Глаза войны

Глава 11

После этого письма Бирхофф пропал и не выходил на связь. На мои письма не отвечал. Когда прошло три дня, то поймал себя на мысли, что мне не хватает общения с этим немцем, не хватает его историй. Забавно, но факт — он такой же одержимый, для него мой интерес, к давно минувшим событиям, не кажется, чем — то противоестественным, чем — то на грани помешательства, как для моих приятелей и почти бывшей жены. Когда пропал языковой барьер, мне стало легко с ним общаться, он был обходительным и никогда не затрагивал современное положение вещей и политику, только прошлое, мы с ним находились в промежутке между 1939 и 1945 годом. Несмотря на другой — западный менталитет, он меня понимал и в каких — то вопросах мы были с ним на «одной волне».

Когда на четвертый день я проснулся с мыслью, что дам себе выходной от «войны и немцев», и может быть даже начну думать, как потратить высланные Бирхоффом деньги… В мою дверь позвонили.

Не успел сориентироваться, визит был неожиданным, никого не ждал, а визитёр зашёл в подъезд — минуя домофон, уже стоял за дверью и «насиловал» дверной звонок, зажав его кнопку. Посмотрел в глазок — на лестничной площадке стоял здоровый мужик с выбритым лбом, не самой дружелюбной наружности.

Может от Карпенко решили «привет» передать? Нужно было взять что — то тяжелое в руки, для «встречи» — подумал я и спросил через дверь:

— Кто?

— Мне нужен Ясенков Олег Иванович.

— По какому вопросу?

— Он знает.

— Нет, не знает. Кто вы и зачем пришли?

— Так вас не предупредили? Может не будем на весь подъезд вести переговоры, и вы откроете дверь?

Я уже хотел сказать, что не открою, а если он и дальше намерен играть в «непонятки» и отвечать вопросами на вопрос, то вызову ментов…

— Олег Иванович, я насчёт «особенного подарка». — сказал стоящий за дверью.

Любопытство отключило страх, и я открыл дверь незнакомцу. Он вошёл и молча уставился на меня, будто — это я к нему пришёл, и он чего — то от меня ждёт.

— Ну, и…? Где подарок? — спросил я здорового мужика, пока он, наклонив голову рассматривал меня сверху вниз.

— Мне с собой ничего не передавали, сказали только обеспечить трансфер от квартиры до офиса. Сказали — упомянуть про подарок в случае недопонимания. Думал вы в курсе и уже ждёте. Меня, кстати, Дамир зовут. — сказал верзила.

— Как меня зовут, вижу, ты и сам знаешь, потому не представляюсь. Хм…ладно. Может ты пока кофе или чаю попьешь и дашь мне немного подумать?

— Нет, Олег Иванович…

— Просто Олег.

— Не могу, Олег. Некогда. Сказали приехать в офис вместе с тобой, до обеда, не позже. — Дамир продолжал говорить рубленными фразами, без подробностей.

При образе жизни домоседа, в душе я был авантюристом и уже знал, что поеду с этим незнакомым мужиком не понятно куда и неясно зачем. Пока только никак не мог найти связь между старым немцем и этим типом, что может быть у них общего?

— Далеко ехать — то, что за офис?

— В Москву.

— Да я понял, что не в Балашихе, конкретно куда?

— В «Райшайзенбанк», в центральный офис.

— Бриллианты из банковской ячейки будем забирать? — Мужик не оценил шутку, даже не изменил выражение лица, в нём был всё тот же вопрос — еду я или нет?

Через десять минут я уже садился в его, припаркованный около подъезда, видавший виды «Митсубиси Паджеро».

По дороге я решил не докучать Дамиру вопросами, был уверен — либо он просто водила и ничего не знает, либо велели лишнего не говорить. Вместо этого пытался разложить по полочкам скудную информацию, которая уже известна.

Так…представительство австрийского банка, знаю такой, наслышан. Пусть и не чисто немецкий, но всё же картина начинает обретать логику. Когда — то этот скромный австрийский банк, помогал деньгами одному скромному австрийскому художнику. Спустя годы, инвестиция себя оправдала. Во время войны банк погрел руки на освоении материальных ресурсов, вывезенных из СССР, а также финансировал работы по созданию концлагерей, их функционированию и этапированию дармовой рабочей силы из оккупированных советских территорий и её использования на благо немецкого капитала.

Разумеется, в официальной истории банка об этом не ни слова. Там есть белое пятно, длинной почти в 100 лет, между смертью основателя банка Готфрида Райшайзена и открытием первого филиала банка за пределами Австрии и Германии. Первый филиал в восточной Европе открыли в 1987 году, при Горбачеве, непосредственно в России первое представительство банка открылось в 1996 году.

Сейчас «Райшайзенбанк» — один из ведущих иностранных банков в нашей стране, с безупречно чистой репутацией, а в их буклетах и рекламных роликах — только успешные деловые люди, в красивых костюмах, пахнущие дорогим парфюмом, совсем не отдающим смрадом печей крематория.

Дружба с Адольфом — очень выгодное предприятие, для некоторых, а ещё она ценит тишину. Те, кто любят фирму «Сименс» и вещи от Хуго Босса — подтвердят.

Как обычно, дорога от Балашихи до Москвы заняла меньше времени, чем путь от МКАДа до центра. Едва въехали в город, как сразу упёрлись в пробку. Оно и к лучшему, есть время подумать.

Если раньше я иронизировал, потешался и не во что не верил, а только ждал, когда смогу «поймать немца за руку», искал любой прокол, предчувствовал аферу, то после его денежных переводов стали приходить мысли, что деньги эти ещё встанут мне поперёк горла. Просто так никто не будет башлять практически незнакомому человеку, тем более немец, у которого рачительность и умение считать деньги — вшито в ДНК. Сейчас стало совсем не до смеха. Богатый нацист, которому более сотни лет, но выглядит и соображает максимум на семьдесят, регулярно высылает мне деньги, а сейчас выясняется, что у него, судя по всему, хорошие связи в Австро — Германском банке, настолько хорошие, что за мной прислали персонального водителя и везут в российское представительство банка, чтобы вручить какой — то подарок от Бирхоффа.

Как там у Вергилия и Гомера? — «Бойтесь данайцев дары приносящих»? Боятся может и не надо, а вот опасаться стоит. Прям настоящий триллер с нацистским душком. Ладно, разберёмся…