Хранитель Рун

Глава 2

Отдел кадров поражал воображение размерами и роскошью дизайна. Огромный, просторный и светлый холл – не чета нашему «руму». Вместо потолка – плазменная панель, имитирующая небо в облаках, стены – натуральные трехмерные пейзажи; гибридные рабочие места, оборудованы виртэкранами последних моделей, поддерживающих управление через нейроинтерфейс.

Визатор считал мою пластиковую карту и одобрительно моргнул зеленым.

Ко мне навстречу, на высоких каблуках, уже спешила, сверкая ослепительной улыбкой, молодая девушка-секретарь.

– Вы – Ежи Полански? – уточнила она, хотя моё имя уже высветилось у неё на планшете. – Идемте, Арахна Витальевна ждет вас.

Арахна, она же начальница отдела кадров, по слухам, приходилась родственницей едва ли не одному из главных акционеров «InjerixCare», и занимала высокую ступень в корпоративной иерархии.

Меня она встретила на фоне пламенеющего во всю стену заката над фешенебельным пляжем.

– Ежи Полански, – утвердительно произнесла она, кинув на меня беглый взор поверх виртуальных очков.

Лицо и руки её были покрыты ровным шоколадным загаром, а густые черные волосы, вопреки корпоративным стандартам, небрежно рассыпались по плечам.

Небось, еще и брызги соленых волн чувствует, и крики чаек слышит, в своем 5D кресле. Полный эффект погружения. Интересно, а я как в ее реальность интегрирован? В виде местного туземца?

– Присаживайтесь, прошу вас! – она кивнула в сторону белого кожаного кресла напротив. – Вы, наверное, гадаете, почему я вас вызвала?

Я кивнул, мысленно пытаясь угадать ее возраст. Выглядела она немногим старше меня, но, учитывая возможности современных биотехнологий, ей могло быть с тем же успехом и сорок, и пятьдесят, и вообще сколько угодно лет.

Арахна одарила меня мимолетной улыбкой, которую я определенно видел у одной из популярных телеведущих.

– Не волнуйтесь, повод приятный. У меня для вас хорошие новости.

Я подался вперед, с трудом скрывая охватившее меня волнение. Неужели, все-таки, перевод?!

– Как вы знаете, компания «InjerixCare» является частью холдинга «Injerix», – начала Арахна, – который занимается производством высокоуровневых нейроимплантов и биологических чипов. Полагаю, вам, как никому другому, должна быть известна ценность нашей продукции.

Я осторожно кивнул снова, еще не понимая, к чему она клонит.

– В следующем месяце, – голос Арахны звучал торжественно-монотонно, словно на официальном докладе, – мы выпускаем на рынок несколько новых моделей наших главных линеек. В первую очередь, конечно, это – нейрокорсеты, вроде того, который носите вы. Новая модель изготовлена из усовершенствованного сплава, что облегчает ее вес, у нее существенно увеличен автономный режим, а также обновлен дизайн. Мы рассчитываем на высокие продажи, и, в рамках маркетинговой подготовки, запускаем серию рекламных клипов.

Арахна сделала торжественную паузу.

– Руководство посчитало целесообразным привлечь к съемкам людей с ограниченными возможностями, работающих в холдинге! Их у нас немало – не менее пяти процентов штата, но вы – единственный обладатель такой редкой и профильной патологии!

Последние слова она произнесла почти с восхищением.

Вот оно что. Им просто нужен инвалид, который будет эффектно смотреться в кадре.

– Разумеется, участие будет оплачено, – спохватилась Арахна, по-своему истолковав мое выражение лица. – Точная сумма будет озвучена непосредственно перед заключением контракта, но, можете ориентироваться на гонорар размером около десяти ваших месячных окладов.

– Арахна Витальевна, – заговорил я, осторожно подбирая слова, – спасибо за предложение, но…

Она удивленно вздернула тонкие брови. – Но…?

– Но не могли бы мы обсудить возможность моего перевода, – собравшись с духом, выпалил я. – Понимаете, мне очень нужно…

Путаясь и сбиваясь, я стал объяснять, почему для меня так важен перевод, про возможность получения гранта и обучения в ВУЗе, однако, наблюдая, как меняется её лицо, осёкся.

– Ежи, – проникновенно сказала Арахна, – ваши амбиции и увлеченность мне искренне импонируют. Однако, – по губам скользнула снисходительная улыбка, – вы же неглупый юноша, и отдаете себе отчет в том, что компания, в первую очередь, заинтересована в максимально эффективных инвестициях.

Видя мое недоумение, она вздохнула.

– Решение о выдаче грантов принимается на основании всестороннего анализа потенциала кандидатов, и, при всем сочувствии к вашему… мм… состоянию, у вас просто нет шансов – вы просто не пройдете даже базовый отбор по социальному статусу. И дело даже не в отсутствии у вас какого-либо дополнительного образования, или вашей инвалидности – выпускников интернатов вашего профиля система отсеивает в принципе. Он ведь у вас коррекционный, если не ошибаюсь?

Я сидел, опустив голову, кровь прилила к щекам, сердце колотилось. Получается, мало мне клейма инвалида, так еще и пометка о статусе интерната будет вечно преследовать меня?! Коррекционный… Да, но ведь нам всегда внушали, что это означает лишь дополнительные программы для детей с ограниченными возможностями, говорили о равных правах и перспективах. О комплексной социальной поддержке и прочей ерунде, которая на поверку вышла боком.

– Так вы согласны, – донесся до меня сквозь пелену тумана голос Арахны, – принять участие в нашем рекламном проекте?

Наверное, мне не следовало торопиться. Скорее всего, даже наверняка, в любой другой день я не задумываясь принял бы предложение – все-таки, тысяча кредитов на дороге не валяется, и лишней точно не будет. Однако… это был мой день рождения.

– Нет, – сказал я, перебивая продолжавшую что-то вещать Арахну.

– Что? – она недоуменно взмахнула ресницами.

– Спасибо, нет, – повторил я. – Мне не интересно. Попробуйте найти какого-нибудь другого паралитика.

Арахна непонимающе нахмурилась. – Ежи, мне кажется, вы несколько эмоционально восприняли мои слова. Предлагаю вам спокойно все обдумать…

Но я уже встал с кресла. – Всего доброго, – твердо сказал я и вышел.

– Сюрприз! – радостно выкрикнул Трофимыч, когда я зашел в кабинет.

На столике перед ним красовалась матовая бутылка шампанского и распечатанная коробка с тортом-безе. Я подавил вздох.

– Мы тут решили немного отметить твое совершеннолетие, – засуетился Трофимыч, – вот, так сказать, небольшой фуршет!

Я машинально отметил про себя, что Трофимыч предусмотрительно взял сорт вина, к которому была неравнодушна Алекс. Хитрый, однако, дед!

И, всё-таки, такое неожиданное внимание было приятно.

Трофимыч споро откупорил бутылку и пузырящийся напиток с шипением полился в помытые ради такого дела корпоративные кружки.

– Ну, будь здоров! – кратко высказался Трофимыч. – Успехов тебе, Ежи, всяческих! Он поднял кружку. Алекс, с несколько натянутой улыбкой присоединилась к нему. – С днем рождения, Ежи!

Я кивнул, поднося шампанское к губам, и в ту же секунду браслет на запястье взорвался противным писком, тревожно пульсируя красным.

– Внимание! Обнаружено превышение допустимого содержания алкоголя в жидкости! Внимание! Концентрация этилового спирта – двенадцать с половиной процентов!

Я вздрогнул, едва не расплескав содержимое.

Трофимыч испуганно шарахнулся в сторону. – Фу ты, зараза!

Алекс покачала головой. – Хороши же мы! Ежи, тебе ведь действительно нельзя. О чем я только думала!

Я стиснул челюсти. Да в конце-то концов?! Мало мне ограничения в водительских правах, учебе, получения гранта, так теперь еще и это?! Пусть социальщики катятся ко всем чертям – терять мне уже все-равно нечего!

Невзирая на продолжавший надрываться браслет, я решительно опрокинул кружку в себя.

– Внимание! Зафиксирован факт употребления алкоголя! Уровень этанола в крови…

Я снял браслет и выключил его. Вот так. Нужно было сделать это еще с утра.

Трофимыч неопределенно крякнул.

Алекс нахмурилась. – Ежи, тебе, действительно, не следовало…

Не обращая на неё внимания, я прошел на свое место и сел за монитор.

Алекс вздохнула. Трофимыч, с растерянным и виноватым видом собирал кружки.

Остаток дня прошел в непривычной тишине. Алекс, видимо, решила меня не трогать, и больше ничего не присылала, а Трофимыч, в кои-то веки, уткнулся в монитор, изображая работу.

Впрочем, по большому счету, я занимался ровно тем же, разбирая старые кейсы, накопившиеся долги, и мечтая лишь о том, чтобы этот день поскорее закончился.

Мигнул значок уведомления входящей корпоративной почты. Очередное поздравление?! Нет уж.

Я открыл папку, намереваясь сразу отправить письмо в корзину, но это было сообщение от Трофимыча. Я и не знал, что он умеет пользоваться электронкой.

Поймав мой удивленно-вопросительный взгляд, он отчаянно засемафорил бровями, кося глазами на экран – «прочти, мол!»

Пожав плечами, я открыл сообщение. Там оказалось всего одно слово: «Посмотри!» и ссылка на внешний ресурс. Что там дед еще придумал? Я заколебался, не удалить ли сразу письмо от греха, но любопытство пересилило, и я кликнул ссылку.

К моему удивлению, вела она не на развлекательный портал, или картинки с ёжиками, а на сайт федерального научно-исследовательского центра нейробиологии и генной инженерии имени Д.А. Когана.

Крупнейший центр страны, и главная база большинства клинических исследований «InjerixBio».

Хм. Я пробежался глазами по странице – неужели дед нашел там открытую вакансию?!

Страница была посвящена планируемым мероприятиям и проектам, и я уже, разочаровавшись, хотел закрыть её, когда взгляд зацепился за объявление, первые же строки которого заставили мое сердце учащенно забиться.

«Кафедра нейрогенетики и молекулярной кибернетики объявляет о наборе добровольцев в группу экспериментального лечения наследственных заболеваний и врожденных генетических дефектов. Участие в эксперименте оплачивается, отбор проводится на основе молекулярной диагностики. В случае развития осложнений выплачивается страховка. Для подачи заявки на участие необходимо заполнить форму по ссылке. Обратите внимание, что, для проверки совместимости ДНК, необходимо заверить форму биопаттерном».

Хм. Моё заболевание, формально, подходит под указанные категории. Но что за экспериментальное лечение? Да еще – страховка в случае развития осложнений… Каких осложнений? Я задумчиво водил виртуальным курсором по экрану. С другой стороны – чем я рискую? Да и не факт, что меня вообще выберут – вон, еще тест на совместимость какой-то…

Я размышлял, а рука уже кликнула ссылку на форму заявки.

Пунктов в ней было немало, к тому времени, как я закончил, до конца рабочего дня оставалось меньше часа. Для того, чтобы прикрепить к письму биопаттерн, пришлось снова одеть ненавистный браслет.

Подтвердив отправку формы, я разочарованно выдохнул – моя заявка была зарегистрирована под номером 22470. Можно было не тратить время…

– Ежи, – Алекс глядела на меня с несвойственным ей участливым выражением лица. – Думаю, сегодня тебе можно уйти пораньше…

Что ж, меня это вполне устраивало.

Трофимыч нагнал меня в коридоре.

– Ежи, ты уж извини старика, – расстроенно заговорил он, – я ведь как лучше хотел, кто ж его знал, что оно так получится! Там ведь и градус-то – никакой, чего эта хреновина твоя так взбеленилась…

– Ничего, Спиридон Трофимович, – я махнул рукой. – Всё норм. Спасибо за ссылку.

– А, отправил заявку, все-таки? – обрадовался Трофимыч. – Я тут от огорчения искать стал чего-нибудь, чтобы, значит, систему эту обойти – и вот, увидел объявление. Ну, думаю – надо Ежи показать!

– Там желающих – уже два десятка тысяч, – вздохнул я. – Но, все-равно – спасибо.

Я хотел идти дальше, но неугомонный дед ухватил меня за рукав.

– Погоди, Ежи… Я тут… Подумал вот… – он смущенно закряхтел и протянул мне свой допотопный FB2 ридер. – Подарок.

– Да что вы, Спиридон Трофимович! – мне неудобно было огорчать старика. – Не нужно!

– Возьми, – почти жалобно сказал Трофимыч. – У меня еще есть, а тут я тебе книжек хороших подобрал, полезных… Знаю, у вас, молодых, сейчас всякие там виртуалы, с музыкой и в три-дэ…Но ты попробуй – не пожалеешь! Тексты – они, для работы мозгов, очень полезны…

Скрепя сердце, мне пришлось принять, в общем-то, ненужный подарок. Трофимыч, судя по всему, даже не подозревал, что 3D формат электронных книг давно канул в лету, а на смену ему пришли 4 и 5D форматы, и даже виртмод с полным погружением в виртуальную реальность оцифрованной версии книги.

По пути домой повторно любоваться на виртуальную саванну мне не хотелось, поэтому, запустив автопилот, из любопытства, все-таки открыл ридер.

Хм. Специфический, однако же у деда вкус – фантастика, фэнтези, мифы. Азимов, Брэдбери, Желязны, Толкиен, «Сага о Нибелунгах», «Старшая Эдда»…

Было непривычно листать страницы с помощью кнопок, а плоские двумерные изображения хотелось постоянно активировать. Читать не хотелось, поэтому я просто щелкал по книжкам, рассматривая обложки.

Самой интересной была последняя – золоченая надпись «Песни богов» вилась лентой над огромным деревом, крону, ствол и корни которого окружали сферы, изображающие миры.

Внутри каждого мира виднелись фигурки людей, или животных, и еще каких-то фантастических существ, рядом на флаге рунами, по-видимому, обозначалось название. В низу дерева вокруг корней кольцами обвивалась гигантская змея, а над кроной в небесах парил орёл.

– Поездка завершена! – объявил автопилот. Я и не заметил, как пролетело время.

Алиса встретила меня возмущенно скрестившей руки на груди, и с выражением крайнего негодования на лице.

– Уровень алкоголя ноль-двадцать пять промилле в крови! – обличающе объявила она. – Ежи, это недопустимая концентрация! Мне пришлось передать информацию в органы социального контроля!

Я вздохнул. Эмоции, только начавшие успокаиваться, вновь захлестнули меня.

– Я вынуждена напомнить, – безапеляционно продолжала Алиса, – что, согласно постановлению об опеке, лицам с заболеваниями категории А, категорически воспрещается употребление алкогольсодержащих напитков, а также любых веществ, способных оказывать раздражающее влияние на нервную систему…

– Знаешь что? – не выдержал я. – В таком случае, почему бы тебе не заткнуться? Потому что в данный момент именно ты оказываешь на мою нервную систему исключительно раздражающее влияние!

Алиса моргнула и уставилась на меня. – Ежи, твоя эмоциональная лабильность может быть следствием приема высоких доз этанола. Тебе следует лечь. Я свяжусь с наркологическим центром и проведу процедуру детоксикации. Если хочешь, могу поставить релаксирующую музыку.

Вместо ответа я взял пульт и деактивировал виртуальный режим.

Алиса, беззвучно шевеля губами, растворилась в воздухе.

Потом, конечно, будет дуться, но это уже как-нибудь переживу.

Пискнул, выходя из гибернации, режим «умного дома». Конечно, я все равно остаюсь под наблюдением, возможно, даже более пристальным, поскольку отключил виртуального опекуна, однако, хотя бы вечер проведу без назойливых нотаций искусственного интеллекта.

Завалившись на кровать, я уставился в потолок, где на матовом черном фоне медленно вращалась модель солнечной системы.

Может, поменять картинку? Хотя нет, пусть ее крутится. Может, глядя на неё, сморит сон. Хотелось поскорее уснуть, чтобы этот день, наконец, остался позади.

Возможно, так бы оно и было, если бы в этот момент не раздался звонок телефона.