Французы и русские в Крыму. Письма французского офицера к своей семье во время Восточной войны 1853–1855 гг.

59

Лагерь у Мельницы 30/18 июня 1855 г.

По прежнему, начались осадные работы.

Говорят, что генерал Пелисье отказался от всякого нового нападения открытою силою до тех пор, пока осадные войска добьются возможности дойти, защищенные от огня неприятеля, до самой подошвы их бруствера.

Мы надолго не ожидаем никакого нового дела.

Служба наша не изменилась: проводим по-прежнему через два дня третий в прикрытии или на работе в траншеях.

Полк морской пехоты был присоединен к дивизии и отослан в Еникале, для занятия этой крепости.

Зуавы уже давно переделали свой театр. К общему горю, очень часто меняются актеры. Однако представления даются правильно один или два раза в неделю и охотно посещаются офицерами и солдатами, которые забавляются там от чистого сердца. Оркестр… часто слышится издалека, со стороны Малахова или наших редутов, но на эту музыку никто не обращает внимания, как мало привлекательную по своему однообразию.

Генерал Фашё, который должен заменить генерала Майрана, прислал своего сына осмотреть лагерь, и этот прекрасный высокого роста юноша очень позабавил нас.

«Генерал не будет доволен своим помещением, он желает, чтоб его палатка была в ста метрах за палатками войск, и чтоб наружный вход был против знаменной линии, служебный — с левой стороны, а вход для офицеров его штаба — с правой», — высказывал он.

Еще с большею горячностью жаловался он, когда отвечали, что лагерь занимается не для удовольствий и что каждый устраивается там, как и где возможно.

Конечно, по приезде генерал очень скоро убедится, что есть более важные дела, о которых следует позаботиться, чем думать о таких несвоевременных мелочах.

28/16 июня английская армия потеряла своего главнокомандующего лорда Реглана, умершего от приступа холеры. Не могу судить о значении английского начальника, но мне известно, что о нём очень сожалели, и все те, кто имел честь быть к нему приближенным, отдают справедливость благородству его характера.

Старший из английских начальников генерал Симсон принял командование армией.

Мы узнали, что генерал Тотлебен, который так удивительно организовал оборону Севастополя, сделав его из почти открытого города крепостью первого разряда, в виду осадной армии, был серьезно ранен пулею в ногу. Это очень большая потери для русских войск. Если мы и не в претензии на поразившую его пулю, тем не менее желаем, чтобы рана удержала деятельность этого замечательного офицера лишь до заключения мира.

5 июля/23 июня 1855 г.

Генерал Фашё приехал два дня тому назад и вступил в командование дивизией.

По уставу, к нему явились офицеры и он, ничего нам не сказав, ограничился одним обходом всех, и раскрыл рот лишь для того, чтоб сделать замечание одному из наших товарищей за ветхое состояние его плаща.

Первое впечатление не из хороших… больше ничего не могу сказать.

Уходя от генерала Фашё, мы узнали новость, доставившую нам большое удовольствие. Наша дивизия выделяется из осадного корпуса и составит часть наблюдательного отряда на р. Черной. Мы заместим там дивизию Канробера, назначенную сменить нас в лагерях у Мельницы, чему все очень рады. Уже целых девять месяцев, как мы проводим две трети наших ночей в траншеях, а потому вполне приобрели право отдохнуть несколько дней! Да и наличность наших батальонов настолько уменьшилась, что мы больше негодны для серьезной службы и нам необходимо подождать подкреплений.

Дивизия Канробера, наоборот, принимала очень косвенное участие в осадных работах и весьма довольна, что выйдет из относительной бездеятельности.

Мы в тоже время узнали, что генерал Канробер возвратился во Францию, по формальному приказу Императора. Он замещен в качестве начальника дивизии генералом Мак-Магоном.