Грааль

Глава 21

В долину все шли и шли люди. К всеобщему удивлению, среди них оказались и саксы. Трудно было поверить в ту скорость, с которой расходились слухи. Я же видел, что люди идут издалека. Они приходили группами и поодиночке, терпеливо ждали, сидя на земле всю ночь на склоне холма. Монахи приносили еду и воду, ухаживали за больными, пока на следующее утро не приходила очередь подняться в святилище.

Артур, получив известие о саксах, обрадовался и заявил, что Грааль уже выполняет свое высшее предназначение.

— Однажды, — сказал он, — каждый житель Британии отправится сюда, чтобы увидеть Святейший Грааль, и мир станет новым.

В словах Пендрагона можно было услышать многое. На третий день к святилищу пришло еще больше людей, и они все подходили до самых сумерек, когда Святилище Грааля закрывали; люди не возражали, они готовы были ждать ночь, чтобы утром увидеть святыню. На четвертый день их стало еще больше; людской поток стекался в долину днем и ночью. К пятому дню мы поняли, что казавшаяся обычной работа по охране святыни для пяти Стражей становится неподъемной.

По общему признанию, мы понятия не имели, насколько непродуманными были наши планы поначалу. Если бы мы меньше гордились нашим положением, если бы вникли в природу предмета, отданного под нашу охрану, если бы представляли стремление людей, решить свои насущные потребности и получить исцеление! Если бы…

Не надо быть мудрым бардом, чтобы сообразить, что наше простодушное представление о пяти Стражах Грааля, постоянно находящихся на посту, рухнет уже через несколько дней под грандиозным наплывом людей. Планы необходимо было пересматривать.

— Братья, — сказал Бедивер, когда мы смотрели на толпу паломников в угасающем свете дня, — их очень много. А утром станет еще больше. Наверное, кто-то и смог бы стоять на страже возле святилища днем и ночью хоть тысячу лет, но только не я. Короче говоря, я устал. — Он широко зевнул и продолжил: — Нам нужна помощь, другие кимброги занимаются своими делами, проводят время в праздности, пока мы на посту. Это не правильно.

— Предлагаешь, привлечь к нашей почетной обязанности братьев по мечу?

— Именно это я и предлагаю, — подтвердил Бедивер, еще раз зевнув.

— Господи, да что же ты раньше молчал? — воскликнул Кай. — Я тут переминаюсь с ноги на ногу и думаю: вот ведь Бедиверу нравится стоять весь день столбом.

— Нравится, не нравится, — проворчал Кадор, — по-моему, не такая уж плохая идея расширить наше число за счет других кимброгов. А вы что скажете?

— Вот, я, наконец, слышу того Кадора, которого знаю, — с одобрением сказал Бедивер. — Совсем не жадного Кадора, а готового поделиться с друзьями чем угодно. Я тоже считаю, что от нашей чести не убудет, если разделить наши обязанности с братьями по мечу.

— Все согласны, — подвел я итог.

— Стой! Лленллеуг еще не сказал, что думает, — заметил Кай, указывая на высокого ирландца, стоящего молча, как колонна.

— Выясним, — пообещал Бедивер, поворачиваясь к ирландцу. — Что скажешь, Лленллеуг?

Герой пожал плечами.

— Если все согласны, я тоже за, — пробормотал он, глядя куда-то вдаль.

Бедивер некоторое время пытливо всматривался в ирландца, пытаясь понять, что беспокоит человека.

— Итак, — резко сказал он, отворачиваясь, — вот и первое дополнение к правилам распорядка.

Когда последние сегодняшние посетители вошли в святилище, мы начали обсуждать, как более правильно организовать стражу, и решили, что один Хранитель Грааля должен иметь под началом восемь кимброгов. Дневной караул на закате должен сменять ночной. Таким образом, на каждого из нас приходилось бы каждое пятое дежурство, а это уже совсем другое дело! У каждого из нас будет несколько дней отдыха. Мы бросили жребий, чтобы решить, с кого начнется новый порядок. Мне достался следующий день, а Лленллеугу, вытащившему короткую соломинку, предстояло отстоять еще сегодняшнюю ночь после целого дня. Но он не жаловался.

Сумерки сгущались. Ожидающих много, но нам все равно пришлось объявить, что святилище закрывается и снова откроется на рассвете. Монахи пригласили нуждающихся в монастырь, поесть и переночевать. Одного старика наши слова взволновали не на шутку. Он начал кричать:

— Я ждал весь день! Я не могу больше ждать.

— Только до завтра, друг, — твердо, но беззлобно сказал монах.

— Завтра — это завтра, — настаивал мужчина, — а мне нужно сегодня. — Его руки, державшие длинную палку, ощутимо дрожали. — Пожалуйста, дайте мне посмотреть на Христову Чашу!

— Иди в аббатство, там о тебе позаботятся, — уговаривал монах. — А утром вернешься.

— Я старый! Я больной. Я могу умереть сегодня ночью! — упрямо твердил старик. Он повернулся к Бедиверу. — Ты — человек короля, ты же можешь позволить мне увидеть чашу, прежде чем я умру. Пожалуйста!

Монах взял старика за руку и хотел увести. Однако вмешался Бедивер.

— Подожди, брат. Пустим его. Но сегодня он будет последним.

Монах смягчился и повел старика за собой. Они вошли в святилище, а Бедивер зычно сообщил ожидающим, что в аббатстве голодным предоставят еду, а на рассвете они могут вернуться к святилищу. Люди поворчали, но покорно начали спускаться холма и устраиваться на ночлег.

Тем временем мы обсуждали, кто заступит на пост ночью. С этим вопросом разобрались быстро. В это время из святилища вышел старик. Он подошел прямо к Бедиверу, взял его руку и поцеловал.

— Будь здоров, сынок. Все будьте здоровы. — Он поклонился каждому из нас. — Теперь я умру счастливым человеком, — с этими словами он удалился, неся палку в руке.

— Друг, тебе оставаться, а мы пойдем, — сказал Кай.

Лленллеуг пожелал нам спокойной ночи и напомнил об ужине.

— И не тяните, а то я тут помру с голоду, — напутствовал он нас.

Мы пообещали прислать ему ужин с теми, кто разделит с ним дежурство, и отправились в Инис Аваллах. Во дворе было светло от факелов, сновали люди, ржали лошади.

— Кто-то важный пожаловал, — сказал мне один из кимброгов, когда я спешился. — Только не знаю, кто.

Я почему-то подумал, что вдруг Гавейн вернулся. Передав поводья молодому воину, я пошел разыскивать брата, но моим надеждам не суждено было сбыться. Вместо Гавейна я встретил почти столь же дорогого мне человека — Борса.

Борса я знаю давным-давно. Он и его брат, король Беновика Бан, с самого начала ходили в сторонниках Пендрагона. Они поддерживали Аврелия и Утера — отца и дядю Артура, первых верховных королей Британии, они помогли молодому военному предводителю Британии в борьбе за объединение страны, участвовали в битвах с саксами. Борс сразу примкнул к кимброгам и отдал свой меч общему делу.

Семь лет он, как и все мы, сражался рядом с Артуром. После победы над саксами при Бадуне, коронации и свадьбы Артура Борс вернулся домой, чтобы помочь брату справиться с возникшими трудностями. Его вызывали из Арморики для участия в войне с вандалами, и вот теперь он прибыл, чтобы отпраздновать открытие святилища Грааля. Я увидел его рядом с Артуром и Гвенвифар.

— Ладно уж, — шутливо пенял он Артуру, — прикончил ты Черного Вепря, но мог бы оставить мне хотя бы парочку его поросят. Очень я свинину уважаю. А мне тут предлагают эль с пирогами!

— Где твой отряд? — спросил Бедивер.

— Добро пожаловать, брат, — сказал Кай. — Мы боялись, как бы ваш кормчий не заблудился в океане.

— Галахад! Бедивер! Кай! — радостно крикнул Борс, обнимая нас одной рукой. В другой он держал кубок с элем. — Как же я рад снова видеть вас! По правде говоря, мы встретили гонца Артура на полпути, воины мои идут следом, а я поспешил вперед.

Он не сказал, что поскольку Британию одолели чума и засуха, его людям, несомненно, безопаснее было бы оставаться в Арморике. Нет. Он повернулся к Артуру:

— Медведь, мне жаль, что я не мог прийти раньше. Но франки — такой сварливый народ, их уже не так легко утихомирить, как бывало раньше. Лето выдалось хлопотное, скажу я вам. Так что Бан просит у тебя прощения за задержку.

— В этом нет необходимости, — отмахнулся Артур. — Лучше скажи, как дела у брата?

— Бан шлет всем привет и просит, чтобы его братья по мечу не забывали его. Он, как всегда, собирается приехать в Британию в ближайшее время, ну, «когда королевские обязанности будут менее тяжелым бременем для коронованного лица», как он говорит.

— Значит, он навсегда останется в Беновике, — подытожил я. — Никогда не встречал человека, способного доставать заботы прямо из воздуха.

— И то верно, — согласился Борс. — Я ему то же самое говорю, но он моментально находит тысячу вещей, которые непременно нужно сделать. «Кто их сделает, если не я?», так что он занят круглый год. — А что это я слышал о твоем Граале? — спросил он у Артура.

— Грааль спас Артуру жизнь, — ответила Гвенвифар. — Если бы не Святая Чаша, Британия сейчас была бы в трауре. Но она исцелила его раны и вернула жизнь.

— Значит, это правда? — недоуменно проговорил Борс. — С того момента, как мы высадились, я только и слышу разговоры об этом Святом Граале. Я подумал, что это, должно быть, один из тех странных слухов, которые время от времени всплывают на поверхность — как тот огромный змей, что живет в озере на севере.

— Змей Афанк[4], — кивнул я. — Я знаю человека, который видел, как он схватил одну из его коров, когда она паслась на берегу озера. Это случилось у него на глазах.

— На глазах у змея? — удивленно спросил Борс.

— Нет, на глазах у озера.

Все рассмеялись, а Борс сунул мне кубок.

— Давай, брат, выпей! Как же я рад снова оказаться среди настоящих друзей!

Пока Борс говорил, появился Рис и что-то шепнул королю.

— Боюсь, лорд Борс, — сказал Артур, — нас с Гвенвифар ждут неотложные дела. Надо поговорить с Мирддином, прежде чем он снова исчезнет. Но сегодня вечером ты сидишь за моим столом, — предупредил Артур. — Я тебе расскажу о битвах, которые ты пропустил.

Королевская чета удалилась. Бедивер тоже извинился, сказав, что должен позаботиться о ночном дежурстве и ужине для Лленллеуга. Мы с Каем остались помогать справляться с приветственным кубком.

— Кстати, а где наш ирландец? — спросил Борс.

— В храме, — ответил я и коротко рассказал о Братстве Грааля. — Каждый из нас по очереди охраняет святыню, — заключил я. — Лленллеугу не повезло, он вытащил короткую соломинку — так что сегодняшняя ночь его.

— Он будет один? — обеспокоенно спросил Борс.

— Ни в коем случае, — ответил Кай, — с ним должны быть восемь кимброгов, ну, скоро будут, так что недостатка в компании он не испытает.

— Когда вы приехали?' — спросил я, делая глоток и передавая кубок Каю.

— В полдень, — ответил Борс. — Скажи мне, вы видели этот Грааль?

— Ну, ты даешь! — хрипло рассмеялся Кай. — Три дня я только и делал, что стоял рядом с ним от рассвета до заката.

— И где этот храм? — спросил Борс. Его возбуждение нарастало. — Возьмите меня с собой.

— Прямо сейчас? — хохотнул Кай. — Да мы только что оттуда.

— Ну что вам стоит? — настаивал Борс. — Хочу посмотреть на это чудо своими глазами. Если все и впрямь так, как вы говорите, то любое промедление не простительно!

— Сейчас святилище закрыто, — успокоил я его. — А даже если бы и открыто было, так пойми: сотни людей ждут дня, чтобы увидеть его. Там очередь. И они стоят впереди тебя, брат. Не переживай. Завтра моя стража. Я возьму тебя с собой, и ты увидишь Святую Чашу.

Борс с неохотой смирился.

— Хорошо, раз надо подождать, по крайней мере, подожду в хорошей компании. Жаль, что я пропустил сражения с вандалами. Действительно все было так плохо?

— Да уж, ничего хорошего, — ответил я. — Конечно, с саксами случалось и похуже, но вандалы тоже умеют становиться свирепыми, особенно когда их загоняют в угол. Впрочем, благодаря Артуру, это случалось нечасто. В основном мы гоняли их по долинам. Между прочим, с ними были женщины и дети.

— Господи! — Борс сокрушенно покачал головой.

— Вот именно! Им же пришлось бежать с родины. Они искали себе место, где поселиться.

— По-моему, они ошиблись с выбором места, когда решили остановиться на Британии, — сказал Борс.

— Сначала они попробовали захватить Иерну, — пояснил я, — а когда мы прогнали их с зеленых холмов, пришли сюда. Все лето мы пытались их утихомирить, но в конце концов все-таки победили. И, знаешь, все кончилось не так уж плохо.

— Как это может быть? — Борс с сомнением посмотрел на меня.

— А что тут такого? — вступил Кай. — Мир в обмен на присягу в верности Верховному королю — и все! Артур пожаловал им земли на севере.

— Как земли? Он никогда так не делал!

— А теперь сделал. — Я рассказал ему, как Артур вышел на поединок с Черным Вепрем и получил смертельную рану, закончившуюся чудесным исцелением. — Думаю, оно и к лучшему, — заключил я. — Грааль теперь в святилище, в Британии мир, и начинается Летнее Королевство. По мне, так лучшего времени для жизни я и не упомню.

Борс с любопытством смотрел на меня, пытаясь понять, серьезно я говорю, или шучу. Так и не разобравшись, он отобрал у Кая кубок, отхлебнул изрядно, и тут появился один из слуг и сказал, что Аваллах приглашает гостей занять места за столом. Мы поспешили в зал, там к нам присоединились Бедивер и Кадор, и другие кимброги, обрадованные возможностью снова повидать Борса. Сразу завязался добрый разговор, эль лился рекой, и скоро воины уже клялись друг другу в вечной дружбе.

— Жаль, Лленллеуга нет, — сказал Бедивер в какой-то момент. — Такой ужин пошел бы ему на пользу!

— Лленллеуг! — торжественно провозгласил Кай. — Он лучший воин, который когда-либо обнажал меч или сидел на коне.

— С удовольствием выпью за это, — бодро заявил Кадор, высоко поднимая чашу.

— За лучшего воина, когда-либо обнажавшего меч! — повторил Бедивер, и все поддержали его громким звоном чаш.

Естественно, после такого тоста нас охватило непреодолимое желание выпить за здоровье каждого из Стаи Драконов, за всех этих прекрасных людей. Ночь уже кончалась, когда я, наконец, добрался до своей постели. Казарма была переполнена, так что я снял сапоги и повалился на тюфяк. Мне показалось, что я только закрыл глаза, и тут меня разбудили, грубо тряхнув за плечо.

— Вставайте, господин! — сказал кто-то мне прямо в ухо. — Лорд Галахад, просыпайтесь, прошу вас!

Я открыл один глаз и узнал воина, стоявшего рядом.

— Таллахт, что ты делаешь?

— Пытаюсь разбудить вас, господин.

— Ну, разбудил. И что дальше? — Я попытался перевернуться на другой бок. — Отстань. Дай поспать.

Но он и не подумал оставить меня в покое. Наоборот, опять начал трясти.

— Простите меня, господин. Идемте со мной. У нас проблемы.

— Какие еще проблемы? — я сел и потянулся за сапогами.

— Не велено говорить, — неожиданно ответил он. — Рис сказал, что Пендрагон поднимает драконью стаю. Всех срочно вызывают во двор.

Тут я услышал, как в коридоре быстро и тихо проходят воины. Мы тоже вышли. Во дворе царила суматоха: воины седлали лошадей и вооружались при свете факелов. Я заметил Риса. Он вел из конюшни лошадь Артура.

— Рис! — я подбежал к нему. — Что случилось? На нас напали?

— Нет. В храме что-то случилось, — он прошел мимо, даже не замедлив шага.

— Что могло случиться в храме? — опешил я.

— Откуда я знаю?

Он поспешил дальше, а я занялся своей лошадью и оружием. Не успел я повесить меч на пояс и взять копье, как рог Риса протрубил походный сигнал. Я вскочил в седло и увидел Артура. Он неторопливо шел через двор с безмятежным спокойствием мастера, собирающего инструменты своего ремесла. В отличие от многих других, Пендрагон в такие минуты словно обретал себя, становился собранным, внимательным и решительным.

В бою Артур никогда не терял присутствия духа, не огорчался, не нервничал, никогда не испытывал страха. Мирддин говорил, что по-настоящему Артур живет только в сражении. — Для многих воинов жизнь и есть сражение, — сказал мне однажды Мирддин, — но Артур в битве оживает — так орел оживает только в полете.

— Он смелый, — согласился я тогда.

— Мужество — это овладение страхом, — сказал Мудрый Эмрис. — Но в Артуре нет страха. Скажи мне, боится ли орел ветра, который позволяет ему летать?

Что ж, сейчас Британский Орел приготовился к взлету, и те, кто мог наблюдать за ним, прекрасно понимали, что это значит.

Мы выехали за ворота и в темноте вышли на извилистую тропу от Тора. Нас было около пятидесяти человек, и мы довольно шумно спускались по склону холма, вслед за Артуром. Выскочили на берег озера, пролетели мимо монастыря, спустились в низину и направились прямо к Храмовому холму. Здесь царил хаос.

Люди бегали, спотыкаясь, в темноте, ибо луна уже зашла, а рассвет еще не наступил; все кричали; женщины и дети плакали, но я не понимал, что случилось, чем вызвано из горе. У подножия посреди всеобщего смятения, Рис то и дело трубил в рог, и мы кое-как протиснулись через толпу и поскакали к вершине холма.

В самом храме царила тишина, и мы быстро поняли, почему: воины, охранявшие храм, были мертвы. Они лежали на ступенях, ведущих ко входу в святилище. Их зарубили мечами. Кое-кто лишился рук, а один — головы.

Артур окинул взглядом бойню и напряженно спросил:

— Чья сегодня стража?

— Лленллеуга, — ответил я.

Король молча повернулся, поднялся по ступеням и шагнул в храм. Через мгновение он вышел, и по его лицу стало понятно, что случилось непоправимое.

— Артур? — окликнул его Бедивер, когда король проходил мимо. — Что внутри?

Но король не ответил, он даже не оглянулся, спускаясь по склону.

Выхватив факел из руки ближайшего воина, Бедивер бросился ко входу в святилище.

— Что там? — крикнул Кадор.

Бедивер не ответил и тогда Кадор одним прыжком преодолел ступени и ворвался внутрь. Я видел, как свет факела мечется возле алтаря, а затем Кадор появился в дверном проеме с потрясенным лицом. Я тоже проскочил ступени, готовый увидеть Лленллеуга лежащим в луже крови, — но там не было ни крови, ни тела. В святилище было совершенно пусто…

В первый момент я вздохнул с облегчением — ведь тела Лленллеуга я не нашел, и мне потребовалось несколько мгновений, чтобы понять, что именно произошло. Зато потом понимание обрушилось на меня подобно удару бури: в святилище пусто… Грааль исчез, исчез Каледвэлч, и Лленллеуг тоже исчез.