Грааль

Глава 41

Вслед за Мирддином мы в тишине шли по мокрой от дождя тропе. Вскоре солнце вырвалось из-за туч и пронзило деревья ослепительно яркими лучами света.

Я так давно не видел солнца, что остановился и повернул лицо к великолепному светилу; оно удивительно грело душу. Зимнее солнце, но от этого не менее желанное. Оно омывало меня с ног до головы, и я возблагодарил Создателя, что пока остаюсь в мире живых.

Мы пошли дальше, и вскоре я заметил странную вещь. Лес вокруг меня дымился, когда солнечный свет проникал сквозь мокрые деревья и падал на землю. Вроде бы, в этом нет ничего особенного, но по мере того, как туманные пары поднимались и истончались в залитом солнцем воздухе, и сам лес словно растворялся в тумане, как будто деревья сотворены мороком и не выносят дневного света. Лес редел, исчезая на глазах.

Теперь остановились все и дивились этому чуду. Тропа перед нами превратилась в широкую дорогу. Мы пошли быстрее. На ходу Артур и Гвенвифар о чем-то беседовали; Борс расспрашивал Риса о том, что произошло после того, как кимброги потеряли друг друга в лесу. Передур шел за своим поднадзорным, а Лленллеуг шагал, понурив голову. Рядом со мной шел Герейнт. Казалось, он не расположен к разговору, но у меня накопились вопросы, и мне хотелось получить на них ответы. Впрочем, я сомневался, что услышу их от Герейнта.

Мирддин шел впереди один, и я решил составить ему компанию.

— Пойдем, — предложил я Герейнту, — послушаем, что Мирддин думает обо всем этом. Мы прибавили шагу и вскоре поравнялись с Мудрым Эмрисом.

— Как ты думаешь, долго Лленллеугу пребывать в изгнании? — задал я первый из тех вопросов, что крутились у меня в голове.

— Он должен покаяться в своих преступлениях, — заявил Мудрый Эмрис, а затем добавил более мягким тоном: — Один Бог ведает, сколько это будет продолжаться, но либо он умрет там, либо Артур однажды позовет его обратно на службу.

— Надо же! — размышлял я вслух. — Никогда бы не подумал, что такое может приключиться именно с ним. Интересно, почему Моргауза выбрала его?

Мирддин искоса взглянул на меня.

— Она ведь всех нас обманула! Гвенвифар правду сказала: Моргана околдовала и обольстила каждого из нас.

— Это понятно, но только Лленллеуг перешел на ее сторону и выполнял все приказы.

— А что же тут удивительного? Великий Свет! Только по благодати Божьей любой из нас стоит или падает. Прекрасно, что многие сопротивлялись…. — Он помолчал, размышляя. — Но ты же видишь, как бывает. Обмануть-то она нас обманула, а вот победить не смогла, сил не хватило. То есть смогла соблазнить, но не подчинить. В этом все дело.

Пришлось признаться, что объяснение Мирддина до меня не дошло. Я попросил растолковать. Он не отказался.

— Силы Врага гораздо меньше, чем мы себе представляем. Лукавый не может сокрушить нас силой. Ведь у него есть только то оружие, которое мы сами ему даем.

Я подумал, что может оно и так, но Моргауза легко добивалась всего, чего хотела.

— Почему бы и нет? — спросил Мирддин, прочитав мои мысли. — Смотри: Моргауза хотела заполучить Грааль, и еще меч Артура. При всех своих хваленых способностях сама она никак не справилась бы. Нет, ей нужен был кто-то еще — и даже тогда она не смогла их удержать. Как бы она не была искусна, встретиться с нами всеми лицом к лицу она не посмела. Ей понадобился один из нас, чтобы его руками достичь своих целей, — Мирддин вздохнул. — Увы, ее выбор пал на Лленллеуга.

— Я все равно не понимаю, почему он это сделал, — запальчиво произнес Герейнт. — Предать короля… — Он умолк, качая головой, как будто подобная мысль просто не вмещалась в его сознании.

— Зло всегда выбирает слабых и тех, кто чего-то хочет, — ответил Мирддин. — Но на самом деле сперва она хотела заполучить Галахада.

— Меня?! — Слова Эмриса стали для меня полной неожиданностью.

— Так ведь ты же ее нашел, — просто объяснил он. — В конце концов, ты сын Лота, и Моргана тебя знает. Она бы не отказалась прибрать тебя к рукам.

Мне стало как-то зябко…

— Значит, за этим стоит все-таки Моргана?

Мирддин ответил не сразу.

— Моргауза — орудие Морганы, она с самого начала действовала по ее приказу. — Эмрис еще подумал. — Если бы я раньше это понял!.. Скольких страданий удалось бы избежать… Но что толку сожалеть понапрасну о том, чего не вернешь?

— И чего нам теперь от нее ждать?

— Мы лишили ее оружия… скажем, отобрали одно копье, — задумчиво промолвил Истинный Бард. — Понятия не имею, что она теперь будет делать. Одно только знаю твердо: мы еще встретимся с Морганой.

В его словах мне послышалась угроза. И я еще несколько дней ходил с этим ощущением. А тогда я просто задумался о сложных материях, затронутых Мирддином, и наверное долго бы еще размышлял, если бы не крик Герейнта:

— Всадники впереди!

Крик безжалостно вырвал меня из задумчивости. Я упрекнул себя за то, что позволил задуматься так глубоко, что перестал обращать внимание на окружающее. Оглядевшись, я заметил, что лес исчез окончательно, растаял вместе с туманом. Мы шли в холмах, среди унылых пустошей загубленной земли.

Впрочем, времени на удивление не осталось. Мирддин и Герейнт остановились, вглядываясь в быстро приближавшийся довольно большой отряд.

Артур с Гвенвифар подошли к нам поближе, Борс с Рисом тоже выдвинулись вперед. Мы стояли тесной группой, всматриваясь в передние ряды отряда. Вскоре уже стал различим глухой стук лошадиных копыт. Я наскоро пересчитал отряд и пришел к выводу, что мы имеем дело примерно с пятьюдесятью всадниками — слишком много, чтобы сражаться, да еще пешими, если уж на то пошло.

— Может, это родичи Кадора, — предположил Рис, прикрывая глаза рукой.

Прежде чем ему ответили, Артур издал дикий вопль и помчался навстречу всадникам.

— Артур! — попыталась остановить мужа Гвенвифар; она хотела бежать вдогонку, но тут же остановилась и крикнула нам через плечо: — Они не люди Кадора. Это сам Кадор.

— И Кай, и Бедивер, и все остальные, — ликующе провозгласил Мирддин, и я впервые за долгое время видел на его лице широкую улыбку. — Они живы!

Это было правдой.

Каким-то чудом, известным только самому Богу, они выжили. Через несколько мгновений нас окружили наши братья по мечу, которых мы же сами предали огненному погребению в лесу. Все они были живы! Словами нельзя передать радость этого чудесного воссоединения. Мое сердце взлетело, словно орел в вышину.

— Кай! Бедивер! — кричал я, бросившись обнимать друзей, как только они покинули седла. — Кадор! Ты жив, слава Богу! Ты… — Больше я не мог говорить. Слезы радости душили меня. Мне не стыдно сказать, что я плакал; плакал счастливыми слезами человека, чье самое заветное желание исполнилось еще до того, как я смог облечь свою тоску по ушедшим в слова.

А потерявшиеся кимброги смотрели на нас с недоумением. Они неловко переминались с ноги на ногу, а мы ликовали, радуясь их неожиданному воскрешению. Говорили все разом, так что все окончательно запуталось, и получить какие-нибудь объяснения нечего было и думать.

— Вы что, считаете, что с нами что-то случилось? — в недоумении спросил Бедивер.

— Брат, — объявил Борс, — мы думали, ты мертв!

— С чего бы это? — недоверчиво спросил Кай.

— Но мы же видели ваши тела! — воскликнул Рис. Его явно раздражала невозможность разобраться в происшедшем. — Там, в лесу. — Он неопределенно махнул рукой за спину, в сторону низких бесплодных холмов.

— Он правду говорит, — сказал Артур, с удовольствием разглядывая лица друзей, — мы видели ваши тела, развешенные на дереве, словно туши оленей после охоты. Мы сожгли проклятое дерево, чтобы смыть огнем бесчестие смерти.

Бедивер покачал головой и беспомощно оглянулся на товарищей, но те ответили ему недоуменными взглядами. Все понимали, что какая-то темная тайна омрачила наши скитания, впрочем, чего еще ожидать от Пустошей Ллионесса?

— Мы вошли в лес, — начал рассказывать Бедивер, — и сразу потеряли вас из виду. Спустился туман и…

— Да, туман… Я забыл о тумане, — Артур хлопнул себя по лбу.

— Так вот, мы вас потеряли. И тропу потеряли. Тогда мы разбили лагерь и дождались рассвета, чтобы продолжить поиски.

— Вы искали нас все это время? — недоверчиво спросил Рис.

— Да, — подтвердил Кай, — с самой зари.

— Стой! Как это может быть? — выпалил ошеломленный Борс. — Прошло, по крайней мере, дней семь с тех пор, как мы виделись в последний раз.

— Для нас семь, для них один, — растерянно проговорил Герейнт. — Но мы же не видели солнца, так что не можем знать с уверенностью, сколько дней минуло. Мне показалось, что много, может, и семь.

— Ты явно прибавляешь, — уверенно сказал Артур. — По моим подсчетам, прошло не больше трех дней. Хотя солнце и правда за все это время так и не показалось.

— Я тоже считала, что по крайней мере, три дня и три ночи, — подтвердила Гвенвифар.

Кадор покачал головой.

— Можете считать, как хотите, но у нас прошла только одна ночь, и то быстро. Мы выехали с рассветом, чтобы найти вас, иначе след никак не разглядеть.

— Говорю тебе — одна ночь! — упрямо сказал Кай. — Но вот чего я понять не могу: с вечера мы заготовили дрова, а утром они исчезли! Куда они могли подеваться?

А чего тут думать? Лес-то исчез. И дрова вместе с ним. В конце концов, мы решили, что речь идет о том же самом заклинании, которое показало нам трупы наших друзей на дереве, и каким-то образом растянуло время. Для них прошла одна ночь, для Артура — три, а для нас — семь. Пока мы судили и рядили, как такое возможно, вмешался Мирддин; его раздражала наша бессмысленная болтовня.

— Хватит болтать о том, в чем не разбираетесь! — призвал он. — Небеса — это вечность; ад тоже вечен. Все, что случилось в этом лесу, было колдовством, да и сам лес тоже. По великой милости Вековечного Света, мы пережили самое худшее, что измыслил для нас враг, и победили: Летнее Королевство спасено, Святой Грааль с нами.

Он оглянулся на тропу, по которой мы пришли.

— Вы в последний раз смотрите на Пустоши, потому что Ллионесса больше нет. — Он помолчал, словно заглядывая за пелену времени, и добавил: — То, что было когда-то, будет снова. Слушайте. Когда Темезида изменит свое течение и море отдаст то, что взяло на хранение, миру еще предстоит восхититься славой Ллионесса!

С этими словами он решительно зашагал в сторону Инис Аваллах. Артур и Гвенвифар шли рядом с ним, отказавшись от лошадей, предложенных Бедивером. А я выполнил повеление Мирддина: остановился и в последний раз оглядел Пустоши. А потом бросился догонять Пендрагона и его Мудрого Эмриса, шагавших обратно, в страну живых, туда, где Летнее Королевство ждало своего короля.

С тех пор прошло больше зим и лет, чем я могу сосчитать. Передо мной земля, мирная изобильная земля, цветущая под мудрым правлением Артура Пендрагона, как под теплым летним солнцем.

Засуха и чума не кончились в одночасье. Мы терпели их и в следующем году, они уходили медленно и неохотно. Тем, кому довелось пережить те скорбные дни, остались болезненные воспоминания, и ущерб, принесенный ими, мы восстанавливали еще долго. Впрочем, дел всегда находится достаточно.

И в делах человек находит благословенное забвение. Большинство из тех, кто шел за Артуром в Ллионесс, неохотно говорят о тех событиях, и очень немногие люди не из Стаи Драконов помнят, что происходило той долгой бесснежной зимой. Британия никогда не узнает, насколько близка она была к гибели. И все же кажется, не проходит и дня, чтобы я не вспоминал о пережитых нами ужасах. Часто на закате я сидел в одиночестве, глядя на угасающий свет и размышляя обо всем, что происходило в эти странные, смутные дни.

Мне до сих пор многое кажется сном. Я вижу перед собой лицо Моргаузы, чувствую горячее дыхание на своей шее. Страсть вскипает во мне, и я думаю: а сдался бы я? Случись это снова, смог бы я выстоять? Хотелось бы мне сказать, что я ни за что не проявил бы слабость, не сдался бы… Только я не могу так сказать. Не уверен. Поэтому молю Бога, чтобы Он никогда больше не подвергал меня испытаниям, превышающим мои силы.

За спиной Моргаузы стояла Королева Воздуха и Тьмы, в этом я теперь уверен. Некоторые поговаривают, что, дескать, Моргауза была просто обличьем Морганы. Однако Мудрый Эмрис никогда в это не верил, и после долгих размышлений я пришел к выводу, что он прав. Моргауза — это совсем не Моргана, как бы мне этого ни хотелось. Но тогда кем же она была?

Силы зла — вообще загадка для меня. Как мы могли поверить этим бесконечным обманам? Почему зло повелевало нами?

Я спрашивал епископа Элфодда. Он считает, что сила любого зла — большого или малого, это не имеет значения — не его собственная сила, как считают многие.

— Нет, для того, чтобы зло могло действовать, — объяснил епископ однажды весной после нашего возвращения, — оно должно сначала выполоть добро из того, что собирается уничтожить. Ибо правда в том, что даже самое маленькое добро сильнее самого большого зла.

— Разве не наоборот? — с усмешкой спросил я.

— Ни в коем случае! — воскликнул он возбужденно. — Внешность всегда противоречива — всегда. Сила Моргаузы, по крайней мере, большая часть ее силы, заключалась в ее способности казаться чем-то совершенно отличным от того, кем она была на самом деле. Это старейшая уловка Зла, тем не менее, она прекрасно работает и сегодня. — Он грустно покачал головой. — Но уж зато подобный обман они хранят всеми силами, потому что, как только смертные действительно поймут, насколько слабым и презренным является зло, Древний Враг обречен.

Я тогда не очень-то поверил Элфодду, но потом, много раз возвращаясь к его словам, понял, что, пожалуй, он прав. Становилось понятно, почему Моргауза украла Грааль и осквернила часовню — то есть заставила Лленллеуга все это проделать. А дело в том, что сама она не могла ни владеть, ни распоряжаться теми удивительными вещами, к которым так стремилась. Я понял, почему Лленллеуг бросил Каледвэлч в колодец — даже в том помраченном состоянии, в котором он находился, мысль использовать оружие своего господина против него самого не вмещалась в его голову. Очистив алтарь, Борс, Герейнт и я, невольно помогли Деве Грааля второй раз освятить часовню. Хотя тогда мы не думали о том, чтобы вернуть в мир такое мощное оружие.

Что сказать о Лленллеуге? Мирддин и Артур по-прежнему убеждены в том, что все люди должны отвечать за свои действия. Епископ Элфодд тоже считает, что ирландец должен нести наказание за свои грехи.

— Помните, — сказал добрый епископ, — от нас не требуется побеждать зло, а только противостоять ему. Этого достаточно — дальше решает Бог; в конце концов, это Его битва. Но нам ни в коем случае не следует становиться на сторону Зла, помогать ему мыслью и делом, а Лленллеуг очень помог Врагу.

Вот именно — помог. Никто и не спорит. Лленллеуг в изгнании расплачивается за измену. Все бы хорошо, если бы я не знал, как легко поскользнуться, упасть, поддаться воле, многократно превышающей твою собственную. Возможно, я лучше других понимаю Лленллеуга потому, что я тоже стоял возле пламени и едва не обжегся. «Нас всех обманули», как сказала Гвенвифар, и это правда.

Особенно если учесть, что обманывать нас начали задолго до того, как мы узнали об этом. Я-то считал, что первым встретил Моргаузу, но потом вспомнил, как Рис еще до того отправился на поиски воды. Он совсем ничего не помнит об этом; ни своего ухода, ни возвращения в лагерь, ни укуса на руке. Но я-то помню, и я думаю, что тогда он и встретился с Моргаузой, и сумел сильно удивить ее. Скорее всего, она попробовала на нем свои силы и потерпела неудачу. Следующим на очереди оказался я, но тут нашлась жертва полегче — Лленллеуг. Кто знает наверняка? В конце концов, и гибель кимброгов, и многое в самой Моргаузе было иллюзией.

На это Пендрагон обычно отвечал, не задумываясь:

— Ну и прекрасно, что смерть воинов оказалась иллюзией, только это никак не оправдывает предательства Лленллеуга. Нельзя забывать, что в ту ночь от его рук погибли восемь воинов, защищавших Святилище Грааля, а с ними еще пятнадцать паломников. Их-то смерть вовсе не была иллюзией!

Конечно, он прав. Мы скорбим о павших. И все-таки радость при виде живых Кая, Бедивера и других во многом смягчила сердце Артура, когда он принимал решение о судьбе Лленллеуга. Именно поэтому он не казнил ирландца прямо на месте. Так что я продолжаю надеяться, что в один прекрасный день Лленллеуг найден способ искупить свою вину, и король снова позволит ему занять место рядом с собой. Кто знает? После той ночи в лесу, после горящего дуба я уже не чаял увидеть Бедивера, Кая и Кадора живыми, но вот я пью эль вместе с ними каждую ночь, как будто ничего и не было. Так кто может знать, какие чудеса нас еще ожидают?

Между тем жизнь продолжается. Есть Каэр Лиал, который нужно восстанавливать, и эта работа занимает большую часть нашего времени. Старый Город Легионов на севере снова стал домом для защитников Британии. Вернувшись в Инис Аваллах, Артур понял, что Храм Грааля был ошибкой, и что Грааль, самое драгоценное и святое сокровище, нужно охранять иначе.

Верховный Король вернул Грааль первому и главному Хранителю: теперь он у Аваллаха, и это правильно. Но о Граале теперь знают многие, он и дальше будет привлекать внимание всех, кто о нем услышит. Теперь Артур и Аваллах думают о новой крепости — где-то на севере, далеко от Ллионесса. Артур и раньше не питал большой любви к югу — я сам северянин, и я знаю, что он находит южные холмы слишком близкими, а лесистые долины — слишком тесными; ему становится не по себе, когда он не может смотреть на далекий горизонт. Каэр Лиал, хотя он давно заброшен, все еще обладает крепкими стенами, и вокруг него много камня, чтобы восстановить большую часть зданий.

Итак, мы пришли на север — там, где началась моя история, и где она теперь заканчивается. Я старался как мог изложить ее правдиво. Вам решать, что с ней делать. А я откладываю стило и больше не собираюсь браться за него. Завтра, когда я проснусь, я уже больше не буду писцом. Мое место рядом с Пендрагоном и, если Бог даст, я останусь с ним до конца своих дней.