Гуль. Харизма +20. Том 2

Глава 15. Племенные традиции

— Придётся обойтись поддержкой друзей и твоей верой в меня, — ответил я, жалея, что костяная морда не умела ухмыляться.

— Я на это не подписывался! — Гринботтом ринулся к «Рэму» и скрылся в десантном отсеке.

— А что, надо было где-то подпись ставить? — не поняла Лиззи. — Я думала он на добровольно-принудительном подряде.

— Даже Ангус иногда бывает прав, — заметила Мэдлин. — Антон, мы не сможем одолеть всю эту… ораву.

— Да я из них всех воду вытяну д капли! — задиристо не согласилась мумия, доставая из поясного тубуса свиток «Книги Мёртвых».

— Охлади свой пыл. Антон, дикие гноллы очень агрессивны и убивают всех, кто заходит на их территорию.

— Ты говорила, — покивал я, сгребая куски пожёванных кишок и лоскутья мяса, валявшиеся вокруг. — Но тут, знаешь, самое важное — первое впечатление. Я умею нравиться, когда хочу.

— Да, тебе ли не знать, Мэдлин, — радостно подтвердила Лиззи, — он умеет нравиться, когда хочет!

— Боюсь, что на них его обаяние подействует иначе, нежели на меня, — мрачно ответила ведьма. — Ты привязал точку респавна к локации?

— Ещё вечером.

— И, как я поняла, не нуждаешься в нашей помощи?

— Совершенно.

— Тогда делай что хочешь. Елизавета, давай уберём транспорт в сторону и не будем мешать мастеру переговоров.

— Но я хочу посмотреть!

— Посмотришь с пятисот метров. Вон тот баобаб даёт хорошую тень, может, корпус не так раскалится.

— Или вы идёте, или я улетаю без вас! — прокричал Гринботтом.

— Никуда он не денется, — пилотских навыков нет.

Они отлетели, а я продолжил готовиться. Племенное войско было ещё далеко, так что ком из мяса и потрохов успел ещё вырасти. Я отломал две раскидистые ветки от колючего кустарника, подумал немного и сунул их себе за костяной ворот, прижал челюстью, чтобы не выпали; загустевшей бурой кровью стал наносить на броню примитивные рисунки без смысла: точки, волны, зигзаги. Достал из инвентаря перья с «Драконовой полыни» и обнаружил вдруг, что их дескрипторы прояснились:

«Маховые перья штормового грифона

Ценный ингредиент для создания некоторых артефактов и зелий

Напитаны энергией Аспекта Ветра».

Неожиданно… Значит, Талант Знания Природы? С этим ещё предстояло разобраться. Повинуясь наитию, взмахнул перьями и налетевший ветерок зашевелил траву. Проверил ещё пару раз — не совпадение. Однако же, не найдя лучшего применения, вставил огромные красивые перья в ушные щели ради красоты, оглядел себя и решил, что довольно.

К туше двигалось ревущее, визжащее, машущее различным оружием войско. На подходе я мог разглядеть, что гноллы были весьма разнообразны: массивные воины в доспехах из костей и плохо обработанного металла; поджарые копьеметатели, лучники, щитоносцы, пращники; увешанные талисманами и разукрашенные не хуже меня представители элиты… судя по грудям, свободно колыхавшимся набегу, — самки. Были и шаманы, самые пёстрые представители племени.

Когда гноллы приблизились на оптимальное расстояние в тридцать метров, и об мой панцирь уже звякнуло несколько копий, я взревел на пределе голосовых связок:

— Стоять!!!

Не думаю, что Убеждение смогло бы покорить их, но зато волна Устрашения смогла остановить. А мне-то и была нужна что одна небольшая заминка. Воспользовавшись ею, вскинул руки, затряс когтями и дурно завыл. Движения несуразной пляски придумывал по ходу дела, тогда как сотни пар глаз ошалело наблюдали. Я кружил, притоптывал, размахивал колючими ветками, то вынимая, то возвращая их за воротник, а под конец, зайдясь переливчатым воем, швырнул в мохнатую толпу ком плоти мартелорадуса. Опустил руки, плюхнулся на пятую точку и стал громко сопеть.

НИПы понемногу приходили в себя, озирались друг на друга, пока высокая самка не дала стоявшему рядом самцу оплеуху. Тот взвизгнул и бросился к «подарку», поднял мясо с земли, обнюхал, бросился обратно, дал обнюхать ей. Наконец самка куснула.

Племенное воинство замерло в ожидании, мокрые носы потянулись к ошмёткам.

«Это возмутительно», — послышалось у меня над ухом.

— Дипломатия и шарм, — тихо ответил я, — просто не вмешивайтесь.

«Внимание! Проверка Харизмы пройдена!»

Гноллы радостно заголосили; потрясая оружием, большинство их ринулось терзать мясную гору, тогда как самка приблизилась ко мне. Она смотрела с подозрением, задумчиво шевелила круглыми ушами, в которых звенели кольца, а потом просто облизала мою костистую морду. Через секунду другие гноллы налетели гурьбой, кряхтя, подняли меня на руки, и потащили в стан.

«Сообщи, как только тебя начнут грызть».

— Постараюсь найти канопу как можно скорее.

«Так нечестно, я тоже хочу внутрь!» — возмутилась Лиззи.

— Я тебе потом всё расскажу. Возможно, даже в лицах.

Надрываясь, гноллы дотащили меня до прохода в ограде и внесли в стан. Вокруг было много хижин, всюду носились дети под надзором стариков, любопытные НИПы стекались к процессии, чтобы посмотреть на диковинку, а также на цепь носильщиков, тащивших огромные куски мяса.

Бисталы внесли меня в большую хижину, с облегчением уронили на тонкую циновку и оставили в покое. Осмотрелся, принюхался, встал. Всё жилое пространство составляла одна круглая комната под соломенной крышей, глинобитный пол, два небольших окошка и дверной проём, занавешенный цветастым покрывалом.

— Я внедрился.

«В кого?»

«Елизавета, не мешай. Ты нашёл канопу?»

— Ну, в моей хижине её нет.

«У тебя уже есть хижина? Хорошо устроился!»

«Не теряй времени даром. Гноллы сейчас ползают по твоей добыче, собирают жир и мясо, думаю, у них на разделку уйдёт весь день. К следующему утру мы должны получить результат».

«Почему ты такая строгая? Неужели потому, что он оказался прав? Не верю, ты не можешь быть столь мелочной… А ну убери лапы от моих красок, Гнус!!!»

«Разумеется, я не мелочусь. Просто время идёт, пирамида Аменхотепа движется к месту-назначения, и кто знает, что произойдёт, когда она зависнет над Нехиптонешем, похороненным в песках? Обычно, если квесты ограничены по времени, это сразу же прописано в журнале, однако, этот квест аномальный, составленный на коленке, и кто его знает?»

«Антон, чтобы к утру канопа была!» — разволновалась Лиззи.

Хмыкнув, я выглянул наружу, где стояли две рослые гнолльши с топорами. Весь стан был оживлён, били барабаны. Попытался выйти, но воительницы зарычали.

— Понял, но давайте-ка не нам и не вам. — Я сел на пороге между ними, стал оглядываться.

Скалы давали поселению неплохую тень большую часть дня, хижины стояли без порядка, ноги десятков НИПов взбивали бурую пыль, слышался гомон тявкающих голосов, хохот, лай. Внезапно один из гноллов подошёл к моему жилищу и поставил на землю миску с мясом. Кланяясь, отошёл. Потом другой притащил миску яиц, третий положил перед хижиной бедренную кость неизвестного зверя, с просверленными дырками, это была флейта. Потом мне поднесли ожерелье из камушков и клыков, ещё мяса, кувшин с кровью, букет каких-то ярких колючих цветов, блюдо из панциря черепахи, на котором лежала большая раздробленная кость со свежим мозгом. Устоять было невозможно.

— Тут происходит что-то странное, — сказал я, запихивая в пасть кусок костного мозга на осколке. — Они заваливают меня подарками и едой.

«Ой, это плохо! Я читала в одной книге Древних, что дикари специально откармливают пленников перед жертвоприношением! Антон, ты не гость, а жертва!»

«Или они приняли тебя за духа-покровителя,» — внесла предположение Мэдлин, — «в этом случае ты можешь быть расценён как малое божество и поучаствуешь в ритуале Охотничьей Удачи».

«Антон, если тебе будут приносить жертвы, потом расскажешь!».

— Обязательно. Отбой.

Я с наслаждением ел, а гноллы всё несли и несли: угощения, украшения, оружие. Когда я пытался заговорить, стражницы тихо рычали, а все прочие меня игнорировали. Солнце медленно двигалось по небу, перегоняя тени, я объедался. В определённый момент это превратилось в соревнование: смогут ли НИПы натаскать больше еды, чем я смогу поглотить? Какое-то время побеждал, но племя Гнилого Клыка сообща одержало верх. Коллектив всегда сильнее одиночки, даже в «Новом Мире».

Объевшись, и сунув некоторые подарки в инвентарь, я улёгся на бок и стал лениво следить за суетой снаружи. Сотни алгоритмов отыгрывали заложенные в них роли, чудо как хорошо изображали жизнь. Иллюзия оставалась безупречной, и только дурацкие дескрипторы ломали её целостность. Не беря в расчёт детёнышей и стариков, я вывел средний уровень самцов племени — сороковой; тогда как самки были не ниже пятидесятого. Половой диморфизм гноллы получили от настоящих пятнистых гиен, если я правильно понимал. Так и следил, попивая кровянистый напиток из кувшина, тяжело дыша от жары.

Время шло, день перетёк в вечер, и среди хижин зажглось пламя.

— Вставай, пора, — сказала одна из моих стражниц.

Я встал, и гнолльши против воли оскалились. Возможно, им было непривычно видеть кого-то более крупного, чем они сами. Повели меж хижин к небольшой круглой площади, где собралось, пожалуй, всё племя.

Горел огромный костёр, вокруг которого были расставлены вертела. По одну сторону перед длинным домом-полумесяцем на возвышенных местах расселись женщины, — самые главные в племени, судя по шрамам, обилию украшений и лучшему оружию. Среди них выделялась одна огромная, жуткая, покрытая шрамами, с расшитой бисером повязкой на правом глазу и гривой чёрных волос, заплетённых в косицы; «Шензи Потрощительница, вождь племени Гнилых Клыков, варвар (яростный дикарь) 80 уровня, бистал (тип: пятнистая гиена) (НИП)». Женщина-вождь уплетала мясо мартелорадуса, перемалывала осколки костей в мягкую кашицу, прихлёбывала кровавый напиток из чьего-то жуткого черепа и лениво осматривалась единственным глазом.

Старые самцы готовили мясо, раскладывали еду по тарелкам и разносили среди молодых. Те сидели вокруг на подстилках во много рядов, горланили песни под музыку, пировали. Гноллы, то есть гиены, принадлежали к псовым, и в их племени-стае царствовала железная иерархия; крупные самки пользовались всеми привилегиями, следом за ними были самки помоложе, помельче, а ещё ниже располагались самцы с тем же делением внутри себя. Старые мужчины, слишком слабые для охоты и войны, несли все хозяйственные повинности, были слугами по сути, а старые женщины, в основном, приглядывали за детьми старшего возраста, обучая их военной науке. Только щенки были вне иерархии: карапузы и недоростки носились вокруг шумными стайками, клянчили и воровали еду, приставали к взрослым, откровенно хулиганили. На них иногда порыкивали, но никогда не наказывали. Гноллы относились к детям очень нежно.

Меня усадили напротив старших самок, среди мужчин, но не вместе с ними, — образовался круг отчуждения. Следующий час я неспешно ел, выглядывал любые признаки присутствия канопы. Тем временем происходили пляски вокруг пламени, пир и песнопения, экзотическая культурная программа. Когда все наелись, а некоторые и упились, наступил следующий этап; самые солидные самцы, старшие охотники и воины оживились. По одному они вскакивали и бросались плясать перед огнём, на глазах у племени и, особенно, перед женщинами. Получалось примерно также как у меня недавно, однако, местным ценительницам нравилось.

Гноллы танцевали, делая всякие забавные движения, повергая невидимых врагов, настигая воображаемую добычу. У каждого было ограниченное время, если ни одна из женщин не находила его привлекательным, неудачнику на это деликатно намекали бросками копий. Более везучие удостаивались благосклонного жеста и неслись к самкам, чтобы усесться у них в ногах.

Постепенно свободных женщин становилось меньше, одни ласково гладили выбранных кавалеров по шерсти, другие ставили на них ноги. Мне же всё быстро наскучило, времени было дано до рассвета, а к канопе даже не приблизился. Была бы свобода передвижения… Главная самка всё ещё не выбрала самца, хотя для неё сплясали самые крупные и матёрые. Некоторые пошли на второй круг, но одноглазая только ела и пила, откровенно скучала. Что ж… если она здесь главная, то, может, и канопа у неё?

Тяжело поднявшись, я двинулся вперёд, не спешил, давая всем желающим насладиться видом огромной уродливой туши в броне. Обошёл костёр, вторгшись на территорию самок, звуки стихли. Окажись я гноллом, скорее всего, набросились бы и наказали, но с «духом доброй охоты» так поступать было наверняка нельзя. Взошёл по каменным ступеням к главной, достал из инвентаря три пера штормового грифона, взмахнул, — свежий ветерок взъерошил короткую шерсть на её морде.

— Подарок, — сказал я, — самой красивой.

Продолжая резонировать Обольщением, я осторожно, будто заигрывая со смертью, воткнул перья ей в косы. Гнолльша задумалась, потом тряхнула гривой, — поднялся ветер. Она заливисто расхохоталась и стала мотать головой, обдувая сидевших рядом подруг. Дар произвёл эффект.

«Внимание! Проверка Харизмы пройдена!»

— Мой! — объявила она, схватив меня за костяной ворот. — Мой!

Племя радостно заголосило, я был с нажимом усажен перед её местом, эдакий трофей в ногах у славной предводительницы.

— А, скажи, прелестница, есть у вас тут канопы? — начал я издали, как бы невзначай.

Шензи Потрошительница сунула мне в пасть жареного мяса, опять стала трясти гривой, создавая ветер, ей нравилось.

— Мне бы канопу получить.

— Что? — спросила НИП-ка, не особо слушая.

— Такой кувшин с рисунками и крышкой в виде головы. Не попадался тебе?

— Я подарю тебе сотню кувшинов, уродец, — пообещала женщина-вождь, — если принесёшь нам удачу в охоте.

— Очень постараюсь, но мне нужен только один кувшин и, если можно, его — сейчас, а удачу — завтра?

Шензи хотела что-то сказать, но её прервал громкий рёв. Это большой самец выбежал к огню, распугав низкоранговых и старых гноллов; судя по его виду и количеству брызг слюны, сверкавшей в воздухе эдакой радугой, НИП был чем-то недоволен.

— Ой, — вздохнула моя новая покровительница, — только не он.

— Что происходит?

— Ормил недоволен, что я выбрала тебя. Хочет намотать твои кишки на палку и поставить рядом со своим домом.

— Какая страстная натура…

— Иди повесели меня, и получишь всё, что угодно.

— А это обязательно? Ты можешь сказать ему, чтобы он, как бы, заткнулся и пошёл вон?

Одноглазая гиена вздохнула, прикончила пиалу кровяного «вина».

— Не могу. Если бы он неправильно вёл себя в отношении женщин, — его уже так пинали бы, что он падать не успевал бы, но это дело мужчин между собой. Он имеет право.

— Послушай, Шензи, а может, просто…

«Внимание! Проверка Харизмы провалена!»

Она больше совсем не слушала, вгрызлась зубами в большой кусок мяса и всем видом показывала, что готова наслаждаться зрелищем двух мужчин, бьющихся за её благосклонность. Что-то пошло не так в моей операции… Ладно, видимо, сформировался сценарий, по которому я должен был пройти испытание. Возможно, кому-то из игроков это и понравилось бы, но до чего же не хотелось терять время.

Гнолл по имени Ормил продолжал демонстрацию силы, ему поднесли два странных оружия — древка средней длины, на которых были перпендикулярно закреплены чьи-то бивни или гигантские клыки, от самого большого сверху, до самого мелкого ближе к обмотке. Позади гнолла уже очерчивали круг для поединка, возбуждённые бисталы занимали места поближе.

Ну, что ж, путь насилия — самый короткий. На этот раз не стану притворяться одуванчиком.

Я был сыт или около того, под доспехами пульсировала энергия, их масса почти не ощущалась. Спустился, обошёл костёр и пересёк нарисованную границу.

«Внимание! Выход за пределы периметра приведёт к провалу испытания!»

Соперник ждал, из пасти валила пена, глаза горели, покрытое шрамами тело было увешано всяческими талисманами и трофеями. Довольно крупный гнолл, сильный… о, не сразу я заметил его дескриптор: «Ормил Жевака, вожак охотников племени Гнилых Клыков (траппер) 62 уровня, бистал (тип: пятнистая гиена) (НИП)».

Почти двадцать уровней разницы, притом, что он не выглядел слишком уж опасным. Так, недооценивать противника — значит нарываться на респ. Если я глупо умру, то выйду из игры на пару суток, провалю все сроки, подведу Лиззи и удостоюсь не очень приятного взгляда от Мэдлин. Можно сказать, что передо мной возник вопрос жизни и смерти.

— Ладно, постараемся сделать всё как можно аккуратнее.

Барабаны, нагнетавшие ритм последние несколько минут, резко смолкли, притихли и гноллы, только глаза сверкали в отсветах огня. Шензи величественно рыгнула и швырнула недогрызенную кость в костёр, — сигнал был получен, племя залилось хохотом и лаем, а Жевака превратился в смазанный росчерк.

Я только облачко пыли заметил там, где он стоял полсекунды назад, активировал Минеральное Укрепление. Сбоку в правое плечо пришёлся сдвоенный удар. Громко треснула, но не раскололась броня, шкала выносливости просела, а с ответной атакой я опоздал, — гнолл также быстро отскочил, вращая своими «клыкастыми палками». Он вскинул оружие, бахвалясь, и получил гром одобрительных выкриков, соплеменники болели за своего.

— Чего выделываешься, пёс? Хоть крови дождись.

Ормил злобно зарычал.

Плохо, недооценивать его действительно не следовало. Разница в уровнях была слишком велика, по идее, я уже проиграл, но когда это меня останавливало? Чувствовалось, что НИП имел высокие показатели Силы и Ловкости, это значило, что Выносливостью он похвастать не мог, — нельзя иметь всё сразу, верно? Однако же при таком раскладе я оказывался перед знакомой дилеммой: неважно, насколько ты силён, вынослив и защищён, если, в итоге, не успеваешь ударить противника. Тяжёлый панцирь будет лишь оттягивать момент поражения, разве что удастся измотать гнолла, и тогда появится шанс. Успею ли прежде чем он проломит экзоскелет?

Жевака чуть присел, замер на секунду, его оружие осветилось сизым абрисом, на дескрипторе появилась незнакомая пиктограмма. Следующая молниеносная атака не заставила ждать; на этот раз НИП не стал вкладывать всю силу в один удар, закрутился волчком, осыпая множеством мелких; костяная крошка так и полетела с меня, тогда как его оружие не страдало. Закрыв голову предплечьями, я сгруппировался и отступил. Его шкала выносливости расходовалась намного быстрее, чем моя, но, не доведя себя до изнеможения, гнолл отскочил, опять начал бахвалиться; жёлтая полоска поползла обратно.

Я пошёл в атаку без надежды задеть траппера, — выносливость восстанавливалась быстрее, когда моб стоял на месте, так что, мне требовалось заставить его бегать. Рассекая когтями воздух, я делал выпады, рывки, активировать Костяной Таран либо Костяной Шар не считал возможным, у этих навыков был долгий откат и большая инерция без гарантии на достаточную скорость, скорее всего я просто вылетел бы за круг, не задев противника, и проиграл бы. Тем временем гнолл нанёс чувствительный удар в левый бок, его слюнявая пасть клацнула перед моей мордой, даже забрызгала. Под мою лапу Ормил Жевака поднырнул, вскинул руки и нанёс сдвоенный удар сверху по плечевым пластинам, отпрыгнул, легко избежав удара шипованным коленом, громко захохотал и метнулся прочь, когда я прыгнул на него. Племя Гнилого Клыка выражало восторг.

— Мэдлин? — позвал я тихо, следя за противником.

Она ответила не сразу, и голос был немного сонный.

«Антон… м-м-м… что такое?»

— Мне нужна небольшая консультация.

Пауза.

«Кажется, ты просил не вмешиваться».

— А ты просила сообщить, когда меня начнут грызть.

Вздох.

«Нужна помощь? Если налетим и быстро выхватим тебя из их лап, то, может быть, успеем сбежать без потерь».

— Нет-нет, всё более-менее под контролем. Просто хочу знать, чего ждать от класса «траппер»?

Ведьма долго молчала, в то время как налетевший гнолл врезал по бедру, хотя целил в коленный сустав, уклонился от когтей, крутанулся вокруг своей оси, ударил дважды и сильно в правый бок, я почувствовал боль, — появились первые сквозные трещины, брызнула кровь; я с рёвом бросился вперёд, но зачерпнул пальцами пустоту, принял тяжёлый удар по спине.

«Да, вспомнила. Этот класс когда-то обкатывался для игроков, но был признан ненужным, и теперь встречается только у НИПов».

— А поподробнее? — спросил я, отражая лихие наскоки, которые становились всё более и более наглыми, броня трещала, пробоины множились; Ормил откровенно унижал меня.

«Что-то среднее между охотником, воином и варваром. Упор на Силу и Ловкость, но с низкой Выносливостью. По концепции игра за траппера подразумевала использование ловушек, а также мистические практики низкого порядка. Он мог расставлять капканы, а если в них попадалась добыча, качаться, добивая подранков. Соответственно, ему подходил охотничий промысел и билд с акцентом на шанс и силу критического урона. Идеальные условия боя для траппера подразумевали скованность добычи, неспособность убежать и ослабление негативными статусами».

Например, очерченный бойцовский круг и кровотечение… Возникла мысль достать из инвентаря свинцомёт, но вокруг сгрудилось слишком много непричастных, в том числе детей. Даже учитывая, что всё это — ненастоящие живые существа, риск провалить задание был слишком велик.

«Так тебе нужна помощь?»

— Секунду.

Насладившись поддержкой племени, Жевака опять нацелился ударить. Я встал неподвижно, стараясь подтянуть ограниченную реакцию моей аватары к природным границам, шевельнул пальцами. Он рванулся, исчез из поля зрения, а через миг моя правая рука дёрнулась. НИП нарвался животом на одну из игл шилоспина, которую я вытащил из инвентаря только что. Игла в левой руке осталась без добычи, так что я пробил ею плечо Ормила, а затем ударил кулаком, вложив максимальную силу. Его тупая морд укоротилась вдвое, бистал отлетел, роняя оружие, но дело было далеко от завершения.

Активировав Костяные Клинки, я набросился и стал кромсать пятнистое тело, подбросил его пинком в воздух и ударил обоими локтями на противоходе, так что копья вылетели в брызгах крови, а позвонки защёлкали словно безумные погремушки. Навалился и закончил дело тремя тяжёлыми ударами по черепу. На том шкала жизни гнолла от полученных критических ударов, статусов сотрясения, кровотечения, перелома, сократилась до десяти процентов и продолжала медленно пустеть.

Решив, что хватит, я усмирил внутреннего гаргуля, поднялся, вскинул окровавленный лезвия и взревел на пределе возможностей. Огонь продолжал мерцать в сотнях пар глаз, племя встречало победителя тишиной.

— Обошлось. Я его хорошо порвал, но убивать не стал, вряд ли им это понравилось бы.

«В таком случае спокойных снов. Можно сказать, тебе повезло, что это был не мини-босс».

— Хм? Мини-босс?

Сколько тихого укора было в следующем вздохе.

«Антон, только не говори, что не обращаешь должного внимания на дескрипторы. Если у НИПа или агрессивного моба есть собственное имя, тем более, прозвище, а также, нередко, эпитеты вроде «великий», «древний», «командир», «вождь», «вожак», «нобиль», «лорд» и всё в таком духе, это наверняка мини-босс. Надеюсь, у твоего противника таких не было?»

— Эм… ну, не-е-е-е-ет? А если бы было?

«У каждого мини-босса есть хотя бы один неприятный сюрприз, а у особенно опасных — даже вторая фаза. На твоём месте я поскорее добила бы этого гнолла».

— А вот я не хотел бы, чтобы ты сейчас оказалась на моём месте… — сказал я, обернувшись, и увидев, что Ормил Жевака встал на неверных ногах, а его покалеченное тело засветилось.

Я ринулся в атаку, но НИП проявил неизменную прыть, быстрый, жуткий, оставляющий след крови, болтающий сломанной рукой. Свет, охватывавший его, отделялся от тела, как горячий воск в холодной воде; синее и красное свечение разделялись, формируя рядом с Ормилом две массивные фигуры. Горбатые, четырёхногие, полупрозрачные, на их телах виднелись пятна, очертания морд были смазаны, но узнаваемы, на лбах горели те же непонятные знаки, что на голове траппера. Две массивные пахикрокуты, сотканные из красного и синего свечения, оформились; их тела колыхались нестабильной дымкой, на месте глаз горели маленькие огоньки, а дескрипторы гласили: «Охотничий сумрак жизни, 50 уровень», «Охотничий сумрак маны, 50 уровень».

— Не подскажешь, чего ждать от охотничьих сумраков?

«Всё с тобой ясно. Ничего хорошего, Антон».

В этом я убедился через секунду, когда призрачные пахикрокуты напали, каждая вцепилась в одну из рук… но боли не было. Зато немедленно опустела шкала маны, и шкала жизни тоже стала сокращаться, в местах укуса поселился холодок. Я рванул руки и ощутил упругое сопротивление, охотничьи сумраки оказались не то чтобы материальными, но и не совсем эфемерными, они сковывали мою тушу, тянули в стороны, делали ещё менее поворотливым.

«Я проверила, Антон, задал ты мне задачку. Охотничьи сумраки — редкий вид саммонов, их практически никто не использует. Обладают хорошим, хоть и неполным резистом к физ. атакам, поддаются экзорцизму, энергетическим атакам, бывают трёх типов: красные, жёлтые и синие. Нанести физ. урон не способны, но являются энергетическими пиявками».

— Уже… понял…

«Так мне поднимать машину в воздух?» — вмешалась Лиззи.

— Справлюсь сам, — ответил я, следя за тем, как на глазах зарастали раны Жеваки, как он подобрал одно из своих оружий, — субстанц регенерировал за счёт моих ОЗ!

Деактивировал Костяные Клинки, зашагал вперёд словно с огромными кандалами, энергетические хищники тянули назад, кто послабее и с места не сдвинулся бы, но я шёл навстречу Ормилу. Он выглядел получше, хотя всё ещё весьма пожёванным, заметно припадал на правую ногу; гнолл оскалился, его перекошенная разбитая рожа выглядела самодовольной.

— Сейчас прикончу и она увидит, что я — самый лучший! — поделился со мной своими любовными переживаниями Ормил. — Кишки вон!

НИП ринулся ко мне, я активировал Костяной Таран, под бронёй словно забегали молнии, огромный прилив сил толкнул вперёд, но я заставил тело стоять, позволил двигаться только рукам, вся энергия перешла в них, отчего показалось, что конечности вот-вот взорвутся, переполненные силой. «Клыкастая палка» врезалась мне в череп, мозг тряхнуло чуть, но бивни соскользнули на плечо; тем временем сжатые кулаки встретились, лопнув Ормилову башку, глаза, язык, зубы, мозг, осколки костей в красных брызгах разлетелись во все стороны. Удар вышел такой сильный, что я переломал собственные руки друг об дружку, — треснули костяные пластины, хлынула моя собственная кровь, наружу полезли волокна разорвавшихся мышц, боль была такой сильной, что хоть отрубай эти бесполезные куски плоти и выбрасывай. Правда, мучения продлились недолго, им на смену пришло удовольствие.

«Внимание! Примите поздравления! Вы достигли уровня 44!»

«Внимание! Примите поздравления! Вы достигли уровня 45!»

«Внимание! Примите поздравления! Вы достигли уровня 46!»

Хах… не так много, как за мартелорадуса, но да ладно, там у зверя был семидесятый уровень, а здесь всего шестьдесят второй, да ещё и обычный малогабаритный моб… размер ведь влияет на количество получаемого опыта? Не может не влиять, теперь я был в этом уверен. Сколько таких вот Жевак понадобилось бы, чтобы справиться с одним гигантским мартелорадусом? Десяток? Больше? Хотя разница в уровнях между ними была невелика, сомневаюсь, что зверя впечатлили бы охотничьи сумраки и пробивная способность «клыкастых палок». Тем не менее, даже за такой «шаг назад» я прыгнул через три ступеньки. Каждый новый уровень требовал больше опыта, скоро мой стремительный поход замедлится, потом я начну волочиться и стану карабкаться в гору. Двухсотый уровень; четверть пути уже за спиной, и пусть я пока что иду быстро, уже чувствую себя усталым. Да, я вымотался. Как же надоело играть…

«Антон?»

— Надоело.

«Ах, прости, что это я разбудила тебя посреди ночи в поисках помощи».

— Что? Нет, нет-нет! Я не тебе… тут… тут просто все вокруг меня радуются, поздравляют с победой, не отстают. Я победил, кстати.

«Догадалась. У меня новый уровень».

«А у меня сразу два!» — воскликнула Лиззи. — «Убей там кого-нибудь ещё!»

— Погодите, дамы, скоро сравняемся. Утром предоставлю канопу, отбой.

Говоря им, что меня поздравляли, я лишь немного преувеличил. Не то чтобы гноллы бросились качать победителя на руках, но и о погибшем НИПе горевать не собирались. Наоборот, всем понравился зрелищный бой, и никто не был в претензии; лог постоянно трубил о том, что моя репутация в племени Гнилого Клыка очень даже выросла.

Поднял из месива уцелевший квинтессант, сунул в инвентарь. Подумав немного, взял оружие покойного, — оно подсвечивалось как потенциальный лут, — вспыли дескрипторы:

«Клыкастая палка вождя трапперов

Тип: примитивное

Средний базовый урон: 140

Тип базового урона: кинетический, колющий

Повышенный шанс критического урона (+35 %)

Повышенный шанс наложения статуса «кровотечение» (+35 %)»

Но характеристики оружия занимали меня во вторую очередь, гораздо сильнее поразило название. Показалось, будто надо мной кто-то насмехался. Чуть не выбросил её вообще, но вовремя передумал, — гули не пользуются оружием, но, благодаря достижению «Индивид Умелый» и благословению Талмонса, я мог использовать любые орудия труда из дерева, камня и кости. Пусть кто-нибудь посмел бы сказать, что убивать — это не труд. Парное оружие отправилось в инвентарь.

Праздник пуза продолжался, мартелорадус будет кормить гноллов ещё неделю, не меньше, так что пролитая кровь лишь освящала благостность момента и никто не горевал о побеждённом.

Шензи приняла меня очень благосклонно, даже больше, чем прежде. Хоть мы оба были обделены красотой в традиционном смысле, и принадлежали к разным видам, гиене я нравился, — Харизма плюс высокая репутация.

— Так вот, дорогая Шензи, мне нужна канопа. Она ведь у тебя? Отдай безделушку, и охотничья удача никогда не покинет племя Гнилого Клыка.

«Внимание! Проверка Харизмы пройдена!»

— Получишь, — ответила гнолльша, поднявшись и положив руки мне на плечи; с боков очутились ещё две самки, у одной была большая чаша «кровяного вина», друга держала кусман жирного мяса на кости. — Завтра утром, всё получишь, но сначала ночь, долгая и жаркая.

Что ж, видимо, придётся потрудиться ещё.

В постели грозные самки гноллов оказались неженками. Чувствительные, податливые, с тонкими пронзительными голосами, полностью покорные. Только ли со мной эти НИПы вели себя так, или ночные утехи были временем, когда в племени «менялась власть»?

Утром, преодолев статус похмелья, и выбравшись из-под тел, я напомнил Шензи про обещание, а гнолльша, благодушно щурясь, ответила, что никакого кувшина у неё нет.

— Как, «нет»?

— Нет, — зевнула она во всю пасть. — Не было здесь никаких… не было этих… кого ты там описал. Прошли мимо по краю наших угодий, отправились на северо-восток, охотники ещё некоторое время вели их, потом вернулись.

Мне ничего не оставалось, кроме как вздохнуть. Сколько времени потеряно даром.

— И где же мне их теперь искать?

Вопрос был риторический, но Шензи ответила:

— Известно где. На северо-востоке ведь земли Кровавой Луны. Мертвы те, кого ты ищешь, уже давно.

Когда я вернулся к «Рэму», каждый член отряда занимался своим делом. Мэдлин сидела в тени парящего зонта за небольшим столиком, на котором был расставлен чайный сервиз чёрного фарфора и вазочка с чудными сладостями; ведьма читала, закинув ногу на ногу, покачивала ступнёй, величественная и изящная. Лиззи расположилась в сторонке с мольбертом и красками, рисовала пейзаж… наверное. Ангус Гринботтом был привязан к посадочной опоре.

Мэдлин заложила меж страниц закладку, подняла на меня большие нефритовые глаза, пригубила коф.

— Итак, Антон, ты добыл, то, что искал?

— М-м-м… — Я достал из инвентаря скрученный кусок тонко выделанной шкуры.

Не знаю, как гоблин освободился и так ловко подкрался, но добычу он выхватить смог и ринулся прочь, громко хрипя.

— Опять приступ клептомании, — вздохнула ведьма. — Елизавета, будь так добра.

Мумия оставила краски, подняла с земли небольшой камень и запустила им прямо в пробковый шлем, когда Гринботтом пробегал мимо. С глухим стуком тот упал. Она забрала у гоблина свиток, развернула и зашагала к нам.

— Это утёс.

— Лучше, — поправил я, — это рисунок.

— Утёс? Рисунок канопы? — не поняла Мэдлин.

— Да нет же, рисунок утёса! — Лиззи передала ей добычу.

Обе женщины вопросительно посмотрели на меня. Что ж, неловко вышло.

— Это безымянный утёс, гора, столб, называйте, как хотите, — стал объяснять я. — Гноллы сказали, что в землях Кровавой Луны таких сотни, и точно нарисовали нужный. В его верхней части есть большая пещера, где хранится канопа, но, чтобы добраться до желаемого, нам придётся очень серьёзно попотеть.

Брови Мэдлин опустились на миллиметр, изящные ноздри шевельнулись, намекая на раздражение, но Лиззи оказалась мною довольна:

— Какой же ты молодец! Были бы губы, — расцеловала бы?