Инверсия

Глава 15

— Плохо дело! — с досадой сказал Клайв, швырнув свой рюкзак за диван. — Щенок совсем потерял берега! Отшивает даже меня.

Ради конспирации Клайв теперь не общался с Маргери и Хупом в гимназии. Хотя так сейчас, про всех школяров можно было сказать. Кто-то и прежде не жаловал Марго, автоматически перенося свои чувства на Хупи. Кто-то, заметив неприязнь Глэдис, и сделав выводы из краткой речи Джеймса Стэнли, перестал замечать парочку в последние дни.

— Это не наша ошибка. — отреагировала Маргери. — Мы действовали по инструкции от Совета.

— Да какая разница. — отмахнулся Клайв, открывая кургузую бутыль портера из пивоварни Уитбреда с Чизвелла. — Вся ответственность ложится на нас.

Он присел на диван, покосившись на приунывшего Хупи. Полиморф понимал: по головке не погладят всех, а начнут с него. Потому что он индиец.

— Но частично переложить её на другие плечи мы сможем. — обратила внимание эсперов на себя Маргери.

— Ты имеешь в виду усиление, которое к нам пришлют? — привстал в волнении Клайв. — Но что мы о нем знаем? Надо тактику выработать и придерживаться. Врать высшему эсперу, ну такое.

— О чем врать? — не согласилась Марго. — Просто не сказать лишнего. Или начнем детально разбирать все ваши косяки: как Хупи перестарался со своей гордыней и начисто отрезал все пути примирения нелепой дракой? Или твоя идиотская затея с картами, ну спасибо, да он сегодня в одном экипаже с Глэдис прикатил.

— А тебя он не наглухо отшил с «оставь меня в покое, иначе война?» — окрысился неудачливый первопроходец эдалт-индустрии.

— Вот. — нравоучительно подняла руку Маргери. — слегка надавить на ваше самомнение, и вы готовы сдать всех. Хупи, вижу ты на низком старте уже, хочешь добавить чего-то, что мы не знаем?

К их общему удивлению, зло стискивавший челюсти Хупи, поднялся и предложил работать сообща, без упреков и нездорового гнева друг на друга.

— Благородный говорит лишь о достоинствах ближнего, хоть тот лишен их. — очень вовремя вспомнил родную пословицу полиморф. — Низкий лишь о недостатках. И пусть оба они лгут: первый идет на небо, второй в преисподнюю.

— Красава. — хлопнул вздрогнувшего полиморфа по плечу Клайва. — Заговорил как Владыка. Где же ты раньше был.

— Так, собираемся, сеанс связи через час. — хлопнула в ладоши Маргери. — Общая позиция: действовали по инструкции, но что-то пошло не так. Наш вывод таков: стратегически нужно было готовить агента из аристократии. Без человека из высшего общества, даже налаженный контакт с будущим преемником рассыпается, как только он со своими возросшими способностями и интеллектом, осознает все преимущества дружбы со знатью, начиная применять все свои уловки. Остается только наблюдать со стороны.

— Я вот сейчас думаю, — внезапно осенило Клайва, — может Совет на это и рассчитывал? Проверял как работают внешние раздражители на потенциальном преемнике. Если посылают усиление, необязательно потому, что мы накосячили. Совет убеждается в реальности кандидатуры, прибывает главный и берет операцию под контроль, заодно оценивая нашу работу.

— Хорошо бы. — несколько скептически отнеслась к гипотезе Марго. — Но в любом случае не расслабляемся.

Некоторое время, все трое главных участников одной из ячеек «Зари Надежды», согласовывали все свои ответы на потенциально неприятные вопросы от будущего высшего эспера, пока будильник не выдал звонкую трель.

— Пять минут до контакта. — Марго встала из-за стола и полезла в шкафик за ком-порошком.

Клайв подошел к зеркалу и критически осмотрев себя, пригладил волосы. Даже Хупи, обычно игнорировавший условности, навел легкий марафет, по-гусарски закрутив кончики усов наверх.

После манипуляций коммуникационного порошка и отражающей гладью, в установленное время, поверхность зеркала пошла рябью и спустя пару секунд показала Седьмую в маске вместе с неизвестной фигурой в тёмной накидке.

— С этого момента руководитель группы эспер Архитектор. Он обладает всеми полномочиями. — после краткого приветствия выдала вводную Седьмая.

Фигура в накидке подняла руку в приветственном жесте.

— Сейчас Пятый рассчитает координаты и телепортирует Архитектора к вам. Дальнейшие инструкции ожидайте от него. На этом всё. Группе отойди от зеркала, расчистив визуальное поле для телепортера.

Высшие эсперы-телепортеры, такие как Пятый, в отличие от обычных, способных телепортироваться на расстояние прямой видимости, обладали повышенными возможностями. Могли устроить телепорт на местность, где бывали раньше и запомнили визуально, с ориентирами. Умели работать в связке с суггестором, когда в прямом контакте последний напрямую передавал образы местности для расчета телепортеру.

Их умение позволяло телепортировать груз или людей, с ограничением — не больше их собственного веса. Было высших эсперов немного, Маргери слышала о двоих: Пятом и южноамериканском по кличке «Борода».

Побочным эффектом для телепортеров стал фактор еды. Все старались откормить такого эспера, сделав его как можно более толстым и увесистым.

Они отошли от зеркала, с другой стороны, к нему приблизился Пятый. Телепортеры сами на глаза как можно реже кому предпочитали попадаться, плюс организации на которых они работали, тщательно берегли личность эспера.

Маргери представила тонкую работу мозга Способного за множество миль от них. Что в нём происходит: вспыхивают тысячи данных одновременно, попадая в невидимую систему геодезических параметров эспера, выводя координаты для телепорта и проецируя его силу на человека для переноса?

Во вспышке и столбе синего цвета, в центре комнаты возникла фигура в накидке с черным портфелем. Она развернулась к зеркалу и подняла свободную руку в жесте «Ок».

— На связи. — бросил Архитектор Пятому и Седьмой. Сбросил с себя накидку. Отставил в сторону портфель.

«Мужчина за тридцать, холеный, уверенный. Взгляд человека, привыкшего отдавать команды. Одет как джентльмен: светло-коричневый костюм-тройка, из нагрудного кармашка небрежно выглядывает уголок платка. На ногах замшевые дезерты*, в тон костюму.» — первое впечатление Маргери было позитивно-опасливым.

Архитектор некоторое время рассматривал комнату, группу, затем сделал приглашающий жест рукой на диван.

— Садимся и всё по порядку рассказываем, с момента утери эмпатического контакта.

Выслушав и задав несколько уточняющих вопросов Архитектор задумался. Встал и подошел к окну, глазея на двор дома из-за занавески.

— Обморок типичная реакция. — донеслось от него. — Вспомните себя и свои реакции в момент обретения Способности. Участки мозга перестраиваются, обрастают новыми связями. Решительные действия, ответ на вызовы, отсутствие страха перед конфронтацией и умение использовать настроение толпы, тоже укладываются в схему. Гормоны никуда из юного тела не исчезают. Изящество решений не для подростка. Меня больше удивляет борцовская техника, позволившая ему справиться с полиморфом. Неужели у Владыки боевая специализация, такого не может быть, судя по пророчеству.

Архитектор забормотал что-то тихое вполголоса, неслышимое. И хотя полиморф мог изменить строение внутреннего уха, увеличив размер волосковых клеток и спокойно подслушать, Хупи не рискнул этого сделать.

Меньше знаешь — жизнь спокойнее.

— Ты не поддавался надеюсь? — внезапно спросил высший эспер у Хупи. — Использовал свои навыки?

Бедолага сразу потек под взглядом начальства. Первоначальная договоренность ячейки про умалчивание своих способностей в борьбе за влияние на Эйвера Дашера сразу показалась всем такой наивной и смешной. Что можно скрыть от этого пронзительного ледяного взгляда высшего эспера?

— Я чуть-чуть, — забормотал жалостливо Хупи, — немножко совсем, чтобы сразу не упасть под его умением.

— Молодец! — неожиданно и по-доброму потрепал по плечу полиморфа Архитектор. — Ничего страшного нет, зато мы имеем понятие о его невероятном потенциале. Я думаю…

Он задумчиво прошелся по комнате и Маргери поняла: всё, этот чувак теперь полностью завладел вниманием и доверием Хупи и Клайва, буквально за пять минут.

— Вторая Способность скорее всего. — вынес свой вердикт Архитектор. — не такая уж редкость для высшего эспера, тем более для Владыки. Просто она появляется через несколько лет. Нам всем сильно повезло с Эйвером Дашером, постараемся не упустить этот шанс!

— Да! — прилежно хором отозвались эсперы.

— Но что нам делать сейчас? — задала свой вопрос Маргери.

— На первый взгляд остается только наблюдать. — Архитектор подмигнул мужской части коллектива.

Маргери почувствовала укол зависти, а ведь эмпат здесь она. Управлять настроением команды, создавать дружескую атмосферу — её обязанность. Простая потеря канала эмпатии с Эйвом разрушила её лидерство и почти обнулила умения. Непрофессионально.

— Тем более с таким грамотным эмпатом как Марго. — похвалил теперь её Архитектор. — Использование навыков будущего Владыки мы засечем. Но проблема не в этом. Она в самоуверенности Эйвера Дашера. Он либо не понимает, что использование его способности рано или поздно могут идентифицировать кто-то из ментальных магов, либо использовал их и уверен, что маги не в состоянии это сделать. Даже если это трезвый расчет, и он не ошибается в своих силах, опасность только возрастает вдвойне. Зачем ему тогда наше братство? Эйвер устроится среди аристократии, неизбежно пробьется наверх и кто будет представлять наши интересы? Кто станет сражаться за мир с возможностью победить, а не растворится в безумии своей силы?

«Он совершенно прав. Вот почему прошлые Владыки не могли объединить разрозненные силы всех угнетенных? — с восхищением подумала Маргери. — Любой из них рано или поздно допускал ошибки. Нарциссизм, самообман, завышенные ожидания, ощущение всемогущества, потеря самоконтроля, необузданный, беспричинный гнев. Прошлый австрало-гвинейский Владыка Тжапалтжарри обладал невероятной силой, подчиняя себе гравитацию. И что же, британские маги создали гравитационный инвертор, британский дирижабль скинул ему письмо с вызовом на дуэль в оскорбительной форме от мага Соединенного Королевства. Тжапал купился, пришел на вызов, а там ловушка. Когда тот попытался воспользоваться своей силой, его размазало по всему новому материку. Иметь силу и уметь её использовать очень разные по эффекту вещи.»

— Пророчество говорит нам только об одном кандидате. Мы не сделаем ошибок. Только Эйвери Дашер избавит мир от проказы колониализма. Вместе с нашей помощью! — вскинул кулак Архитектор.

— Да! — вскричали дружно заговорщики.

— Можно подумать, что мы проиграли первый раунд. Эйв избавился, как он думает, от старых друзей и выстраивает новые связи среди аристократии. — заговорил неспешно Архитектор. — Но мы еще даже ничего не начинали. Школьные интриги, да это просто смешно. Ему предстоит сразиться со всей мощью Соединенного Королевства, а когда бюрократический аппарат прожует и смачно выплюнет им, словно оливковой косточкой, мы окажемся рядом и покажем Владыке, кто его настоящие друзья. Мы утешим его, вытрем все слезы и поведем за руку к светлому будущему!

С некоторым недоумением собравшиеся поддержали нового босса. Архитектор с понимающей улыбкой оглядел их.

— Всё дело в том, что у меня есть план. — сообщил он. — Шах и мат всем наивным попыткам Эйвера Дашера избежать своей судьбы.

Я вытер слезы, подступившие к глазам от смеха. Репетиция спектакля, на который мне пришлось топать после уроков и треньки, проходила в актовом зале. Если столовая наша была справа от холла, то актовый зал располагался слева. Слезы у меня вызвал персонаж Бенволио. Актеров не хватало, его играла наша многогранная Элеонора Гроув. Та самая сильная женщина, заместитель директора, преподавательница по литературе.

В её интерпретации в пьесе появилась Бенволия — двоюродная сестра Ромео, подружка Меркуцио. Взяв на себя эту роль, она пошла за реквизитом, который хранился в ящичке, вынесла на своих могучих руках из чулана, а оттуда сигает рыжей молнией наш Толстопуз. Не знаю откуда у нас в гимназии взялся этот мейн-кун, но всех кошачьих британцы обожают. Забрел котик в гимназию — сразу получил всеобщую любовь и признание. За год схарчив всех крыс и сделав карьеру, остальные четыре Толстопуз отжирался, корча аристократический, гордый вид. Даже наш директор украдкой котяру подкармливал: вот что значит правильная репутация и наглая морда.

Однако будь ты хоть сам фараон, понесут тебя сонного, с неизвестными целями, в деревянном ящике — засуетишься.

Как-то так и подумал Толстопуз, с диким ревом выпрыгивая на ходу из гроба. «Вы что, дебилы, еще живым закопать меня вздумали?» — сообщал всем в округе его истошный вой.

От страха миссис Гроув резво дернулась назад, сбив своим весом картонную декорацию дома Капулетти, на суетившегося с другой стороны Джереми Армстронга. Декорация разломалась надвое, встретив крепкую голову сына ирландского чемпиона по силовой атлетике. Встав в разломе картонного здания, Джереми предстал перед всеми недоумевающим великаном, этаким троллем, бредшим по своим делам и не заметившим под ногами человеческого дома.

Мне стало смешно, Глэдис закрыла лицо руками, да пол-труппы актеров нашего театрального кружка сложилось надвое. Остальные, оказавшиеся в пределах взгляда миссис Гроув, медленно багровели, но еще хранили невозмутимый вид.

— Миссис Гроув, вам не понравился мой дом Капулетти? — не нашел ничего лучшего, чем спросить очевидную глупость Джереми.

Это меня добило. Элеонора Гроув, крушащая в ярости, не понравившиеся ей декорации от школьников. Таков истинный портрет настоящего преподавателя английской и всемирной литературы.

— Джереми рожден играть легкомысленных козочек в театре. — простонала тихонько Глэдис, не отрывая рук от лица.

Это британский школярский сленг, означающий глуповатого человека.

Так получилось, что я зашел в актовый зал минут за пять до начала. Незамеченный никем, я примостил усталую плоть на краешке кресла верхнего ряда, но был мгновенно опознан и пойман Глэдис.

— Иногда он играет по-крупному. Словно Рыцарь Колесницы, стоит за плечами твоих конфиденток. — намекнул я на случай, когда Анна-Мария выспрашивали Клайва о принадлежности карт.

Рыцарь Колесницы — это конечно Ланселот. Синоним Геркулеса для британцев.

— Истина всплывет, если не удерживать её на дне обмана.

Глэдис умеет говорить поэтично. Глэдис умеет отрезать, словно бритвой. Да с ней даже спорить неохота. Пусть говорит, а я буду любоваться этими пухлыми губками, милыми щечками, умными глазками…

— Эйв, тебе нужен платочек. — мягко намекнула она.

Я опомнился, защелкнув челюсть. Физиологические реакции даже своего организма, трудно скрыть. Для такого нужны длительные тренировки. Что говорить о юном теле: да оно готово на безумства и плевать, что перед этим были два часа интенсивных скачек по футбольному полю.

На сцене после урегулирования некоторого хаоса, появился Джеймс Стэнли. Кто еще будет играть Ромео: наш заносчивый принц, естественно. Джульетту играет Глэдис. В первом акте будет разговор Ромео с Бенволией. Сейчас Джеймс выслушивает наставления Гроув.

— А ведь это место в столовой, на котором я сижу, оно для него. — вырвалось у меня.

Стало неловко, будто я — незаконный пришелец, занимаю чужое место.

— Джеймс не любит школьную столовую. — поглядела на меня Глэдис. — Он всегда обедает в «Симпсонс». Там можно злоупотребить жареным мясом и раскурить вонючую сигару. Поскольку рядом театр «Савой», познакомиться с фигуристой актриской.

И всё за полчаса. Как эти люди успевают еще в театре школьном играть?

— Если ты это хотел услышать. — закончила она.

— Что вы вообще, элита аристократии Великобритании, делаете в гимназии среди обычной школоты? — осмелился я задать главный вопрос столетия.

Не отвечая некоторое время, она с улыбкой наблюдала за мной, пока облучение ультрасерых глаз не покрыло мою кожу ровным загаром. Румянец тайных желаний нарушил вымученную бесстрастность моего лица. Да, я краснел под её взглядом, но делал это с достоинством, а челюсти плотно сжал, словно крокодил добычу, чтобы подлый язык не вывалился наружу, вместе с выделяющейся слюной.

— Что, по-твоему, такое аристократия?

— Это лучшие люди страны! — рявкнул я вполголоса.

— А маги?

— Э, тоже лучшие люди страны. — сказал я несколько озадаченно.

— Сколько среди высшей знати магов, и сколько магов в нобилях?

Тогда я понял. Каждый маг становился баронетом, это первый наследственный титул, но он ниже барона. Конечно, со временем маги выслуживались, становились известными, входили в нобилитет — высшее сословие. Но за ними не было традиций и семейственности, а баронетство не давало права на Палату лордов. Магия размывала аристократию и сословность, ведь большинство из магов были выходцами из простых людей. И попробуй аристократически, проигнорируй мага — по шапке свои же дадут.

— За всю историю после Катастрофы в Великобритании было около полторы тысячи магов. Только двое из них появилось среди высшей аристократии. — уточнила Глэдис. — Герцог Норфолкский Эдвард Огнеборец и первый маркиз Рипон Джордж Меткий. Так какие же мы лучшие люди с таким процентом представительства? Карпоис аутон эпигносесте аутус.

Последняя фраза на греческом меня доконала. Я печально сморщился сдувшимся шариком, не поспевая обрабатывать информацию.

— По делам их узнаете их. Евангелие от Матфея. — сжалилась надо мной «принцесса». — Такова консолидированная точка зрения умной части аристократии страны. Понимаешь, со времен «Года вулканов», когда элита объединила все сословия Соединенного Королевства в борьбе за выживание, всё большую роль в политических и общественных вопросах начала играть Палата общин, выбираемая из простых людей. Это относится к вопросам формирования Кабинета министров, к роли лорда-канцлера, отвечающего за независимость судей и его аппарата, к возникающему неформальному «Теневому кабинету» от оппозиции, который предполагают узаконить официально. Процесс этот растянут, может выглядеть незаметно, но неизбежен. Отгороженность аристократии от остальных классов выглядит просто смешной. Традиции «своеобразный позвоночник» нашей прекрасной страны, но став слишком массивным, позвоночник утягивает вниз и заставляет передвигаться на четвереньках.

Одно дело знать — наша принцесса умная. Другое дело прослушать лекцию в её исполнении.

— Скоро начало. — подошли к нам Анна-Мария, с любопытством глазеющие за нашим разговором издалека.

Я поднялся с места. Сейчас как набью всем морды за свою сеструлю всем этим Монтекки! Ведь я Тибальт: туповатый и грубый кузен прекрасной Глэ… Джульетты. Ужасная роль, но кажется, я стал немного ближе к миру артистов.

Твердым шагом я двинулся к сцене, выгоняя из головы назойливую мысль «стал ближе к Глэдис».