Фугу

41

все женщины — богородицы

Ипай Владимир вошел в трамвай, и Кубито-тян тоже.

Точнее, она вошла первая, а он — следом.

Сели рядом, словно имеющие право, и так сидели.

Ипай Владимир глядел на ее красивые ноги и совсем не чувствовал того, что вроде бы должен был чувствовать, а чувствовал что-то другое.

— Дух зашел тебе, — сказала Кубито-тян. — Я видела.

— Я съел таблетку, теперь это навсегда? — спросил Ипай Владимир.

— Не надо об этом думать, — сказала Кубито-тян.

— Я ведь не собирался этого делать. И в мыслях не было, — сказал Ипай Владимир.

— Бог Саваоф тебя выбрал. Что ты мог?

«А женщины тоже принимают свою таблетку?» — хотел спросить Ипай Владимир, но промолчал.

Две остановки проехали молча.

— Когда ты выходишь? — спросила Кубито-тян на третьей.

— Собирался на пункт обмена — обменять свою чурингу, но эту остановку мы уже проехали.

— Ты теперь под защитой Духа, можешь вообще не носить чурингу.

— Для блезиру надо, чтоб не цеплялись, — сказал Ипай Владимир и, поскольку проезжали мимо дома с горгульями, добавил: — Здесь у забора я видел, как у чувака срезали жир с почки.

— Как ты туда попал? — удивилась Кубито-тян.

Ипай Владимир рассказал.

— Говорят, в этом доме живет семья майоров-фрилансеров, — сказала Кубито-тян.

— В детстве я очень боялся, что мне срежут жир с почки, — сказал Ипай Владимир. — А оказалось, что надо было бояться треугольной таблетки.

— Не бояться нужно, а радоваться. Ты ведь радовался, когда пел, радовался, когда плясал, — разве нет?

— Радовался, — кивнул Владимир, — но это была не моя радость.

— Не твоя, разумеется. Но убери из тебя не твое, что останется?

— Может, выпьем кофе? — предложил Ипай Владимир, подумав.

— Нам сейчас выходить, — сказала Кубито-тян.

Трамвай остановился, они вышли.

— Кем ты был — тогда? — спросила Кубито-тян.

— Апостолом. Петром.

— Согласись, что быть апостолом Петром прикольнее, чем Ипай Владимиром.

— Да, но ведь я все-таки не апостол Пётр.

— Ты апостол — апостол Пётр, и апостол Павел, и все прочие апостолы, и Иоанн Креститель, и Илия Пророк, поскольку каждый из них — это Господь Саваоф, и ты тоже.

— А кем сегодня была ты? — спросил Ипай Владимир.

— Я богородица, — сказала Кубито-тян. — Все женщины — богородицы.