Жизнь во имя смерти

Глава 7

— Я считаю, это знак.

— Я тоже считаю, что это знак.

— Мы все считаем, что это знак.

— То есть вид Спартака ранее не был знаком? Мы опять оправдываем Хранителей?

Корабль Хранителей, еще одну огромную станцию, сопровождал рой кораблей – словно рыбы-прилипалы или мошки. Сейчас они сдвигались, выстраивая какую-то защитную формацию, но Буревестник уже знал, что все это бесполезно.

Даже сами Хранители это знали и готовились нанести удар.

— Странно, где же крики, что мы союзники?

— Поняли, что разговоры бесполезны?

— Может, у них самих и спросим? Теперь, когда бежать уже некуда?

Станция подергивалась, пытаясь удрать, но ничего не выходило. Где-то поодаль находилась еще одна звездная система, скорее всего тоже подчиненная Хранителям, но корабли оттуда не успели бы. Не говоря уже о том, что группа могла двигаться мгновенно, не скованная ограничениями тел и их защиты, а Хранители до таких высот так и не доросли.

— Может, как раз сейчас самое время поговорить?

— Или вломить им, не слушая отчаянных воплей, как они поступили с Землей?

— Совершив ошибку. Может, мы тоже ее совершаем?

— С большой силой приходят большие сомнения, да? А вот Спартак!

— Разговоры не вернут нам Спартака!

— Разговоры с Хранителями тем более не вернут нам Спартака!

— Тем более, что они нам его и не вернули, хотя могли бы.

Почти привычный аргумент решил дело, и группа сдвинулась, сминая мелкие корабли и впечатывая их в большую станцию. Чтобы не возиться и не гоняться за всеми три раза, единогласно решили собрать всех беглецов на одном огромном корабле. Мелочь врезалась в станцию, дополнительно крушила ее защиты и отвлекала Хранителей, которые тоже что-то делали.

Бессильно пытались вырваться из ловушки, которую сами же и создали, по большому счету.

— Кажется, они осознали, что им не сбежать.

— Но они все еще трепыхаются.

— Для полного сходства с людьми на Земле?

— Не думаю, что они способны пасть так низко. Повелители части Галактики и Содружества, и вдруг уравняли себя добровольно с жителями какой-то далекой планеты?

— Может, они ровняли себя по нам?

— Так мы же давно уже не люди, так что все равно не считается.

— Эта шутка про то, что мы уже не люди, как-то слишком резко стала действительностью.

— Алина, она и раньше не была шуткой, просто сейчас все проявилось намного ярче.

— Настолько ярче, что меня до сих пор тошнит этой тьмой.

— Так не сдерживай себя, отрыгни прямо в Хранителей!

— Стоп, не торопитесь, а то их всех сметет, и мы не успеем получить сведения.

— Если мы торопимся, то, чего так медленно летим? Можно же раз! И прямо в их рядах оказаться, в любую секунду.

— Можно, но вдруг это ловушка?

— Если бы у них было что-то, способное смести нас, они бы уже применили его.

— И применили, помните те выстрелы?

— Нас пытались накачать изнутри, чтобы мы стали светящимися шарами, а не сгустками тьмы, да, хорошая попытка, но слабая какая-то.

— Не все же нам слабеть, теперь их черед!

— Давайте уже прибьем их тогда? Или мы боимся ловушки?

— Мы нагнетаем напряжение, медленно приближаясь к Хранителям, как неотвратимое возмездие группы смерти во имя жизни. Так сказать, вестники бури, которая их убьет.

— Хорошее название, но зачем мы нагнетаем?

— Потому что можем.

— И потому что они действительно могли что-то придержать напоследок. Или вдруг все же поломаются и раскроют нам все свои тайны сами.

— Вот сомневаюсь, - заметил Дюша.

— Почему?

— У меня предчувствие.

— Я тоже считаю, что не стоит давать им время.

— А я как раз считаю, что стоит. Пусть проявят свою истинную натуру, твари такие.

И Хранители проявили, не просто стянули все силы к себе, но и попытались задействовать систему самоуничтожения станции. Она была направлена внутрь, как и на прошлой их станции, так что вряд ли взрыв навредил бы группе, но они, похоже, планировали убить себя и развеять на атомы все архивы и записи, содержащиеся на борту станции.

Или это опять была ловушка, а все архивы сгинули с той планетой.

— Задержим их?

— Или дадим взорваться?

— Разве у нас есть выбор?

— Вот уже не думал, что доживу до дня, когда мы будем спасать Хранителей.

— Чтобы их убить.

— Но все равно спасать.

— Вы же ощущаете этот позыв, да?

— Какой позыв?

— Тьма просится наружу.

— Всех убить! Все отнять! Отнятое вернуть на Землю!

— Мы тут шутим, а часики системы самоуничтожения тикают.

— По законам жанра Прежних, мы должны явиться в последнюю секунду и всех спасти!

— Мы и так уже всех спасли – три раза!

— А то и пять!

— Значит, это будет шестой!

— Нет, серьезно, неужели вы не слышите этого зова?

Образ, разделенные чувства и группа замолчала. Живые вокруг, не просто физически рядом, а вокруг на десятки и сотни световых лет, гибли и взывали, просили о помощи и Алина слышала их зов. Дюша мог свернуть пространство, оказаться рядом с самыми страждущими, и все же группа воздержалась.

Рядом с ними тоже были живые, и им также требовалась помощь.

— Мы превращаемся в светящиеся шары?

— Опять эта религия Хранителей!

— Но как же зов?

— Если мы сейчас ринемся всех спасать, то, что будет с Землей?

— А если не ринемся, то, что будет с нами?

— Все прекрасно будет с нами, сметем этих самоубийц и потом подумаем, что делать дальше.

— А может даже найдем ответ на вопрос, что же с нами происходит.

— В архивах этих сектантов?

— Я же не призываю верить в их слова! Посмотрим на дела и решим.

— Какие еще дела, когда они ни разу еще не спасали Галактику?

— Откуда тогда взялись эти светящиеся шары?

Момент самоуничтожения приближался, Хранители что-то делали, живые метались, но все это было бесполезно. Группа сдвинулась и оказалась в самом сердце станции, сразу, без взламывания брони и щитов. Часть силы группы устремилась и остановила самоуничтожение, другая заблокировала дезинтеграцию архивов, а третья придавила Хранителей.

Время разговоров прошло еще в прошлой системе, да что там, оно прошло, по сути, еще тогда, когда Дюша и Спартак вломились в архивы Хранителей тридцать лет назад, спровоцировав и ускорив кризис, разваливший Содружество. Хранители, похоже, это понимали, но все равно продолжали трепыхаться и действовать, сражались в безнадежной битве, как сражался бы сам Буревестник за Землю.

Все это вызывало уважение, не отменявшее, конечно, желания убить Хранителей.

— Твари. Зачем вам нужны были твари?

— Чтобы останавливать слуг Разрушителя, - внезапно последовал ответ, полный какого-то бессильного отчаяния. – Орды против армад, внешнее управление, ваши твари были подобны слугам Разрушителя и дали бы время противостоять им, пока мы разбирались бы с самим Разрушителем.

— А отряды тварей на каждой планете помогли бы избежать кровопролития, да?

— Да.

— Путем убийства всех, кто не выдержал вашего же излучения зла?

— Это не мы, сколько можно повторять!

— А кто?

Вместо ответа словами к Буревестнику пришел образ мира, сошедшего с пути жизни и теперь излучающего только смерть. Все это изрядно воняло низкопробными выдумками времен Прежних и в то же время Хранители истово верили, что так оно и было. Словно намекая, что информация, полученная от них, может оказаться такими же дешевыми фантазиями, которые они сами бы истово считали самой правдивой правдой, не подлежащей сомнению.

— Нет, вы как хотите, а я устал от всего этого.

— Да, надо просто забрать информацию и самим разобраться, а не получать эти фантазии, отфильтрованные через сектантство.

— Как они только просуществовали тысячи лет?

— Не забывайте, что для обычных живых их мощь была необорима, а сами они всесильны.

— Зачем только потребовалось растить себе погибель?

— Мы выращивали защитников! – из последних сил прохрипел один из Хранителей.

— Только промахнулись, не успели внедрить в нас подчинение, - заметил Дюша.

Такое было в архивах Хранителей, да что там, они даже встречали таких бойцов, когда бились за Освобождение Земли. Все они считали, что станут защитниками галактики, верили в дело Хранителей, оставили свои родные планеты, чтобы спасать жизнь повсюду и так и не смогли подняться выше определенного предела.

Хранители смотрели на Буревестник и видели в них тех, кто смог, превратился… ну не в защитников, но дорос до нужного уровня силы. Дорос, но не стал защитником, переметнулся на сторону слуг Разрушителя и это мучило их, группа терзала их одним своим присутствием. Сам Буревестник ощущал это отчаяние и испытывал удовлетворенное злорадство в ответ.

Конечно, эти муки никак не компенсировали бы всего случившегося с Землей, но даже такая небольшая расплата радовала. Просто потому, что она состоялась и Хранители хоть что-то да осознали, поняли, пусть и на пороге смерти.

— Они думали, что несут жизнь, а несли смерть!

— Воистину ты прав и молвил, как Лев!

— Меньше пафоса.

— Больше архивов.

— Уж эти от нас не уйдут!

— А если там ложная информация?

— Так это мы сейчас и проверим!

Как некогда сам Буревестник, еще в первой жизни, замер и сдался под давлением превосходящей силы Хранителей, так теперь сами Хранители и их приспешники ничего не могли сделать. Сила группы еще подросла и все дружно сошлись в мнении, что виноват опять Спартак.

Шевельнулся, опознал Хранителей, сделал шаг к группе, и общая сила сразу скакнула выше.

Хранители даже не пытались уже сопротивляться, лишь излучали отчаяние и призывы не совершать такой ошибки, не превращаться окончательно в слуг Разрушителя. Ничего нового, в общем, хотя теперь их крики о жизни повсюду, становились немного понятнее. Пытались сыграть на том зове, что ощущала Алина, и, стало быть, что-то да соображали в новых силах Буревестника.

— Печальная история, вот так вот умирать на пороге победы, от рук тех, кто мог бы стать защитником, но так и не простил им разрушения собственного дома.

— Расплата за все то отчаяние, что ощущали люди.

— Хватит! Вы же поняли нас!

— Поняли, ну и что? Раз поняли, зачем вы лезли на Землю, то, что, сразу простили, что ли? Вы могли прийти с миром и дружбой, но вместо этого решили взять свое силой, ведь так проще? Вот и взяли, теперь получите последствия.

— Вы так и не поняли!

Один из Хранителей уже умер, не выдержав избытка давления и знания его, обрывки мыслей и веры, втекали в Буревестник, группа вдыхала их, как космос ранее.

— Да где уж нам, мы же тупые бойцы из [цензура] мира!

— Вы! – и Хранитель, взывавший к ним, тоже умер.

Предсмертный образ ворвался в общее сознание группы, переполняя их чужой горечью и отчаянием. Не то, чтобы они сильно повлияли, ну подумаешь, вдохнули еще немного чужой тьмы, горечь растворилась в этой бездне, словно и не было. Но в то же время, Буревестник ощутил и понял, что пытался донести до них Хранитель.

Образ того, как они становятся слугами Разрушителя, окончательно ныряют во тьму и сами, своими же руками, уничтожают Землю и колонии, все человечество, всю жизнь в галактике. Затем осознают содеянное и сходят с ума, превращаются в нового Разрушителя. Безумного, всесильного, несущего смерть всей жизни вокруг, не только здесь, но и в других галактиках.

Где ослабли бы защиты тамошних Хранителей.

— Красивая картинка.

— Немного пугающая.

— Как и положено подобным картинкам.

Хранитель верил в это всей душой, но вера не делала образ правдой. Буревестник и правда были новичками в подобном общении, но они быстро учились – так как выбора не оставалось.

— Все же кое-что прояснилось.

— Да, если бы эти твари не растили таких бойцов, то и Разрушители бы не возникали.

Еще один Хранитель умер, с презрительной – от глупости группы – улыбкой на губах, швыряя в них предсмертный образ. Жизнь и смерть в их великом противостоянии и там, где жизнь не защищалась, верх брала смерть. Но и там, где жизнь пыталась уничтожить смерть, тоже торжествовала смерть, и в результате невозможно было просто взять и быстро победить, убив врага.

— Бред какой-то, если враг мертв, он мертв!

— Главное, самому не превратиться в этого врага.

— Мы перебили столько тварей, но сами ими не стали.

— С чьей-то точки зрения еще как стали, разрушили дома, погубили системы, ради своего Сверхмозга, то есть Земли.

— А виноваты в этом Хранители!

— Мы убеждаем себя или все же следуем фактам?

— А какие у нас факты? Картинки и вера умирающих тварей?

— Но вы же чувствуете их искренность!

— Надо бы ее в Спартака направить.

— Или, наоборот, его выдвинуть вперед, вдруг еще там что-то в нем шевельнется?

— Что там, кстати, в архивах про Спартака?

— А мы им уже верим?

Еще два Хранителя умерли, и Буревестник ощутил их искреннюю ненависть к себе, веру, что сведения в архивах самые правильные, достоверные и неимоверно важные. Как проверить? Да очень просто, на Спартаке, который, впрочем, так и не пришел пока в себя. Даже вид умирающих Хранителей, не слишком добровольно отдающих свои знания, не пробудил в Спартаке… ничего.

— Неважно, не могли же они фальсифицировать все подряд!

— Особенно, если рассчитывали на победу!

Еще один Хранитель умер и это словно пробило преграду, остальные начали умирать так быстро, что Буревестник не поспевал их вдыхать. Последний из Хранителей взглянул торжествующе перед смертью, словно Буревестник сделал именно то, что они и запланировали.

— Кажется, нас поимели, - заметил Дюша.

— Еще бы понять, как, ведь они мертвы, а мы нет.

— Наверное, это что-то экзистенциальное, как с Разрушителем.

— Неважно, давайте разберемся с содержимым их голов и архивов.