Гуль. Харизма +20. Том 2

Глава 5. Из Последних Сил

Посадочные опоры с грохотом ударили в металлический настил и в моём обзоре сразу же появилось системное сообщение:

«Внимание! Вам предлагается выполнить задание по спасению Феликса Кситриана! В случае отказа предложение не повторится!

Вы принимаете задание?

ДА

НЕТ»

— Кто такой Феликс Кситриан?

— Понятия не имею. Какой-нибудь пленник вероятно, — Мэдлин обернулась, — Елизавета, сможешь прикрывать огнём хвост?

— Вполне!

— Тогда ты, Антон, обороняешь носовую часть машины, я займу крышу и постараюсь контролировать обе стороны.

— А что с квестом? Принять?

— Трудно решить, — ведьма уже опустила люк-трап, — топтер повреждён, навыков ремонта у нас нет, до земли ни я, ни Елизавета не дотянем, мана кончится раньше, а вокруг сейчас полно агрессивных мобов. Зато где-то в глубинах халка точно есть мекан, который вполне может починить топтер. Или доломать его. Но, в любом случае, мекан нам нужен. План таков: обороняемся, отправляемся на поиски мекана, тащим его сюда и заставляем чинить. Если в процессе находим какого-то Феликса, можно и освободить, но приоритеты расставлены.

Я кивнул и принял квест от имени всего отряда.

Оставив Лиззи управлять турелью, мы вышли под открытое небо, где свет сразу же резанул по глазам. Ведьма взлетела и оказалась на крыше «Драконьей мушки», а я переместился к носовой части топтера.

Мы сели на неровной площадке, наполовину заваленной кучами хлама. Там, где её не скрывала ржавая жесть, виднелся красный камень; всё вокруг было грязным, масло, пыль и ржавчина перемешивались в жирную бурую субстанцию с характерной вонью. Но на это я не особо обращал внимание, ведь пахло ещё и немытой плотью. Не так давно здесь обитала масса живых тварей, их запах пёр через незадраенные люки, ведшие вглубь булыжника, через распахнутые железные двери, вмонтированные в скальные выступы.

Снизу стали слышны невнятные крики и лязг металла.

— Они идут. Антон, я пересмотрела свой список активных заклинаний, пока была на Камру, добавила немного поддержки.

Мэдлин стала зачитывать заклинания, и рядом с моей шкалой жизни появлялись пиктограммы: окрылённая стопа — Ускорение; комплект брони из синих линий — Магический Доспех; рука, указующая из облаков — Божественное Наставление; сжатый кулак, сияющий как золото на солнце — Героизм; красное лицо, искажённое гримасой — Ярость.

— Пока что хватит. Я хотела ещё увеличить тебя до размера тролля, но от этого ты стал бы медленным и неуклюжим. Как самочувствие?

— Прекрасно! — воскликнул я, чувствуя бурлящую силу под костяной бронёй, которая будто стала вдвое легче.

— У тебя всё ещё нет оружия и дополнительной защиты, а заклинания будут держаться недолго, поэтому реализуй всё, на что способно это безобразное тело.

— С ними нельзя договориться?

Показалось, что вопрос удивил ведьму.

— Можешь попробовать, разумеется. Но постарайся завершить переговоры прежде чем они закончат насиловать меня, потому что после этого я точно уйду на респ, а они приготовят оставшуюся тушку на открытом огне.

Шум из недр халка нарастал.

— Тогда придётся прибегнуть к агрессивным переговорам.

Наконец показалась первая волна, изо всех щелей на верхнюю плоскость камня полезли мобы. Таких я уже видел раньше, в Улиме, — гоблины, малорослые гуманоиды с большими ушами и кожей всех оттенков зелени; их лица разнились от совершенно плоских до невероятно носатых, тут и там на коже виднелись крупные опухоли, радиоактивные ожоги; шрамы, грязь, пот, и машинное масло создавали неповторимые узоры. Доспехами и оружием этой орде служил всякий хлам, нечто вроде того, чем воевали ратлинги и кобольды, — грубо склёпанные мусорные топоры, куски ржавой арматуры на древках, палки, утыканные гвоздями, ружья из обрезков труб, всё уродливое и уникальное, выкрашенное в красный цвет с шашечным орнаментом. Однако же эту роскошь мог позволить себе не каждый, многие уродцы бежали почти голышом, с заточками в скрюченных пальцах.

Орда наступала под визги, грохот самодельных ружей и бряцание жести. Позади заговорил пулемёт, как и предвидела Мэдлин, — наступление шло с обеих сторон. Пора было мне начинать.

Я опустился на все четыре и заревел. Чувствовал, как воздух вибрировал в глотке, даже видел, как звуковая волна искажала его на свету, как поднимала красную пыль среди куч хлама. Максимум Устрашения, всё, на что были способны голосовые связки гаргуля. И это подействовало. Десятки зелёных тварей, рвавшихся к нам со свешенными языками, заспотыкались, стали валиться друг на друга, падали, гибли под ногами бежавших сзади, но и те останавливались, роняя оружие. Я видел их дескрипторы, — мобы от третьего до седьмого уровня; со слов Мэдлин спасбросок против Устрашения шёл через Мудрость и подкреплялся превосходящим уровнем, а эта мелочёвка никакой мудростью не обладала, у них не было шанса.

«Отлично,» — послышался у меня в ухе голос Мэдлин, — «первая волна отражена. Антон, я ценю нестандартный подход, но те, кто не погиб сейчас, придут со второй волной, и всех закричать не получится. Елизавета, сейчас я обновлю Паутину, сколько патронов у нас осталось?»

«Ну… два. Не хватит?» — прозвучал голос Лиззи совсем рядом.

«Хватит, двое застрелятся, а третий прыгнет. Готовьтесь, вторая волна на подходе, и она будет намного сложнее».

Они хлынули опять, гоблины скакали впереди, но теперь из глубин поднимались и враги покрупнее. Я уже видел в «Новом Мире» людей и полуорков, но таких уродливых — ещё никогда. Некоторые гули были краше этих изуродованных существ, покрытых шрамами, татуировками, толстым слоем грязи. На них виднелись следы увечий и болезней, страшные рубцы, металлические штыри, продетые сквозь живое мясо и болты, вкрученные в суставы. Кто-то хотел их запытать или вылечить? Они были вооружены и одеты чуть лучше гоблинов: большие топоры и мечи из ржавого металла, склёпанные, сваренные, обвязанные лентами вонючей резины и проводами; некоторые образцы холодного оружия имели допотопные бензиновые моторы и цепные лезвия.

— Мэдлин, присмотри за ближними подходами, я не переловлю мелочёвку!

Бафф на скорость делал меня подвижнее, это ощущение свободы окрыляло после стольких дней под тяжестью панциря. На гоблинов не обращал внимания, они бросались в стороны из-под ног, пока я бежал навстречу техноварварам. Те беспорядочно палили из крафтовых пушек набегу, в меня не попали ни разу. Активировал Рваные Раны и врезался в полуорка тринадцатого уровня.

Зеленокожий громила со следами вскрытия на груди, безумными глазами и железными скобами на ключицах, замахнулся топором. Я принял лезвие вскользь на тыл правого предплечья, а когтями левой руки ударил его в череп. Они пробили кость в районе виска и скулы, выдрали правую половину лица. Лог сообщил о критическом уроне и полученном опыте, а я уже сцепился с человеком, орудовавшим цепным мечом. Мотор этого странного оружия ревел и выпускал чёрный дым, а сам техноварвар голосил ещё громче. Справа заходил другой враг с огромным крюком, так что медлить было нельзя; меч завизжал, встретившись с моим черепом, я схватил человека за горло, продавил плоть когтями и выдрал трахею с фонтаном брызг. Через секунду крюк ударим мне снизу в правый бок, лязгнул о защитные рёбра, не найдя зазора, я ударил наотмашь, но провалил проверку Ловкости, и враг отскочил, метая мне в глаза нож. Оружие звякнуло о бровь и только. Я присел на четвереньки, пропуская над головой железный шар на цепи, перекатился в сторону, уходя от удара бронированным сапогом по морде и внутренне засмеялся — насколько же легче было двигаться под воздействием Ускорения!

Полыхнули молнии, — Мэдлин жарила гоблинов на подходе к топтеру; я наполовину ослеп, но и техноварвары такого не ожидали.

Врагов было много, они стреляли и промахивались, у одного пушка взорвалась в руке, отлетевшая деталь вскрыла неудачнику череп, но другие техноварвары не заметили потери. Кольцо уплотнялось, один из врагов нацелил особенно крупную пушку, его мышцы бугрились от натуги, чтобы удержать этот ржавый самопал, я бросился на него, но не успел отклонить ствол; ярко полыхнуло, гром ударил в ушные впадины, а большой кусок свинца — в грудь. Свинец дурён тем, что сминается при ударе и отдаёт всю накопленную энергию цели, пуля врезалась в костяную пластину, по которой прошли трещины, шкала здоровья просела на пятую часть, появилась пиктограмма контузии. Меня отшатнуло, но панцирь не разлетелся, из лёгких выбило весь воздух и следующий удар крюком я пропустил, — он распорол левую ладонь.

От острой боли в груди и руке хотелось выть, по нервам пробегали искры, а со стороны добавили картечью. Металл забил по минеральным наростам, раздражая, но не калеча, уродливые рожи мелькали перед затуманенным взглядом. Я не сдерживал рык, метнулся вперёд, ударив под вздох чью-то незащищённую грудь, ладонь вцепилась в бьющееся сердце и выдрала, разворотив человеку грудину, — смертельный урон, опыт, — густеющий запах крови проник в ноздри, распаляя голод. Теперь я хотел есть по-настоящему.

Полыхнуло ещё раз, вспышки остро секли по глазам, спасало лишь то, что враги тоже слепли.

Едва начав что-то видеть, закрылся от брошенного топора, прыгнул на полуорка с изрезанным лицом, но тут же получил удар в спину от человека, орудовавшего кувалдой, отмахнулся, сдирая с него лицо, встретил ещё один топор предплечьем и пнул полуорка в колено. Когда он упал, я ударил его своим коленом в лицо, — костяной шип вмял череп урода внутрь. Техноварвар с тяжёлой пушкой закончил перезаряжать и опять направил самопал в меня, но на этот раз я оказался рядом, схватил всей пятернёй его бицепс и с хрустом отодрал от кости. Рука упустила пушку, я перехватил её за ствол и посмотрел в налитые кровью глаза.

— Твоя очередь принимать трещины.

Череп стрелка громко хрустнул, на морду брызнуло мозговым веществом, но я даже облизнуться не успел — под колено ткнули заточенным куском арматуры. Обернулся и разбил ещё один череп, ударив шипованными костяшками наотмашь. Боднул следующего своим рогом и впился зубами в плечо полуорка с вращающимся диском циркулярной пилы на длинном шесте. Кровь хлынула в пасть, а он завопил на высокой ноте, кто-то заколотил мне по хребту чем-то тяжёлым, но вкус свежего мяса заставлял урчать от удовольствия. Резким рывком выдрал кусок, обнажая кость, запрокинул голову и проглотил. Критический урон, ещё один труп. Кто-то продолжал меня бить, и панцирь на спине стал поддаваться; развернувшись, встретился взглядом с техноварваром, у которого на груди был третий, слепой глаз. Я вырвал из его узловатых рук освинцованную дубину с шипом на конце и вонзил это примитивное оружие в слепой глаз сверху-вниз, протолкнул через трещащую плоть прямо в туловище.

Полыхнуло в третий раз. Пока я купался в крови людей и полуорков, орда гоблинов рвалась к «Драконьей мушке». Бедные твари, мне было их почти жалко, а вот Мэдлин не щадила никого. Её ворон распахнул крылья, на которых сияли непонятные знаки, и с пальцев ведьмы сорвались ослепительные линии. Треск, грохот, глаза гаргуля опять пронзило болью, а потом осталась лишь вонь палёного мяса. Другие тоже ослепли, но этот дебафф быстро слетел, как и большая часть баффов, подаренных ведьмой. Я опять был сам по себе, с трещинами в правой половине груди и на спине, с двумя третями шкалы жизни и неутолённым голодом. А вокруг благоухало парное мясо.

Недобитые техноварвары казались испуганными, кровавый раж, с которым они бежали на меня, ослаб, и даже запах их изменился… боевые стимуляторы! Эта орава изувеченных больных субстанцев чем-то накачалась прежде чем атаковать. Действие препарата иссякло, и теперь их алгоритмы перерассчитывали линии поведения рядом с более крупным и опасным мобом. Быть может некоторые из них и не уступали мне в размерах, но по уровням проигрывали — никого выше семнадцатого.

Я присел, вынул из развороченного трупа печёнку с язвами, поднёс к пасти и надкусил. Мягкая, свежая, хоть и больная, это чувствовалось во вкусе, в печёночном соке, в том, что этот орган скопил, пока служил больному организму. Как правдоподобно, в таких мелочах. Они все были больными, эти дикари, болезнь лезла в виде волдырей и язв, пропитывала даже их кости.

— Я санитар стад человеческих, отделяю хилых от сильных. Вы хилые, плохо быть вами…

Проглотил печень, не жуя, сам не свой от жадности, облизнулся и посмотрел на ближайшего стрелка с трёхствольным картечным самопалом в дрожащих руках.

— Кишки наружи, — выдохнул я, вкладывая в голос Устрашение.

Они побежали, как бежали до них гоблины. Хотя, большую часть я перебил, ушло меньше десяти. Я присел на корточки, ухватил ногу полуорка и выдрал коленную чашечку. Голод требовал, и челюсти работали, вкус тугого, совсем не изысканного мяса переполнял меня, измельчённая пища поступала в желудок, ослабляя разгоравшийся пожар. Еда, самый ценный ресурс… еда должна поступать.

«Антон, сейчас не время есть, вернись к машине, тебе нужно обновление баффов».

— Мне нужен кальций, нужно мясо, потроха, жилы, железы, — я выдрал из человеческого тела половину рёбер вместе с мышцами и кожей, стал перекусывать их и запихивать в пасть. — Голод — истина гуля, прежде всего нужно считаться с ним.

«Это интересное и глубокое философское проникновение в роль, но ещё тебе нужны очки здоровья, дополнительная защита и стамина-поушен, — твоя полоска выносливости едва восстановилась до половины».

Я расколол череп голыми лапами, жадно пожрал мозг и выплюнул на ладонь маленький невзрачный квинтессант.

— Иду…

Изнутри халка донёсся долгий гортанный рык.

«Готовься, сейчас выйдет мини-босс».

— Кто?

«Моб с повышенными характеристиками и более высоким уровнем, как правило, именной, — выполняет функции лидера, как альгуль среди гулей. Скорее всего чистокровный орк с более мощным вооружением…»

Я поднялся, облизывая кровь c пальцев, достал из инвентаря два каменных топора, прислушался к боли под растрескавшейся бронёй. Всё заживёт, было бы время, но как раз его-то никогда и не хватало. Стал отходить к топтеру, чтобы оказаться более-менее под защитой Мэдлин, хотя рядом с её портретом виднелась полупустая шкала маны. Лиззи тоже потратилась, она в ту самую секунду добивала последних врагов, атаковавших тыл, — превратилась в небольшую песчаную бурю и швыряла их через ограду площадки. Мобы скатывались по покатым краям халка и ухали в свободное падение.

Снизу доносились крики и грохот, звук нарастал пока металлическая дверь не вылетела из проёма вместе с косяком, и через дыру не протиснулась огромная фигура. Этот гуманоид имел три метра роста, ширококостный, уродливый до безобразия громила в броне из металлических плит, сорванных с какой-то техники; на голове сидел шлем с рогами и пикой посередине, из наплечников торчали штыри, с насаженными черепами, в правой лапе был массивный самопал из которого свисала патронная лента, а левую лапу заменял непропорционально большой протез, — клешня с ржавыми лезвиями, вся перевитая кабелями. Нижнюю часть носатой морды скрывало нечто наподобие металлической челюсти с гипертрофированными бивнями, как и всё остальное она была плохо покрыта красной свинцовой краской с шашечным кантом. Дескриптор гласил: «Барвул Нещадный, нобиль Злых Топоров 40 уровня, троллорк (НИП)».

«Всё хуже, чем я думала, Антон, постарайся не попасть под удар, у него гарантированно есть оглушающая атака, регенерация и резист к огненному урону, попробую молниями. Всё ещё могу сделать тебя больше…»

— И вот это ничтожество прогнало всех вас?! — рычал великан остальным техноварварам, которые показались из глубин. — ВОТ ЭТОТ ЖАЛКИЙ ВОНЮЧИЙ ПАДАЛЬЩИК?!

Он схватил одно из людей клешнёй и легко оторвал от настила.

— Вы трусливые куски дерьма, а не рейдеры Пустошей! Я — ЕДИНСТВЕННЫЙ КОГО ВЫ ДОЛЖНЫ БОЯТЬСЯ!!!

Приводы взвизгнули, и жертва развалилась на куски, троллорк захохотал, обрызгивая выживших кровью, и на их дескрипторах появились новые пиктограммы.

«Он наложил Загнанного Зверя, теперь они не побегут, если он не побежит. Или если не умрёт. Антон, эта волна слишком большая, втроём мы её не остановим, но можно попробовать отбиться, используя «Мушку» как укрытие, топтер потеряем, но выживем…»

— Обнови Ускорение и не мешай.

«Антон, это неправдоподобно».

— Я думал, ты мне доверяешь.

Мэдлин больше ничего не говорила, только наложила заклинание.

— ЗА МНОЙ, ЖАЛКИЕ ОПАРЫШИ!!! Я ПРОГЛОЧУ ЕГО ЖИВЬЁМ, МУА-ХА-ХА!!!

Троллорк взревел, трижды ударил клешнёй оземь так, что всё вокруг затряслось — над ним зажглась пиктограмма Ярости, — после чего ринулся вперёд. Он тяжело бежал, ревел и стрелял из своей огромной пушки, ни в кого не попадая, а орда с воем преследовала вождя. Чувствуя лёгкость, я ринулся навстречу, замечая, как росчерки огромных пуль пролетали мимо. Барвул Нещадный подпрыгнул, туша взвилась в воздух и рухнула, ударив клешнёй. За миг до того я сгруппировался для кувырка, проскользнул под железными сапогами, вскочил, подброшенный приземлением врага, и оказался у него за спиной. Броня прикрывала торс троллорка, его голени и ступни, правое предплечье, плечи и голову, но неизвестный механик плохо защитил протез. Я изо всех сил врезал топором по блестящему гидравлическому поршню, оружие разлетелось на куски, но урон был засчитан и на меня брызнула жидкость. Гидравлика оказалась масляной, а, кроме того, мне удалось повредить толстый кабель, который выплюнул искры. Масло вспыхнуло на мне, вонь горелой кости ударила в нос, я чувствовал жар, но, пока что, не боль.

Барвул громко ревел, его боевой протез повис, превратившись в огромную обузу, к тому же он начал гореть. Троллорк неуклюже развернулся, паля из свинцомёта, но я кувыркнулся опять, оказался сбоку, сжал оставшийся топор обеими руками и ударил под левое колено. Лог выдал красное сообщение о критическом уроне, Барвул завыл громче, попытался достать меня ударом свинцомёта словно дубиной, однако, я поднырнул под его руку, врезал когтями чуть ниже подмышки и перебил нерв. Вторая рука упала плетью, чуть не прибив меня. Избежав этого, я оказался перед вождём, вытащил из инвентаря тот самопал, который посадил мне на грудь свинцовую блямбу, направил широкий ствол в лицо и выстрелил. Рогатый шлем и половина головы троллорка взлетели брызгами и голос великана наконец-то смолк. Он уставился куда-то оставшимся глазом, но не умер, запас здоровья этого существа был колоссален, потеря половины головы лишь остановила его. Тогда я перехватил самопал за ствол и изо всех сил ударил в рану, — треснуло, чавкнуло, кровь и мозг брызнули на меня, горящая кость зашипела, я вырвал оружие и ударил опять, нанося ещё больше урона. Шкала жизни опустела, громадная туша завалилась навзничь.

Поднеся тёмную от крови рукоять к пасти, я слизнул остатки мозгового вещества, оглянулся на техноварваров, окружавших со всех сторон, и поставил ногу на труп.

— Он подавился.

Пиктограмма Загнанного Зверя погасла, и орда ударилась в отчаянное бегство. Они могли бы убить меня, вполне могли бы, но воевода умер, эффект спал, и мобы оказались небоеспособны. Игровые условности. Я посмотрел на Мэдлин, которая висела в воздухе, и отсалютовал ей, понимая, как выгляжу. Показалось, что всегда спокойная, полностью контролирующая себя ведьма, была самую малость удивлена. По крайней мере, брови скрылись за чёлкой, а пухлогубый рот был приоткрыт.

— Переговоры завешены, наш ультиматум принят.

«Антон, отойди от него очень осторожно».

— Не волнуйся, он мёртв, ноль очков здоровья.

«Антон, ты должен знать, что в «Новом Мире» трупы иногда ходят, а у таких как этот мини-босс бывает способность «Из Последних Сил»…»

Мертвец резко сел, рука с перебитым нервом схватила меня, мёртвый глаз вперился полным ненависти взглядом. Я вцепился когтями в челюсть троллорка, напрягся изо всех сил, но этот субстанц с рёвом отправил и меня и выдранное украшение в полёт. Кувыркаясь без опоры, ощутил две волны наслаждения, прокатившихся по телу.

«Внимание! Примите поздравления! Вы достигли уровня 29!»

«Внимание! Примите поздравления! Вы достигли уровня 30!»

«Внимание! Вы достигли уровня 30! «Новый Мир» поздравляет вас с юбилеем!»

«Внимание! Вы получили новую видовую способность: «Костяной Шар»!»

«Внимание! Йотмерия отметила вашу выдающуюся доблесть и отвагу! Вы получаете достижение «Мал, да удал»!»

«Внимание! Йотмерия дарует вам своё благословение! Теперь весь урон, который вы нанесёте противникам типа «гигант» на средней и близкой дистанции, будет иметь надбавку 30 % от базового значения!»

Нельзя ли было хоть раз добавить что-нибудь для полёта?…