Гуль. Харизма +20. Том 2

Глава 4. Халк

Амулет зажигания оказался в гнезде, заработал двигатель, застрекотали крылья, и «Драконья мушка» во второй раз покинула остров Камру. Ниже нас от края острова медленно отходила «Сверкающая кама», корабль действительно горел всё ярче и казался потрясающе медлительным, пока из корпуса под ютом не вылезли два огромных сопла и не заработали реактивные двигатели.

— Если ориентироваться на Срединный мир, то сейчас мы летим где-то над границей субрегионов Нагашт и Пелосса, наш курс лежит на южный юго-запад.

— Сколько времени уйдёт на дорогу? — Я стал плавно разворачивать топтер.

— На хорошей скорости, без задержек…

— Смотри! — Лиззи наклонилась из стрелкового кресла, помахивая перед лицом ведьмы тюбиком краски. — Карминная! Есть ещё бардовая, алая, сангина, розовый лес…

— Очень красивые. Уверена, что ты напишешь много прекрасных картин.

— Не терпится начать!

— Долетим до границы Наила приблизительно за трое суток. — Мэдлин закончила водить пальцами по экрану навигатора. — Но делать остановки придётся, потому что на этот раз я не могу провести в игре несколько суток без перерыва, есть дела в реале.

— Значит, как минимум, пятеро суток дороги.

— Со всем возможным оптимизмом.

— А это канареечный цвет! Обожаю канареечный!

— Елизавета, если ты испачкаешь этим мой плащ, я буду весьма огорчена.

Пилотирование топтера без автопилота требовало терпения и концентрации… даже когда вокруг на десятки километров не виднелось ни одного другого корабля. Тем временем, я заметил, что большинство летающих суден придерживались определённых магистралей.

— Небесные торговые пути, Антон. Можно подумать, что в небе все дороги — прямые, но это не так. Есть места, где летать особенно опасно из-за погоды или чудовищ. Мы, например, повстречали стаю буджей из-за своей неосведомлённости.

— Есть же порталы. В реале технологию воплотить не получилось, но здесь — прыгай сколько угодно.

— Не «сколько угодно», а «сколько потянет кошелёк». Пассажирские и товарные перевозки намного дешевле производить по небу, если речь не о дефицитных товарах либо очень важных персонах. К тому же торговля есть везде, а порталы — нет, — говорила Мэдлин, не отрываясь от очередной книги. — В пределах одного субрегиона игроки предпочитают двигаться по земле, чтобы собрать больше квестов, увидеть больше красот, поучаствовать в новых приключениях.

— И всё это происходит хаотично?

— Более-менее. Каждый день, во всех Четырёх мирах, тут и там генерируются десятки миллионов квестов. Всё, чтобы развлечь игроков.

Всё, чтобы отвлечь их от реальности, удержать здесь фальшивыми целями и пустыми достижениями. Всё, что они получают по итогу, — бессмысленную радость. Моё понимание «Нового Мира» постепенно эволюционировало, я стал понимать, какую зависимость вызывала эта тюрьма.

— И за всем строит нейроматрица?

— Осморгус, — отвечала Мэдлин своим ровным, уверенным голосом, — воплощение Хаоса по ЛОРу. Если что-то случается без видимой предпосылки, скорее всего, это было задумано им и прошло одобрение у Невхии.

— Что получится, если перекрасить ворона в канареечно-жёлтый цвет? — послышалось сзади.

Я заметил краем глаза, как вздрогнула ведьма, её книга захлопнулась. Мы оба поняли, что слишком долго не приглядывали за Лиззи.

— Елизавета, я очень сильно прошу тебя…

— Представляю вам канорона!

Я не мог обернуться в кресле, телу гаргуля не хватало гибкости, но лицо Мэдлин, когда она посмотрела назад, окаменело. Ведьма вернулась в кресло с Каспаром на руках, и, я бы сказал, что птица была покрашена великолепно. Ярко-жёлтое оперение с изящными вкраплениями красного, сизый цвет вокруг глаз, подкрашенный сапфировой краской клюв.

— По-моему, он в порядке, Мэдлин.

Ближайшие два часа ведьма провела в молчании, неотрывно смотря на ворона. К ночи, когда мы сели, она так и ушла в реальный мир, не попрощавшись.

— Люблю такой эффект! — заявила Лиззи. — Не всегда удаётся поразить зрителя до глубины души!

— Как бы это не обошлось нам слишком дорого.

За время полёта с нами не случилось ничего примечательного, если не считать инцидента с Каспаром. Когда мы приземлились посреди необозримо большого леса, на всхолмье, уже смеркалось. Гигантские деревья были везде вокруг, а на востоке возвышались отроги горного хребта, окрашенные закатом в невероятный цвет. Воздух пах очень сладко, упоительно даже, пахла земля, хвоя, воды в близлежащих реках, животные и чудовища, которых я никогда не видел. Сколько всего было доступно для гульего обоняния, и как громко заурчало в животе.

— Бездонная бочка. Неужели я так и буду служить тебе?

Я прошёлся среди деревьев, собирая валежник, нашёл несколько крепких веток, подходящих камней, и вернулся к топтеру. Лиззи возилась внутри. При входе в кабину, позади последнего ряда сидений было небольшое свободное пространство. Справа находилась запечатанная дверь в двигательный отсек, соваться внутрь без навыков игрового инженера-механика было бессмысленно. Сейчас мумия раскрашивала серые металлические стены масляными красками и запах стоял такой, что меня подташнивало.

Разложил костёр, смастерил рубило из расколотого камня, наделал деревянной стружки, начал добывать огонь трением, пока она не задымилась. Замер, ожидая, что какой-нибудь из «богов» бросится поощрять меня за очередную мелочь. Что, никто? Ладно, а то жизнь уже начинала казаться почти терпимой. Достал из инвентаря останки Леонтия, всё, что не успел сожрать сегодня, совсем немного мяса с костями. Хм, я там много ел, немало пил, но всё это просто исчезало.

— Лиззи, кто-нибудь в этой игре справляет естественные нужды?

— Я — нет, — ответила она, орудуя кистью.

— Благодарю за конкретику, но…

— Игроки могут включить или отключить эту функцию в настройках, а НИПы регулярно ходят в уборную, но ничего там не делают. Просто имитируют.

— А… откуда тебе это известно.

— Я проводила тщательные исследования! В Инкарнаме говорили, что на ранних этапах разработки всю тему дефекации могли порезать, но Нифтар сказал, что вселенная без туалетов будет провоцировать неверие больше любых фантастических событий. Вид исправного унитаза успокаивает человеческую психику, Антон, даже если им не пользуешься. Это факт!

И не поспорить.

— А вот животные и чудовища в лесу гадят. У меня был друг-эльф, говорил, что это часть механики охоты, — выслеживать зверя по запаху, которым он метит территорию. Этот парень мог различить тридцать два вида мочи…

— И я изящно закрываю данную тему.

Кусок Леонтия зашкворчал на раскалившемся камне. Пока мясо жарилось я колотил другими камнями друг об друга, придавая форму будущему топору.

С начала своего заточения мне удавалось есть только сырую плоть, потроха, кости, свежее или тухлое, но никогда — приготовленное. Гули не нуждались в готовке, наши желудки переваривали даже самые толстые жилы… даже волосы, возможно. Однако же сегодня, насыщаясь, пока Лиззи вела топтер, я думал о её стремлении к удовольствиям. Возможно, это вывих моей собственной морали, измена убеждениям, но я собирался научиться радоваться даже в заточении.

Пока я был здесь, каждый день, час, минуту, пока я не мог сражаться на свободе Анкрец и его клика побеждали. Пока я тратил свою жизнь на иллюзии, они одерживали верх и, не стоило отрицать, ввергали меня в уныние. Не постоянно, однако, всякий раз, когда выдавалась свободная минута в тишине, я думал о реальности. Анкрец побеждал, и, для начала, я намеревался отнять у него часть преимущества, — сделаться хоть немного более счастливым. Если жаренное мясо поможет этому, то можно и с огнём поиграть.

Отложив незаконченный топор, поддел мясо когтями и стал дуть, язык гуля был слишком чувствителен. Мякоть разошлась на зубах, горячий сок всё-таки обжог, и я долго жевал. Мясо потеряло многие оттенки вкуса, а его запах стал менее зовущим. Вдобавок ко всему, доев кости, я не ощутил ожидаемого насыщения, голод притих, но и только.

В нос ударил запах краски, жёсткие руки обвили мою шею.

— Кушаешь?

— Уже нет. Что случилось?

Эти объятья были очень неловкими, моя броня ничего не чувствовала, да и мумифицированная плоть Лиззи плохо передавала человеческое тепло. Но она продолжала обнимать меня со спины.

— Мне очень хорошо, хочется кого-то обнять. Могу обнять то дерево, или опору топтера, но почему бы не обнять тебя?

— Это мудрый выбор. Я рад, что тебе понравился подарок.

— Он, как говорили Древние, классный! Прямо как ты. Посмотришь, как я украсила кабину?

— Позже, у меня чуткий нос, от запаха краски наизнанку выворачивает, прости.

— К утру высохнет! — она села рядом, уставилась на огонь, а он стал сверкать на золотой маске. — Мне этого не хватало.

— Я догадывался.

— Не только рисования! — воскликнула она. — Вот этого, посиделок у костра, ночью, под приглядом звёзд! Когда я играла сама, это было моей любимой частью. Не бои, добыча и достижения, а вот это. Мы сидели у костра, рядом стоял походный фургончик, зимой, летом, осенью и весной, мы грелись, готовили пищу, маскировали лагерь, несли стражу, а ещё пели песни и разговаривали. Вот, ради чего стоит здесь быть, Антон, в этом самая суть.

Я осторожно положил лапу на её забинтованную, испачканную в краске ладонь.

— Скучаешь по прежним соратникам?

— По некоторым. У меня их много было, не все игроки держатся в одном отряде, хватает одиночек или блуждающих вроде меня. Но все они были славными, и я любила петь для них.

— Может, споёшь и для меня?

Из-под маски послышался глухой клёкот, — мумия смеялась.

— Я всегда пела ужасно, а с мёртвыми голосовыми связками даже пробовать не буду. Давай просто посидим немного, чувствуя, что вокруг бесконечно огромный мир, но всё самое хорошее сейчас здесь, в этом маленьком пятнышке света.

Возможно, мне следовало отправиться в лес и попытаться добыть еды, пока голод не превратился в боль, но, подумав, решил задержаться. Возможно, удастся установить более крепкую связь с Лиззи и вытащить её из этой тюрьмы. Не насилием, не обманом, а убеждением, как я действовал всегда.

— Эй, Антон?

— М?

— Мы друзья?

Странный вопрос. Друзья — это большая редкость.

По сути, современный мир не поощрял и не стигматизировал дружбу, она просто была не нужна. Современный человек являлся ячейкой общества, самостоятельным индивидом, который мог позволить себе абсолютно все блага цивилизации, любые формы активности, любую работу и досуг. Полная гармония с самим собой, как говорила Мэдлин. Существовали, разумеется, разные формы взаимоотношений: рабочие и научные коллективы; сексуальные союзы, но каждый их член оставался самодостаточной единицей со свободным выходом из состава.

Разумеется, люди не являлись тотальными одиночками, им была присуща взаимовыручка, храбрость, сознательность, способность к самопожертвованию ради других, иные высокие идеалы гуманизма. Все люди являлись товарищами, объединёнными общей целью, помощниками и защитниками для собратьев. Но назвать кого-то другом в наше время — почти то же, что и признаться в любви и объявить о взаимной моногамии. Большая редкость.

— Пожалуй, да, Лиззи, хоть мы с тобой и не знакомы, здесь, в «Новом Мире», мы друзья.

— И Мэдлин тоже?

— Мне очень хочется в это верить, но говорить за неё не стану.

Мумия положила голову мне на плечо, обняла за руку. Хорошо, что она не чувствовала физического дискомфорта.

Мэдлин вернулась утром. Каспар сидел на посохе-полумесяце, вновь чёрный, слегка нахохленный, его хозяйка с тенью тревоги поглядывала на Лиззи. Не знаю почему, но шалость мумии неслабо её задела.

— Понимания и процветания. Как прошла ваша ночь?

— У костра! Ты многое потеряла!

— Не сомневаюсь, Елизавета.

— Теперь мы с Антоном друзья!

Ведьма замерла на пару секунд.

— Какое… интимное признание. Антон?

— Да. А ещё я очень проголодался.

— Значит, ничего необычного. — Она достала из инвентаря и протянула мне, держась за обёрнутую салфетку, чью-то прожаренную ногу. — Поскольку все деньги сейчас у меня, буду заведовать снабжением тоже.

— О, значит, ты будешь кормить меня?

— Именно так я и сказала, — заметила ведьма, на миллиметр приподнимая бровь.

— Кажется, у Древних был обычай, когда двое вступали в брак, женщина начинала кормить мужчину.

— Брак — это анахронизм первобытных времён, а голод всё ещё актуален. Я так понимаю, есть ты не будешь?

Прежде чем она успела спрятать еду, я впился в мясо зубами. Оно не было сырым, но оказалось вкусным, даже специи не слишком жгли пасть. Голод заметно ослаб. В чём секрет? Даже кость, в которой запёкся мозг, оказалась деликатесом, хотелось перемолоть и подержать её на языке подольше.

— Хороший гаргуль. Полетели.

Когда мы поднялись по трапу, увидели, что кабину теперь покрывал изящный орнамент. Ничего определённого, просто какая-то абстракция с любопытной игрой цветов.

— Очень красиво, Елизавета, пожалуйста, прибери краски.

Амулет зажигания лёг в гнездо и двигатели ожили. Я мягко поднял машину, убирая посадочные опоры, повёл на трёхтысячный рубеж. Мы продолжили путь в небесах, а я вспоминал вчерашний день и основы игровой логистики.

— Мэдлин, в Наиле ведь есть портал?

— И не один. Предвидя твой следующий вопрос: нам нужно туда, где нет портала. Учитывая обстоятельства, топтер намного удобнее.

— Какие обстоятельства?

Она помедлила секунду, ворон громко каркнул.

— Увидишь.

В течение дня Мэдлин следила за курсом и подкармливала меня. Полёт проходил над лесом, который никак не желал заканчиваться, над ним удивительно часто появлялись радуги. Изредка вдалеке пролетали другие транспорты, намного чаще — гигантские стрекозы с яркими панцирями; один раз показалось, что за нами погнался искристый дракон. Именно показалось, иначе, по заверениям ведьмы, пришлось бы очень непросто. До заката был проделан огромный путь, лес наконец-то кончился и приземлились мы на краю гигантского плато. Оно возвышалось над низинами приблизительно на треть километра и неровной линией бежало к горизонтам.

— Красиво, не так ли?

Мэдлин стояла на самом краешке, рядом с небольшим деревцом, чьи плоды напоминали бутылочную тыкву и распространяли тёплый уютный свет. Время от времени ветер трепал её плащ, открывая моему взгляду стройные ноги и круглую попку.

— Да, несомненно.

— Я имела в виду красоты игрового дизайна, — заметила ведьма, не оборачиваясь, — хотя, ты тоже прав. Мы находимся на южной границе субрегиона Гриммо — это огромный лес, полный всевозможных фейри, эльфийских племён, гигантских говорящих зверей и прочего. Здесь есть проходы в измерение фей, и воплощены мотивы многих сказок Древних. Сестринство Полуночи не жалует Гриммо, местные приписывают ведьмам инфантифагию и не только.

— Понял.

— Хорошо, тогда продолжаем урок географии. Треть территории Кутрума находится на плато Бареар, сейчас мы стоим на самом его краю, и смотрим на второй по величине субрегион Кутрума — Щедрые Холмы. Это необычайно плодородные и сравнительно безопасные земли, городов практически нет, зато деревень и селений десятки тысяч, основное население из числа НИПов — полурослики. Щедрые Холмы воплощают уют, беззаботную рутину, пасторальную красоту; наиболее приветливый регион для начинающего игрока.

— Как мило! Я должна написать пейзаж. — Лиззи начала вытаскивать из чемодана складной мольберт. — О нет, солнце ушло.

Мэдлин погладила ворона.

— Как видишь, плато изгибается в этом месте, делает большой выступ, похожий на ложку. На самом деле, не похож он на ложку, но если я буду спорить со всеми субстанцами, то так и жизнь пройдёт. Внутри этой «ложки» находится отдельный субрегион, — озеро Сапфир, из него далеко на юге падает гигантский водопад, с которого начинается река Наил, давшая имя субрегиону, куда мы стремимся попасть.

На этом она сочла, что достаточно загрузила мой мозг и хватит пока. Шляпа превратилась в шатёр, Мэдлин достала из инвентаря горелку с металлическими лепестками, покрутила винт-регулировщик и сверху появилось пламя.

— Удобно, я костёр полчаса развожу.

— Потому что ты ещё неопытный путешественник. Хотя, многие ценят естественность и не ценят «излишеств».

— Но ты слишком любишь свой комфорт и не мелочишься.

— Именно.

Ведьма расстелила на земле ковры, достала раскладные стулья, огляделась, и поставила посох стоять без опоры.

— Вообще-то, всегда полезно иметь в отряде игрока, способного замаскировать лагерь, а также необходимо выставлять стражу по часам. Без этого повышается риск нападения разбойников или чудовищ.

— Мы всегда так делали, — сказала Лиззи, которая смирилась с потерей пейзажа, — но я часто засыпала и за это ребята назначали меня дежурной по посуде вне очереди.

— Сочувствую, Елизавета.

— Да не стоит! Посуду я тоже мыла ужасно…

Мэдлин осмотрелась, поставила на лепестки сковороду и бросила сверху кусок ароматного мяса.

— Кажется, всё. Вчера я ушла несколько поспешно, но сегодня, видимо, ничего не забыла и могу спокойно оставить вас. Антон, следи за мясом, это готовое блюдо, его нужно только немного разогреть, если передержите, превратится в пепел за секунду.

— Я послежу! — вызвалась мумия.

— Хорошо. — Мэдлин извлекла из инвентаря цилиндрический баллон с трубкой, очень похожий на допотопный огнетушитель. — На этом всё, встретимся завтра.

Она взяла посох и распалась светом, я даже не успел поблагодарить. Хм, когда мы летели в Лакедонию, ведьма не покидала игру сутками, что изменилось там, в реальном мире?

— Ой… Ой! Ой-ёй! Антон!

Я взял огнетушитель.

Слева от нас плато действительно делало большой выпад на равнины. Озеро Сапфир было сопоставимо размерами с Пафауном, но его воды при свете солнца отдавали неправдоподобной глубокой синевой, по-особенному сверкали. Справа раскинулись Щедрые Холмы, а именно, холмистая равнина с бесконечными нивами и пажитями.

Поселений внизу было очень много, маленькие деревеньки и более крупные селения вдоль рек, аккуратные, частично спрятанные внутри самих холмов, а ещё мельницы! Тысячи высоких фахверковых мельниц, ослепительно белых на солнце. Они были построены с какой-то чувствующейся любовью, простым изяществом, которого прежде я в своей жизни не встречал.

Мы летели вдоль границы субрегионов Сапфир и Щедрые Холмы, Мэдлин читала, Лиззи оглядывала всё через экран бортстрелка, я следил за компасом и уровнем заряда кристалла. Вдруг что-то случилось, раздался оглушительный хлопок и «Драконья мушка» получила оплеуху справа и сверху. Лиззи завопила вместе с приборами, машина затряслась, нас швырнуло к земле, закрутило волчком, я вывернул рукоятки, пытаясь стабилизировать борт и в определённый момент стал бояться, что сломаю их, прежде чем это удастся. К счастью, я ошибся, кое-как привёл дрожащий орнитоптер в управляемое состояние.

Мэдлин перевела экран навигатора в режим наблюдения за местностью, и мы увидели нечто для меня необыкновенное. В двух сотнях метров над нами, прямо посреди голубого неба висел громадный камень. Он был красным и имел неправильную форму, возник внезапно и ударная волна воздуха докатилась до нас. Судя по показаниям приборов, одно из четырёх крыльев оказалось серьёзно повреждено, и что-то случилось с контурами питания, — двигатель передавал механизмам энергию всё слабее.

Весила громадина, вероятно, тысячи тонн, она просто нависала над нами без видимой опоры, никуда не двигалась. На поверхности камня виднелись многочисленные следы… не знаю, разумной деятельности? Металлические перила, площадки под внешними отверстиями, узнаваемые силуэты допотопной артиллерии и больших баллист, уродливые, ассиметричные конструкции, заплатки из ржавого металла и сетки.

— Мэдлин, что мы видим?

Ведьма смотрела на скалу и аккуратно поправляла гребешком чёлку.

— Это халк.

— Что-что, прости?

— Громадень, бурый скиталец, летучий таран, огромный неуклюжий булыжник на крафтовых движителях. Или просто халк.

— Наши действия, госпожа тактик?

— Зависят от того, сможете ли вы посадить топтер, господин пилот. Кажется, писка стало больше.

Глядя на приборы, и чувствуя усиливающуюся тряску, я понимал, что не смогу. До земли было около трёх тысяч метров, «золотая высота», а от камня нас отделяли сотни метров.

— Одно из крыльев повреждено, продолжать полёт в нормальном режиме невозможно, но и перейти на турбинную тягу тоже не могу — системе питания досталось. Либо упадём, либо взорвёмся.

— Плохо. Сажай нас на халк, Антон. И будь готов вступить в бой, долго ждать они не заставят.

Я повёл «Драконью мушку», борясь с ухудшающимся контролем, боялся, что повреждённое крыло вовсе оторвётся, но пока что везло.

— А кто эти «они»? — спросила Лиззи, разглядывая бока халка через вращающуюся турель. — Никого не вижу.

— Этот халк нестандартный, обычно такие медленно летают и быстро падают, но никогда не телепортируются; вдобавок я не вижу обязательных баллонов с газом и турбины не работают. По идее он вообще не должен держаться в воздухе. Хм, скорее всего, экипаж состоит из техноварваров. У них будет много огнестрельного и холодного оружия нестандартного образца, необходимо будет отразить хотя бы первые три волны, чтобы получить преимущество, — так было написано в гайдах по штурму халков. Тебе понадобятся все силы, Антон, нам с Елизаветой — тоже. Будет нелегко, приготовьтесь уйти на респавн.

— Обожаю твой холодный прагматизм, Мэдлин. Он меня даже немного возбуждает, особенно в минуты смертельного риска.

— Сохрани этот настрой, будешь распугивать техноварваров, если другие способы не помогут.

Посадочные опоры с грохотом ударили в металлический настил на верхней поверхности камня и в моём обзоре сразу же появилось системное сообщение:

«Внимание! Вам предлагается выполнить временное задание по спасению Феликса Кситриана! В случае отказа шанс выполнить задание больше не представится!

Вы принимаете задание?

ДА

НЕТ»