Хранитель Рун

Глава 14

Бывают такие мгновения, когда вся жизнь проносится перед твоими глазами.

Именно мне пришлось испытать в тот вечер, когда на пороге аськиной квартиры появилась Сильва.

– Я не хотела твоей смерти! – выкрикнула Аська, пятясь. – Я не знала!

Сильва перевела взгляд черных, бездонных, словно глубокие колодцы глаз на меня.

– С-сильва, – заикаясь, начал я. – Я тоже не думал… Вообще не представлял, что этот эксперимент может быть смертелен…

– Ребята, – жалобно сказала Сильва, – я есть хочу. И замерзла совсем…

Мы переглянулись.

– Ты – живая? – неверяще уточнила Аська.

Сильва кивнула. Её била дрожь.

Только сейчас я понял, что то, что я принял за саван, на самом деле было белым медицинским халатом.

– Но как… – начал я потрясенно.

Аська робко приблизилась к Сильве, неуверенно протянула руку.

– Ты вся ледяная, – прошептала она.

– Там был жуткий холод, – шмыгнув носом, ответила Сильва. – Особенно, там, где я….

Она поёжилась

– Заходи, заходи скорей! – засуетилась Аська, закрывая за ней дверь. – Так что же, Ёж ошибся?!

– Я не знаю, – призналась Сильва. – Можно, я воспользуюсь твоей ванной?

Спустя несколько минут Аська, выскочила из душевой и плюхнулась рядом со мной на кровать.

– Ёж, – сказала она, доставая сигарету. – Я, кажется, от страха совсем протрезвела. Вот только не пойму: я всё еще хочу напиться, или уже нет?

– Что с Сильвой? – спросил я.

Аська странно глянула на меня. – Думаю, лучше тебе послушать самому, – сказала она. – Я мало что поняла – она говорила что-то про Логрус, какие-то спирали, и тёмное место, в котором она побывала, перед тем, как очнуться в морге.

– В морге?

– Угу. Мне кажется, она сейчас немного не в себе.

– Неудивительно, – пробормотал я. – Наверное, после воскрешения из мертвых, всегда чувствуешь себя немного необычно…

Раздавшийся звонок в дверь заставил теперь уже подскочить на кровати нас обоих.

На этот раз действительно привезли пиццу – и очень вовремя.

Сильва вышла из ванной, в аськином коротком халатике, и с полотенцем на голове.

– Умираю, хочу есть! – выдохнула она.

– Ты уже сегодня вроде как умерла один раз, – заметил я.

– Не напоминай! – Сильву передернуло.

– Садись, поешь! – вмешалась Аська.

Она набросилась на еду с такой жадностью, словно не ела несколько дней.

Видя такой аппетит, Аська подорвалась варить найденные в глубине морозилки сосиски, заодно предложив Сильве заварить овсяную кашу из пакета.

Сильва не отказывалась ни от чего.

Наконец, она перевела дух, и грея ладони о чашку с горячим чаем, благодарно вздохнула.

– Спасибо вам, ребята! Вы меня просто спасли…

– Рассказывай! – не вытерпела Аська. – Что с тобой произошло? Ёж говорит, ты умерла, когда проходила активацию, из-за сбоя программы, или чего-то там…

Сильва прикрыла на секунду глаза.

– Я не очень хорошо помню, что произошло в лаборатории, – призналась она. – Меня почему-то напугало голубое свечение – было ощущение, что оно чем-то опасно для меня. Когда меня усадили в кресло, это облако словно прошло внутрь меня, и было чувство, словно меня выворачивает наизнанку. А потом… потом…

Лицо её исказила мука. – Я умерла… – прошептала она.

– Всё хорошо, Силь, – Аська гладила её по руке. – Ты здесь, в безопасности, тебе ничто не угрожает…

– Я знаю, – в глазах у Сильвы блеснули слезы. – Ты – моя настоящая подруга, самая близкая… А я… Я была дурой!

– Да ладно тебе, – Аська обняла её. – В конце концов, ты имела полное право подать заявку…

– Я не об этом, – покачала головой Сильва. – Я про свои попытки суицида. Если бы я только знала, как это страшно – умирать… И как страшно там, куда ты попадаешь после!

– Где же ты была? – хором спросили мы с Аськой.

Сильва вздохнула. – Мне кажется, это было что-то вроде ада, – сказала она. – Только холодного, ледяного. Там была темнота, и какие-то мерзкие твари…

Она зажмурилась. – Не хочу вспоминать!

– Как же ты выбралась оттуда? – спросила Аська.

– Сама не знаю. Я даже не могу понять, сколько я там пробыла – несколько секунд, или целую вечность… Мне кажется, там вообще нет времени. А потом у меня перед глазами вспыхнуло что-то вроде таблички с надписью: «До возрождения осталось десять секунд!» – и пошел обратный отсчет.

– Значит, ты была в игре! – воскликнул я. Меня осенило. – Хель!

Сильва вздрогнула. – Да, мне кажется, я слышала это слово…

– Это не слово! – меня распирало от догадки. – Это – действительно, что-то вроде ада, только из скандинавских мифов. Хель – мир мертвых!

– Скандинавских мифов? – недоверчиво переспросила Аська. – А при чем тут вообще они?

– На их сеттинге создан игровой мир, – пояснил я. – Вербицкий – ну, тот разработчик – сказал мне сегодня об этом.

Аська с сомнением покачала головой. – Игра – это игра, – сказала она. – Но Сильва-то умерла в реальном мире!

– Не знаю, – настал мой черед усомниться, – возможно, это была такая реакция на оцифровку, что-то вроде летаргии…

– Ты же сам говорил, что ее реанимировали битый час, – напомнила Аська. – Непрямой массаж, адреналин, и все такое!

– Грудь и правда болит, – заметила Сильва, осторожно ощупывая себя. – Даже вдохнуть полностью не могу…

– Пусть даже так, – я чувствовал, что моя догадка верна, – пусть даже это была смерть – клиническая, или еще какая – но она оцифровалась! И её сознание было в игре – значит, у неё был аватар! Ты не помнишь, – добавил я, обращаясь к Сильве, – давался ли тебе выбор расы, класса?

Сильвия помотала головой. – Нет. Помню только какие-то нити в виде спиралей, которые крутились перед глазами…

– Странно, – нехотя признал я. – Но, возможно, в твоем случае работает особый алгоритм…

– Я больше ни за что туда не вернусь, – твердо сказала Сильва. – Никогда. Ни за какие лямы – при одной мысли о том, что я могла бы застрять в том месте, у меня кровь стынет.

– Тебе и не придется! – вмешалась Аська, сердито глянув на меня. – Ты же не собираешься сдавать её, правда, Ёж?

– Нет, конечно, – торопливо согласился я. – Но разве они не видели, что ты… пришла в себя?

– Я пришла в себя в морге, – сказала Сильва. – Там не было никого, не считая еще нескольких трупов на соседних столах и двоих врачей в соседней комнате. Я слышала их разговор.

Она нахмурилась. – Ежи, мне кажется, тебе нужно кое-что знать. Эти двое были Сельдингер и Миллер – они спорили по поводу проекта. Миллер говорил, что эксперимент должен быть закрыт, так как он опасен, и они не могут гарантировать твою безопасность. Сельдингер, напротив, настаивал на продолжении, говоря, что это была случайность вследствие перепада напряжения. Но Миллер так не считал, и я тоже уверена в том, что перебои тут не при чем. Это был Логрус, я уверена в этом. Не могу объяснить почему, но именно он… убил меня.

– Но ты, тем не менее, жива, – заметил я.

Сильва неуверенно кивнула. – Да… Но, знаешь, какая-то часть меня словно все еще находится там, в Хель… И это не отпускает. Тебе нужно быть осторожным, Ежи.

– Я согласна с Сильвой, – буркнула Аська. – Этот проект выглядит стрёмной темой. Вообще, такое чувство, что твои ученые сами не очень-то понимают, как он работает.

– Не понимают, – подтвердила Сильва. – Но хотят понять любой ценой – Сельдингер так и сказал об этом Миллеру, что они на пороге открытия, и что им нужно еще немного времени, чтобы разобраться с ним. А Миллер сказал, что они должны беречь тебя, так как ты – единственный, кто может погружаться. Меня они считали погибшей, а еще кого-то – недостаточно совместимым для Логруса.

– Еще кого-то? – переспросил я.

Сильва пожала плечами. – Так я поняла.

– Ежи, – она взглянула мне в глаза, – я не знаю, как выглядит виртуальный мир для тебя, но очень не советую умирать там.

Утро моего четвертого дня участия в проекте выдалось ясным и солнечным. Стояли последние теплые дни октября. Идя по аллее к высившемуся впереди зданию НИИ, я испытывал смешанные чувства. Виртуальный мир, изначально представлявшийся мне счастливым билетом к полноценной здоровой (и при этом – обеспеченной) жизни, теперь все отчетливее начинал казаться мышеловкой.

Я снова прокручивал в голове полученную от Сильвы информацию. Если верить ее словам, получалось, что я для Сельдингера – что-то вроде подопытного кролика. Ни он, ни Миллер, судя по всему, не знают, как работает Имир. Студия-разработчик прекратила свое существование двадцать лет назад. В то же самое время, в НИИ работали Вацлав и Агнесса, на которых мы с Сильвой удивительно похожи. И именно мы с Сильвой оказываемся теми, кто может пройти оцифровку Логруса и погрузиться в виртмир. При этом Сильва – погибла, хотя, на самом деле, оказалась жива.

Всё это выглядело странным. Могло ли быть такое, что мы с Сильвой – брат и сестра? А Вацлав и Агнесса – наши родители? Но что тогда случилось с ними? Вопросов было много, а ответов – ни одного. И единственным способом разобраться в происходящем было продолжать участвовать в проекте. Кроме того, это был реальный способ избавиться от корсета – в этом я был точно уверен, а значит – стоило рискнуть.

В лифтовом холле я столкнулся с Максом.

– Привет! – обрадовался он. – Слушай, у нас тут такое…

Я уже догадывался, о чем пойдет речь.

– Эта девушка, которая вчера проходила активацию, Сильва – она жива! – выпалил Макс.

– Как это? – я старательно изобразил удивление.

– Никто не понимает! – выдохнул Макс. – Её отключили от аппарата и отвезли в морг – Сельдингер сам лично сопровождал санитаров! Они из-за этого здорово поругались с Миллером, и вчера вообще стоял вопрос о закрытии проекта. Ну а сегодня ее должны были вскрывать, а тела в морге – нет!

Я неверяще покачал головой. – Куда же она подевалась?

– В том-то и дело! – Макс оглянулся по сторонам и понизил голос. – Миллер начал орать на Сельдингера, что у того совсем поехала крыша, и тогда подняли записи с камер наблюдения – а там видно, как она выходит из морга, а потом – идет по коридору!

Я вытаращил глаза. – Не может быть!

Макс кивнул. – Я сам сказал бы тоже самое, если бы не видел эти записи! По ходу, она вылезла через окно и сбежала! Её уже ищут, но это, блин, скандал! Сельдингер кричит, что он знал, что она жива, и теперь обвиняет во всем Миллера, а тому и возразить нечего!

Он засмеялся. – В общем, в отделении сейчас такой дым коромыслом, что я сбежал оттуда, чтобы хоть кофе выпить в спокойной обстановке. Да сейчас сам увидишь.

В кабинете Сельдинегера обстановка, действительно, была накаленной.

Миллер, мрачный, как грозовая туча, дымил сигарой. Под глазами его набрякли темные мешки.

Сельдингер стоял у окна, задрав подбородок, и заложив руки за спину, всем своим видом излучая праведное негодование.

Оба старательно игнорировали друг друга.

– Ежи! – с преувеличенной радостью в голосе воскликнул Сельдингер. – Рад вас видеть! Макс уже рассказал вам, о досадной ошибке, которая произошла вчера? Ваша предполагаемая партнерша живехонька и невредима! Как я, собственно, изначально и утверждал!

При этих словах он кинул на Миллера злобный торжествующий взгляд.

– Мы пока не можем объяснить случившийся феномен, – спокойно сказал Миллер, словно не замечая выпада Сельдингера. – Но, проанализировав ситуацию, пришли к выводу, что ваше дальнейшее участие в проекте относительно безопасно.

– Относительно! – Сельдингер громко фыркнул. – Абсолютно безопасно, Ежи, дорогой мой – абсолютно! У вас совместимость девяносто шесть процентов, и, если я хоть что-то понимаю в нейрогенетике, это – гарантия вашей безопасности!

Миллер промолчал.

– Предлагаю приступить к погружению немедленно! – Сельдингер потер руки. – Нам нужно наверстывать упущенное.

– Я отведу Ежи в лабораторию, – торопливо вызвался Макс.

– Видал? – спросил он меня, когда мы оказались одни. – Только что искры не летят!

Пройдя по коридору, мы оказались в холле, и, бросив случайный взгляд в сторону, я вдруг замер, как вкопанный.

Напротив нас, на стене висел портрет Липшица. Верхний уголок его был перечеркнут черной траурной ленточкой, а на столе под ним лежали алые гвоздики.

– Ты чего? – удивился Макс. Проследив направление моего взгляда, кивнул. – Наш заведующий кафедрой, восемьдесят четыре года…

– Я же видел его совсем недавно, – невольно вырвалось у меня. – Что с ним случилось?!

Макс пожал плечами. – Вроде, инфаркт. Хотя дед крепенький был, казалось, всех нас переживет. Я его вчера вечером встретил – он как-раз уходить собирался. Еще подумал, что-то сдавать дед стал – меня не узнал, идёт, бормочет что-то под нос. И в тот же вечер его скорая из дома забрала, и сразу в реанимацию. А сегодня с утра из больницы позвонили, сообщили, что всё. Ну что, идём?

Он тронул меня за плечо, и я последовал за ним. Перед поворотом к лаборатории, я, обернувшись, бросил взгляд на портрет. Профессор, казалось, следил за мной взглядом.

В этот раз, садясь в кресло, я поймал себя на том, что в глубине души спрятался липкий страх.

Голубоватое облако надо мной вызывало смутную тревогу. Вспомнились слова Сильвы.

Сельдингер, с преувеличенной бодростью, суетился вокруг. Миллер, засунув руки в карманы, мрачно наблюдал за ним, посасывая сигару. Макс незаметно подмигнул мне и протянул очки.

– Готов?

– Да, – скрепя сердце, отозвался я.

– «Не бойся» – прозвучало в моей голове. – «Я не причиню тебе вреда»

Я вздрогнул. – «Кто ты?!»

И, за секунду до того, как перед глазами вспыхнула вращающаяся спираль, пришел ответ: «Логрус».

Я снова стоял посередине подземного коридора, вымощенного плитами. В пазах на стенах горели факелы. Я протёр глаза. Что это было? Искусственный интеллект разговаривал со мной? Это было уже не первый раз, когда я словно слышал в голове его голос, но раньше я считал это чем-то вроде побочного эффекта от погружения в вирт. Теперь я уже не был так в этом уверен.

Получается, Логрус – живой? Как минимум, способен мыслить? Интересно, известно ли это Сельдингеру и Миллеру. Почему-то, я был уверен, что нет.

– Логрус! – крикнул я, на всякий случай. Ответом было гулкое эхо Лабиринта.

Видимо, это так не работает. Ладно, пора, наконец, узнать, что из себя представляет Лабиринт.

Но перед тем, как двигаться вглубь, я открыл панель характеристик.

У меня было шесть нераспределенных бонусных очков, которые я мог использовать для повышения лимита одного из трех уже знакомых параметров: жизненная энергия, физическая энергия, и ментальная.

Жизненная энергия представлялась наиболее важным из них, так как от её уровня зависело, сколько ударов отделяет меня от смерти (хотелось надеяться – лишь виртуальной).

Однако, физическая и ментальная энергии, как показали бои с пауками, были также важны – от них зависела эффективность в бою и возможность использования рун.

Поразмыслив, я решил распределить очки поровну, подняв количество единиц жизни до тридцатки, энергии тела – до двухсот, и ментальной – до трехсот единиц.

Так, что мы имеем из экипировки?

«Посох Хранителя Рун. Статус: ученический. Атака: +3. Особые возможности: начертание рун. Скрытый эффект: использовать резерв камня и высвободить ментальную, физическую, или жизненную энергию. Восстановление: сутки. В течение периода восстановления возможности посоха недоступны»

«Туника ученика. Защита +2. Дополнительное усиление: руна Дагаз. Защита +3. Дополнительный эффект: поглощение ударов»

«Сапоги из паучьей кожи. Защита +1»

В мешке, помимо книг с рунами, обнаружился также бурдюк с настоем на травах, связка сушеных грибов, пара сухарей и остатки сыра.

Что ж, для начала – пойдёт.

Я забросил мешок за плечо, взял в руки посох и направился вглубь коридора.