Илоты безумия

Глава 10

Полковнику Кустову сразу же после встречи с генералом Янчуком пришлось вылететь из Парижа в Исламабад. Он получил информацию от своего агента в Пакистане, что люди Рахматулло доставили еще двоих советских солдат. Время терять было нельзя, и поэтому у господина Майера вдруг появились неотложные дела в Пакистане.

Самолет прилетел в Исламабад во второй половине дня. После прохождения довольно строгого пограничного контроля Майер позвонил в Карачи на квартиру Рахматулло. Тот, стараясь не выдавать удивления и изобразив радость, согласился на встречу. Договорились, что Майер приедет в Карачи. Рахматулло пригласил его к себе домой.

Это был хороший признак. Как оказалось позже, Рахматулло действительно был заинтересован в контакте с бизнесменом.

Майер был точен. К вечеру его машина остановилась у массивных деревянных ворот возле дома Рахматулло. Хозяин встретил гостя лично, учтиво, с поклонами пригласил его в дом. В большой комнате на первом этаже все сверкало чистотой. Огромные толстые ковры на полу и на стенах, добротная мебель, даже необычные для мусульманина картины свидетельствовали о достатке хозяина. Молчаливый то ли слуга, то ли охранник принес на большом подносе чай и сладости — орехи в сахарной пудре, просто орехи, печенье.

Выждав, когда слуга уйдет, Рахматулло, явно желая показать гостю свое расположение, достал из японского холодильника виски и фрукты, предложил выпить. Разговор о главном они пока не заводили, обменялись любезностями, и только выпив по паре рюмок, перешли к делу.

Рахматулло облокотился на широкую спинку кресла:

— Как я вам говорил в прошлый раз, мои люди доставили из Афганистана двоих советских солдат.

— Вы продадите их мне?

— А вы сможете их вывезти из страны?

Майер задумался. Будь Рахматулло свой, Майер, конечно, ответил бы утвердительно, доставил бы этих парней в советское посольство и дело с концом.

— Нет, уважаемый Рахматулло, вывезти сам из Пакистана этих людей я не смогу. Я согласен заплатить тому, кто сделает это.

Рахматулло молчал. Майер чувствовал, что его гложет какая-то мысль. Скоро это подтвердилось.

— Господин Майер, — сказал Рахматулло после очередного тоста, — вы бизнесмен и, я думаю, могли бы оказать мне дружескую услугу. Естественно, не бесплатно.

— Я всегда рад быть вам полезным, уважаемый Рахматулло. Слушаю вас.

— Вы, конечно, знаете, что в Панджшере имеются большие запасы лазурита?

— Да, конечно, раньше Афганистан имел за этот ценный камень неплохую прибыль, ну а сейчас, как мне известно, это ущелье контролирует Ахмад-Шах со своими людьми, и правительство лишено возможности владеть и торговать лазуритом.

— Правильно, Ахмад-Шах Масуд, полевой командир, его называют командующим фронтом, полностью контролирует этот район. Нам удалось организовать добычу не только лазурита, но и рубинов, и изумрудов. Здесь, в Пакистане, охотно покупают их. Но, скажу честно, я верю вам и согласен за такое же отношение ко мне и платить доверием, и делиться драгоценностями. Я предлагаю вам сотрудничество в этом выгодном бизнесе.

— Интересное предложение, — задумчиво сказал Майер, наполняя рюмки.

Он видел, что собеседник быстро пьянеет, и этот редкий случай нельзя было упустить. Отказать Рахматулло в помощи было бы большой ошибкой. После этого все мосты доверия были бы сожжены.

— У вас большая партия?

— Господин Майер, речь идет о постоянном сотрудничестве, в течение многих лет.

— О, тогда это серьезно. Я подумаю, посоветуюсь с верными людьми. Думаю, мы сойдемся.

— Конечно. Тогда вам незачем будет возиться с таким товаром, как пленные. Через три недели я жду поступления лазурита из провинции Бадахшан. Там есть месторождение «Саре-Синг». Не слышали? В тех местах недавно шли крупные бои, об этом пакистанские газеты писали.

— Нет, в это время меня не было в Пакистане.

— Мы сейчас готовим операцию в Кундузе. Там храним в надежном месте предметы, имеющие большую историческую ценность, — коллекцию свитков пятого-шестого веков. Представляете, сколько за них можно иметь?

Майер видел, что Рахматулло опьянел и ему очень хочется похвастать. Осторожно подыграл:

— А что еще у вас бывает?

— Многое бывает. Трудно доставлять. В том же Кундузе у нас хранится скульптурная композиция Будды стоимостью около ста миллионов долларов. Представляете? Сто миллионов долларов! Я хочу доставить ее этим же караваном.

По выражениям «ценная коллекция», «композиция» Майер сделал вывод, что этот полуграмотный командир отряда занимается не только боевыми действиями, но и набил руку на вывозе национальных богатств из Афганистана. Майер снова, уже в который раз, налил виски:

— За ваше здоровье, уважаемый Рахматулло, — ему не терпелось завести разговор о пленных, но нельзя было торопить события.

Рахматулло сам не заставил гостя ждать. Он поставил пустую рюмку и положил в рот дольку мандарина:

— Если вы согласитесь нам помогать, то в качестве презента я могут подарить вам этих двух шурави.

— Кто они?

— Солдаты. Я с ними еще не разговаривал, времени не было. Сказали, что они долго не соглашались сотрудничать с нами. Поэтому находились в боевом отряде в горах. Конечно, жизнь в таких условиях на пользу не идет. Они долго болели, исхудали, но не наша в этом вина.

— Дорогой друг, я рад, что мы сблизились и благодарю вас за откровенность.

— Что вы! Я горжусь дружбой с вами, господин Майер.

— Спасибо. За это можно и выпить, — Майер разлил в рюмки остатки виски и выпил. — Кстати, скажите, кому вы так успешно продаете своих полуживых пленных? Я хотел бы перенять опыт вывоза этого товара из Пакистана. Это наверняка пригодится и в нашем совместном деле — бизнесе с драгоценными камнями и другими ценностями.

— Я расскажу вам все, что знаю. Между нами, друзьями, не должно быть никаких тайн. Это очень могущественная международная организация. Я слышал, что во главе ее стоит очень богатый и сильный человек. Организация имеет свои филиалы во многих странах мира.

— В том числе и в Пакистане?

— Да. И в Пакистане, и в Ливане, и во многих других странах Востока, Азии, Африки, Америки.

— А чем занимаются люди этой организации?

— Они очень интересуются русскими и американцами, да и не только ими. Охотно покупают англичан и французов. И даже китайцев.

— А для чего они нужны им?

— Не знаю. Но вам говорю все как на духу. После нашей последней встречи приезжал представитель этой организации. Он пообещал мне большие деньги, в долларах, за информацию о пакистанском ядерном центре. Я сначала подумал, а не из Америки или Советского Союза он, но потом, когда мы разговорились, понял, что ему выгодно выдавать себя за американца или русского. Я уверен: он — араб, знает иностранные языки, в том числе пушту, английский и, по-моему, русский. Этот человек выпытывал у меня, кого я знаю на совершенно секретном объекте в Кахуте — это как раз то место, где пакистанцы создают свою ядерную бомбу. Я ответил, что там нет моих людей, тогда этот человек начал меня уговаривать устроить кого-либо из пакистанцев туда на работу или познакомиться с кем-нибудь из работающих там…

Рахматулло задумался, потом смущенно признался:

— В этот момент мне показалось, что араб сумасшедший. Чем больше он говорил на эту тему, тем страшнее делалось его лицо. Глаза — горящие, говорит — быстро, иногда даже шепотом, заговаривается. Видит Аллах, он одержимый! А что, если у них все такие?!

— У кого — у них? — наивно спросил Майер.

— Ну, у тех, кто входит в эту организацию.

— Зачем же им советские солдаты, они же не могут работать в Пакистане, тем более в ядерном центре?

— Не знаю, уважаемый, но я кое-что научился узнавать, беседуя с людьми. Поверьте, у меня был страшный человек, и с такими могут иметь дело только очень плохие люди.

— Неужели он не сказал, какую организацию представляет или хотя бы в какой стране?

Рахматулло хитро улыбнулся:

— Я вижу, он вас заинтересовал.

— Конечно. Я всегда стараюсь получить подробную информацию о своих соперниках. Тем более вы сказали, что эта организация интересуется ядерным центром. А это не может не насторожить. Не знаю, но мне кажется, вы обязаны сообщить об этом пакистанским властям.

Рахматулло испуганно замахал руками:

— Нет, нет, не хочу я в это ввязываться. Для меня главное — мой бизнес. Так вы согласны на мое предложение?

— Оно интересное. Думаю, что я просто обязан принять его, но не вмешается ли конкурирующая организация? Ответьте мне прямо, уважаемый Рахматулло, неужели вы, такой умный и знающий руководитель, не знаете, кто ведет с вами дело?

— Человек, который был у меня, называл несколько стран.

— Какие?

— Ливан, Египет, несколько раз Марокко, Мексику, но сам он, как я понял, собирался вылететь то ли в Оман, то ли в Кувейт. И еще. Это я вам хочу ответить на ваше предложение сообщить о нем пакистанским властям. Как доложили мои люди, контролирующие подход к штабу, за этим человеком ведут наблюдение пакистанские службы безопасности.

— Вот как?! Ну, тогда я позволю себе еще раз посоветовать вам сообщить о его интересе к ядерному центру пакистанским властям. Дорогой Рахматулло, а что, если этот человек, чье имя вы не хотите называть, выполняет задание тех же властей, и они, скажем, проверяют вас? Извините меня. Но я — ваш друг и говорю вам прямо.

— Благодарю вас, друг мой. Я подумаю над вашим предложением. Если они играют со мной, то дорого заплатят за это, — Рахматулло скрипнул зубами и гневно прищурился.

— Что вы им сделаете? — безнадежно сказал Майер и махнул рукой. Майер шел ва-банк. Сейчас наступил такой момент, когда стоило рискнуть. Рахматулло был по-настоящему пьян и разъярен, и кто знает, когда еще может появиться такая возможность снять важную информацию.

— Я многое могу, да и знаю о них немало. Вот вы даже и не представляете, как можно вывезти советских солдат из страны, а эта организация делает все без всяких проблем. Я знаю, кто им помогает и сколько они за это платят. Так что не меня надо проверять, а этих людей.

Рахматулло так разволновался, что в горячке ляпнул:

— Мне все нашептывают, намекают: «Бойся Керима! Бойся Керима!» А чего мне бояться? Я и сам не раз со смертью сталкивался, под пулями по земле бегал и ползал. Аллах видит, я не из трусливых. Сам могу кого следует на небеса отправить.

— А кто такой Керим?

Рахматулло недоуменно посмотрел на гостя и, поняв, что сболтнул лишнее, махнул рукой:

— Ладно, скажу. Действительно, чего мне бояться?!

«А ведь боится-таки!» — подумал Майер.

— Мне-то они действительно ни к чему. Разве только знать, откуда ветер может подуть. Как говорят у меня на родине: неожиданный ветер опаснее ожидаемой бури.

— Абдулла Керим является руководителем этой организации. Я его ни разу не видел, но его имя вызывает ужас у многих людей.

— А где находится их штаб-квартира?

— По-моему, главный центр — в Ливане или в Марокко. Это они держат в секрете. Вот, скажем, вы открыто даете мне адрес своей фирмы, телефоны, а они этого никогда не делают. Мои друзья, которые кое-что знают об этой организации, называют такие страны, как Мексика, Бразилия, Боливия, Чад, Нигерия, Судан…

— Ого — полмира!

— Да, да. У них везде свои опорные базы или фирмы. Они, повторяю, — Рахматулло пьяно приложил палец к губам, — расставили свои сети во многих странах. Говорят, у них есть все: и деньги, и оружие, и техника. Они смогли даже погреть руки на войне в Персидском заливе. Иракские войска оставили много боевой техники, а Керим смог наиболее современную приобрести. Кстати, меня его люди просят продать «Стингеры».

— А что это? — сделал наивное лицо Майер.

Рахматулло удивленно посмотрел на него:

— Вы что, в самом деле не знаете, что такое «Стингер»?

— Откуда же мне знать, я же не военный человек.

— Ха, да об этом оружии все газеты трубят.

— Вполне возможно, но меня оружие не интересует.

— «Стингер» — это переносной зенитно-ракетный комплекс американского производства. Очень эффективная ракета! Мы немало советских самолетов и вертолетов с небес на землю опустили.

— А для чего им нужна ракета?

— Не думаю, чтобы приветы Аллаху посылать. «Стингером» можно только одно делать, — Рахматулло, молитвенно сложив руки, посмотрел вверх.

— Ладно, черт с ними, с этим Керимом и его людьми, — Майер потянулся к бокалу с кока-колой. — Давайте лучше решим, как быть с пленными?

— Господин Майер, вы мне не ответили твердо на мое предложение.

— Уважаемый Рахматулло, я согласен. Но, сами понимаете, реализация такой масштабной сделки требует серьезной подготовки.

— О да, конечно, — заулыбался Рахматулло, — тем более мой караван придет в Пешавар из Афганистана не ранее чем через три недели.

Рахматулло не скрывал своей радости. Еще бы! Он получал прекрасную возможность для сбыта драгоценностей и, конечно, еще большего обогащения. Он снова повторил:

— В знак нашей дружбы, господин, я дарю вам этих двоих русских. Надеюсь, вы еще раз убедитесь в моей честности и как праведного мусульманина, и как человека дела, или, как у вас говорят, бизнесмена.

— Я, конечно, понимаю, — смутился Майер, — что если откажусь от подарка моего друга, то нанесу ему обиду, а я очень дорожу, уважаемый Рахматулло, нашей дружбой и поэтому принимаю ваш дар. Вот только как отреагируют Керим и его люди, если узнают, что вы их оставили с носом?

— А что такое «оставили с носом»?

— Ну, надули, обошли…

— А, понимаю. Во-первых, они ничего не узнают, а во-вторых, эти русские — мой товар, и я им распоряжаюсь так, как желаю.

— Скажите, а какие позиции у Керима здесь, в Пакистане?

— Мне говорил мой человек, что знает в Карачи и Пешаваре дома, которые принадлежат людям Керима. Известно, что и в Исламабаде есть у него что-то вроде штаб-квартиры. Именно туда люди Керима доставляли советских пленных, прежде чем отправить Дальше.

— А куда?

— Не знаю. Если вы задержитесь до завтра, то я познакомлю вас с моим человеком, который сможет вам немало рассказать о людях Керима.

— А где этот человек?

— Он уже в Исламабаде, завтра будет здесь. Вам, моему другу, скажу: он ездил во Францию с партией лазурита. Видите, как мне приходится рисковать людьми. Если моего человека схватят на границе, то и его, и меня, конечно, если он окажется не мужчиной, ждут большие неприятности. А если у него будут и наркотики, что тогда ждет его и меня? Надеюсь, понимаете?

— Может, не стоит рисковать еще и с наркотиками?

— Надо рисковать. Стоят наркотики дорого, а деньги нам нужны. Вы, конечно, не захотите мне помочь в бизнесе с наркотиками?

— Для меня это неожиданно, да и не занимался этим ни разу.

— Господин Майер, а какие позиции у вас в Канаде?

— В каком смысле?

— У вас есть там свои надежные люди?

Майер хотел ответить сразу же отрицательно — не хватало ему еще и наркотиков. Но, поразмыслив, решил не торопиться.

— Скажите, а для чего вам это? Мне легче будет сориентироваться, подходят ли мои знакомства для ваших целей.

— Хорошо, я скажу. Через Советский Союз мы направили партию наркотиков. Получить контейнер должны в Канаде, а вот курьер, которого я почти месяц назад направил в Канаду, попался у них на таможне. Ишак, он взял с собой без моего ведома немного героина, который и обнаружили таможенники.

— Так он же все расскажет канадской полиции…

— Э, нет, — прервал Майера Рахматулло, — он не посмеет этого сделать. Здесь остались его родители, жена и пятеро детей. Он знает, что их ждет в случае предательства.

— Есть у меня в Канаде два надежных человека, — задумчиво сказал Майер. — Правда, не знаю, может, они в отъезде в настоящее время. Короче говоря, я сейчас запишу сведения о вашем человеке.

Рахматулло заколебался, но виски сыграло свою роль, придало ему смелости и решительности. Он вышел и принес из соседней комнаты небольшой блокнот:

— Записывайте.

Он диктовал, а Майер, делая вид, что сильно пьян, медленно записывал.

— Я готов платить любой валютой, даже золотом, если вы, господин Майер, сможете предупредить этого Кейнса, что контейнер с изюмом прибудет в Канаду на его имя.

— Хорошо, уважаемый Рахматулло, я постараюсь вам помочь. Из Франции сразу же направлю в Канаду верного человека, он найдет вашего друга и все сообщит.

— Прекрасно. Завтра дам вам пароль, чтобы поверили вашему гонцу. Ну а теперь, если не возражаете, будем отдыхать. Думаю, завтра у вас будет напряженный день. Ваши комнаты расположены на втором этаже. Пойдемте покажу.

Вскоре Майер оказался в хорошо обставленных комнатах. В одной из них прямо на середине стояла огромная двуспальная кровать. В углу большое зеркало. Толстые ковры приятно пружинили под ногами. Майер почистил зубы, умылся прохладной водой и лег. Прежде чем уснуть, спокойно проанализировал свои действия. Риск, конечно, был, но игра стоила свеч, и полковник Кустов с мыслями об этом уснул глубоким, спокойным сном.

Проснулся он в десятом часу. Длительный перелет, тряска в автомобиле, выпитое виски утомили его накануне. Рахматулло уже давно дожидался его к завтраку.

Майера беспокоило, не забыл ли хозяин о своих вчерашних обещаниях.

Рахматулло, в отличие от хорошо отдохнувшего Майера, выглядел уставшим. Очевидно, чрезмерная доза сказалась, и он плохо спал. Но это не мешало ему улыбаться и быть разговорчивым:

— Мой человек приехал утром из Исламабада, и, если не возражаете, я сразу же после завтрака представлю его вам.

Майер решил сделать вид, что не помнит, о чем идет речь, и изобразил недоумение:

— Я-то его знаю?

— Нет, конечно, — улыбнулся Рахматулло. — Он может вам показать в Карачи и Пешаваре дома, где проживают люди Керима. Он, оказывается, знает и в Исламабаде, где находится их штаб-квартира. Об этом он мне только что сказал.

Майер весь напрягся:

«Черт возьми! Неужели я допустил промашку и был чрезмерно любопытным, если даже пьяный Рахматулло заметил мой интерес к Кериму?»

— Право, даже и не знаю, нужно ли мне терять время на этого Керима? — как бы засомневался он. — А может, хватит и того, что я из-под его носа перехватил этих русских, которых вы мне подарили?

— Как пожелаете, господин Майер. Но поверьте мне, вы зря недооцениваете Керима. Вам еще не раз придется слышать это имя, а может, и сталкиваться с его людьми.

Майер задумался:

— Вы, пожалуй, правы, уважаемый Рахматулло. О своем сопернике надо знать как можно больше. Я охотно побеседую с вашим человеком. Надеюсь, вы не откажетесь побыть вместе со мной во время беседы?

— Конечно, — и Рахматулло снова улыбнулся.

После завтрака они перешли в небольшой одноэтажный домик, окруженный сплошным кустарником. Внутри его кондиционеры поддерживали приятную температуру и свежесть.

Майер и Рахматулло сели за низенький столик, где стояли чашки и сладости. Слуга молча налил чай и удалился. Майер отхлебнул из чашки чай и похвалил:

— Прекрасный зеленый чай, он действительно здорово бодрит и придает силы.

— О, да. Кстати, мои люди неделю назад на окраине Кабула смогли поджечь огромный склад, где хранился весь запас зеленого чая, так что Наджибулла теперь будет пить разве только русскую водку.

И Рахматулло громко расхохотался. Вежливо улыбнулся и Майер:

— Но, насколько мне известно, чай пьет не только Наджибулла, но и почти каждый афганец. Надеюсь, у вас-то лично достаточно чая, и своих друзей вы всегда угостите?!

— Да, да. Вы правы, друзей мы всегда найдем чем угостить. Ну что, приглашу моего человека?

— Да, конечно.

В комнату вошел высокий худощавый мужчина. Бросил короткий взгляд на Майера и поклонился Рахматулло, который кивнул на стоявший недалеко стул:

— Проходи, Мирзокарим, садись. Как съездил?

— Все хорошо. Я уже сдал на склад все, что привез.

— Этот господин — мой гость, — Рахматулло кивнул головой в сторону Майера. — Я ему рассказывал о Кериме. Уж очень он досаждает нам. Ты покажешь этому господину дома, где находятся люди Керима.

— Где — здесь, в Карачи?

Рахматулло вопросительно взглянул на Майера:

— В Пешавар вы же не поедете?

— Нет, нет, конечно, из-за этого не поеду. Да и здесь специально ездить смотреть стоит ли…

— Ну, это вы зря, господин Майер. Об этих людях надо знать как можно больше, чтобы не дать им разгуляться. Кстати, Мирзокарим, я тоже хочу посмотреть их дома в Карачи.

— Хорошо, саиб, — покорно наклонил голову Мирзокарим. — Только здесь у них всего один дом, а вот в Пешаваре — три. В двух я сам бывал.

— Хорошо, посмотрим пока здесь, а затем поедешь с господином в Исламабад и покажешь, где расположена их штаб-квартира. А сейчас иди, когда понадобишься, позову.

Мирзокарим, сделав глубокий поклон, молча вышел.

— Уважаемый господин Майер, вы можете смело довериться мне. По вашему приказу я сделаю все, что смогу. Аллах свидетель, что я говорю правду, и пусть он покарает меня, если я окажусь предателем! Я не хочу скрывать от вас ничего. Вы согласились быть моим компаньоном и наладить продажу драгоценностей, а мы — бедные люди и очень нуждаемся в деньгах. Я надеюсь на вашу помощь и в Канаде. Не знаю, чем это объяснить, но чувствую, что вас должен заинтересовать и Керим. Единственное, о чем вас прошу и советую, не вздумайте вступать с его людьми нив какие сделки. Поверьте мне: будете жалеть об этом так же, как теперь жалею я. У них и голове не бизнес, а что-то другое, скорее всего политика, притом странная политика, они тщательно скрывают свои цели.

Кустов, он же Майер, конечно, понимал, что здорово рискует, но важность информации, которую он получал, трудно было переоценить. И он продолжал игру:

— Не скрою, для меня ваши предложения были неожиданными, а желание рассказать мне о Кериме и его организации даже вызвало удивление. Но теперь я вижу, что вы обеспокоены и хотите оградить меня от возможных неприятностей. Благодарю вас, уважаемый Рахматулло. Так поступают только настоящие друзья. И если я вас понял, вы хотите, чтобы мы, если люди Керима проявят враждебность, действовали сообща и защищали друг друга?

— Да, я так и думал, господин Майер, и вы все очень правильно сказали. Если мы будем поддерживать друг друга, то оба будем в выигрыше.

— Прекрасно. Я тоже так считаю. На всякий случай, я посмотрю здесь, в Карачи, где их дом.

— И обязательно в Исламабаде. Мирзокариму я поручу отвезти туда подаренных вам советских солдат, там он вам покажет, где находится штаб-квартира Керима.

— Да, но куда я дену этих солдат? — Майер сделал вид, что растерялся.

— Ну, у вас же есть в Исламабаде свои люди. Я помню, как-то раз мы возили по вашей просьбе туда пленных. Пусть о них позаботятся и сейчас. Не держать же мне их здесь. Сами понимаете, гонцы Керима не дадут покоя, когда пронюхают, что они здесь.

— Хорошо, господин Рахматулло, пусть будет так, как вы предлагаете, — Майер поднялся из-за стола. — Ну что ж, тогда давайте прокатимся в центр города. Пусть Мирзокарим покажет дом людей Керима.

Потратив на поездку не менее полутора часов и вернувшись обратно, Майер договорился с Мирзокаримом, где они встретятся в Исламабаде, попрощался с Рахматулло и уехал.

Опять приходилось спешить, от Карачи до Исламабада не менее восьмисот километров. Надо было успеть до ночи.

Кустов нажимал на акселератор, но не забывал еще об одном. Приближалось время, когда надо выходить в эфир. Выбрав удобное и пустынное место, полковник свернул с дороги и заехал за небольшую сопку. Вышел из машины и, разминаясь, прошелся в обе стороны. Все спокойно, с дороги машина не видна. Кустов сел за руль и достал блокнот. Быстро подготовил текст шифровки и внимательно перечитал:

«Рахматулло сообщил: первое — в провинции Кундуз душманы, подчиненные Рахматулло, хранят в одной из пещер коллекцию свитков пятого-шестого веков, а также скульптурную композицию Будды стоимостью около ста миллионов долларов.

Второе. Через СССР из Афганистана в Канаду следует контейнер с изюмом. В контейнере — наркотики.

Третье. Через три недели из Афганистана в Пешавар должен прибыть караван с драгоценными камнями.

В связи с тем, что я вынужден принять предложение Рахматулло по оказанию помощи в реализации драгоценностей и наркотиков, очень важно перехватить их и придать эти факты огласке, что позволит мне красиво выйти из игры».

Кустов посмотрел на часы — время выхода в эфир приближалось. Он решил другую часть информации, касающуюся Керима и его организации, передать позже и начал готовиться к сеансу. Достал из-под переднего щитка какую-то деталь, вторую — из магнитофона, соединил их между собой небольшим проводом, а затем все это через короткий шнур включил в небольшой штекер радиоприемника. Настроил на нужную волну и стал следить за секундной стрелкой. Время. Спутник проходил над местом, где находился Кустов. Информация, спрессованная специальным электронным приспособлением, была выдана спутнику за считанные секунды.

Вскоре господин Майер как ни в чем не бывало продолжал свой путь.

В Исламабаде у него было очень много работы. Не заезжая в офис своей фирмы, Майер, убедившись, что слежки нет, несмотря на усталость, сразу же занялся поисками новых почтовых ящиков для связи с агентурой. Тень предателя Анохина незримо скользила где-то рядом, напоминала об опасности.

Пришлось долго искать подходящие места. Кустов нашел небольшое дупло в дереве, стоявшем у дувала. Ни ребенок, ни взрослый не мог пройти между стволом дерева и дувалом, а со стороны улицы углубления видно не было. Вторым местом, которое вполне подходило для хранения небольшой передачи или записки, оказалась обыкновенная щель стоявшего у проезжей части дерева, а третьим — ограда какой-то мечети. В одном металлическом столбе на высоте двух метров было небольшое отверстие, и если туда опустить сообщение на темной нитке, то только роковая случайность могла привести к обнаружению почтового ящика.

Уже к утру еле державшийся на ногах Кустов, он же Майер, пришел к связнику местного резидента. Полковник передал приказ: к девяти часам подготовить спецгруппу, которую надо тщательно проинструктировать согласно письменному указанию.

Только после этого Майер прибыл в свою штаб-квартиру. Сбросил потную одежду и бултыхнулся в прохладную, сразу успокаивающую и охлаждающую тело воду. Бассейн находился во дворе виллы, и Майер был один. Это позволяло не только расслабиться, но и спокойно проанализировать обстановку. Беспокоило только одно. Почему Рахматулло так настойчиво подсовывал Керима и его организацию, словно знал, что именно этой организацией интересуются разведки ряда стран. Не привык разведчик так рискованно действовать, особенно здесь, на Востоке, где нередко мысли и намерения человека узнаются по одному неосторожному взгляду, движению бровей, выражению лица.

Все, что происходило последние два дня, не вмещалось ни в какие шаблоны поведения разведчика. Но жалеть об этом Кустов не имел права. Одно то, что завтра он сможет вырвать еще двоих молодых соотечественников и вернуть их родителям и Родине, стоило риска, ну а если к этому добавить информацию об организации Керима, при условии, конечно, что речь идет именно о той организации, которая нужна Центру, то прочь сомнения! Надо действовать.

«Надо попытаться побольше вытянуть из этого Мирзокарима, да и выяснить, почему Рахматулло так старается натравить меня на Керима».

С этими мыслями Кустов принял душ и сразу же завалился спать.

Предстоящий день был полон напряжения, тревог и неожиданностей.

Так оно и случилось. Много хлопот доставила операция по освобождению советских парней.

Мозг Кустова напряженно работал даже во сне. Утром, когда он встал, еще раз тщательно проанализировал свой план. Все выглядело вроде бы неплохо, и в случае успеха не только позволяло освободить советских парней, но не подвергать большому риску и самого Кустова. Появился у полковника и еще один замысел: попытаться сблизиться с Мирзокаримом.

Ровно в одиннадцать часов в офисе фирмы экономической информации раздался телефонный звонок. Майер поднял трубку. Мирзокарим сообщил, что он уже в Исламабаде.

— Вы привезли этих людей? — поинтересовался Майер.

— Да, они в машине.

— Их охраняют?

— Да, да, конечно. С ними шофер и еще один мой человек.

Уточнив, где находится Мирзокарим, Майер пообещал в течение часа подъехать к нему, а сам тут же направился к торговому кварталу.

У небольшого магазина, где продавались автомобили, он притормозил. К машине подошел средних лет пакистанец. Майер сказал ему несколько слов и поехал дальше.

Прошел ровно час после разговора по телефону, когда Майер прибыл к условленному месту. К машине подбежал Мирзокарим. Его вид — бледное лицо, дрожащие руки и слезы на глазах — Майер воспринял с тщательно скрываемым удовлетворением.

— Господин, саиб… беда!!! — выдохнул Мирзокарим.

— В чем дело?

— Дожидаясь вас, я на несколько минут отлучился от машины, а когда вернулся, то в машине нашел связанных водителя и охранника, а русских — не было.

— Как?! — Майер выскочил из-за руля.

— Саиб, прошу вас, не гневайтесь, не подумайте, что это я подстроил. Клянусь Аллахом, я не виноват!

— Где ваша машина?

— Там, за дувалом, на пустыре.

— Пошли туда.

Мирзокарим мелко засеменил впереди, ежесекундно оглядываясь на Майера. Он был раздавлен, и казалось, вот-вот умрет от страха. За такой промах Рахматулло по головке не погладит, он во гневе страшен и беспощаден.

Они прошли через небольшой пустырь, на котором стояли палатки кочевников, и оказались у длинного, высокого дувала, где недалеко от подобия на свалку стоял джип «ниссан». На заднем сиденье со связанными руками, дрожащие от страха — два афганца.

— Развяжите их, — приказал Майер. — Пусть успокоятся и расскажут, что произошло.

Шофер и охранник, волнуясь и заикаясь, говорили, что, когда Мирзокарим в ожидании Майера вторично отошел от них, неожиданно подъехали две автомашины. Из них выскочили какие-то люди в масках, направив на шофера и охранника автоматы и пистолеты, связали их, а затем, забрав оружие и пленных, уехали.

— Они вам что-нибудь говорили?

— Почти ничего. Приказали молчать и все, — ответил шофер.

Но тут охранник вспомнил и хриплым голосом добавил:

— Я хорошо слышал, как они, когда связали нас, между собой упоминали какого-то Керима, что он будет доволен их работой.

— Керима?! — чуть ли не в один голос воскликнули Майер и Мирзокарим.

— Все ясно, — удрученно пробормотал Мирзокарим, — они выследили меня и, выбрав момент, когда я отошел от машины, напали. О, шакалы! Аллах, покарай их! Отомсти!!! — и он картинно вскинул руки к небу.

— А зачем вам понадобилось отходить от машины? — строго смотрел на Мирзокарима Майер.

Открытое недоверие и подозрительность были в его взгляде. Ход полковника оказался удачным. Мирзокарим готов был упасть на колени. Дрожа от мысли, что этот господин заподозрит его в измене и пожалуется Рахматулло, он был готов на все. Это чуть не лишило его рассудка.

— Саиб! Саиб! Не думайте обо мне плохо. Я даже не предполагал, что такое может случиться. Видит Аллах, я совершенно не виноват…

— Тогда поясните, уважаемый, почему вы отошли от машины задолго до нашей встречи? Чем это вызвано? Только честно.

— Саиб, я бегал к знакомому духанщику, чтобы забрать долг.

— А это нельзя было сделать после того, как вы передали бы пленных?

Майер резко повернулся и зашагал вдоль дувала к улице, где стояла его машина. Мирзокарим поспешил за ним. Он обогнал Майера и неожиданно упал на колени:

— Саиб, выслушайте меня. Не говорите Рахматулло о моей ошибке. Клянусь, я буду вам предан всю жизнь! Вы можете распоряжаться мной. Умоляю, не губите! Рахматулло убьет и меня, и мою семью!

Майер обошел его и бросил:

— Встаньте. На вас смотрят ваши подчиненные. Кстати, не я, так они сообщат Рахматулло о вашей промашке.

Мирзокарима словно током ударило. Он вскочил на ноги и, опешив от слов Майера, долго смотрел в сторону своих товарищей.

«Еще поубивает их сдуру! — подумал Майер. — Хотя это его дело».

— Я сделаю так, чтобы они молчали. Охранника сегодня, сейчас же направлю в отряд. Шофер — мой человек, и его не надо опасаться. Если вы, саиб, дадите мне слово, что не скажете моему господину, то все остальное я улажу.

Майер сделал вид, что колеблется, не знает, как ему поступить.

— Да, а как же с этими русскими? Я же вчера уже сообщил своим, что они у меня в руках.

— Саиб, я вас умоляю, пожалейте меня. Я всю жизнь буду обязан вам. Лучшего слуги вам не найти.

— Скажите, Мирзокарим, выходит, что опять в ваши дела вмешивается Керим? Неужели он так хорошо осведомлен о деятельности афганской оппозиции?

— Этого нельзя отрицать, саиб, но, поверьте, и я немало знаю о них.

— Получается, что, забрав русских, они объявили войну и мне?

— Да, да, саиб, вы совершенно правы, — Мирзокарим цеплялся за соломинку, которую тонко подсовывал ему Майер.

— Если я соглашусь не говорить Рахматулло о вашем провале, вы поможете мне вернуть этих пленных солдат? Как говорится, услуга за услугу?

— Я согласен, я сделаю все, чтобы разыскать их.

— Да, теперь я сам вижу, что Керим заслуживает наказания. Хорошо, Мирзокарим, я сдержу свое слово, теперь ваш ход. Разбирайтесь со своими людьми, и через два часа встречаемся у центральной мечети. Там и решим, как действовать дальше.

Майер был рад. Советские парни — вне опасности.