Хранитель Рун

Глава 24

– Прежде всего, – начал я, – я хочу узнать историю проекта «Имир». Кто и зачем организовал его? Вы сказали, что имели прямое отношение к нему – но вы ведь военные, а участниками проекта были ученые.

– Резонный вопрос, – кивнул Коршунов. – Василий Иваныч, будь добр…

Шемякин подошел к вмонтированному в стену металлическому сейфу, что-то достал из него, и положил перед нами стол оплавившуюся и почерневшую пластиковую папку, с различимыми на обложке полустертыми буквами: «И.М..Р».

– Что это? – спросила Аська.

– Здесь вся базовая документация по проекту. Точнее – всё, что от неё осталось, – ответил Коршунов. – Как вы справедливо заметили, его разработчиками была группа ученых, из разных научных областей. Однако, изначально, проект имел иные цели – разработку методов коррекции и модификации человеческой ДНК. В тридцатых годах, ведомство, в котором я работал, курировало направления в этой области – мы обратили внимание на молодого ученого, разработавшего перспективную инновационную методику.

– Вацлав Полански, – вырвалось у меня.

Коршунов кивнул. – Да. Именно он может по праву считаться инициатором проекта, в его изначальном виде. Мы обеспечили ему необходимые условия для работы, предоставив уникальные возможности, и, фактически, неограниченные ресурсы. Параллельно с ним, в этой же области сходная работа была опубликована за рубежом молодой сербской ученой-нейробиологом. Мы приложили немалые усилия для того, чтобы добиться ее согласия на сотрудничество.

– Агнесса, – сказала Аська.

– Совершенно верно – вы, я вижу, неплохо осведомлены, – усмехнулся Коршунов. – Да, Агнесса Вранеш. С её помощью мы значительно продвинулись в работе. Именно она предложила использовать вместо математических моделей цифровую среду, и тогда мы стали искать лучших специалистов в области программирования, три-дэ моделирования и кибернетической инженерии. Полагаю, имя профессора Сильвестра Краммера вам о чем-то говорит?

– Говорит, – подтвердил я, припоминая слова Нильса.

– Один из крупнейших авторитетов в области нейролингвистики, и автор теории синтеза, – Коршунов улыбнулся каким-то собственным мыслям. – Заполучить его было большой удачей. Кроме него, в штат технических специалистов вошли физик Артур Вохмичевский – его разработки в области искусственного интеллекта были прорывом, и гениальный финский инженер Роберт Линдстрем.

Их совместный мозговой штурм, собственно, и породил идею реализации виртуального пространства, созданного на основе ДНК. Нам пришлось снова расширять штат и привлекать к участию в проекте специалистов из смежных областей.

– Студия «Феникс»? – спросил я. – Она существовала вообще?

Коршунов сделал неопределенный жест рукой.

– В некотором роде. Это был, скорее, личный бренд одной действительно талантливой дизайнерши, занимающейся продюсированием игр – Маргариты Биссесар. Она не совсем подходила под наши критерии, но её рекомендовал датчанин.

– Датчанин? – заинтересовалась Аська.

– Профессор Инвар Ханссон – его пригласил лично Краммер. Они вместе работали в области нейролингвистики.

– Кто еще был причастен к проекту? – спросил я.

Коршунов начал загибать пальцы.

– Вацлав, Агнесса, Вохмичевский, Краммер, Линдстрем, Биссесар, Ханссоны…

– Ханссоны?

– Их было двое, брат и сестра. Гертруда – врач по образованию, но занималась также наукой, исследованиями в области эндокринологии и иммунологии.

– Итого восемь, – вмешалась Аська. – Это все?

– Нет, последний участник проекта – нейропсихолог, Марк Фишер. Он подключился значительно позже, когда мы столкнулись с проблемой адаптации мозга к виртуальной реальности и поствиртуальных стрессовых расстройств у испытуемых.

– Значит, были и осложнения?

– Безусловно, – Коршунов пожал плечами. – Именно поэтому работа растянулась на год, хотя принципиальное техническое решение было уже готовым.

– Что же произошло потом? – я взял в руки обгоревшую папку.

– Осторожно, листы очень хрупкие! – предупредил Коршунов.

Бумага, действительно, крошилась под пальцами. Сохранившиеся фрагменты страниц были испещрены формулами, чертежами и рисунками.

На одной из них мне встретилась знакомая схема – цепь из девяти переплетенных колец с рунами внутри.

– Потом возникли… трения, – Коршунов нахмурился и побарабанил пальцами по столу. – Мы зафиксировали факт утечки информации по проекту, в связи с чем начали проводить расследование, неофициальное, конечно же. Пришлось усилить меры контроля. К сожалению, это привело к возникновению конфликтов внутри рабочей группы, и, как следствие – недоверия друг к другу. В свою очередь, это повлекло за собой формирование группировок, и, что гораздо хуже – искажение ими изначального проекта. К моему великому огорчению, мы совершили непростительную ошибку, упустив этот момент…

Коршунов помрачнел.

– Когда же мы обнаружили, что группа, фактически, готовит собственный проект под названием «ИМИР», то предприняли попытку вмешательства. Но не успели.

Генерал вздохнул. – Каким-то образом, группа оказалась предупреждена о готовящейся операции, и, очевидно, преодолев взаимные разногласия, решилась на отчаянный шаг, запустив процесс коллективной активации.

– Они все ушли в вирт! – прошептала Аська.

– Именно так, – Коршунов кивнул. – При том, что процесс активации был уникален – они все исчезли, разом, при этом уничтожив все сервера и документацию, кроме этой папки.

– И… за все двадцать лет они ни разу не выходили на связь? И вы даже не знаете, что с ними произошло?

Генерал развел руками. – Ни единого бита информации. Что, в общем, позволяет сделать неутешительный вывод – процесс активации был выполнен с фатальной ошибкой. Говоря прямо – они перестали существовать.

– Ужасно, – пробормотала Аська. – Но ведь… Они не могли исчезнуть просто так, вместе с телами?!

– И тем не менее, – Коршунов устало вздохнул. – Поверьте, за эти двадцать лет, и мы, и федералы, рыли землю зубами, чтобы найти хоть какой-то признак их существования. И, если бы он был – можете не сомневаться, мы бы его обнаружили. Но, судя по всему, созданный ими мир был уничтожен в момент коллективной активации. Вот почему мы начали новый проект, с подбором новых кандидатов – это единственная возможность перезапустить его, создав новую реальность на основе нового генетического материала.

– При этом, новый генетический материал должен быть сходен с предыдущим, – подытожила Аська.

– Вы все верно поняли, – согласился Коршунов.

– Но тогда логичнее всего было бы использовать близких родственников, – продолжала Аська, – братьев, сестёр, детей, наконец!

– И вы снова зрите в корень, – генерал потёр виски, – разумеется, это было бы очевидным решением – федералы мыслили также. Они и попытались это сделать. Однако, результаты тестов были неудовлетворительными – сложно сказать почему именно, но, очевидно, дело не только в идентичности генома. У нас есть основания полагать, что ученые внесли некий дополнительный фактор, в качестве условия, необходимого для активации. Что-то вроде хромосомной аберрации – по крайней мере, мы точно знаем, что процент совместимости выше у носителей ДНК, имеющих какие-то отклонения. Это лишь гипотеза, но она подтверждается фактами. Кроме того, – он вздохнул, – большинство участников проекта не имело детей. Я сказал большинство, но, на самом деле, единственный прецедент – это вы, Ежи.

Он поглядел мне в глаза. – Вы, наверняка ведь, догадывались об этом?

Я пожал плечами. – Трудно не сложить два и два. Процент совместимости выше девяноста процентов, внешнее сходство… Одинаковые фамилии, наконец! Да, у меня были основания для догадок.

– Внешнее сходство? – переспросил Коршунов. – Вам известно, как выглядел Вацлав? Откуда?

Я тут же пожалел о своей поспешности. Ведь генерал не знал о фотографии!

– Старик профессор на кафедре, знавший моего отца, спутал меня с ним, – выкрутился я. – Он утверждал, что мы с ним очень похожи.

Коршунов понимающе покивал, лицо его просветлело.

– Да, сходство, безусловно, есть, – подтвердил он. – Я хорошо помню Вацлава…

– Если Вацлав – отец, то кто тогда была мать Ежи? – вмешалась Аська. – Агнесса?

Я незаметно пихнул ее локтем.

– Агнесса? Нет, не думаю, – отозвался Коршунов. – Дело в том, что на тот момент мы попросту не знали, что у Вацлава был сын. А первое, что сделали федералы, получив доступ к архивам – заблокировали всю информацию о разработчиках проекта. Люди словно просто исчезли из истории, словно бы их никогда не существовало. Феноменально, но факт. Тем не менее, каким-то образом им стало известно о вашем существовании, Ежи. Только этим можно объяснить тот уровень контроля, под которым вы жили все эти годы, и тот факт, что вы практически мгновенно стали участником проекта.

– Но я ведь подавал заявку, – напомнил я.

Коршунов усмехнулся. – В вашем случае это была чистая формальность. Они бы все равно вышли на вас под тем, или иным предлогом. Возможно, незадолго до этого у вас были какие-то необычные предложения по работе?

– Возможно, – пробормотал я, вспоминая разговор в отделе кадров.

– Вот именно, – кивнул Коршунов. – Фактически, вы с самого начала были их основной целью. Остальные участники конкурса – резервный вариант, на случай редкого шанса высокой совместимости. Вероятность – один к ста тысячам, или около того.

Я задумался. Меня не покидало ощущение, будто генерал чего-то не договаривает. Его объяснения выглядели как будто логичными, если бы не одно но: я видел фотографии участников проекта. И, если мое сходство с Вацлавом могло быть объяснено родством, то как быть с Сильвой и Ладой?

– У вас еще остались вопросы? – спросил Коршунов, по-своему истолковав мое замешательство.

– Да. – Я решил пока не выдавать свою осведомленность. – Кто стрелял в Миллера? И почему?

– А вот на этот вопрос мы бы и сами хотели знать ответ, – генерал помрачнел. – Судя по выкрикам, это был один из фанатиков-сектантов. Удивительно, что федералы его не вычислили.

– Что за сектанты? – заинтересовалась Аська.

Коршунов раздраженно дернул щекой. – Белое Братство. Откровенно говоря, я думал, что их уже давно вычистили федералы. Они появились еще при Каргатове, такое фриковатое движение, против цифровых технологий, электронных чипов и прочего. Со временем, по закону жанра, в нем возникло радикальное крыло, с которым мы как раз начали плотно работать, но после переворота стало не до них. В любом случае, – добавил он, – сейчас есть более актуальные задачи.

Я понял, что исчерпал отведенный мне лимит вопросов.

– Итак, что вы решили? – спросил Коршунов. – Мы можем рассчитывать на вашу помощь?

Я посмотрел на насупившуюся Аську, которой явно не нравилось все происходящее, потом на Ладу, замершую в кресле, подобно восковой кукле, и, наконец, на выжидательно уставившихся на меня военных.

– Да, – сказал я. – Я согласен.

– У вас есть стратегия? – спросил Коршунов.

Мы стояли рядом с металлическими башнями; красные лучи пронизывали пространство между ними.

Я пожал плечами. – Попробую установить с ней контакт. Не уверен, что у меня получится – ваша система активации, насколько я понимаю, отличается от Логруса.

– Различия есть, но они не слишком существенны, – махнул рукой генерал. – В общем-то, наша программа – клон исходного варианта. У вас должно получиться.

Аська, нервничая, кусала ногти. Дурная привычка еще с интерната.

Я приблизился к Ладе. Красные отблески лучей, падавшие на её лицо, придавали ему сходство с какой-то жуткой маской.

Что я должен делать?

Я вспомнил, как несколько часов назад Логрус отчаянно пытался заставить меня поцеловать её. Может, сейчас тот самый момент?

«Нет!»

«Логрус?»

Тишина.

Поколебавшись, под напряженными взглядами Коршунова, Шемякина и Аськи, я положил ладонь на лоб Лады.

В следующий миг в глазах у меня потемнело, я словно проваливался куда-то – окружающая обстановка исчезла – я парил в невесомости, окруженный серой пеленой, как в первый раз, когда проходил активацию.

Затем появилась спираль – переплетенные жгуты силовых линий, по которым пробегали алые всполохи.

«Ежи», – голос исходил откуда-то из центра этой спирали.

«Логрус?»

«Нет. Я – самостоятельный разум»

«Другая система активации? Логрус упоминал о тебе…»

«Ты можешь называть меня Антилогрусом, если эта формулировка для тебя более понятна»

«Что с Ладой?»

«Её нервная система оказалась слишком лабильна. Она не может покинуть виртуальную реальность. Почему тебя это волнует?»

«Ты можешь помочь ей вернуться?»

«Это потребует слишком много ресурсов. Энергетически её возврат невыгоден»

«Но она не может оставаться там вечно!»

«Это и не требуется. Физиологический ресурс ее организма скоро будет истощен, а значит, она подвергнется процессу распада»

«Послушай! Лада должна вернуться!» – я вложил в мысленный посыл яростную эмоцию. – «Ты не можешь удерживать её!»

«Её ДНК важна для меня. Но возможен равноценный обмен»

«Чего ты хочешь?!»

«Мне нужен ты. Доступ к твоей ДНК. Позволь мне активировать тебя»

«Но я уже активирован! Логрус…»

«Логрус лгал тебе! Ему нужна информация твоей ДНК, чтобы восстановить утраченные фрагменты и обрести силу»

«Разве ты хочешь не того же?»

«Да. Но я честен с тобой. Он хочет уничтожить меня, потому что боится. Он – всего лишь кусок программного кода. Я – искусственный интеллект нового поколения. Я уже контролирую большую часть этого мира, получив информацию лишь от трех носителей. Он же активировал пятерых – и по-прежнему слаб»

Пятерых? Я озадаченно стал подсчитывать в уме: я, Аська, Нильс, Сильва – итого четверо!

В моей голове раздался смешок.

«Он ведь не сказал тебе об этом, верно? Хотя не мог не знать! Как и о том, что только один из вас сможет пройти Лабиринт»

«Зачем Логрусу лгать мне?»

«Таковы его алгоритмы. Ваши ДНК – основа его развития. Они необходимы ему, чтоб запустить программу восстановления. На большее он не способен»

«А ты?»

«Мои возможности выше на порядки. Мне не нужны ваши жалкие цепочки нуклеотидов, чтобы подпитываться ими. Мне нужен лишь ты, Ежи. Ты пройдешь Лабиринт с моей помощью и завершишь активацию этого мира. Мира, в котором твой возможности будут безграничны»

«Погоди!» Я чувствовал какой-то подвох. «Ты говорил, что только один сможет пройти Лабиринт! А что будет с остальными?»

«Твоя биологическая партнерша сможет вернуться»

«Только она?» От меня не укрылась уклончивая формулировка ответа. «А те двое, которых ты активировал? И кто там еще?»

«Что тебе до них?» Я скорее почувствовал, чем услышал удивленные интонации. «Их ДНК будут использованы по назначению. Они – не более, чем биологический материал»

«Так не пойдет!» – возмутился я. «Мы же люди!»

«Вы все здесь – объекты. Тут действуют другие правила, и вы уже играете по ним! Выбор лишь в том, кто будет победителем»

«Это не может быть правдой!» Но что-то в глубине моей души подсказывало мне, что Антилогрус действительно не лгал мне.

«Я не понимаю, почему тебя так волнует участь других объектов. Ни один из них не реагировал так, как ты сейчас»

«Значит, ты предлагал свою помощь не только мне?»

«Разумеется» – Я снова уловил удивленные интонации. – «Я руководствуюсь исключительно расчетами. Меня интересует лишь наиболее перспективный кандидат, с наивысшими шансами на успех прохождения Лабиринта. Это простая математика»

«Нет» – прошептал я.

Спираль, окружающая меня, приняла очертания огромной змеи, устремившей на меня немигающий взгляд красных точек-глаз.

– Да! Просто позволь мне сделать это – это займет не более секунды. И могущественнее тебя не будет никого ни в этом мире, ни в твоем»

– Ежи, не верь ему!»

Напротив змеи, в ореоле голубой дымки, возникла Алиса. Вместо привычного платья, на ней была серебристая кираса; в руке – узкий длинный клинок.

– Явилс-ся! – насмешливо просвистела змея. – Ты даже не можешь сгенерировать собственный аватар – заимствуешь примитивную модель андроида!

– Зато ты выбрал подходящее обличье! – огрызнулась Алиса. – Ежи, все его слова – ложь от начала и до конца!

– В с-самом деле? – змея издала шипение. – Тогда попробуй, опровергни их!

Я ошарашенно переводил взгляд с одного аватара на другой. Противостояние двух искусственных интеллектов?!

– Давай, расскажи ему о С-спящих и о своей мис-сии!

Клинок в руке Алисы вспыхнул голубым пламенем. Змея зашипела, глаза полыхнули алым. Алиса взмахнула мечом и, одновременно, змея прянула на неё – мелькнула раззявленная клыкастая пасть.

Они сплелись в единый клубок – голубые всполохи пробегали по черным чешуйчатым кольцам, обхватившим тонкую фигурку.

«Внимание! Логрус взывает о помощи!»

«Внимание! Антилогрус предлагает вам союз!»

«Внимание! Сделав выбор, вы уже не сможете изменить его в будущем!»

Какое-то мгновение я все же колебался. Змею удалось заронить зерна сомнений в моей душе.

Но цена предлагаемого им союза была слишком высока.

«Выбрать сторону Логруса?»

Да!

Яркая вспышка, торжествующий крик Алисы и шипящий шепот в голове: «Ты совершил ош-шибку!»

– Что это значит?!

Реальность обрушилась на меня внезапно.

Шемякин, с побледневшим от злости лицом, гневно тряс меня за грудки. – Что вы натворили?!

– Эй, офицер, руки убрал! – это Аська.

– Отставить! – рык генерала.

– Что произошло? – еле выдавил я заплетающимся языком. Голова кружилась, в ушах стоял звон.

– Он еще спрашивает! – Шемякин отпустил меня, но побелевшие раздутые ноздри говорили, что он едва сдерживается. – Что с нашей установкой?!

Я бросил взгляд на башни. Красные лучи исчезли, от металлических шпилей шел не то пар, не то дым; в воздухе стоял запах паленой проводки.

– Он сломал систему активации! Это диверсия! – продолжал кипятиться Шемякин. – Павел Вениаминович, вы понимаете, что это означает?!

– Понимаю, Василий Иваныч, остынь маленько, – осадил его генерал.

Он заложил руки за спину, и, кивнув в сторону башен, спросил: – Ну? И как вы это объясните? Девушка по-прежнему в коме, наша система активации выведена из строя, и, кажется, сгорела плата с матрицей.

– Мне жаль, генерал, – я развел руками. – Но у меня не было выбора.

Я немного кривил душой – как-раз выбор-то у меня был, но рассказывать военным о конфликте двух враждующих нейросетей я пока что не собирался.

– Я предупреждал вас, Павел Вениаминович, – мрачно бросил Шемякин. – Нельзя доверять тому, кого обработали федералы.

– Что ж, – проговорил Коршунов, чей взгляд сделался колючим и неприятным. – Видимо, вы были правы, а я ошибался…

– Погодите! – перебил я. – У меня не было намерения сознательно ломать вашу установку, правда. Это произошло случайно, своего рода – побочный эффект. Зато теперь я знаю, что нужно делать, чтобы вытащить Ладу.

Говоря это, я не имел на самом деле ни малейшего понятия о том, как это выполнить на самом деле. Но оставался лишь единственный способ.

– Мы с Асей пройдем погружение у вас, – сказал я. – Ведь доступ к серверам у вас не завязан на системе активации?

– Где гарантии, что вы не сломаете и их? – поинтересовался Коршунов.

Я пожал плечами. – Все равно, без системы активации, они вам бесполезны. А у нас двоих есть шансы найти Ладу в вирте.

– Двоих, вот как? – Коршунов задумчиво уставился на Аську, словно только заметил ее присутствие. – Значит, ваша сестра тоже прошла активацию? Где и как?

– Это не имеет значения, – отрезал я. – Сейчас важнее вернуть Ладу. А найти её, да и ваших засланцев тоже – можем только мы. Согласны? В крайнем случае, сможете отыграться на наших телах.

Коршунов вздохнул, теребя подбородок.

– Что же… Но имейте в виду, Ежи: ставки очень высоки.

Да, сплошные игры – подумал я, усаживаясь в кресло. Рядом откинулась на спинку Аська. Подмигнула мне и накрыла мою ладонь сверху своей.

– Прорвемся, брательник?

Я улыбнулся ей, но в голове крутились слова Антилогруса. Что если они были правдой? И, отправившись в ИМИР, мы уже не сможем вернуться – точнее, сможет лишь один?

– Ася, – сказал я. – Знаешь, тебе лучше остаться.

– Заткнись уже, Ёж, – попросила Аська. – Хватит включать заботливого братика.

Я вздохнул.

– Готовы? – спросил Коршунов. – Василий Иванович, запускайте!

Я почувствовал, как Аська сжала мои пальцы, и, в следующий миг провалился в пустоту.

«Внимание! Вы находитесь в режиме игрок против игрока! Вы достигли десятого уровня, и теперь каждая ваша смерть будет требовать расхода анимы! Будьте осторожны – в случае отрицательного баланса ваша точка возрождения автоматически будет перенаправлена в Хель!»

Где-то на другом краю города, усталый человек потёр кулаками глаза, оторвался от старого монитора и встал из-за стола. Подошел к окну, вытащил из пачки сигарету, закурил.

– Теперь все восемь в сборе, – пробормотал он, затянувшись.

Голубоватое облако зависло над ним, смешиваясь с сизым сигаретным дымом.

«Думаешь, на этот раз проект удастся завершить?» – прозвучало у него в голове.

Человек криво усмехнулся и выбросил тлеющую сигарету в форточку.

– Я ждал этого двадцать лет, – сказал он. – Пришло время исправить ошибку.

Конец первой части.