник Александры позвонил ей из Шотландии, чтобы поздравить. София провела около часа, дозваниваясь до Гонконга, чтобы сообщить новость отцу и заодно позлословить о вечеринке за счет Паскаля.

Тэш с ужасом вспомнила, что Макс выступал еще и второй раз, щедро снабдив свою речь выдержками из сборника «1000 лучших шуток в Интернете» вперемежку с цитатами из «Американского психопата». Храп рядом с ней достиг своей наивысшей точки, и Макс перевернулся на другой бок, оттолкнув ее к краю кровати на нечто, оказавшееся недоеденным пакетом чипсов.

Тэш прекратила ковыряться в своем Банке Болезненных Воспоминаний и тихонько соскользнула с постели. Когда она сгребла свое полотенце и начала крадучись выходить из комнаты, то повернулась, чтобы посмотреть на Макса. Он все еще спал под измятым, залитым солнцем одеялом. Открытая коробка шоколадных конфет с ликерной начинкой уютно расположилась у его правой ноги. Тэш уже и забыла, каково это — спать в одной постели вместе с доброй половиной запасов хорошей кладовой.

Во сне Макс выглядел взъерошенным и желанным. Темно-русые волосы, освещенные утренним солнцем, спадали на его густые черные ресницы; на подбородке чернела щетина; большой палец намертво застрял во рту.

Тэш вздохнула и спаслась бегством на лестницу, направляясь в туалет.

Она вошла в полуоткрытую дверь и столкнулась с согнутой фигурой, умывающейся над раковиной. Тэш поняла, что спина принадлежала Найлу.

— Ой, прости! — в ужасе прошептала она.

На нем не было ничего, кроме старой футболки с надписью «Этот лентяй снова надел ее задом наперед» на спине. Его длинные загорелые мускулистые ноги и бледные, обнаженные ягодицы дразнили девушку своей смертоносной красотой.

Ее лицо горело, все внутри перевернулось. Тэш попятилась из маленькой комнатки, когда Найл туманным взором посмотрел через плечо.

— Тэш, подожди! — произнес он.

Но она в ужасе побежала по лестничной площадке в башенку, где прислонилась к двери другого туалета. Ее щеки полыхали от стыда, а сердце билось в груди, как безумное.

Она не видела Найла со вчерашнего дня. Его отсутствие за обедом прошло почти незамеченным, Лисетт беззаботно отшучивалась, что ее мужа наверняка задержала местная жандармерия по обвинению в угоне арендованного мопеда. Как оказалось, Найл обедал с Мэтти и Салли, подальше от шумного веселья в усадьбе. Тэш решила, что по крайней мере странно проводить время с друзьями, когда к тебе вернулась любимая жена. Еще больше ее удивил рассказ Лисетт о том, как муж был рад ее возвращению.

Пока гости ели, пили и веселились, Тэш больше всего на свете хотелось поговорить с Найлом. Ее привело в негодование, что Лисетт, только что объявившая о страстном воссоединении с Найлом, весь вечер отчаянно флиртовала с Люсьеном Мэрриотом. Сидя напротив них, Тэш наблюдала, как она завораживает отца Макса, как гипнотизер, раскачивающий золотые часы.

В конце концов Тэш оставила слабую, смешную надежду, что она сможет поговорить с Найлом. У него, очевидно, хватает своих проблем. Тэш сомневалась, что когда-нибудь снова сможет смотреть в его красивое лицо: ведь Салли и Мэтти с детьми сегодня днем уезжают в Англию. А Найл собирался ехать с ними.

Интересно, а как же Лисетт? Она наверняка привыкла к более шикарным автомобилям.

Тэш внезапно прочувствовала всю шаткость, ограниченность, хрупкость их с Найлом отношений. Она вспомнила, как он говорил ей, что Лисетт единственная женщина, которую он когда-либо хотел. Тэш в своих буйных, жалких фантазиях попыталась об этом забыть. А теперь поняла, что не может. Она также вспомнила с болезненной ясностью, что Найлу нравятся миниатюрные женщины вроде японок.

Тэш придирчиво рассматривала в зеркале свое отражение. Взъерошенные волосы, заспанные глаза разного цвета, широкие плечи, постепенно сужающиеся к талии, которая бесспорно, стала уже, чем раньше, но никогда не станет такой узкой, как у Лисетт или Аманды. Да уж, до японки ей далеко.

Когда Тэш влюбилась в Найла, она казалась себе совсем другой. Не такой холодной и умной, как Лисетт или Аманда, но изящной и подобной нимфе. Мифической сильфидой, проскользнувшей в зачарованный мир. Мир, где злобные огры и страшилища бродили кругом с напитками в лапах, но все-таки освещенный присутствием ее Одина. Только вот оказывается, что этот Один принадлежал совсем другой.

Взглянув в зеркало, она увидела лишь высокую, неуклюжую, вечно сомневающуюся Тэш. Это была та же самая девушка, которая несколько недель назад забыла ключи в дверях своего дома в Хэмпстеде и чуть не опоздала на самолет. Но кое-что изменилось. Девушка Макса улетела на другом самолете.

Он все еще спал, когда Тэш прокралась обратно в комнату. Макс снова перевернулся на спину и мирно похрапывал.

Тэш заметила, что ее кубок за победу во вчерашнем соревновании стоит рядом на столике; Макс использовал его как пепельницу. Рядом громоздились две пустые банки из-под пива.

«Сейчас я все ему скажу», — твердо решила Тэш.

Тут Макс открыл свои дымчато-серые глаза и вздохнул. Затем широкая, щедрая улыбка расползлась по его лицу, как будто солнце случайно взошло на севере и увидело, что здесь тоже неплохо.

— Я думал, что мне все это приснилось, — сказал он своим низким, слегка хриплым голосом. — Это и правда ты?

— Была я, когда последний раз смотрелась в зеркало, — Тэш неуверенно улыбнулась.

Наверное, лучше сказать ему все позже, когда он совсем проснется.

— Иди сюда. — Макс лениво зевнул, не двигаясь. — Теперь ты не можешь отговориться тем, что слишком пьяна. — Преданный щенок пропал; вернулся хозяин.

Тэш присела на край кровати. Все еще глядя на нее, Макс взял со столика рядом с кроватью свои тяжелые наручные часы и, жмурясь от солнца, спросил:

— А во сколько здесь завтрак?'

— Зная мою мать, я бы рассчитывала только на обед.

Тэш посмотрела в окно.

— Кажется, у тебя здесь завелось много поклонников, — произнес Макс, поглаживая ее обнаженное плечо пальцем.

— Неужели?

Тэш сглотнула, пытаясь выглядеть как обычно.

— Угу.

Макс притянул ее ближе к себе. Тэш взобралась на постель и, обнаружив, что там негде сесть, перешагнула через его ноги. К несчастью, полотенце этого не пережило, и теперь из одежды на ней осталось немного.

— Да. — Максу было смешно наблюдать, как она безрезультатно пытается запахнуть вокруг себя полотенце. — Я заметил вчера вечером, как Хуго Бошам бросает в твою сторону чрезвычайно красноречивые взгляды.

— А, Хуго любит пофлиртовать, — пробубнила Тэш, чувствуя волнение.

Она была в ужасе, ожидая, что Макс сейчас упомянет Найла. Какая же она лицемерка!

— И еще твоя сестра сказала, что был некий тупой австралиец.

— Как поэтично ты описываешь своих соперников.

Тэш бросила сражение с полотенцем и посмотрела на Макса, склонив голову набок. В его манерах было что-то невыносимо самодовольное, и это начинало ее раздражать.

— Австралийца звали Тодд, и он не был таким уж тупым, хотя и приставал почти ко всем.

— Тогда, видимо, он все-таки был тупым. — Макс начал тянуть за полотенце, которое она кое-как закрепила. — Здесь есть только одна девушка, к которой мне бы хотелось поприставать.

— А как тебе Лисетт О'Шогнесси? — выпалила Тэш, увернулась и ударилась о спинку кровати.

— Не дурна. — Макс сел и начал целовать ее грудь, его волосы касались ее сосков. — Хотя слишком худая и уже не первой молодости.

— Из твоих слов она получилась престарелым инвалидом. — Тэш чувствовала запах тела Макса, такой теплый и сладкий, опьяняющая смесь меда и дикого чеснока. — Тебе не кажется, что она красивая?

— Очень.

Макс оторвался и поднял взгляд. Он так пристально изучал ее лицо, как будто считал веснушки. Тэш кашлянула и снова подняла полотенце.

— Ты ревнуешь! — начал дразнить ее Макс, теперь он выглядел еще более самоуверенно.

Тэш пожала плечами, пораженная своим лицемерием.

— В ней есть что-то утонченное, — продолжал Макс самодовольно. — Знаешь, хорошо, когда человек сексуально раскрепощен. Но она сучка еще та. Очевидно, О'Шогнесси старается изо всех сил вернуть жену, а она держится на расстоянии. — Макс язвительно посмотрел на Тэш, но та была слишком поражена и ничего не заметила. — Папочка уже староват, чтобы справиться с тем натиском, которому она подвергла его прошлой ночью.

Тэш хотелось зарыдать прямо на уютной груди Макса. Так и есть: Найл хочет вернуть Лисетт. Это бросалось в глаза, а она все отказывалась снять свои розовые очки.

— А хотел бы ты такую игривую мачеху? — спросила она неестественно высоким голосом.

Любой ценой нужно заставить Макса говорить; если он еще раз к ней прикоснется, она расколется.

— Не возражал бы.

На мгновение глаза Макса вспыхнули от возбуждения. Затем, увидев застывшее лицо Тэш, он прикоснулся ладонью к ее щеке.

— Но в данный момент, — прошептал он, — меня гораздо больше интересует приобретение тещи. Хотя у меня и есть некоторое подозрение, что твоя мать предпочла бы, чтобы на моем месте был Бичбам. Но я так, так рад, что ты выбрала меня.

И Макс погладил ее ухо своим большим пальцем. Тэш почувствовала комок в горле.

— Мама совсем не вредная старушка, — прошептала она, отчаянно мечтая уйти от темы замужества. — Она переживает, потому что, живя во Франции, ей редко удается видеть детей или внуков.

— Она вышла за Паскаля из-за денег? — лениво спросил Макс, гладя ее бедро.

Тэш удивленно посмотрела на него. Медленная улыбка Чеширского кота стала еще шире, его глаза наблюдали за ее реакцией.

— Уж не поэтому ли ты сам хочешь жениться на мне? — спросила Тэш, одновременно ощутив ярость и облегчение. — Из-за богатого отчима.

— Я хочу жениться на тебе, потому что люблю тебя, — спокойно ответил Макс, и его рука скользнула на ее затылок. — И, Бог свидетель, я целую неделю ждал этого момента.

Притянув девушку к себе, Макс крепко поцеловал ее в губы.

Тэш не почувствовала ничего, кроме щемящей тоски. Комок в горле решил стать футбольным мячом. Очевидно, сейчас был самый подходящий момент разрыдаться, с облегчением решила она. Однако уже в следующую секунду с ужасом поняла, что запасы слез исчерпаны. Она совсем оцепенела.

Макс притянул ее к себе, и Тэш закрыла глаза.

— Я принесла вам обоим по чашечке чая! — пропел радостный голос, и в дверь стукнулся поднос.

Затем дверь распахнулась.

— Боже! — прошипел Макс в ухо Тэш.

Они обернулись и увидели улыбающуюся Александру. За ней стояла Полли, одетая как черепашка Ниндзя, и рассматривала комнату с огромным интересом.

— Привет, мамочка! — Тэш благодарно и радостно улыбнулась ей в ответ. — Привет, Пол, заходи и дай посмотреть на твои перепончатые ноги.

Упав обратно на подушку с обиженным вздохом, Макс закатил глаза к потолку. Полли примостилась рядом с ним на кровати и приставила дуло пластмассового пистолета ему между глаз.

— Чем вы тут занимались, сестренка? — вежливо поинтересовалась она.