Инверсия

Глава 33

Регата Мастеров Регби вызвала самый большой интерес среди зрителей. На беге я оценил зрителей примерно в тысячу человек, сейчас в бухте «Восьмерка» было раз в пять больше. Наша парочка подошла в бухту, слегка опоздав, и Стивен Картрелл, с которым я вежливо поздоровался, сразу вручил непонятный пакет из вощеной бумаги моей Глэди.

Решил почаще так её называть про себя. Волнительно и трепетно.

— Знаешь почему школьную бухту 'Восьмеркой называют? — Глэдис достала из пакета женскую шляпку, нежно-розовую, с завязочками и большим белым бантом, надела и покрутилась передо мной.

— В Оксфорде так свои соревнования по гребле называют. — На свою память и болтливость домоправителя Пауэлла я не жаловался. — В отличие от Кембриджа. Те просто кличут их «Майскими», хотя регата в июне. Большинство учеников из школы Регби стремится в Оксфорд и поддерживают его традиции, потому бухту похоже окрестили.

Гребля, охота, стрельба и рыбалка — знатные студенты Великобритании по большей части квадроберы. Однако футбол занимает всё больше места в их глупых аристократических сердечках, пусть даже они не хотят в этом признаваться. Я вот мог в стрельбе тоже неплохо позажигать, но решил умение не афишировать, мало-ли.

— Красавчик. — сказала моя принцесса, бросив лукавый взгляд. — Оксбриджские «varsity»* очень популярны.

— Ваша шляпка, миледи Глэдис, самый очаровательный нимб красоты, который я когда-либо видел. — спохватился я, отвесив комплимент новому элементу её гардероба.

— Вообще я их не особо люблю носить. — призналась Глэди. — Дань традиции. Гребля тоже связана с предметом одежды, знаешь почему?

Эйвер Дашер не знал. У него на уме немного другое было. Я не в курсах потому, что этой чертовой греблей не увлекался. Да как можно болеть за людей, полдня, пилившим спиной вперед к солнцу, а остальные полдня от солнца? Нет в этом ничего притягательного.

— Первая гребля была организована мистером Доггетом. — просветила меня Глэди. — Актером Королевского театра Друри-Лейна. Призом победителю послужило его пальто. Вот так всё начиналось триста лет тому назад.

Я покивал с глуповато-почтительно-влюбленным выражением на лице. Самое время было сказать на русском «милашка», но поостерегся дворецкого. Может и Стивен у неё такой же умный: знает восемь языков, умеет готовить рыбу фугу и пулять бронебойными стрелами из лонгбоу на полкилометра.

Мы спустились поближе насколько можно было, дабы остаться в относительном покое, не наступая на пятки кому-то из праздной публики. Искать своих товарищей не стал. Не маленькие, без меня не расплачутся.

Где-то между двумя пальмами и почтенной семьей лавочников, судя по доносившемуся разговору между ними, мы основались. Стивен расстелил покрывало, Глэди уселась на него, шляпку небрежно откинула в сторону, я осторожно присел на краешек.

Хитринка, затаившая в уголках её розовых бутонов, прорвалась стремительным движением вверх.

— Хочешь-ли ты, чтобы окружающие слышали наш разговор или представил себе, как я тянусь к тебе, дабы шепотом высказать важную мысль? — несколько ехидно, пожелала узнать Глэди мои мысли.

— Но… — растерялся я, проглотил «а как же дворецкий?», обернулся, Стивен Картрелл уже покинул место будущего преступления.

Преступление несомненно вскоре случится. Одетая в костюм гимназии Беллингема, с тёмно-синей юбкой в клеточку, чуть ниже колен, белые чулочки, красный пиджак с белой оторочкой, с позолоченными пуговицами — во всё, что так подчеркивала свежесть и юность молодой девушки — Глэдис была невероятно красива и притягательна.

Я тихонечко сдвинулся поближе. Потом еще. Пока не коснулся её плеча своим.

Взгляд её следил за мной, словно кошечка еще не решила: то ли лапкой пристукнуть наглую мышку, то ли поиграть перед обедом. Да кто их поймет, этих женщин, что у них на уме. Говорят об одном, думают о другом, хотят третьего, пошутил про себя. К Глэди шутка не относится, тем она загадочнее для меня.

— Волнуешься? — поддела она меня.

— Море волнуется. — буркнул наглой хищнице. — Пытаюсь быть джентльменом.

— В Сюрпризе не получилось? — невинно осведомилась она.

Я мысленно застонал. Только соверши ошибку, тебе лет через пятьдесят про неё вспомнят. Ровно с теми же осуждающими интонациями. Срока давности по мужским проступкам не существует.

— Я больше не буду. — жалобно сказал ей.

— Я тоже не буду. — согласилась она. — Но сильнее всего дорогу портят люди, которые больше всего дороги. Будь внимательнее. Но поговорить я хочу вовсе не об этом. Ты же собираешься в Юниверсити?

Глэдис имела в виду Юниверсити-колледж в Оксфорде. По моему скромному мнению, шансы попасть в него выше всех остальных из-за футбольной команды. Костяк сборной Оксфорда сформирован из их студентов.

— А ты? — утвердительно кивнув, захотел узнать о её планах.

— Соммервил, может Баллиол, ЛМХ, пока не решила. — откликнулась принцесса, посмотрела на меня, уточнила. — Леди Маргарет Холл.

Я не знал ни про него, ни про остальные, но принял понимающий вид.

— Тебе надо сразу подумать о клубе. — раскрыла тайну совместных посиделок Глэди. — Подготовиться к ярмарке новичков.

Я захлопал глазами, пораженный стремительным полетом её мысли. Еще никуда не поступил, а уже нужно про клуб думать, какой-то ярмарке новичков. В душе не грызу, что это такое. Глэди почувствовала моё состояние, вздернула носик горделиво.

— Не хочу тебя увидеть в какой-то гильдии ассасинов! — заявила она.

Божечки-кошечки, таблоиды из моего времени не врали! В Оксфорде даже тайное общество убийц есть⁈

— Какие убийцы. — расхохоталась Глэди в ответ на мой вопрос. — В этом клубе собираются обыкновенные алкаши. Но название триггерящее, ритуал привлекательный, новички часто клюют.

— И куда мне стоит вступить? — строго прищурился на доминирующий вид.

— В Объединенное Оксфордское Дискуссионное Сообщество, разумеется. — Глэди невинно поправила прядочку солнечных волос, под напором ветра, скрывшую её прекрасный лик за шторкой из золота. — Оксфорд Юнион, как его недавно стали сокращать. Если захочешь видеться со мной почаще.

Долгосрочное планирование не про меня. Я завтра не знаю, что будет. Тут передо мной сидит девчуля, которая решает вопросы из будущего. Да на неё молиться надобно.

— Господь несомненно женщина и, конечно же, англичанка. — попытался отшутиться в смятении.

— О, ты тоже видел новую пьесу от молодого драматурга Шоу? — удивилась моя принцесса.

В висках моих закололо. Я впервые столь долго общаюсь наедине с Глэди и начинаю понимать культурно-образовательную пропасть, что нас разделяет. Не то, чтобы я такой тупой: там немного знаю, здесь смутно понимаю, пошутить могу и вид скорчить обаятельный. Но, по сути, Эйвер Дашер — пустышка, а Данила Шастунов вообще не отсюда. Редкие зёрна познания в моей голове разделяет пустыня незнания. Какой из всего этого вывод?

— Нам надо начинать чаще видеться гораздо раньше! — решительно и просяще выдал я.

— Насколько чаще? — затрепетали её ресницы.

«Жить вместе!» — чуть не ляпнул я. Вовремя остановился. Ля, вот я иванько. Экспресс-курс светского образования от Глэдис с полным погружением звучит необыкновенно заманчиво. Но первый значимый чекпойнт к такому предложению, как раз поступление в Оксфорд.

— Прости, если прозвучало грубо. — повинился перед ней. — Нет у меня светского образования, лоска, опыта общения с леди. Лакуны моего культурного кода способна заполнить только ты. На тебя уповаю полностью.

— Лакуны. — фыркнула она смешливо. Не сказать, что предложение ей не понравилось, скорее форма подачи смутила. — Заполнить. Звучит…

Как это звучит она не успела высказать. Народ зашумел, заволновался и взгляды наши невольно обернулся на водную гладь.

Лайонель Данстер вроде справился с волнением, стартовал неплохо, моментами входил в лидирующую четверку гребцов. Увы, судьба не была к нему столь благосклонна. Пока мы обсуждали планы на будущее, он врезался в деревянный бон разметки дорожки для гребцов-одиночек. Наехал, заскреб днищем лодки, встал пытаясь оттолкнуться веслом, накатила волна, и он выпал со своего «Титаника» в воду. Бултыхнулся мешком кирпичей, отчего народ заволновался. Буйным моржом, отфыркиваясь появился вновь, цепляясь за борт лодки, опасно накренившейся. А всё, уже не залезть, она крохотная, только перевернется.

— Не видать ему «Хозяина реки». — вынесла свой приговор Глэди.

— Эм? — вопросительно мявкнул я.

— Оксфордская традиция, — пояснила Глэди. — На Кубке победителя выгравировывают данную надпись. Регбийская школота слизнула традицию.

— Победы к нему еще придут. — постарался оправдать однокла. — Перегорел из-за давления.

Тут к нам приблизился какой-то шкет в форме ученика Регби.

— Прошу прощения, тысяча извинений, сэр Бэкон просил мистера Дашера подойти в Храм речей.

Выпалив скороговоркой фразу, он покраснел и дал деру.

— Иди. — отпустила меня Глэди. — Еще восьмерки будут выступать. Если не успеешь, я буду в зале фехтования. На «Вызов» приехало восемь фехтовальщиц: две победы и финал.

— Сию минуту, сбегаю. — поднялся я с покрывала.

Да что этому директору вздумалось тут лясы со мной точить. Всё же уже обкашляли.

К несчастью, это был не директор. К несчастью четверочки, собравшейся между двумя общежитиями школы — мимо которых лежал мой путь к храму — ради быстрых оплеух и зрелища опозоренного врага. Двое из них бежали со мной в одном забеге. Пытались вывести из себя. Мне кажется, пора чемпионат по боям без правил организовать, выиграть, заиметь репутацию, дабы хоть какое-то уважение школьников служило щитом от диких попыток сделать нехорошо Эйверу Дашеру.

Я так то и убить могу.

Блондинчик в безукоризненном костюме своей школы: лицо равнодушное, спокоен и уверен в себе. Рыжик с веснушками — он забыл галстук, суетливый и нервный. Скуластенький, тёмненький, третий. На четвертого я даже внимания не обратил, он из-за спин остальных крепышей выглядывал и прятался снова, немощь убогая.

— Глупые школьники, уважаемого Регби. — проинформировал собравшихся. — Я устал от вашего внимания. Буду бить плотно и по лицу. Подумайте о тех пятнах крови, что столь трудно будет отстирать от костюма.

— Джимми, Артур. — бросил блондинчик друганам, вместо ответа.

Рыжик и скуластик синхронно изобразили боксерскую стойку, подлетели на подшаге с ударами. Я ушел в сторону, пропустил первый удар от рыжего, захватил бьющую руку, прижал между своим локтем и туловищем, взял в рычаг левой его голову, вжал свою в его плечо, принимая в лоб тюк от скуластенького, тот взвыл от боли в костяшках руки. Я подсел, с проворотом туловища, этакой полу-мельницей, кинул бедолагу в направлении блондинчика. Из-под него так по-тихушнически, по-гангстерски вылетала немощь с прямым пинком по мне. Физику никто не отменял: более крупное тело смело мелкое.

Они упали у ног блондинчика, я перекрылся локтями, мне вскользь пришелся удар от скуластика по уху, но я его даже не заметил, входя в клинч. Захватил руками за шею, мои предплечья блокировали все удары, сам я выпрыгнул, впечатав колено ему в грудак, живот, еще раз. Отпустил скуластика, прямым ударом-толчком ногой, отправил в сторону блондина.

Он осел третьим телом: печально, грустно, хватая недостающий воздух ртом.

В стиле Великого Мастера даш-фу я, грозно мяукнув, дурашливо пошевелил пальцами обеих рук, одновременно разводя руки кругом, сблизив и снова разведя на дистанцию, когда ладонь левой смотрит на врага, правая вздета над головой. Левой ладонью поманил приглашающе блондинчика.

Честное слово, давно так мечтал сделать: Хон Гиль Дон здесь!

У блондинчика выпала челюсть. У меня пуговица с обшлага рукава костюма. Было четыре — стало три.

— Ладно, ничья. — согласился я сокрушенно, подбирая пуговицу с земли. — Тренируйтесь, проверю вашу выучку в следующем году!

Я оставил их и поспешил обратно к своей принцессе. Счастье скоротечно: приближаюсь, там Паулина увивается вокруг Глэди, щебечет что-то на своем птичьем про шляпку. Но делает это мило и искренне, судя потому, что данный предмет Глэди ей подарила.

Я подошел — Поли вся красная в розовой шляпке, зеркальце в руках тискает, насмотреться на себя не может. Меня даже не заметила.

— Ну как, идет ей шляпка, Эйв? — поинтересовалась Глэди.

— Никак нет! — выпучил я глаза, бравым урядником перед становым приставом.

Нельзя комплиментировать других девчонок перед своей девушкой.

— Почему? — возмутилась моя.

— Очень идет. — сменил тактику. — Но нереально круто шляпка смотрится только на тебе.

Она попыталась скрыть довольную улыбку, но глазки засверкали и выдали.

— Эйв, — спохватилась Поли, оторвавшись от созерцания самоей себя. — Мы все тебя ищем. Скоро по фехтованию бои начнутся. Будем все болеть за Дианку!

Она на мгновение осеклась.

— И за леди Глэдис конечно! — горячо заверила принцессу. — Я буду кричать громче всех!

— Спасибки. — мурлыкнула Глэди. Я протянул галантно руку, помогая ей встать.

Неведомым образом, из окружающего воздуха, рядом соткалась фигура дворецкого. Всегда удивлялся этому свойству английских управдомов. Британский закос под ниндзя. Стивен аккуратно поднял покрывало, пока я сжимал в руке нежную ладошку своего ангелочка.

Совсем немного тактильных ощущений не хватило для роста крыльев за спиной.

В зал для фехтования Регби я зашел с дворецким и Глэдис. Паулина убежала к команде Бромптона, а я только издалека, извиняюще сложил ладошки за спиной Глэди, перед своими одноклами. Мистер Бентли ни капли не выглядел расстроенным. Толстеньким Буддой он семенил, с двумя Кубками напоказ в руках, словесно подгоняя Оливера и расстроенного Лайонеля.

Хвастался перед остальными руководителями школ, показушничал. Его момент славы никому не отобрать.

Мы с Глэди сели чуть повыше всех. Первый бой по жеребьевке был у Дианы, и Глэди немного меня просветила о виде спорта. Я в общем не совсем профан: холодным оружием, от ножа до саперной лопатки могу пользоваться. Чуть лучше обычного гражданского. Ничего сложного в работе с ножом нет, при этом — парадокс, эта техника очень трудоемкая. Упор на скорость, реакцию, точность, автоматизм. Никаких защитных приемов, что вы там ножом отбивать собираетесь. Такое для фанатиков и сопляков, пересмотревших боевики. Ножевой бой спецназа — выдумки инфоцыган, под него нет задач. Если только старший по званию прикажет в качестве факультатива, но там пацаны хоть макарену научатся танцевать.

— Сейчас главный судья проверяет рапиру у Дианы. — болтала Глэди, пока я любовался и наслаждался её обществом. — У её соперницы всё в порядке. Так, надевают маски. Сейчас он разводит их на дорожке и скомандует «бой».

Я оценил воодушевленное лицо Глэди, сразу захотелось добровольцем-манекеном на её тренировку. Есть же там манекены?

— Ох, хорош был проходящий батман! — похвалила Глэди Диану. — Мисс Мэлкрафт хитрюга.

С этими словами она прожгла меня своими фотолюминесцентными лазерами в упор.

— А? — сказал я, ошеломленный красотой горящих искорок в светло-синих глазищах. — Бэтмен? Кто? Где?

Закрутил головой, ища в зале фигуру человека-мыши.

— Глупенький Дашер. — легонько толкнула она меня кулачком. — Включи мозг, я про фехтовальный приём.

Только вот она батман на языке оригинального слова сказала. На французском. А мне много не надо, часочек с ней и словно бидон кальяна на валерьянке употребил.

— Я ничего не смыслю в фехтовании. — сокрушенно выдал принцессе. — Все надежды на тебя.

— Вообще все фехтующие делятся на четыре категории. — поучающе сказала Глэди. — Позиционно-атакующие, маневренно-атакующие, маневренно-оборонительные, позиционно-оборонительные.

— И кто ты из них? — стало мне интересно.

— Я дивергент! — наклонившись ко мне поближе, шепнула она.

Смех мог бы её обидеть, и я срочно спрятал своё лицо за её плечом. Уткнулся в него, вздрогнул телом, задавив смешок кашлем больного дельфина. Хорошо, мы выше всех сидим, никто не видит, а ниндзя-дворецкий бесшумно побивает всех наших скрытых врагов где-то в подтрибунке.

— Ты чего, Эйв? — растерялась принцесса. — Испугался что ли?

— Следующим участницам приготовиться! — прозвучало от главного судьи.

— Я очень горд за тебя. — поднял голову со слезами на глазах. — Покажи им всем: насколько остер твой ум, настолько крепка рука!

Протянул кулачок. Она его отбила, пошла немного недоуменно к месту боя, оглянулась, но моё лицо отражало только полную уверенность в её силах и выкрученную на полную — силу любви. Если контекст не бьётся с шуткой, никогда не позволяйте усомниться в своей адекватности. Я даже губешку прикусил, чтобы лику одухотворенности придать.

На самом деле, я быстро убедился в боевых качествах Глэди. Стремительные движения, красивая техника, точные удары, умение читать соперницу: развалила не напрягаясь, слегка играя, всех обеих. Потому финал: Глэдис — Диана, мне показался несправедливым. Сомнений за кого болеть не возникало, но Диану было жаль.

Кто-то всегда будет вторым.

Пока Глэди там прикладывала свою железяку к разным местам фехтовальных курток соперниц, умный я, времени даром не терял. Заарканил младшеклашку из Регби, пригрозил что с сэром Бэконом и хаусмастером Данканом мы одна команда и кинуть нас не получится, сунул пятачок, в смысле монету в шиллинг, пацан притащил мне здоровый букет цветов вместе с корзиной через пять минут.

Собрав из цветов один букет пожиже, я сунул его директору Бромптона. У того уже радостная агония в предчувствии третьего Кубка начиналась. Или в предчувствии количества горячительного после соревнований?

Как объявили победу, подскочил с букетом к своей триумфаторше.

Глэдис была счастливой: сияла, цвела почище свежего букета, но всё равно растрогалась. Скинула куртку дворецкому — амуниция была от школы, но опытные фехтовальщицы всегда предпочитали свою, по её словам — забрала букет, вдохнула густой аромат красно-белых, зелено-фиолетовых, черно-красных бутонов африканских растений и, видимо, головушка закружилась.

— Стив, неси рапиру и куртку обратно в машину, мы найдем банку под воду для цветов. — скомандовала дворецкому.

«Банок таких нет, здесь аквариум нужен» — подумал я. Но и не в аквариуме счастье.

Только за угол дома завернули, Глэди — букет с корзиной в сторону, сама впилась в мои губы неумелым, но жадным поцелуем. Я и выдохнуть не успел, только руки, оставшись без управления, потому что мозг вырубился от передоза данных, обняли теплое тело любимой, медленно поползли по выдающимся местам принцессы с фронтирской разведкой.

Это я потом понял, чего они делают. Запах, губы, тело, зажмуренные в страхе глаза и оттого очень милое, беззащитное лицо Глэди — всё как-то взорвалось в новых ощущениях.

«Ох, неужели случилось волшебство?» — хотел спросить я, когда первый порыв страсти у неё прошел, и застеснявшись, она уткнулась своей головой в мою грудь. Но вырвалось только хриплое, наглое, блаженное: «Волшебство-о-о».

— Пока нет. — Глэди набралась смелости посмотреть в мои наглые глаза.

Я очень осторожно прикоснулся губами к её розовой щечке. Страстью надо уметь управлять. Направлять. Дозировать.

— Еще нет? — удивился я. — Когда же оно наступит?

— Когда замолчат вулканы.

*Любые матчи по любому виду спорта между Оксфордом и Кембриджем

Лайк, подписка, коммент, награда — приближают рождение второй книги.