Гуль. Харизма +20. Том 2

Глава 10. Оазис Мухтаб

Лиззи налетела бурей, в этом потоке ветра и песка слышался её низкий тройной голос, а мобов расшвыривало во все стороны. Она разделила сражающиеся стороны и опустилась на землю, приняв гуманоидный облик.

— Ультую!

Мумия хлопнула в ладони, бинты засветились сквозь ложный облик тысячами жёлтых иероглифов, после чего эти строчки отделились и стали вращаться вокруг тела энергетическими лентами. Она произносила длинное заклинание и странно пританцовывала: руки были разведены и согнуты в локтях и запястьях под прямыми углами, мумия поворачивалась корпусом в одну сторону, делала шаг, разворачивалась на сто шестьдесят градусов, шагала вновь, — как ожившая фреска со стены пирамиды. Тем временем над её головой в воздухе материализовалась гигантская золотая пластина в виде треугольника, внутри неё сияло круглое солнце с сотнями лучей-рук, а в солнце был глаз. Лиззи договорила заклинание и из глаза ударил свет, — те, кого он касался, сгорали за секунды.

Некоторые налётчики ринулись к катамаранам, но на их пути появилась Мэдлин.

Ведьма парила с посохом в руке, а ворон махал крыльями у неё над головой. Внезапно он порхнул вперёд, кувыркнулся в воздухе и тут же метнулся назад, врезался в грудь ведьме, но прошёл внутрь её тела. Мэдлин преобразилась. Пространство вокруг неё потемнело, словно небольшой сгусток ночи проник в яркий день, она парила теперь с огромными чёрными крыльями за спиной, лицо ведьмы скрывал капюшон, похожий на вороний клюв, а на затылке, словно огромная роскошная заколка, играл серебряными рогами полумесяц. Мэдлин подняла руку, — чёрную как смоль, увенчанную длинными когтями, — выкрикнула что-то и в темноте появились фиолетовые созвездия. А потом из них вылетел шквал чёрных сгустков, похожих на стаю воронов. Они как живые снаряды ударили по налётчикам, разрывая на куски. Между палящим солнцем и ночной тьмой мобы оказались перетёрты в пыль.

— Жернова энтропии, — сказал полуорк, опуская свою колотушку, — хотел бы и я такую ульту.

— Да, твой Танец Топоров слабоват, — согласился полурослик.

— Вот кому бы рот закрыть и притвориться камнем, так это тебе, господин Зелёный Огонь, — поморщился шаман.

— А что не так? Пылает ярко и дамажит по области будь здоров.

— И каждый раз мы сгораем вместе с противником, — добавил цверг.

НИПы радовались победе, а варварка смотрела на меня, покрытого кровью. Маскировочное заклинание ещё не иссякло, но уже долгое время мой дескриптор сообщал правду: гаргуль тридцать второго уровня.

— У каждого свои недостатки, — сказал я ей, отходя, — хорошего дня.

У Лиззи совершенно не осталось маны, Мэдлин тоже была почти пуста.

— Вы обе меня восхитили. Нельзя ли было раньше так сделать? Например, когда я убивал троллорка?

— Не то чтобы тебе требовалась помощь, — осадила Мэдлин, — к тому же, ульта поедает почти всю ману, а синие поушены у меня закончились. Давно не расходовала заряд полностью, надо бы запастись.

— А я на халке ультовала, но ты тогда уже упал и не видел, — с лёгкой обидой сказала Лиззи.

Как и жёлтая шкала выносливости, синяя шкала маны восполнялась сама. Особенно быстро это происходило, когда игрок укладывался спать, либо переходил в режим медитации. Мэдлин сказала, что разница между этими состояниями была невелика, переключила аватару и отправилась в Инкарнам. Лиззи впала в своё обычное оцепенение.

Интересно, когда я достигну хотя бы пятидесятого уровня, будет ли у меня какая-то ультимативная способность? Если рассуждать здраво, то у игроков, избравших путь рукопашных бойцов, должен быть адекватный ответ на ультиматум магических классов. Просто во имя баланса. С другой стороны, у меня не было класса, ни магического, ни боевого.

Оазис Мухтаб прятался в неровном кольце скал; совсем небольшой пятачок пространства с озерцом и пальмами, застроенный зданиями из оранжевого песчаника. Несколько улиц были перекрыты полотнищами для создания тени, к скалам повыше липли недостроенные дома, над единственным въездом стояла сторожевая башня. Уютное местечко среди барханов, и оживлённое, к тому же. Чуть в стороне, за пределами оазиса, стояла причальная мачта, возле которой завис большой корабль.

Я приземлился на скальной гряде, она была невысокой и довольно плоской в нескольких местах, кроме «Драконьей мушки» на ней уже стояло два других топтера.

Мэдлин моргнула, проверила уровень накопленной маны.

— Могло быть и хуже. Елизавета?

— Я мертва, хуже для меня быть уже не может.

— Мысли позитивно.

Мумия рассмеялась:

— Так я и мыслю. Хуже для трупа быть уже не может, а, значит, всё будет только лучше!

— Антон, обновить Иной Облик?

— Нет. Этому миру пора привыкать ко мне. На крайний случай, вырву кому-нибудь глотку и бросимся бежать.

— Звучит как план, — рассудила Мэдлин.

Снаружи было ярко, дул сухой горячий ветер, от которого на зубах сразу же заскрипел песок.

Мы спустились по лестнице, вырубленной в камне и оказались на оживлённых улочках Мухтаба. Народ вокруг слонялся разнообразный, я за пять минут приметил два вида инсектоидов, огромного «людозавра», и нескольких четырёхруких «джахиров», вроде того, которого убил под Козырьком. Зеваки провожали долгими взглядами, но ошейник на горле и присутствие Мэдлин пока что успокаивало их. Видимо, я проходил по категории «питомец».

В тени тканных навесов раскинулся рынок, где торговали НИПы и игроки. Первые вели себя обычно, а вот вторые изображали статуи.

— Что с ними?

— Торгуют же, — Мэдлин безразлично рассматривала округу. — Приобрели лицензию и могут выставлять товар в торговых зонах, пока сами в Инкарнаме или реале. Они назначают цены ко всем товарам и уходят, а покупатели могут произвести обмен в специальном интерфейсе, если цена и качество их устроят.

— А что на счёт воровства?

— Пока лицензия действует, для воров эти торговцы неуязвимы. НИПы их не видят, а воры-игроки не могут унести товар дальше чем на пять метров, — он сразу же телепортируется обратно, и к злоумышленнику направляется стража.

— Ультимативно.

— Ну так и лицензия недёшево стоит. Правда, индивидуальная розничная торговля — это неэффективно. Для заработка Драгоценных лучше иметь собственную торговую гильдию, которая покупает и продаёт оптом, имеет хотя бы два-три корабля и нескольких агентов в разных субрегионах — чтобы играть на ценовой разнице и инфляции.

— Мне это всё понадобится.

— Хм?

— Торговая гильдия. Как-то нужно будет выстраивать экономику. Если деньги расширяют возможности, их, денег, должно быть много.

— Рассуждения верные, но реализация будет непростой.

— Когда придёт время, мы углубимся в этот вопрос. Так где искать твоего Гринботтома?

— Он не мой, а свой собственный. — Носик Мэдлин чуть поморщился. — Где угодно, вообще-то. Этот НИП достаточно беспокойный, часто и бессистемно перемещается. В основном, из-за того, что его ищут стражники либо кредиторы. Давайте пройдёмся по торговым рядам, поспрашиваем, наверняка кого-то уже обокрал.

Но следующий час поисков не принёс ощутимых результатов, никто не слышал об Ангусе Гнинботтоме. Зато у одного из НИПов-торговцев оказался довольно интересный товар.

— Не проходите мимо, прекрасная Грезящая, — протянул он руки к Мэдлин, — у меня новый товар, привезён с раскопок близ Жаждущего каньона, только посмотрите!

На грязной мешковине, постеленной у ног, лежали ряды маленьких статуэток, небольших кувшинчиков и золотых украшений знакомого стиля. Я опознал в них миниатюрных ушебти, канопы и, собственно, украшения древних наилских мумий.

— Подобное я уже видела раньше, — ингредиенты для зелий и артефактов. Конкретно эти встречаются только в Наиле и Дюнном Море.

— О нет, прекрасная Грезящая, присмотритесь лучше! — возразил НИП с безумным блеском в глазах.

— По-моему, это не ингредиенты, а артефакты. — Лиззи подняла одну из каноп, и та осветилась изнутри. — Слушайте, а такие моему мужу-брату не сойдут? О… чувствую тонизирующее воздействие! Они резонируют со мной!

Ведьма посмотрела на дескриптор мумии.

— Да, общий запас маны увеличился, и скорость восполнения тоже, — ненамного. Возьми другую пожалуйста.

Лиззи взяла по канопе в руку.

— У меня теперь Мудрость плюс два!

— Любопытно, — Мэдлин достала мундштук и закурила, — впервые такое вижу. Говоришь, товар новый?

— Новый, новый, госпожа! — горячо заверил НИП.

— Значит, это Невхия. Внедрила в систему артефакты для мумии, новый вид экипировки.

— И зачем? — спросил я.

— Ради баланса. Видишь ли, Антон, существует экипировка универсальная, пригодная для любого, либо для большинства классов, но есть и множество сетов брони, которые ориентируются на определённые классы. Например, этот чокер из сета «Одеяние Госпожи Шабаша». Есть и другие ведьмовские сеты, но сейчас не об этом. Даже если мы не говорим о сетах, есть артефакты, предназначенные для определённых классов: колотушки-погремушки для шаманов, зачарованные колчаны для рейнджеров, мультитулы для инженеров и так далее. Видимо, теперь мы имеем артефакты для жрецов древнего Наила, чтобы Елизавета могла экипироваться.

Вопросы баланса и справедливости? Вот оно что?

— Подбери ей что получше и закупитесь тут. Не забудьте про зелья и еду. В общем, распорядись золотом, Мэдлин, оно не должно просто лежать, оно должно приносить пользу и удовольствие. Где может быть этот археолог, если он ещё в оазисе?

Ведьма пожала плечами:

— Ориентируйся на крики «держи вора», «стой, смердяк», «он стащил моё исподнее» и, скажем, «отойди от меня, девиант, иначе я буду кастовать».

— Всё настолько плохо?

— Когда дело касается Ангуса, слово «плохо» приобретает более тяжёлые оттенки. И запахи. Удачи.

Оставив женщин, я отправился бродить. Рынок занимал приличную часть оазиса, но была в Мухтабе ещё арена, склады для товаров, загоны, жилые домишки и несколько угловатых башен в четыре этажа. Улицы заливал свет, и я старался держаться переулков, распугивая НИПов и игроков. Видя, что я не нападал, они тоже не спешили атаковать чудовище. Нос щекотали запахи мясной лавки и живого скота, понемногу разгорался аппетит.

Впереди показался патруль, три стражника в белых накидках поверх доспехов с подозрением косились на меня, а я спокойно смотрел вперёд, не обращая на них внимания. В натуральном облике и с подлинным дескриптором над головой чувствовал себя более уязвимым, и костяная броня не спасала.

— Эй, — сказал один игрок, толкая другого локтем, — а это нормально, что такой урод разгуливает при свете дня?

— Если НИПы не разбегаются при виде тебя, то эту тварь терпеть сами боги велели, — ответил второй.

Они прошли мимо, хохоча. Хорошо. Это значило, что даже у меня был шанс на инфильтрацию. Разумеется, только потому, что Невхия изменила мой статус, я стал «Пробуждённым», что бы то ни значило. Возможно, кто-то достаточно смелый даже сможет заговорить со мной, а там, как знать, может и слушаться начнут. Харизму я всё ещё прокачивал, стабильно, одно очко за уровень. Вероятно, и это не в последнюю очередь заставляло НИПов терпеть меня.

— Эй, чудовищный странник, — послышалось из тени, — я вижу, что ты не из робкого десятка, удели мне немного времени.

Подозрительная сутулая фигура в грязном балахоне с капюшоном подманивала меня. Дескриптор гласил: «Таинственный незнакомец», а над ним парил восклицательный знак.

— Нет.

— Но постой, у меня есть карта, которая приведёт тебя к неописуемым богатствам! За скромную сумму я уступлю её тебе…

— Не до того.

— Послушай, о пожиратель гниющей плоти, здесь очень трудно найти достойных людей, таких, кому можно доверить дело… Таких, кто не боится перерезать пару глоток. Или разодрать, как в твоём случае. Ну же, о Пробуждённый?

Я остановился.

— Сколько хочешь?

— Тысячи Драгоценных будет достаточно! — быстро ответил он.

— У меня есть ровно половина, — ответил я и добавил Убеждения: — но тебе и этого будет достаточно.

Он засунул было руку под балахон, замер.

— Мне… мне и половины… будет достаточно…

«Внимание! Проверка Харизмы пройдена!»

— А заодно, скажи, кто я?

— Кто ты? — смутился «таинственный незнакомец». — Пробуждённый?

Это было указано на моём дескрипторе, но НИПы не воспринимали элементы интерфейса. Тем не менее, они всегда узнавали игроков на уровне обмена информации между алгоритмами и системой.

— А что для тебя значит это «Пробуждённый»?

Он молчал, протянув мне какой-то свиток, но я не спешил, подозревая, что как только произойдёт обмен, НИП исчезнет.

— Пробуждённые… чудовища, в которых зажглась искорка разума. Всё ещё чудовища, но с вами возможно иметь дела.

— Кто же нас «пробудил»?

Он молчал почти минуту. Вероятно, обращался к неким базам данных, к объяснению, которое придумала Невхия.

— Я… не знаю… Наверное, такова воля богини чудовищ Тиамары.

— Ну хоть что-то.

Деньги и свиток поменяли владельцев, НИП заспешил прочь и скрылся, а я продолжил поиски. Очень скоро пожалел, что расстался со всеми наличными деньгами, потому что голод окреп, слюна стала вязкой, в желудке заурчало. Я захотел крови и плоти, или, во всяком случае, какого-нибудь блюда.

По жарким улицам разносился запах пищи, чего-то жирного, горячего, присыпанного специями. Сопротивляться было невозможно, и я пришёл в местную таверну. Столики были расставлены в огороженном дворе, в тени виноградных лоз, я заметил доску объявлений, бочки под матерчатым навесом и кухню, видневшуюся через большое окно. Разносчики всё время сновали оттуда к столам и обратно, разливали вино, пиво, а то и просто воду — кристально чистую, охлаждённую. Ещё на стенах дворика были нарисованы традиционные наилские фрески, и даже висела посмертная маска из олова, но всё это выглядело дешёвой подделкой в сравнении с убранством пирамиды Аменхотепа.

— Эй, кто пустил сюда такую образину? — спросил смуглый эльф, игравший в какую-то игру за одним из столов. — Это гаргуль, верно?

— Учуял запах твоей стряпни, Дирил! — крикнул другой игрок в сторону кухни. — Пришёл полакомиться мертвечинкой!

— Тогда ему прямая дорога к твоей бывшей, засранец, потому что мертвее ваших отношений в мире ничего нет! — донеслось с кухни.

Все вокруг стали биться в истерике от хохота, а повар в окровавленном фартуке выглянул через окно. Он принадлежал к тем самым четырёхруким, с лицами, похожими на верблюжьи морды, над головой повара был дескриптор: «Дирил Туярх, повар 12 уровня, джахир (НИП)».

— Ну надо же, чудовище забрело в мою таверну. И что, никто из вас, бездельников, не выпроводит его отсюда?

— Ты, для начала, заказ размес-сти вон на той дос-ске, — с ленивым самодовольством сказал один из игроков, людоящер.

— Меня привёл запах, у вас тут хорошо готовят.

— О! Смотрите, проходимцы, — воскликнул повар, — боги наделили чудовище разумом и даже оно немедленно прозрело истину!

Игроки заинтересовались.

— Да нет, кто-то облик сменил!

— Аура говорит об обратном, — поправил смуглый эльф.

— Я что-то с-слышал об этом в Инкарнаме, — людоящер подёргал языком, — Пробуждённые. Новая причуда разработчиков, обкатывают что-то.

— Чего тебе нужно, чудовище? — спросил повар, игнорируя слова про Инкарнам и разработчиков.

— Еды.

— Этого есть у нас в достатке.

— Но у меня нет денег.

— Выход сам найдёшь?

— Но у меня есть неочищенный квинтессант, — я взвесил в ладони горсть кристаллов, — нармедон шестого уровня, стригои, гули, фестроги.

Джахир с презрением посмотрел на предложенную плату.

— И что я должен делать со всем этим? Ближайшее отделение банка в сотнях километров, дундук.

«Внимание! Проверка Харизмы пройдена!»

Вздохнув, он махнул рукой:

— Сядь в углу, никому не мешай. Пользуетесь моей добротой, бездельники, разоряете.

Я сел, игроки продолжали присматриваться ко мне, ожидая, что сейчас начнётся какое-то представление, или появится неожиданный квест, — не всякий день, должно быть, агрессивный моб заказывает обед у всех на виду. Со своей стороны, я старался не делать резких движений, среди посетителей было несколько индивидов выше пятидесятого уровня, которые, вероятно, смогли бы урезонить меня без напряжения.

Принесли тяжёлый и горячий чугунок, в котором плавало оранжево-жёлтое месиво из плоти, зелени и овощей. От запаха за соседними столами зажимались носы.

«Суп из рубца бинтамы по-джахирски

Восстановление 35 % ОЗ для гуманоида нормального размера и прибавление 150–200 ОЗ каждые 5 секунд в течение минуты

Снижение расхода ОВ на 20 % в течение 30 минут».

— Ставлю десять Драгоценных, что его стошнит!

— Двадцать, что стошнит на улице!

— Ставлю, тысячу Драгоценных, что, кому-то из вас, бездельников, я сегодня подсыплю яд! — проорал из кухонного окна повар. — А ну расселись!

Я не обращал внимания на суету, голод грыз внутренности, запах густого супа казался гаргулю сногсшибательным, но блюдо было ещё слишком горячим. Обжигаясь, шипя, я стал орудовать глиняной ложкой; боль и удовольствие переплетались, горячий бульон жёг глотку, словно я пил расплавленный металл.

— Энтропия…

— Проголодался, бедный уродец.

— Давай мои Драгоценные!

— Подожди-подожди, ещё ничего неизвестно!

Я поставил пустой чугунок и облизнул морду, из пасти валил пар, игроки следили за мной с азартом в глазах.

— Ну что, урод, как тебе?

— Самое то.

С кухни принесли запотевший стеклянный кувшин, — чистая вода, лёд, листики мяты и ломтики лимона. Я стал лить её в пасть, чувствуя, как промерзал мозг и ломило зубы от резкой перемены температур. Опустил руки на столешницу, замер. Постепенно интерес ко мне ослабевал, многие игроки стали отрешёнными — вышли в Инкарнам. Вероятно, я должен был скорее убираться, ведь неизвестно, кто и как отреагирует на новость о говорящем чудовище в оазисе Мухтаб?

Вдруг за дальним столом, тем, что был ближе к выходу со двора, начался переполох. Кто-то молнией выбежал на улицу, а остальные, сидевшие там, повскакивали, роняя стулья.

— Держи вора!

— Стой, смердяк!

— Он стащил моё исподнее!

Под гневные крики повара, эта компания ринулась в погоню, а я подумал, что три из четырёх — довольно неплохой шанс.

— Благодарю, хозяин!

Оставив на столе россыпь мелких квинтессантов, ринулся на улицу. Погоня удалялась, пришлось бежать на всех четырёх, рискуя, что буду принят за обычного моба.

Группа из шести индивидов носилась по оазису добрых полчаса, они шумели, сквернословили, рыскали по переулкам, то и дело теряли свою цель, а потом вдруг бросались все вместе в одном направлении. Я держался позади, стараясь не привлекать к себе внимания, пока, наконец, все вместе мы не оказались в тупике. Вокруг было грязно, воняло из прогнивших мусорных баков, тут и там копошились в объедках крысы.

— Он точно с-сюда ш-шмыгнул, — сказал один из преследователей, — клянус-сь, капитан!

Все они были людоящерами разных подвидов, и только один являлся чем-то другим. Он возвышался над остальными как троллорк, перегораживал своей тушей больше половины пространства между стенами. Массивная голова с клювом, покрытая разноцветными перьями, из носа и лба торчали три рога, на затылке располагался веером костистый гребень; огромные кулаки, ноги-тумбы; из одежды великан носил тёмный кожаный плащ с нашитыми костями, а на поясе висела сабля. «Мормад Кши, капитан пиратов Трирога (воин, тип: мечник) 63 уровня, бистал (людозавр, тип: трицератопс) (НИП)».

Потоптавшись, великан зарычал и одним ударом ноги смял мусорный бак в лепёшку. Злобные маленькие глаза наткнулись на меня, щёлкнул клюв:

— Раздавить тебя что ли?

Я прикинул, что у меня должен был быть один процент надбавки урона по нем за счёт «Свирепого Карлика» и ещё тридцать процентов за достижение «Мал да удал», потому что если это чудовище не подпадало под категорию «гигант», то кто-то из разработчиков явно был ретардом.

— Ты выше этого, — ответил я, вкладывая в голос максимум Убеждения, — отыгрываться на маленьких не достойно тебя.

Разница в уровнях была очевидна, но, возможно, у него всё паршиво обстояло с Мудростью, потому что моя Харизма прошла проверку. Людозавр выпустил сквозь ноздри пар и затопал прочь.

— Ищите его, найдите эту мерзкую гниду, иначе вместо него растопчу вас!

Людоящеры исчезли из виду, а я вошёл в тупик, принюхиваясь. Пахло гниющей органикой, — обычный аромат для свалок мусора. Однако даже здесь нос гуля выделял нотки давно немытого тела, застарелый пот, который можно было соскребать ногтями в виде бежевой пасты, плюс ещё какие-то «острые» нотки. Остановившись рядом с одной из куч, прямо рядом со смятым баком, я спросил:

— А ты даже не шелохнулся, Ангус Гринботтом.

Мусор разлетелся, и мне в лицо уставилось дуло пистолета. Оно подрагивало в нетвёрдой руке, по другую сторону которой находился гоблин. Примечательный экземпляр, очень яркий в своей невзрачности. У него была крупная голова, узкие плечи, объёмное брюшко, длинные жилистые руки и короткие кривые ноги. Доминировал на лице большой нос, под ним рыжели усы, переходившие в жёсткие бакенбарды; безвольный подбородок, невероятно длинные острые зубы, торчавшие из-под верхней губы, и близко посаженные жёлтые глаза. Он был одет схоже с Ломброзо, — костюм цвета песочного хаки с нашивными карманами и тёмными пятнами пота, коротковатые шорты, массивные ботинки, подбитые металлом, и огромный пробковый шлем, державшийся только на оттопыренных ушах. Через впалую грудь крест-накрест висели две сумки, а в правом глазу каким-то чудом держался монокль. «Ангус Гринботтом, археолог 44 уровня, гоблин (НИП)».

— Мэдлин? — позвал я через внутренний канал связи.

«Антон?»

— Я его нашёл.

«Это точно он?»

— Маленький пахучий тип. Ты не говорила, что он рыжий и зелёный.

«Не думала, что придётся разделиться. А потом… мы с Елизаветой немного увлеклись».

— Это хорошо, говорят, игра должна приносить удовольствие.

«Где он?»

— Тычет мне в морду допотопным огнестрелом.

«Твоя Удача меня поражает. Передай ему, пожалуйста, что, если этот мелкий прыщ не явится добровольно, я прокляну его и заставлю вернуть всё, что он утащил тогда из сейфа, чего бы то ему ни стоило. Он поймёт. А если будет паинькой, прощу долг».

— Гринботтом, убери пожалуйста эту хлопушку, не позорься. Мэдлин Пентеграм передаёт привет и хочет поговорить.

— Мэдлин? — прогундосил археолог. — Да я лучше пойду и найду Кши, предпочитаю быть раздавленным, чем иметь дела с ведьмой…

— Не хотел опускаться до примитивных угроз, но опущусь. Твоё мнение никому здесь неинтересно, и, если я хоть на секунду решу, что ты пытаешься сбежать, Гринботтом, раздавливание покажется тебе нежным массажем. Я выслежу тебя, потому что этот запах нельзя потерять, а затем откушу тебе ноги ниже коленей, и заставлю ползти через весь оазис.

Он громко сглотнул.

— Ты… ты же выше… ты выше этого…

— Нет, — я рассмеялся, — о, нет! Будь ты настоящим, я бы даже не стал угрожать, но ты — алгоритм, и сделать с тобой я могу всё, что угодно.

Гоблин дрожащими руками спрятал пистолет в кобуру, оттянул мокрый от пота воротник и пошёл рядом.

«Мы будем ждать тебя у топтера, Антон, не медли».

— В пути.

По дороге я свернул к озеру, схватил археолога и бросил в воду. Никогда ещё не слышал таких воплей и не видел такого количества брызг.

— Да что с тобой не так?!

— Простая зависть, обычно ведь это я пахну хуже всех. Не вылезай, пока вода вокруг не перестанет быть мутной.

Не мне было жаловаться на чужой запах, но после той зловонной кучи, где он прятался, не хотелось подпускать Гринботтома к Мэдлин и Лиззи.

— С самых первых шагов становится ясно, что это сотрудничество не принесёт никакого удовольствия! — всплеснул руками гоблин. — Ненавижу воду! У меня гидрофобия!

— У тебя гигиенофобия. Зачерпни воду шлемом и полей себя как следует. Пожалуйста, больше старания. Будь у меня здесь мыло, уже кидался бы им в тебя, но у меня здесь только камни.

— Не надо камней! Моюсь я, моюсь! — закричал гоблин. — До чего дошло! Уже чудовища ходят по городам и нападают на честных гоблинов! И всем вокруг безразлично! Люди! Не будьте безразличными!

— Закрой пасть, вонючка! — донеслось откуда-то с соседней улочки.

Солнце палило жестоко, свет отражался от воды и бил в глаза, настроение портилось.

После мытья запах гоблина изменился, стал сырым и прелым как от старой тряпки, но, парадоксально, не то чтобы ослаб. Я провёл его по оазису к скалам, и мы начали подниматься, когда внизу, на улицах, раздался громкий рёв. Обернувшись, я увидел массивную фигуру Мормада Кши, людозавр указывал на нас.

— Странно, у трицератопсов не то чтобы очень хорошее зрение, — произнёс Гринботтом.

— Ты ещё и офтальмолог? Невероятно.

Схватив его, я побежал наверх, перепрыгивая через три-четыре ступени. Когда мы появились, Лиззи сидела на краю скалы и рисовала, — Мэдлин пряталась от солнца в топтере.

— Антон, смотри! — Мумия поднялась и показала обновки: прикреплённые к богатому поясу четыре канопы и две статуэтки ушебти; также теперь у неё был сверкающий драгоценностями кинжал в ярких ножнах, новое оплечье и несколько широких браслетов с синими камнями-скарабеями. — Нравится?

— Великолепно. Скорее внутрь, за нами погоня.

— У вас прекрасный вкус, госпожа! — выкрикнул гоблин. — Если понадобятся услуги профессионального оценщика, то я к вашим услугам!

Лиззи запихала художественные принадлежности в чемодан и потащила его к «Драконьей мушке».

— Я бываю наивной, но не полной субстанцей.

Мэдлин сидела на месте штурмана, читала книгу и пила ча из изящной чёрной чашечки.

— Понимания и процветания, Ангус. — Ведьма не отвлеклась от страниц.

— Да-да, как скажешь, Мэдлин, рад…

— Ты пытался его мыть, Антон? — Она допила и убрала посуду в инвентарь. — Большая ошибка.

— Уже понял, — я вставил амулет зажигания в гнездо, — не хочу распространять дурное настроение, но этот индивид — весь ошибка. За ним охотятся некие пираты.

— Следовательно, теперь они охотятся за нами. Пожалуйста, унеси нас отсюда поскорее.

— Приключение — это захватывающе, — поделилась мнением Лиззи.

Гоблин сел справа от места бортстрелка, всё ещё влажный, заполнявший своим запахом всё пространство.

Мы уже взлетели, когда на гребень скалы выбрались преследователи. Я взял курс на север.

— Не будем ходить вокруг да около, Ангус. Мне нужно быстро собрать канопы Хамуптари, которые недавно были украдены из мест хранения.

— Я их не крал!

— И я тебе верю. Парадокс. Где канопы, Ангус?

— Откуда мне знать?!

— А сейчас я тебе не верю, парадокс исчерпан. Даже если ты непричастен к похищению каноп, твои мохнатые уши непременно улавливали те или иные слухи. Ну же, не испытывай моё терпение.

— Я правда…

— Ты и «правда» в одном предложении? Что-то новенькое.

— Не надо меня забивать! Я археолог с безупречной репутацией и никогда не опускался до…

— Ангус, мне в голову сейчас идут лишь два аргумента: «ты мне задолжал» и «мы летим на высоте тысячи метров».

Ведьма дала ему подумать несколько минут, она была отстраненна и спокойна, как всегда, только ворон пристально глядел хозяйке за спину, — на археолога.

— Ладно, допустим…

— Где они?

— Я не знаю! Только слышал кое-что, как ты и сказала, — ворчливо прогундосил гоблин, — краем уха. Канопы выкрали в одно и то же время. Можно подумать, это было спланировано, однако, судя по всему, — совпадение. Те, кто это провернул, никак не связаны друг с другом, и вряд ли работали на одного нанимателя. Кажется… — Он занервничал. — Кажется, их постигло проклятие фараонов, потому что все воры исчезли незадолго после кражи.

— Ребята, а можно лететь быстрее? — спросила Лиззи.

— Как только Ангус скажет нам, куда, — ответила Мэдлин, закрывая книгу.

— Это я понимаю, просто, кажется, нас пиратский корабль догоняет.