Герой большого города

Глава 25

Разумеется, за это время Джиро сильно изменился. Похудел, постарел, отрастил волосы — растрепанные и давно немытые, они придавали ему сходство с городским бездомным. Но это был именно он: не узнать слегка торжественное выражение его благородного лица я не мог.

И смотрел, смотрел, смотрел на того, из-за кого большая часть моей жизни превратилась в безнадегу и боль. Джиро полностью приковал мое внимание, и все остальное, вся наполняющая подвал жуть, казалось ненастоящим. Декорацией…

Это относилось и к гниющим кускам человеческих тел и кучам внутренностей, что покоились на многочисленных стеллажах у стен, и к головам в больших банках, и к грудам окровавленного тряпья. И даже к стоящему в центре подвала большому столу, на котором лежал связанным полный мужчина лет пятидесяти с кляпом во рту и в окружении всевозможных хирургических инструментов.

Я смотрел на Джиро, тот на меня. Все происходило в практически абсолютной тишине — нарушало ее лишь слабое позвякивание люминесцентных ламп и отчаянное сопение будущей жертвы. Понятия не имею, сколько мы с доктором простояли так — друг напротив друга: сложно адекватно оценивать течение времени, когда находишься в ступоре. При этом часть моего сознания буквально кричала, что нужно атаковать — использовать «Выдох Тьмы», затем вырубить Джиро, связать и вызвать полицию. Наверное, спустя какое-то время я бы так и сделал… Если бы мой противник не заговорил.

— Надо же, — он задумчиво покачал головой. — Решил в кои-то веки проветрить свою обитель. Понадеялся, что рядом никого не окажется. А оно вон как вышло… Ты кто, парень?

И голос у него был все тот же, глубокий, уверенный в себе. Почему-то это меня очень сильно разозлило.

— Не узнаете? — сжав кулаки, я шагнул вперед. — Я ведь ваш бывший пациент. Тэдэши Като, мальчик семи лет, травма колена. Вы уверяли, что уже через три месяца после операции я вернусь к полноценной жизни. Но вместо этого…

— Так ты… мой первенец?.. — удивленно ахнул Джиро, внимательно всматриваясь в мое лицо. — А ведь точно… Я узнаю тебя. Конечно, ты сильно изменился, возмужал, окреп, но в глубине я все еще вижу того мальчика, который потерпел неудачу на своем первом занятии в додзе.

«Первенец?» — мысленно переспросил я, чувствуя, что страх и удивление уступают место гневу.

— Но скажи: как ты себя чувствуешь сейчас? Вижу, ты ходишь, причем сам, без дополнительной опоры. Выходит, мои коллеги хорошо постарались, устраняя все, что я сделал… — он помедлил, задумчиво уставился мимо меня и вполголоса договорил: — в порыве вдохновения.

— В порыве вдохновения? — теперь я переспросил вслух. — Впасть в безумие во время операции и покалечить — это порыв вдохновения?!

Последние слова я почти выкрикнул, и Джиро досадливо поморщился.

— Не кричи. Ни я, ни мой покровитель этого не любим. А криков моя обитель слышала уже предостаточно. И вскоре… — он не договорил и повернулся к связанному мужчине.

Тот отчаянно замычал, задергался.

— Вот так всегда, — все еще с досадой произнес Джиро. — Все они кричат, пытаются вырваться, буравят меня полным страха взглядом. С тобой было иначе. Ты смирно лежал, закрыв глаза, и считал, верно? Отсчитывал секунды, пока длилась операция.

— Да, — процедил я.

— Очень жаль, что мне тогда помешали. Но, видимо, мой покровитель решил дать мне еще один шанс — довести самое первое дело до конца, — с этими словами Джиро многозначительно посмотрел на меня.

Я в ответ лишь усмехнулся.

— Не выйдет. Я уже не беспомощный семилетний мальчик и справлялся с куда более серьезными противниками, чем ненормальный врач.

— Уверен? — хозяин подвала ухмыльнулся. — А что если… ты кое-чего обо мне не знаешь? Я ведь тоже отнюдь не тот, что раньше.

С этими словами Джиро подался вперед. Лицо его внезапно обессмыслилось, а кожа вокруг рта стала чернеть и съеживаться, словно охваченная пламенем бумага. Прошло всего несколько мгновений, и рот сумасшедшего хирурга превратился в жуткую черную дыру, в которой безо всякого порядка торчали длинные острые зубы светло-зеленого цвета. Глаза Джиро словно бы заволокло светящимися голубыми бельмами.

Разумеется, я помнил слова Системы о том, что Уникальные задания подразумевают встречу с потусторонними существами. Но увидев, что Джиро всего за несколько секунд превратился в монстра, я все равно остолбенел. Возникло отчаянное желание повернуться и бежать — изо всех сил и без оглядки, молясь всем дзибурийским божествам лишь об одном… О возможности проснуться…

— Думаю, не ошибусь, если скажу, что ты удивлен, — голос Джиро тоже изменился, в нем добавилось шипящих звуков. — Впрочем, некоторое время назад, когда со мной начали происходить определенные метаморфозы, я тоже удивлялся и боялся. Однако мой покровитель заверял, что все хорошо, что так нужно и будет лучше. И он не соврал. Теперь я вижу и чувствую, что стал чем-то большим, нежели человек.

— Чем-то большим? — хрипло из-за пересохшего горла переспросил я. Однако то, что Джиро, превратившись в нечто, не потерял способности разговаривать, немного успокоило. — Да вы чудовище. Причем если девять лет назад вы были им только внутри, то теперь — еще и внешне…

Несколько секунд мутные глаза бывшего доктора изучали меня. Сам он слегка покачивался и шумно, с шипением, дышал. Затем вновь заговорил:

— А ты интересный парень, Тэдэши Като. Признаюсь, я думал, что когда ты увидишь мою новую суть, то начнешь кричать, попытаешься убежать, упадешь в обморок. Или, — он усмехнулся, — обмочишь штаны. Однако ты словно бы и не удивился. Более того, продолжаешь наш увлекательный диалог. Как так?

— Все очень просто, — я тоже заставил себя усмехнуться. С трудом, но это получилось. — Я здесь не просто так, а чтобы остановить вас. Мне известно, что вы собрались проводить жертвоприношение. Вижу, оно далеко не первое, — против своей воли я окинул взглядом стеллажи с гниющими органами и частями человеческих тел. — Но больше вы не будете этим заниматься. Я остановлю вас.

Мой ответ удивил Джиро еще больше. Он даже отошел на пару шагов и потер подбородок.

— Вот, значит, как, — пробормотал он в задумчивости. — Хм… Не буду гадать, откуда ты узнал о моем тайном месте, и спрашивать у тебя самого тоже. Это мне неинтересно. А вот твои намерения очень любопытны, хоть и глупы. Ты всего лишь мальчишка и не можешь со мной тягаться. Я ведь уже не человек. Я — нечто большее, — в голосе Джиро прозвучали нотки торжественности. — Поэтому справиться со мной — задача крайне непростая. Хочешь, я расскажу, что со мной происходило после той памятной операции? Надеюсь, тогда ты поймешь, что совершенно напрасно решил вступить со мной в противостояние…

— Расскажите, — твердо ответил я.

Да, я прекрасно понимал, что чем скорее вступлю в бой, тем лучше. Но передо мной стоял Джиро, врач, который искалечил меня и должен был понести за это наказание. Так почему он на свободе, да еще и превратился в непонятную тварь?.. Не узнать этого я попросту не мог. Не имел права.

— Очень хорошо, — жуткая дыра рта Джиро шевельнулась, что, наверное, означало улыбку. — К сожалению для меня и к счастью для тебя, закончить начатое в порыве вдохновения мне не дали. Те двое олухов скрутили меня и выпроводили из операционной, — бывший доктор нахмурился и покачал головой, видимо, вспоминая ассистентов. — Потом была полиция, множество допросов. И, должен признаться, никогда прежде мне не доводилось общаться с такими скудоумами. Я даже не представлял, что наши полицейские настолько тупы. Им не было дела до вдохновения, до искусства. Они все твердили: зачем и почему. Раз за разом заставляя вспоминать моего несчастного мальчика. Как будто им нравилось погружать меня в боль воспоминаний.

Джиро покачал головой и гневно засопел. Я напрягся. Было совершенно очевидно, что передо мной не просто монстр, но еще и психопат. И то, что бывший доктор обещал рассказать все от и до, совершенно не означало, что он и впрямь сделает это. Любая вспышка гнева могла заставить его кинуться на меня.

Однако Джиро справился с собой. И продолжил:

— В общем, с полицией мы не нашли общего языка. Как и с психиатрами. Эти лицемеры только притворялись, что понимают меня. А на деле… На деле у них была одна цель: получить достаточно оснований, чтобы изолировать меня, не дать больше творить.

«Значит, его поместили в психиатрическую лечебницу, — понял я. — Что же, вполне логично, учитывая все обстоятельства».

— И там, в тесной палате, окруженный криками соседей — собратьев по несчастью, я таял, поскольку не мог делать того, к чему стремилась моя душа, — Джиро опустил голову и несколько секунд стоял молча и неподвижно. Затем вновь посмотрел на меня, и я увидел, что из глаз его течет темная маслянистая дрянь, совершенно не похожая на человеческие слезы. Впрочем, мой собеседник больше и не был человеком. Стоило напомнить себе об этом, как страх мгновенно усилился. — Это было безумное мучение, Тэдэши. И я думал, что так и умру — не совершив ничего великого. И когда мой покровитель заговорил со мной, я поначалу подумал, что начал сходить с ума. Его прекрасный голос раздавался прямо в моей голове. Он шептал, что все будет хорошо, что я найду помощь, если соглашусь принять его покровительство. И я согласился. Вопреки собственному страху, поскольку терять мне было совершенно нечего. Однако исключительно в такие моменты, когда кажется, что уже все, наступает время для настоящего чуда. И именно чудо со мной произошло.

Джиро вновь замолчал, но теперь он пристально глядел на меня, явно вынуждая задать вопрос. Я же решил не доставлять ему такой радости: пусть продолжает самостоятельно, а слабость мою он не увидит.

И у бывшего доктора не осталось выбора. Он действительно хотел все рассказать, а потому, прождав секунд десять, заговорил:

— Мой — на тот момент невидимый — покровитель открыл дверь моей палаты и провел меня через все посты охраны. Его силы достало, чтобы на время отключить видеокамеры, которых в лечебнице оказалось предостаточно, так что меня хватились уже очень поздно. Мой покровитель не просто освободил меня, но и подарил крышу над головой, — Джиро развел руки, оглядывая пропитанный запахом смерти подвал. — А еще позволил заниматься тем, для чего я был создан. Ему оказалось по нраву то, к чему я стремился, и у нас с ним вышел отличный дуэт. Он обеспечивал мою безопасность, отводил глаза тем, кому совершенно не следовало видеть некоторых моих действий.

— Имеете в виду похищения людей? — я посмотрел на привязанного к столу мужчину. Тот либо потерял сознание, либо тоже слушал, совершенно затихнув.

— Учитывая твое ущербное понимание… Ладно, пускай будет такая формулировка. Да, я похищал людей, доставлял их сюда и творил. Они кричали, просили пощады, боялись. А для моего покровителя все это — так необходимая ему пища. Здорово, правда? Я получил возможность заниматься искусством и одновременно платил моему покровителю за все, что тот сделал для меня. Идеальный симбиоз…

Из всего, что наговорил Джиро, можно было сделать отнюдь не обнадеживающий вывод: он наверняка здесь не один. Я понятия не имел, кем является его «невидимый покровитель», однако из рассказанного следует, что это какая-то сущность, питающаяся страданиями людей. И она вряд ли обрадуется, обнаружив, что я собираюсь разделаться с тем, кто «кормит» ее.

Разумеется, нельзя исключать, что «покровитель» — всего лишь плод воображения Джиро. Но ведь он как-то сбежал из психиатрической лечебницы, обустроился в подвале, похищал людей. Справляться со всем этим в одиночку крайне сложно. Вдобавок еще превращение в… непонятную тварь. Я понятия не имел, кем стал Джиро, подобных существ в дзибурийской мифологии не существовало.

— Тебе интересно, Тэдэши? — тихо спросил Джиро, и я заставил себя кивнуть. — Хорошо. Тогда я продолжу. Самое увлекательное еще впереди… Денег у меня было немного — лишь то, что находилось в карманах моих жертв. Поэтому еду часто тоже приходилось воровать, а это — дополнительный риск, совершенно не нужный ни мне, ни моему покровителю. Вопрос надо было решать, и он предложил выход: мне нужно стать чем-то большим, нежели человек.

Чем-то большим… Тварью с жуткой черной пастью, зелеными зубами и мутными светящимися глазами…

— И мы вместе начали работать над моей трансформацией. Тогда он впервые предстал передо мной, отбросив невидимость. В ограниченном человеческом понимании мой покровитель безобразен, но я вижу в нем удивительную потустороннюю красоту. И когда он впервые показался мне, я был счастлив. Я упал на колени и зарыдал, понимая, что достоин. А как только успокоился, мы занялись делом. И, могу сказать, далее был один из самых сложных периодов моей жизни.

— Чем же он был так сложен? — спросил я, готовясь услышать о чем-нибудь крайне мерзком. И не ошибся.

— Я ел их, — Джиро кивнул на человеческие останки. — Даже не так: я жрал, набивал мясом брюхо, давился. А мой покровитель тратил свои чудесные силы, совершенствуя меня. Боль и сильнейшая тошнота стали моими мучителями на долгие дни, мне казалось, что я умираю. Но я не позволял себе усомниться в силе моего покровителя и правильности его решений. Я всецело доверял ему — и был вознагражден. Шаг за шагом боль и тошнота отступали, я вновь мог здраво мыслить и принимал свою новую пищу все с меньшим отвращением. А сейчас… — Джиро глухо хохотнул, — сейчас я просто не представляю, как раньше жил без всего, что есть у меня сегодня. Вижу, тебе мерзко здесь находиться. Это потому, что ты не понимаешь, насколько я богат. Мне позволено прожить гораздо более долгую жизнь, нежели человеческая, без болезней и лишних переживаний. Я почти не чувствую боли и страха, я гораздо сильнее любого из живущих на Земном шаре. Мой покровитель превратил меня в идеального охотника, а моя тяга к творчеству теперь составляет основу наших с ним жизней.

Одно время я фанател от фильмов ужасов про всевозможных маньяков. И киноделы создавали их именно такими — любящими поговорить и буквально сочащимися пафосом. Но одно дело кино и совсем другое — реальность…

— Вижу, ты не впечатлен, — с нотками досады произнес Джиро. — Впрочем, неудивительно. Как любой человек, ты очень ограничен. И умственно, и физически…

— А вот тут вы ошибаетесь, — перебил я, поняв, что готов вступить в бой. — Я отнюдь не так прост, как вам кажется. И пришел сюда с конкретной целью — остановить вас. Больше вы не будете заниматься вашим… творчеством… — последнее слово я выплюнул, брезгливо скривившись. Специально, поскольку это могло вывести моего соперника из равновесия, что станет неоспоримым преимуществом, когда мы начнем драться. — И вашему чудесному покровителю придется поголодать.

— Не смей! — Джиро зашипел и затрясся. Мутные глаза сверкнули яростью, в черной пасти зашевелились зубы. — Не смей даже говорить о том, кто подарил мне новую жизнь! Ты не достоин! Он выбрал меня и только меня!

— Это верно, — ухмыльнуться стоило немалых усилий. Попутно я сжал кулаки и сделал шаг назад, хорошенько упершись ногами в бетонный пол. — Паразиту нужен был идиот, неспособный ни на что, кроме как кормить его. Кстати, а где он сейчас? Почему не показывается? Боится?

— Сейчас его здесь нет… — из последних сил сдерживая ярость, произнес Джиро. — У него немало дел. Но скоро он вернется и вволю попирует над твоим телом.

С этими словами тварь, которая раньше была доктором, бросилась на меня.