Илоты безумия

Глава 56

За шестьдесят миль от места назначения судно встретили два небольших траулера и три катера. Геллан сразу же понял, что под плотно натянутым брезентом на палубах траулеров спрятаны орудия, а на катерах — крупнокалиберные пулеметы и ракетные установки. Следуя под охраной этого своеобразного эскорта, сухогруз шел в юго-западном направлении еще два часа. Наступила ранняя южная ночь. Геллан и группа ученых, как обычно перед сном, находились на верхней палубе. Настороженно оглядываясь, они тихо переговаривались. Все понимали, что прибыли в заданный район. Это означало, что ночью может разыграться кровавая трагедия. Стрельцов, глядя на Геллана, с тревогой в голосе говорил:

— Наверняка Керим отдаст ночью приказ уничтожить экипаж. По-моему, мы должны что-то придумать.

— Что вы предлагаете, Андрей?

— Мне трудно что-то предложить, но вы, Эдвард, офицер и лучше нас должны знать, что необходимо сделать.

— Да, Эдвард, — поддержал Стрельцова Хинт, — берите на себя руководство. Мы в вашем полном распоряжении.

— Знаете, друзья, я все время, пока мы находились на этом судне, думал о сегодняшней ситуации.

— Ну и как? — спросил Левин.

— Я не знаю, как можно решить эту проблему, — откровенно признался Геллан.

— А если предупредить команду корабля? — неуверенно произнес Левин.

— Вряд ли нам поверят, — возразил Геллан.

— А если нам поднять восстание? — воскликнул Хинт.

— Это стопроцентный проигрышный вариант, — ответил Геллан и вдруг предложил: — А что, если нам сейчас зайти к Кериму?

— С какой целью? Убить его? — спросил Панкевич.

— Убить его можно только под водой, — сказал Геллан и пояснил: — Придем к нему якобы выяснить, когда будет погружение и не поможет ли он нам связаться с семьями. По-моему это выглядит нормально, по-человечески.

— Вы хотите сказать, что, прежде чем начинать решительные действия, мы должны выяснить его ближайшие планы, — растягивая слова, произнес Хинт.

— Да, именно так.

— Кто пойдет к нему?

— Я думаю, пусть к нам присоединятся Фор, Дорно и Филк. Думаю, что делегация достаточно представительная, чтобы ее выслушать.

— Я тоже так считаю, — поддержал Геллана Хинт, — вчера Керим мне сказал, что он сделал на ученых, находящихся на корабле, огромную ставку. На вас, Абрам, Андрей и Эдуард, он надеется, что вы сможете влиять на психику и поведение всех, кто будет там, на подводной базе. От Фора, Дорно и Филка он ждет полного жизнеобеспечения базы.

— А от вас чего он хочет? — спросил Левин, и рука его, словно автомат, поправила на носу очки.

— Немало, Абрам. Он понимает, что автоматами и пулеметами усмирить, в случае чего, людей там будет сложно, да и действия такие будут весьма схожими с поведением разбушевавшегося слона в посудной лавке. Мое же оружие действует сугубо избирательно, не причиняя вреда рядом находящимся людям и, что особенно важно, окружающим стенам, переборкам и тому подобному. Нельзя забывать, что наше жилище будет окружено огромной толщей воды.

— Притом соленой, — чуть улыбнулся Панкевич.

— Ну что, господа, — оторвал руки от поручня, идущего вдоль борта кормовой части, Стрельцов, — тогда вперед?

— Да, — согласился Хинт. — Я только позову французов и Филка.

— Хорошо. Через пять минут соберемся у входа в апартаменты Керима, — произнес Геллан и первым направился вглубь палубы.

Ни Геллан, ни ученые не видели, как в этот момент от спасательной шлюпки у борта бесшумно, словно тень, оторвалась фигура человека и быстро исчезла среди палубных механизмов и надстроек.

Это был один из приближенных Керима, знающий английский язык. Именно ему главарь поручил следить за американцем. Никто из участников беседы не видел и еще одного человека, оторвавшегося от стойки крана и метнувшегося за неизвестным.

Это был не кто иной, как Олег Понтин, единственный из русских солдат, кого взял на борт сухогруза Керим. Понтин думал, что главарь оставил его при Геллане как денщика. На самом деле Керим решил, что когда надо будет узнать о возможных тайных действиях Геллана, то это можно будет сделать через Понтина, подвергнув его пыткам.

Геллан, который сдружился с этим обычно молчаливым и грустным солдатом, умеющим на лету схватывать мысли своего патрона, понимал, что вряд ли Керим оставит его, разведчика, который так и не принес главарю террористов какой-либо пользы, в покое. Поэтому Геллан поручил Понтину во время встреч и бесед с учеными вести контрнаблюдение.

Понтин уже знал, что за Гелланом следит один из террористов беспощадной кровавой банды мусульман-фундаменталистов, на счету которых сотни жертв во многих странах. Олег еще несколько дней назад подобрал на палубе кем-то забытый короткий, толщиной в два пальца, прут, и носил его с собой. И когда соглядатай, идущий в десятке метров впереди, оказался в затемненной части палубы, Понтин мгновенно настиг его и со всей силы ударил прутом по голове. Террорист ойкнул и начал опускаться на палубу, но Понтин подхватил его и, приподняв, бросил через невысокий борт в океан.

— Иди, стучи акулам, паскуда! — еле слышно пробормотал Олег и швырнул вдогонку террористу прут.

После этого он перешел к противоположному борту, вдоль которого продвигались Геллан и ученые, окликнул офицера.

Оставшись с Гелланом наедине, Понтин коротко доложил о случившемся.

— Как думаешь, никто не видел? — спросил Геллан.

— По-моему, нет. Он же за вами топал, когда еще было светло, и все время, как и в прежние дни, был один.

— Хорошо, Олег, спасибо. Теперь иди отдыхай. Только тщательно осмотри одежду, нет ли где крови, а на руках царапин.

— Есть, — ответил Понтин и растворился в темноте.

Геллан молча улыбался в темноте: «Славный парень Олег, — и впервые одобрительно подумал о Кериме: — Молодец, что приказал не включать сегодня освещение на палубе. Оказывается — это важно не только для него, но и для нас».

Керим встретил их за столом, заваленным картами, схемами и другими бумагами. Рядом с ним было еще трое, а у стен, напротив друг друга, — охранники с автоматами «Узи» наизготовку. Они, держа пальцы на спусковых крючках, настороженно и враждебно следили за каждым движением пришедших.

Керим со спокойным непроницаемым лицом выслушал Хинта, который от имени всех высказал просьбу. Молча, растягивая наступившую паузу, пилкой подточил ногти, затем, не отрывая взгляда от своих рук, произнес:

— Завтра утром корабль войдет в бухту острова и там я дам ответ на вашу просьбу. Что у вас еще?

Хинт спокойно спросил:

— Этот корабль уйдет обратно? Вы решили команду не трогать?

Керим чуть заметно, краешком губ, улыбнулся:

— Во-первых, господа, это не ваше дело. Во-вторых, с капитаном и его командой час назад мы полностью рассчитались. Они вполне удовлетворены. Ночью судно уйдет отсюда в порт приписки. Идите отдыхайте, господа. Но имейте в виду, рано утром подъем, и все покинут корабль.

В каюту вошел один из помощников Керима. Это был высокий, крепко сложенный араб. Он наклонился и что-то прошептал на ухо хозяину. Тот нервно произнес:

— Куда же он делся? Найдите, я жду его.

Помощник, пятясь задом, отошел на несколько шагов, поклонился и быстро удалился.

Геллану и его товарищам ничего не оставалось, как тоже уйти. Решили на следующий день действовать по обстановке.

Понтин дожидался Геллана в каюте. Геллан спросил:

— Ну как, порядок?

— О’кей! На моей одежде ничего нет. Но на корабле маленький переполох. Охрана Керима шманает каждый уголок.

Слово «шманает» Олег произнес по-русски, и Геллан спросил:

— Что означает «шманает»?

— Обыскивают. Наверняка ищут пропажу.

— У нас в каюте были?

— А как же. Я спросил, что они ищут, не ответили.

— Хорошо, Олег, давай ложиться. Я уверен, завтра у нас будет сложный день.

— Как и вся наша жизнь, — проворчал Понтин, разделся и полез на верхнюю койку.

Ночь прошла спокойно. Никто из пассажиров не видел, что, как только начало светать, корабль осторожно, на самом малом ходу, прошел между двумя скалами и оказался в небольшой бухте. Траулеры остались в океане, а катера пришвартовались к борту сухогруза.

Через три часа на сухогрузе разбудили пассажиров. Они с вещами начали перебираться в катера.

Геллан, прежде чем покинуть свою каюту, написал короткую записку: «Мистер капитан! Вы оказались в руках террористов. Они намерены после разгрузки корабля убить вас и вашу команду. Мы не знаем, как вам помочь, но готовы к этому. Если вы поверите нашей записке и пожелаете, чтобы мы действовали совместно, то встаньте в момент нашей посадки в катера по правому борту корабля и снимите с головы фуражку. Это будет положительным ответом на наше предложение, И мы будем думать, что можно предпринять. Да хранит вас Бог».

Прочитав написанное, Эдвард вычеркнул слово «мистер» и написал «господин», после этого он быстро переписал текст, сложил листок вчетверо и позвал Понтина:

— Олег, осторожно, чтобы никто не видел, вручи записку капитану, а сам пересаживайся в катер.

— Есть, майор, — ответил Понтин и, взяв полиэтиленовый пакет со своими нехитрыми пожитками, направился на палубу.

Капитан, занятый подготовкой к причаливанию к дальнему скалистому берегу, где, как ему сказали, будет произведена разгрузка, находился на палубе.

Понтин, улучив момент, когда около капитана никого не было, быстро приблизился к нему и протянул записку:

— Это вам, капитан. Никому не показывайте, прочтите один.

Эти слова Понтин произнес по-английски и тут же удалился.

Геллан ждал его на катере. Когда Понтин оказался рядом и тихо сказал: «Порядок», — Геллан, не отрываясь, смотрел на корабль, который стоял к катеру правым бортом. Уже последние пассажиры устраивались на катере, когда на палубе, у правого борта, показался капитан. Он был в форменной фуражке и на прощание помахал пассажирам катеров рукой. Но условного жеста не сделал. Катер медленно отвалил от борта и с разворотом направился к противоположному от места разгрузки корабля берегу.

Они причалили к небольшому металлическому, с решетчатым полом причалу. Через десяток минут оказались у небольшого барачного типа домика. Он словно был встроен в выемку огромной скалы и наверняка сверху не был виден. Внутри было аккуратно. Мягкая низкая мебель, телевизор, столы, шкафы с посудой, книгами и стопками каких-то папок. За одним из столов сидела девушка, скорее всего мулатка, и, разговаривая по телефону, что-то набирала на компьютере.

Керим был уже здесь и отдавал трем мужчинам европейской внешности какие-то указания. Увидев ученых, он обратился к Жаку Фору:

— Господин Фор, вы, по-моему, здесь не были?

— Нет, мы работали под водой, опускались прямо с поверхности.

— Да-да, это верно. Сегодня вы убедитесь, что есть иной спуск в подводную базу. Сейчас подойдет третий катер, я решу кое-какие дела, и мы совершим увлекательную прогулку.

Керим тут же потерял интерес к ученым и повернулся к своим собеседникам.

Дверь, ведущая к причалу, была открыта, и кое-кто из ученых вышел. Геллан и Панкевич последовали их примеру. Слева от причала Геллан увидел в скале огромные металлические ворота и тихо спросил Панкевича:

— Эдуард, как думаете, куда ведут эти ворота?

— Скорее всего в ад, — пошутил Панкевич, но тут же добавил: — Обратите внимание на их массивность, наверняка рассчитаны на осаду. Может, там какие-нибудь особые склады?

— Похоже, что за ними хранится что-то важное.

В этот момент к ним подошел Фор:

— Эдвард, я, кажется, этот остров видел с океана, с места спуска под воду. Если верить Кериму, прямо отсюда имеется еще один спуск, а это значит, у них к базе проложен или по дну, или же подо дном ход. Не будут же они передвигаться на такое расстояние под водой.

— Посмотрим, посмотрим, — бормотал Геллан, внимательно глядя вправо на вершины скалистых гор, — он действительно готов к защите.

— Кто — он?

— Наш хозяин. Смотрите вон туда, видите ракетные установки? Это самые современные, черт возьми, «Пэтриот». Они могут достать не только самолет, но и ракету. Интересно, где он их приобрел?

— Наверняка в Штатах, где же еще.

— Возможно. Кстати, Жак, а вы не узнали катера?

— Не понял.

— А что тут понимать, это же французские катера. Я сначала думал, что они вооружены только пулеметами, а оказывается — это ракетные катера. Надо отдать должное вашим конструкторам, удачно они разместили пусковые установки, не сразу обратишь внимание.

Фор рассмеялся:

— Эдвард, это вы не за «Пэтриот»? Будем считать, что у нас ничья.

Геллан тоже рассмеялся.

— Вы правы, Жак. Керим, по-моему, смог взять что хотел в любой стране. Кстати, посмотрите, как в скалах хитроумно спрятана артиллерия и пусковые установки для стрельбы ракетами по кораблям. Стоит кораблям противника появиться в районе входа в бухту, как они будут расстреляны в упор. Думаю, что внешний обвод острова так же защищен.

Сказав это, Геллан подумал: «Надо обязательно сообщить своим, что остров напичкан оружием».

Фор сказал:

— Пойдемте, Эдвард. Видите, прибыл третий катер. Они вернулись в помещение. Вскоре Керим, убедившись, что все в сборе, приказал:

— Ну что, господа, в путь!

И он первым направился к выходу. Но тут голос подал прибывший последним катером Хинт.

— Господин Керим, вы же обещали дать нам возможность связаться с семьями. Как я понимаю, мы сейчас спустимся под воду…

Керим не дал ему договорить:

— Успокойтесь, Хинт. Мы сейчас действительно совершим экскурсию в нашу подводную крепость, но вскоре возвратимся сюда. Нам надо разобраться с грузом: что отправить в первую очередь, что — во вторую.

Геллан обратил внимание, что Керим ведет их к другой двери. Через минуту они стояли на небольшой круглой площадке, со всех сторон зажатой скалами. В одной из них была дверь. Когда приблизились, дверь медленно начала открываться. Все увидели, что она массивная, стальная, толщиной около полуметра. За дверью они оказались в длинной, идущей по наклонной вниз штольне, которая освещалась электричеством. Геллану почему-то вспомнилась штольня пирамиды Хеопса, где, кстати, он познакомился с Глорией. Сразу же с новой силой тревожно заныло сердце. Что с Глорией? Почему Керим не взял ее с собой?

Оказалось, что они шли по боковой штольне, и вскоре она вывела их к другой — широкой, с высоким сводом. Фор приблизился к Геллану и тихо сказал:

— По-моему, те металлические ворота, что мы видели на пристани, и ведут в эту улицу.

Геллан молча кивнул головой. Штольня тоже была наклонной, правда угол наклона гораздо меньше, чем у той, по которой они недавно двигались. Дышалось легко, чувствовалось легкое дуновение свежего воздуха. Очевидно, штольня хорошо проветривалась. Метров через шестьдесят они оказались на небольшой площадке, в конце которой дорога упиралась в огромные металлические ворота.

— Эти ворота, очевидно, служат переборкой, на случай прорыва воды, — тихо заметил Фор.

Внимание Геллана было приковано к шести микроавтобусам. Их и подвели к ним. Это были электромобили, удобные, с хорошим обзором и мягкими креслами. «Японские, — подумал Геллан, — таких еще и в Штатах нет, а Керим купил».

Автобусы один за другим бесшумно тронулись и направились к открывающимся воротам, толщина которых превзошла любое воображение — не менее метра. «Явно рассчитаны на ядерный удар», — подумал Геллан, с интересом следя за уходящей вниз дорогой.

Прошло не менее пятнадцати минут, прежде чем автобусы покатили, набирая скорость, по ровной бетонной дороге. Дважды они притормаживали у однотипных с предыдущими ворот. Наконец они въехали на своеобразную площадь. Она была похожа на привокзальную. На железнодорожной узкоколейке стояли три миниатюрных электровоза, к которым были прицеплены небольшие платформы. На дальнем пути стояло четыре красивых, также миниатюрных, вагона. Автобусы проехали в дальний конец площади, от которой, словно улицы, расходились в разные стороны боковые штольни. Каждая улица-штольня имела металлические ворота-переборки. Левин, сидевший сзади Геллана и Фора, тихо произнес:

— Кажется, мы уже под водой.

Они ехали еще около десяти минут, и наконец автобусы остановились. Все вышли и через широкие стеклянные двери прошли в большое помещение, напоминающее гостиничный холл. Огромные толстые вьетнамские или китайские ковры укрывали пол, мягкая кожаная мебель, журнальные столики, на стенах картины, лампы дневного света — все было сделано и подобрано со вкусом.

Керим повернулся лицом к прибывшим и сказал:

— Сейчас вам покажут ваши жилища, затем завтрак и час на размышления. После этого соберемся в конференц-зале.

Не сказав больше ничего, Керим повернулся и направился к дверям у противоположной стены.