Холодное лето 1402-го. Том 1

Глава 23 Кровные узы

Замок Бирьё, утро

(9 марта 1402 года)

Немолодой привратник давно уже перестал быть человеком. Нет, его не переродили с помощью некоего мрачного и отвратительного ритуала. Даже душа его сохранилась, и по-прежнему принадлежала ему же.

Но, как и многие из живущих в местах куда безопаснее или даже в мирах вовсе без магии, Старый Гловер* давно уже перестал быть человеком в том смысле, что мы вкладываем в это слово. Он превратился в свою «функцию», пусть, конечно же, и не знал этого слова.

Все желания и мысли его усохли до размеров замка и его немногих обязанностей. Точнее — до заботы о воротной башне.

Даже на кухню за своей обязательной миской каши или похлебки привратник ходил, скорее от необходимости, чем по великому желанию. Только здесь он чувствовал себя по-настоящему довольным, и даже начинал худо-бедно радоваться жизни. В том смысле, которой все еще оставалось доступен его лишенной крыльев душе. Теплу, например.

Весна, наконец-то пришедшая в местные болота три дня назад, и не оставила его равнодушным.

Не в том смысле, что он начал о чем-то мечтать или надеяться. Но привратник, конечно же, обрадовался тому, что перестанет мерзнуть на своей крохотной каменной площадке, откуда мог наблюдать за жизнью замка Бирьё и пустынным участком дороги по соседству.

Вчера он впустил внутрь мрачного, как и болота вокруг фермера, и равнодушно наблюдал, как его подхватили два хозяйских дружинника, оставшиеся в замке, а потому уцелевшие во время недавней битвы, о который упоминал уцелевший предводитель отряда.

На рассвете он так же равнодушно выпустил две дюжины последних воинов барона, взявших направление куда-то на север.

О, если кто-то спросил бы, он смог бы пересказать все слова Паскаля, что тот говорил, стоя на коленях перед здешним синьором. Он, конечно же, запомнил мольбы и предложения «болотника» в обмен на просьбу выпустить его семью. Обещание сдать каких-то чужаков, судя по всему и перебивших большую часть господской дружины. Но его собственные чувства и мысли все это не зацепило.

Он мог бы повторить все, что предлагал «болотник», до последнего слова, но зачем?

Дела господина мало занимали Гловера. Воспользовался барон тем, что узнал или нет, отправил он воинов к месту будущего нападения чужаков на своих сторонников из местных, или посчитал сказанное обманом — все это господские дела.

Сейчас, вдыхая чуть отдающий тиной воздух, он не вспоминал ни о чем из того, а просто ждал, когда возникнет необходимость предпринять что-то необходимое, чтобы и дальше оставаться на этой башенке, среди до последней черточки знакомых ему четырех стен…

За те несколько веков, что гнездо Болотных баронов простояло, ни один враг даже не пытался его штурмовать, понимая всю бесперспективность таких усилий. После катастрофы перекосившей здешний мир, нападения на купеческие корабли на Соне и вовсе стали досадной мелочью в глазах жителей окрестных земель, ведь они были даже менее ужасны, чем налеты какого-нибудь летающего, ползающего или плавающего ужаса, из тех, что принесли на Землю события столетней давности.

Кстати, сила замка де Бирьё была не в высоте укреплений и не в многочисленности его стражей, а в подходящих к самым стенам глубоких омутах.

Даже в самые сильные морозы было невозможно подвести осадные башни под стены, или уж тем более — сделать под них подкоп. А новомодные пушки — пока еще были слишком редким и дорогим удовольствием, чтобы рисковать ими где-то в болотах…

Сегодня с самого рассвета привратник бы и дальше занимался своим любимым ничего не думаньем, когда б назойливый ворон не нагадил ему на кирасу, а после этого не сел на край стены, и не принялся бы назойливо и вызывающе каркать. Словно бы насмехаясь над усилиями Гловера привести все в прежний, почти безупречный порядок.

Броня была чересчур хороша даже для самого замка де Бирьё, не говоря уже о его битом молью привратнике. Она досталась ему от одного из многочисленных купцов-итальяшек, ограбленных здешним бароном, и была, пожалуй, единственным, чем местный «сервопривод»* искренне гордился.

Взъярившись, Гловер в ярости отбросил копье, и попытался схватить наглую птицу руками.

Чтобы старательно измочалить каждую ее тонкую косточку. Вырвать и измять каждое из ее перышек, но молодой вороненок не стал дожидаться такой печальной судьбы.

За мгновение до этого, наглая птица успела метнуться сначала к основанию внешнего зубца, и почти тут же выскользнул куда-то наружу. Наверное, чтобы еще и поковыряться в навозе, что сегодня на рассвете, как обычно, успели навалить сытые дружинные кони, сжиравшие зерна больше, чем равное им число семей местных болотников…

Привратник расстроенно высунулся, чтобы убедиться в своей догадке…и мгновенно схлопотал тяжелый арбалетный болт прямо под кадык. Последнее, что он усел запомнить, прежде чем умереть, был сосредоточенный взгляд пронзительно-синих глаза какого-то юнца, неизвестно как оказавшегося прямо под этой самой бойницей в нужный момент.

Рассмотреть двух его приметных спутников Гловер уже не смог.

— Хороший выстрел, черт побери! — искренне похвалил Карл, стоящий рядом со мной со щитом в руках, на случай если нас обнаружат раньше времени, и придется отступать под стрелами врага, правда, он тут же испортил все впечатление, не забыв съязвить. — А ты еще не хотел брать арбалет Арно. Твоя громыхалка, видите ли, «не хуже…»

Я никак не прокомментировал иронию вояки, и преувеличенно увлеченно принялся перезаряжать арбалет.

«…Ну да, сказал такое, подумаешь! Ну, кто же знал, что мы станем тут изображать какого-то ниндзю-затейника, заколдовывая ворона, и насылая его на воротного стража, чтобы подманить того и убить, никого не потревожив…»

Правда, в этот момент меня самого, куда больше, чем беззлобные подколки Карла, занимали обильные капли крови, сочащиеся из беззубого рта убитого стражника.

В первое мгновение тот подался назад, но сил, чтобы выбраться из расщелины между двумя каменными зубцами у него уже не хватило. Поэтому умерев, стражник до половины вывалился наружу, наглухо застряв, и принявшись капать кровью из бессильно распахнутого рта, чьих глубин явно никогда не касалась рука стоматолога. Никакого вообще, даже совершенно местного. Если судить по многочисленным обломкам зубов, выкрошившихся от времени или с помощью чьего-нибудь кулака.

Мертвец «помалкивал», но его неподвижный и немного удивленный взгляд вызывал во мне некое полуосознанное чувство вины. Одно дело убить нападающих на тебя, другое — вот так, пристрелить немолодого и потрепанного жизнью человека, что этого не ждет.

«…Хорошо хоть не пришлось его резать вручную…» — подумал я, но легче все равно не стало.

В это время Карл успел извлечь из заплечного мешка небольшой крюк с куском веревки. Он примерился, ловко метнул его, зацепив между соседними с трупом зубцами и, выжидающе глянул на меня:

— Побаиваешься?

— Ага, — честно признался я. — Думаю, а вдруг их там двое? Я сейчас полезу, а оставшийся уже ждем меня… с копьем или топором. И ведь между этими «кирпичами» не поуворачиваешься! Продырявит, как пить дать…

— Не может быть днем, в таком маленьком замке двое дозорных на воротах! — твердо заверил маг. — Ты же понимаешь, не могу я заглянуть наверх с помощью магии. Проще уж тогда постучаться, и прямо попросить: мол, пустите нас, сами мы не местные…

Хохотнув, Карл передал мне веревку.

Да, выстрелить в незнакомого человека было куда проще. Так что те две, а может и все три минуты, что я потратил на подъем и проникновение на верхнюю площадку башни, стоили мне половины всех заготовленных на жизнь нервных клеток.

Каждую секунду я с дрожью ожидал нападения, и в глубине души даже надеялся, что если там кто-то есть, то пусть у него не выдержат нервы, и он на меня что-нибудь сбросит! Внизу были друзья, и наличие Вальдемара почти гарантировало, что я хотя бы не умру, а может даже смогу отделаться без инвалидности.

Недавно мы обсуждали мое убийство там, на нашей родной Земле. И приятель признался, что не может ответить что-то определенное. Он не знал, смогу ли я теперь вернуться назад, если меня здесь «убьют» или теперь пути назад нет. И все это сильно мешало моей прежней, местами почти неразумной лихости.

Просто сейчас выбора не было.

Послать на стену мага — наш, так сказать, «главный калибр» и одновременно «мобильный госпиталь» — было чистой дурью. А Карл — парень, конечно, крепкий и скорее сего, сможет взобраться даже в броне, но выдержит ли веревка его тушу?

В общем, учитывая, что стрелков мы отослали, чтобы все-таки напасть на запланированную еще в присутствии Паскаля ферму, лезть оставалось только мне.

Просто забросать горящими стрелами они должны были не с той стороны, откуда мы собирались изначально, и сразу после этого рвануть в Бурк-ан-Брес, на соединении с остальными. Оставленные там раненные, как раз уже должны были более-менее прийти в себя.

Этот подъем мне запомнится надолго, но наверху царила добродушная атмосфера безалаберности. Стражник был один.

Спрятаться тут вообще было негде, поэтому я не стал расслабленно отсиживаться, а решил по-быстрому оглядеться и звать остальных. Однако стоило мне глянуть во внутренний двор, как тут же испарились даже следы опьяняющего облегчения от того, что меня не убили во время подъема.

Потратив еще пять-семь минут, на помощь Карлу (сухощавого Вовку тот выдернул к нам, внешне — так вообще без труда), я молча позвал спутников посмотреть на местный жертвенник, установленный справа от ворот.

— Сука! — по-русски и коротко прокомментировал увиденное маг.

Здешний — «болотный» — замок, отличался от уже виденных укреплений. Место, которое в остальных местах выделяли под размещение скота и жилье для замковых крестьян, здесь бы пустовало. Хотя бы потому, что вокруг не было полей, которые нужно было обрабатывать, да и со скотом получились бы сплошные проблемы. Вокруг замка были только болота, и выпасать животных было просто негде.

Прокормить коней — и то было изрядной проблемой.

Поэтому вполне логично, что это пространство выделили под алтарь для нового бога, который нуждался именно в жертвенниках. Судя по всему, люди здешнего хозяина потратили немало сил, чтобы пересадить посреди двора невысокий раскидистый дубок. Метра три-четыре высотой.

Поскольку сам он пока не мог полноценно принимать жертвы, для тел они приспособили толстый надежный столб. Вряд ли вкопанный специально для Паскаля: судя по цвету и состоянию древесины, он там стоял уже давно. Но наш бывший спутник «не заметил» разницы. Ему было уже все равно…

Измучанное тело бедняги висел на высоте трех метров, а его оружие и броня, добытые больше частью в недавней битве, были аккуратно развешаны чуть ниже. И я откуда-то точно знал, что здешние слуги совсем не собираются поживиться его дорогостоящей кольчугой.

«…Блин, а правда, откуда я знаю, что вещи жертвы, что отдали богам, брать себе нельзя, иначе ритуал потеряет свою силу? — но этот вопрос был из той же серии, что и проблема, откуда я вдруг узнал гоблинский. — А вот, откуда-то узнал…»

— Кровные узы так просто не разорвешь, — нейтральным голосом прокомментировал увиденное Вальдемар. — Эти тела у его ног, я так понимаю, там его семья?

Ответ на этот вопрос был слишком очевиден, поэтому никто из нас не пожелал его комментировать. Да здоровяк и не ждал.

— Ну что, идем дальше? — шепотом напомнил маг, и мы начали спускать вниз, ради разнообразия, самым обычным способом — по каменной лестнице.

Пересекая внешний двор замка, мы ощутимо отклонились в сторону от жертвенника. Судя по запаху, жена и дети Паскаля умерли намного раньше своего мужа и отца.

Еще одной защитной стены, отделяющей внутренний двор от жертвенника и конюшен, не было. Скорее это был просто «забор». Хотя проход сквозь него был устроен уже привычным — «воротным способом».

В смысле — на месте прохода барон построил башню, правда, створок в ней не было сделано ни на входе, ни на выходе. Просто короткий, может быть трехметровый «тоннель» и сразу второй двор.

— Видите, ваша милость, я же сказала вам, что здесь какая-то хитрость! — сообщил насмешливый женский голос, стоило мне выглянуть внутрь. — А вы еще не верили, что у них хватит наглости прийти…

— Да исчезнут тени! — пробормотал маг на латыни и сверкнул одним из своих колец, и мы наконец-то смогли рассмотреть, кто же эти болтуны.

— Вот это да, — прокомментировал я открывшееся зрелище, и вскинул арбалет.

«Дзинь!» — отрикошетила стрела от, казалось бы, совершенно пустого пространства между нами.

На открытом балконе донжона, главной башни служащей местной цитаделью, стояли четыре человека. Трое — своей волей, и наш Арно — судя по скованным рукам, завязанному рту, и перекошенному от бессильной ярости лицу — в качестве невольного наблюдателя.

Второй мужчина — судя по отличной миланской броне и мечу на поясе — это был сам синьор де Бирьё. Одну из двух женщин я тоже с легкостью узнал, хотя видел только один раз. Это была та самая вдова Марта, сумевшая не только преодолеть нашу засаду, но и едва не умудрившись угробить нас самих.

Вторая женщина — была на нее чем-то неуловимо похожа.

То ли некой повышенной внутренней уверенностью, то ли броской холеной красотой, то ли сочетанием всех этих качеств, что не позволили бы ей остаться незамеченной даже в городской толпе, а не то, что в таком ограниченном по численности коллективе.

Именно она и начала действовать первой.

— Уважаемая Марта, помогите-ка мне! — показала вторая ведьма на массивную серебряную жаровню рядом с собой. — Держите ее покрепче, я сейчас призову защитника, а то наши гости кажутся мне слишком прыткими, чтобы терпеливо дожидаться судьбы, что мы им уготовили…

Наглая баба полностью проигнорировала как мой выстрел, так и очередную попытку взвести арбалет.

В это время Карл бросился ко входу в донжон, но дверь — во-первых, находилась на высоте второго этажа и была плотно закрыта, во-вторых лестницу, судя по всему, хозяева предусмотрительно втянули внутрь, и идея эта выглядела бесперспективной.

Лезть же на пятиметровую высоту балкона никому из нас не пришло даже в голову.

Как бы не казался барон меланхоличен, но он вряд ли поленился бы «наступить на пальцы» тому дураку, что собрался бы это сделать. Так что по всему выходило, единственный боец сейчас был Вальдемар, однако он с сомнением осматривался, почему-то не сходя с места. Сделав исключение лишь раз, чтобы отозвать Карл назад.

— Черт их знает, что они тут приготовили, но лучше побудь-ка ты рядом! У меня очень плохие предчувствия… — добавил он едва слышно, но тут скрывать было нечего: предчувствия сейчас у всех нас были «не очень».

Новая стрела в точности повторила судьбу предыдущей.

Издала звонкое «дзинь!» и отрикошетила от чего-то невидимого в сторону. Но я сейчас просто не мог остановиться, и терпеливо продолжил взводить самострел для третьего выстрела.

Вовка продолжал что-то изучать свое, и лишь Карл, да пожалуй — местный барон сохраняли хладнокровную неподвижность. Каждый впрочем, оставаясь на своем месте.

Но наши взгляды, в той или иной мере, были все же прикованы к возвышению, на котором что-то недоброе мутили ведьмы. Старшая из них все это время продолжала спокойно руководить, не обратив особого внимания и на осторожную попытку мага прощупать их защиту молниями.

— Милочка, держите крепче! — потребовала она, глядя как небрежно Марта придвинулась к жаровне.

Довольно кивнув, когда наша землячка приняла довольно неприличную позу, практически нависнув над колдовским инструментом, она довольно кивнула, и призывно посмотрела на барона. Дождавшись этого знака, тот придвинулся к вдове со спины, прижался к ее обширному заду чреслами и, неожиданно похабно ухватил ее за бедра.

Удивленно охнув, Марта рассмеялась, призывно качнулась, но не сделав других попыток освободиться:

— Ваше сиятельство, не кажется ли вам, что момент не очень-то подходящий? Мы же тут, как бы сражаемся… — звенящим голоском расхохоталась она.

В это время руки барона перебрались сначала на пышную грудь ведьмы, потом на ее плечи, и в этот момент ее безымянная товарка приблизилась, и неожиданно провела заточенным до бритвенной остроты ножом по горлу.

Чисто инстинктивную попытку отстраниться, в корне подавил барон, явно ожидавший этого, а через несколько секунд уже было поздно. Крепко удерживая хрипящее и бьющееся из последних сил тело вдовы, чтобы кровь лилась только на жаровню, он дождался, пока та затихнет, и после этого грузно сбросил ее вниз.

Уменьшение числа противников почему-то совсем не обрадовало меня. Драма, разыгравшаяся на наших глазах, не внушила вот вообще никакой радости.

— Какие же они твари… — с отвращение пробормотал я, с трудом сдерживая желание блевануть.

Даже привычный ко всему Карл невольно отступил на шаг назад. И лишь через мгновение я рассмотрел, что его поступок был вот вообще никак не связан с впечатлительностью. Это была осторожность.

Сброшенное тело вдовы неожиданно зашевелилось, и стремительно принялось перерождаться, стоило только старшей из ведьмы начать делать пассы над жаровней с ее кровью…

* Гловер — от оксит. [clau] ключ, букв. «получивший ключи», «распорядитель» или даже «наследник». Это кличка привратника зла и не по-доброму саркастична.

* Сервопривод(от лат. [servus] слуга, помощник, раб) — механический привод с автоматической коррекцией состояния через внутреннюю отрицательную обратную связь, в соответствии с параметрами, заданными извне. В данном случае — игра слов.