Илоты безумия

Глава 37

Полещук первым увидел Геллана и Глорию, а Мельников — Миреха, следившего за ними.

— Куда это американец леди повел? — негромко спросил Полещук и сам же ответил: — Что это я! Известно куда: «и в темный лес ягненка поволок», — продекламировал он строки из знакомого стихотворения.

— Хочешь посмотреть, чем они заниматься будут? — поддел друга Мельников.

— Хватит им одного зрителя. Мирех слюной изойдет, наблюдая картинку.

— Погоди, Володя! Глянь!

Мельников пальцем указал чуть левее тропы, по которой поднимались Геллан и Глория и крался Мирех, — параллельно им, прячась за выступы камней, чуть-чуть поотстав, двигался Бугчин.

— Вот это да! Удовольствие будут получать двое, а двое — созерцать. Конечно, кино наверняка будет интересным.

— Нет, браток, — задумчиво произнес Мельников, — кажись, здесь дело не только в кино. Мирех, сучка, следит за ними — это точно. А вот цель, которую преследует Бугчин, неясна. Не будет же Керим поручать ему устраивать слежку за своим человеком, которому он верит больше, чем нашему уголовнику.

— У меня идея! — негромко воскликнул Полещук. — Давай и мы проследим за ними!

— Черт его знает. А может, ты и прав. То, что вся эта хреновина угрожает Эвансу, — вопроса нет. Давай подождем, пока отойдут немного, и двинемся следом.

— Хорошо, но только нельзя их упускать из вида, а то, когда укроются, можем напороться, как на засаду.

— Что, забыл, как в разведку ходил?

— Нет, капитан, навыки все остались.

— Хорошо. Ты иди за ними, а я, перепроверяясь, не увяжется ли кто следом, двину за тобой.

Соблюдая дистанцию, Полещук осторожно следовал за Бугчиным. Не упускал он из вида и Миреха, и Эванса с Глорией.

Но вот Эванс и Глория скрылись среди каменных нагромождений небольшого плато. Полещук хорошо видел, как заметался от камня к камню Мирех, и подал сигнал Мельникову остановиться. Капитан сразу же затаился за одним из больших скальных осколков. Залег и Полещук. Бугчин, забирая левее, поднимался вверх. Он явно искал точку, откуда будут видны и Эванс с девушкой, и Мирех. Полещук, понимая, что Бугчин может засечь и его, начал осторожно отползать к скале, под которой его невозможно будет увидеть.

Прошло не менее десяти минут, как вдруг и Полещук, и Мельников, и наверняка Бугчин увидели, как около Миреха появился Эванс.

Американец был в одних плавках. Он подкрался к Миреху сзади, сделал захват шеи, поднял сразу обмякшее тело и… швырнул Миреха в пропасть.

— Ух ты! Ни хрена себе! — тихо воскликнул Полещук и подумал: «Нет, этот американец не бросает слов на ветер. Молоток!!»

Эванс, уже не прячась, направился к девушке. Полещук посмотрел в сторону Бугчина. Тот торопливо начал спускаться вниз. Владимир, понимая, что Бугчин не видит его, поспешил к Мельникову:

— Капитан, надо спрятаться. Бугчин спускается и сейчас пройдет мимо нас!

Только они успели укрыться чуть в сторонке среди нагромождений больших камней, как мимо них прошли Эванс и незнакомка. Мельников толкнул локтем Полещука:

— Смотри, а вот и он!

— Ага, даже штаны от усердия порвал, алкаш несчастный!

— Володя, что делать?! Этот гад сразу же побежит к Кериму или Анохину, и Эвансу конец!

— А что тут делать? Чтобы спасти американца, надо этого ублюдка убрать!

Полещук видел, что Мельников колеблется, и поспешно произнес:

— Решай, командир, еще полминуты — и он пройдет мимо нас!

— Берем, как языка, а там посмотрим!

С этой секунды они не могли произнести что-нибудь даже шепотом, пошевелить ногой или рукой. Бугчин был почти рядом. Он передвигался, низко нагнувшись, порой касаясь руками земли, был готов в любое мгновение упасть и затаиться. Все его внимание было приковано к парочке, и, конечно, это облегчило задачу парням.

Первым метнулся к Бугчину Полещук. Он, почти не касаясь земли, пролетел небольшое расстояние и сбил Бугчина с ног. Тут же Мельников помог другу, он сел на грудь опешившего Бугчина и закрыл ему рот рукой:

— Молчи, гад! Пикнешь, и тебе — конец! Понял?

Ошарашенный Бугчин расширенными от страха и неожиданности глазами дико смотрел на парней. Наконец, его взгляд стал более или менее осмысленным, и он промычал:

— Угу.

— Что «угу»? Ты понял: пикнешь — полетишь вслед за Мирехом!

Мельников чуть отнял руку ото рта Бугчина и тот ответил:

— Мужики, падлой мне быть, если хоть слово! Б… буду — никому не пикну, могила!

Мельников вытащил из брюк Бугчина ремень, перевернул Бугчина вниз лицом и крепко связал руки. Поднялся на ноги и вопросительно посмотрел на Полещука:

— Ну что, Володя?

Полещук тоже был в растерянности: одно дело — убить противника в бою, где всегда перед солдатом стоит дилемма: если ты не убьешь противника, то это обязательно сделает он. Но когда перед тобой совершенно беззащитный, со связанными руками человек…

А Бугчин, очевидно, поняв, в какую ситуацию попал, неустанно лепетал:

— Мужики… ребята, ну что вы! Я же свой. Хотите, я вам докажу, что мне можно верить.

— Каким образом?

— У меня за пазухой лежат фотографии, карты, документы, которые я перефотографировал у Анохина для одного американца.

— Какого американца? Не того ли, за которым ты только что следил?

— Нет, не для Эванса, для другого. Я с ним познакомился в Надоре на базаре. Мужик он — что надо. Долларов — полные карманы. Я с ним уже несколько раз встречался. Он мне дал фотоаппарат, которым я фотографирую все документы, попадающие в руки Анохину.

— И что это дает тебе? — спросил Мельников.

— Доллары и большую перспективу попасть с его помощью в Америку. Хотите, будем действовать вместе? Я скажу американцу, он поверит мне.

— А зачем ты следил за Эвансом?

— Это получилось случайно. Эванс и его пилка шли мимо. Я увидел, что Мирех следит за ними, и ради любопытства двинулся следом.

— А кто эта женщина?

— Египтянка. Эванс в Каире клюнул на нее, совершенно не зная, что Мирех использовал ее как наживку. Эванс спал с ней и решил, что она готова на все. Я не знал, что и здесь Эванс встречается с ней. Не пойму, кто им разрешил. Здесь же не бардак.

— Да, да, безобразие! У тебя не спросили разрешения, — иронически улыбнулся Мельников, рассматривая фотографии и Документы, которые Полещук достал из-за пазухи Бугчина. — Смотри-ка, карты Боливии, Парагвая, Мексики, Бразилии… А что это за знаки на них?

— Это места, где находятся подчиненные Кериму отряды и склады.

— Ты сам-то веришь в это?

— Конечно, все эти карты, только больших размеров, разные схемы я видел на стенах в потайной комнате у Керима. Там у него что-то вроде штаба. Туда почти никого не пускают.

— А ты? Что, шишка большая? — спросил Полещук. — Может, у тебя ключ от этого штаба имеется? Сам Керим вручил?

— Нет. Ничего мне Керим не давал. Просто я помогал Анохину занести туда какие-то свертки и макет…

— А что за макет?

— Не знаю. По-моему, какой-то электростанции.

— А вот и карта США, — вполголоса произнес Мельников. — На берегу океана тоже, наверное, база какая-то.

— Я тоже так подумал. Посмотри фотографии. На них подводные лодки. А на обороте фотографии такой же знак, как и на карте.

— Хорошо, потом разберемся, — и Мельников деловито начал засовывать все, что изъяли у Бугчина, себе за пазуху.

— Ребята, мужики! Неужели вы меня пришить хотите?! Клянусь честью, я никому не скажу!

— Послушай, Семен, неужели ты и вправду считаешь, что у тебя есть честь? — перебил его Полещук.

— По-моему, после того как ты родился, твой отец несколько дней за аистом гонялся и забрасывал бедную птицу камнями, — поддержал Полещука Мельников, но глаза его не улыбались.

Бугчин завыл, заливаясь слезами:

— Так что же это делается! Одинокого человека убить в далекой стране! Кто же тогда мои косточки в землю закопает, хоть одним добрым словом вспомнит!..

Вдруг он затих и с надеждой предложил:

— А хотите, я Анохина кокну? Или самого Керима попытаюсь? А?

Мельников и Полещук переглянулись: предложение им явно понравилось. А Бугчин, уловив их колебания, добавил:

— Я вам еще вот что скажу: у Анохина я видел список наших пленных солдат. Там написано, что Мельников должен руководить группой по захвату какой-то базы в Америке, а ты, Полещук, определен в группу, которая должна захватить во Франции атомную электростанцию.

— И где этот список? — спросил Мельников.

— Он его где-то спрятал. Но я найду. Как только он отлучится из своей берлоги хоть на час, я такой шмон устрою, что все, что он заныкал, найду.

— А что, он все время в квартире сидит?

— Дело в другом. Иди знай, как скоро он вернется. Если бы мне кто-нибудь помог, постоял на шухере, то я бы уже давно все облазил.

— А если Анохина сейчас нет дома, ты можешь отыскать списки? — спросил Полещук. — А мы понаблюдаем за подходами, в случае чего предупредим. Ну, что молчишь? Трусишь?

— Я?! Я готов, пошли!

Полещук вопросительно посмотрел на Мельникова. Капитан явно находился в затруднении. Он понимал, что если Бугчин врет, то стоит его отпустить, тогда им и американцу — конец.

Мельников кивнул головой Полещуку:

— Отойдем в сторону.

Бугчин, не двигаясь, испуганно следил за ними.

— Володя, ты побудь с ним, а я сбегаю к Эвансу.

— Давай жми! Он — опытный мужик, верный совет даст.

Мельников быстро начал спускаться. Поминутно оглядываясь, он приблизился к зданию, где жил американец, и постучал в дверь. Тишина. Мельников постучал еще раз, уже более настойчиво. Наконец, дверь открылась, и перед ним предстал Эванс. Он был бледен и явно расстроен.

— Извините, мистер Эванс, но у нас появилось срочное дело. Вы один? Можно войти?

— Лучше подождите на улице, я сейчас приду.

Мельников вышел во двор. Он не видел, как Эванс метался по своему жилищу: он искал… самого себя. Только что они сидели друг напротив друга и разговаривали. Эдвард живой и Эдвард мертвый! Причем Эдвард мертвый знал о живом Эдварде все, а тот о мертвеце — ничего.

Эдварда мучил остеохондроз, и его двойник подошел к нему и коснулся верхних шейных позвонков. Рука его была теплой. Эдвард ощутил даже шероховатость кожи его пальцев. Болезненные ощущения почти сразу же исчезли.

— Ты снял мне боль, — произнес Эдвард и тут же услышал свой собственный голос, узнал даже малейшие обыденные интонации:

— Я же знаю, что у меня болит.

Эдвард вспомнил о фотоаппарате, который несколько дней назад передал ему Мельников, и спросил:

— Ты не хочешь со мной сфотографироваться? По-моему, интересный кадр получился бы, не правда ли?

— Этого делать нельзя, иначе я больше не приду.

В этот момент в дверь постучали, и разговор прервался.

Поэтому Эванс не сразу вышел к Мельникову. Увы, двойник больше не появлялся, и Эдвард, чертыхаясь в душе, вышел на улицу. Мельников нервно поглядывал по сторонам.

Они уже научились изъясняться между собой на странной смеси двух языков — русского и английского.

— Что случилось, Виктор?

— У нас с вами проблема, — и Мельников коротко рассказал о ситуации.

— Черт возьми! — ругнулся Геллан. — В этих краях невозможно уединиться даже с женщиной.

Мельников протянул американцу фотографии и документы, которые были у Бугчина:

— Лично мое мнение — убрать этого подонка. Верить ему весьма опасно.

Геллан был старше Мельникова. Опыт разведчика подсказывал ему иной ход. Подробно расспросив капитана о поведении Бугчина, его словах, Эдвард, наконец, принял решение.

— Слов нет, риск очень большой, но мы должны пойти на него. Анохина сейчас наверняка еще нет дома. Строго предупредите Бугчина и отпустите. Сами же проследите за ним. На всякий случай договоримся, что и вы, и я, и моя спутница случайно оказались там, естественно, каждый из нас по своим делам: вы прогуливались, я — занимался любовью. Но так получилось, что и вы со своей стороны, и я, и моя дама — со своей, видели, как Бугчин напал на Миреха, что-то у него отобрал, а затем сбросил его в пропасть. После этого мы схватили Бугчина, отобрали у него эти фотографии и документы, а он, когда мы рассматривали их, сбежал.

— А как же женщина?

— Не волнуйся, Виктор, я сейчас с ней поговорю. Она сделает все, как я скажу.

— А зачем нам женщину впутывать? Скажем, что видели все это только я и Владимир, и делу конец.

— Нет, друг, так нельзя. Только вам двоим могут не поверить. Мои показания существенно меняют дело. Но твоя мысль не впутывать даму мне нравится. Сделаем так: скажем, что видели драку вы и я.

— Хорошо, Эдвард. Я могу идти?

— Действуйте, друзья!