Инверсия

Глава 26

Диана вообще красава — «придумай». Здесь нужен годовой абонемент на фитнес, пару пластических хирургов и психотерапевт. С тоской перебрав все нереальные варианты, я остановился на бумажном хобби своей дочери из прошлой жизни.

Хобби из младших классов. Оригами. Дочка у меня японским искусством складывания бумажных фигурок увлекалась, заодно простейшему журавлю научила.

Приняв решение, я вырвал из своей тетрадки листок бумаги.

— Мне нужен твой цветной карандаш, желательно красного цвета, но можно и желтого. — воззвал к Диане шепотом.

Музыки или катания на пони в Бромптоне нет, но у девочек есть рисование.

Она удивилась, но выдала мне красный карандаш, которым я щедро закрасил с обеих сторон лист. Быстро начал складывать по памяти лист диагоналями. Управился за пять минут. Журавлик получился задорным, ручкой поставил черные кляксы-глаза, подул на чернила и понес впечатлять училку.

Люди во все времена одинаковы. Поскучнее зациклены на миллионах евро. Личности с воображением хотят личного счастья, самореализации и уважения.

— Мисс Кулстоун. — горячим опасливым шепотом человека, пробирающегося к выходу из кинозала во время кульминации фильма, обратился к ней. — Это вам!

Она вынырнула из своих грёз обнимашек с лордом Байроном, и с некоторым недоумением опустила свой взор на меня. На раскрытой странице журнала перед ней, была видна прогуливающаяся дама с цветами, зонтиком её укрывал от солнца благолепный господин, наклоняющий с неясными целями поближе. Осознание картинки вверх тормашками секунды две проникало в мой мозг, пока учительница, опомнившись, резко не захлопнула его, слегка покраснев.

Это был британский женский журнал «Vogue», где «O» и «G» в середине, сплетались кольцами, а окаймовка шрифтом гордо провозглашала его лучшим журналом моды.

— Ох, это мне? — изумилась мисс Кулстоун, робко цапая журавлика. — Какой чудесный, ты сам его сделал?

— Вместе с мисс Мэлкрафт. — поделился с Дианой честью бумагоконструкторства. — Вы же наша любимая учительница. Ваша профессия основание дерева, из которого вырастают остальные. Мы все зачастую теряем веру, обвиняем равнодушный мир в бессердечии, отгораживаемся от него. Да, можно не увидеть, как слова и идеи меняют мир, не ощутив изменения сейчас, не представляя масштаб, но они произойдут. Обязательно. Юность — слепа, вы наш поводырь, не теряйте оптимизма. Для лепки малых умов нужно большое сердце. Мы ваш сад, мисс Кулстоун, вы наша Дева. Давайте вернемся к уроку!

От жестких шуток про литературу к мотивационной речи. Я так скоро самозастрелюсь из своего дробовика беспринципности. Вообще после попаданчества, замечаю за собой изменения: речь стала глаже и богаче, мыслей больше и не все они про секс.

— Да, — окрепшим голосом сказала мисс Кулстоун, осторожно пряча журавлика в сумочку. — Большой мир бросает каждому из нас пугающие вызовы. Давайте вернемся к нашему роману «Дева в саду».

Пусть половина класса по-прежнему её не слушала, голос мисс Кулстоун набрал резкость и звучание. Оливер протянул мне свой кулачок, который я отчеканил. Диана благосклонно кивнула мне головой.

Отношения с элитой класса восстановлены, пора задуматься о простом демосе. Кто там собирается предать меня остракизму? Из активного перешептывания с Оливером диспозиция определилась следующим образом. В классе это оказался Брендон Тейлор по кличке Расти, то есть «Ржавый». Долговязый парень с предпоследней парты, с тремя дружбанами, который кричал мне при знакомстве «гони шиллинг», пытался пообщаться поближе, но вовремя одумался. В футбольной команде ультра-патриотом оказался Эрик Форест: черноволосый, худощавый пацан, немного нервный. Это при взгляде на него, Эрик мне показался, первым кандидатом в информаторы о дедовском кортике, притащенным в школу.

— Откуда только так быстро слухи разошлись? — задумался вслух.

— Я молчал, честное-благородное. — пугливо сказал Оливер.

— Это риторические слова. — похлопал по плечу своего верного ботана. — Ясно-понятно такая тайна жжет язык любому школьнику. Может он не хотел вслух говорить, но там сболтнул, здесь сболтнул: к утру все знают, что Поли от тебя опузырилась.

Последние слова я проговорил сочувственно, чуть отстраняясь от него и немного громче. Их услышала Диана и мгновенно завелась.

— Что произошло, Оливер? — зловещим тоном спросила она. — Как от тебя могла залететь Паулина Эддерли? Немедленно объяснись!

Поскольку Диана взволновалась, её угрожающие слова услышали не только верные вассалы. Сидящие сзади нас девчонки немедленно зашушукались. Подобно прибою волн, тихий говорок разнесся по всему классу. Репутация Оливера немедленно достигла космических высот.

— Диана, клянусь тебе, я не при делах, это просто предположение. — растерянно и путано стал объясняться Оливер.

Я откинулся на край парты с дьявольской усмешкой. Оливеру Ховарду пора выйти из тени и показать классу всю силу своей юности! Побочным эффектом объяснения приема, как работают слухи, стала черноволосая фурия, резвой белочкой, скакнувшей к нам сразу после звонка.

— Какого черта, очкарик! — вскричала Поли визгливо. — Что за байки ты несешь про меня⁈ Я не беременна!

Двинувший ко мне с явными, нехорошими намерениями, Ржавый со своей кликой, приостановился сзади неё, с немым удивлением взирая на ловеласа Оливера. Мой ботан задрожал от страха, при взгляде на Поли, прячась за меня. Диана скривилась. Шокированные одноклассники во все глаза уставились на очередное разворачивающееся шоу.

Пора закрывать друга своей мускулистой грудью.

— Прошу прощения. — лиричным баритоном, украденным у Тхэхёна*, вставая с парты, ласково сказал Поли. Почти касаясь её злобного лица сверху, томно улыбаясь и гипнотизируя свои взглядом. — Часть нашего личного разговора донеслась до ушей учениц. Полина Эфертон, о которой шел разговор, моя дорогая кузина. Оливер консультировал её питание. К сожалению, Полина стала обращать меньше внимания на его советы в последний месяц и слегка набрала в весе. Разумеется, советы Оливера вам, Паулина, вовсе не нужны, вы превосходно выглядите для любой обложки «Вог». Потому не откажите нам в любезности принести вам самые искренние извинения за подобное недоразумение, сладким парфе с клубникой в музыкальном кафе «Сюрприз» после уроков и футбольной тренировки?

Когда мне пришлось в первый раз взглянуть на своё новое лицо, жгучий брюнет со светло-зелеными глазами вызвал у меня рвотные позывы. Как можно быть настолько бессовестно красивым? Со временем я привык к своему лицу. Это просто хороший инструмент, вот как сейчас, которым надо уметь пользоваться.

Не ради себя, соблазняя одноклу — но во имя настоящей мужской дружбы!

— Диетолог… кузина… выгляжу превосходно… парфе с клубникой… — забормотала бессвязно Паулина, пошатываясь под моим кротким взглядом. — Ну, всё понятно тогда. Я не против побыть беременной.

Она отошла к подругам на задней парте, рухнула на место с глупым видом, а на неё моментально набросились девичья часть класса. Я в свою очередь, убрал милоты из взора, добавив жесткости и жажды убийства.

— Ваша очередь, Ржавый. — обратился с издевочкой к Брендону.

— Твои родители предатели Родины! — воскликнул он пламенно.

Но момент был упущен. Женская половина класса обсуждала поход в «Сюрприз». Мужская страдала и завидовала: немного мне, немного Оливеру, немного халявному парфе из крутого заведения. Перебить этот эффект могло шумное прибытие Тёмного Властелина или Её Величества, но королева человек занятой, а школа Бромптона слишком безызвестна. Властелин с паранормальными способностями здесь вроде я, но роль отыгрываю на порядок скромнее. Пока.

— Оливер, братишка, на правах родственника зажми ушки леди Ди своими руками. — строго приказал ботану. Сам обратился к Ржавому.

— Могу согласиться с этим доводом. Временно. Но когда полиция снимет обвинение, ты согласишься с тем, что я помочусь на твоё лицо.

Преимущество школы Бромптона, что можно не подбирать выражения. Классные шакалы ненадолго потеряли дар речи. Вовсе не потому, что услышали недозволенное, но это был прямой вызов на конфронтацию. Оставалось только одно — перебить мою наглость своей.

Ржавый облизал пересохшие губы. Он колебался. Обвинить меня прямо надо, но время выбрано неудачно, да и ответить за слова страшно.

— Я ммм… — зажевал он слово, словно размагниченная старая кассета.

— Мастер боевых искусств? Меч правосудия? Маг из братства? Майор СМС, мимик-дилетант, мясник из Бромптона, магнит для неприятностей? — засыпал его вариантами, пытаясь помочь.

— Я молюсь, что у тебя все наладится! — истерично выкрикнул Ржавый, убегая от меня подальше.

Я удовлетворенно плюхнулся обратно на место. Приобнял Оливера за плечи.

— Прорвемся, бро. — подмигнул ему.

Но Оливер не отвечал, застыв статуей страдающего Гарольда. В глазах его плавал ужас предстоящего свидания. Он и черноволосая фурия. Холодное мороженое и пятый размер груди. Совсем рядом. Напротив его очков. Через несколько часов.

Хотя бы находясь в ступоре, просьбу мою выполнил. Диана осторожно сняла его руки со своей головы.

— Всё равно было слышно. — пожаловалась она. — Неужели в гимназии Беллингема пользуются настолько дурной лексикой? Поверить не могу!

— Уроки покойного деда. — пояснил для неё. — Так он разговаривал с врагами.

Диана может и хотела возразить, но искорка озарения мелькнула в её ясных глазах.

— Я пойду с Оливером. — тоном, не подразумевающим возражений, оставила она за собой последнее слово. — Еще не хватало, чтобы дядя Ховард в самом деле обнаружил себя дедушкой!

Оливер мечтательно улыбнулся при её словах, и я наконец озаботился своим корешом. Потряс осторожно из стороны в сторону.

— Оливер. — позвал его озабоченно. — Не хочу на тебя давить, но к свиданию нужно подготовиться. Отрепетировать пару фраз, улыбку, томный взгляд, выдрать волосинку, торчащую из носа.

— Что? — пришел в себя Оливер. — Диана мне нужно твоё зеркальце и щипчики!

Победно сложив руки на груди, я самодовольно расслабился, упустив момент появления мистера Роберта Нида учителя алгебры, за что был наказан десятью дополнительными примерами логарифмических уравнений. Но момент триумфа это не испортило. Хорошо прошло. Отбился, переведя стрелки на Оливера, замутив для него же свиданку и наехал на школьного крысеныша.

С футбольной командой будет проще.

Уже в столовой понял свою ошибку. На меня косились, шептались за спиной, а от нашего соседства с Оливером отодвинулись на добрый метр. В лицо никто ничего не сказал, но мутная история с родителями, давила сильнее атмосферного столба в центре сибирского антициклона.

— Возможно тебе лучше обедать одному? — намекнул Оливеру.

— Я так до знакомства с тобой делал. — буркнул тот. — Хочешь помочь мне вернуть то «славное» время? Лучше скажи, как мне себя вести в кафе, что делать, как выстраивать диалог?

Вертелось у меня на языке «будь самим собой», но он такому правилу всю жизнь следовал. И к чему это привело? Если убрать пункт случайного знакомства со мной — выводы плачевны.

— Надо разговаривать о том, что интересно девушке. — поделился своим опытом. — Чем Поли увлекается?

Оливер обернулся, таинственно огляделся и шепнул, что разок видел, как Поли танцует одна в классе на Большой перемене.

Мелкий подлый вуайерист!

— Театр, эстрада или варьете. — сказал я. — Вот и ответ. Зубри нынешнюю театральную жизнь. Стань завсегдатаем премьер. Грозным критиком. Щедрым меценатом.

— Меценатом. — иронично хохотнул Оливер.

— Таков путь. — серьезно ответил ему. — Но есть возможность пройти его бок о бок с любимым человеком. Зависит от твоего желания и способности нести ответственность.

Оливер примолк, обдумывая сказанное, а я вспомнил снова Глэдис. Три дня не виделись: сердечко давится кровью. Легко советы раздавать, а ну как принцесса устанет ждать моих подвигов на ниве обеления своей фамилии? Припрется батяня её из Нью-Дели с женихом под ручку — что тогда? — следующую станцию перерождения искать?

На почве этих переживаний настроение моё совсем испортилось. Рявкнул на какого-то дебила, вымогавшего булочку у несчастного младшеклассника у входа в столовую так, что тот упал от страха. Не вставая на ноги, негодяй умчался прочь на четвереньках. Вместе со своей жертвой. Стало только хуже при виде их скорости: кажется я не самый быстрый в школе.

Три урока нисколько не заставили меня подобреть. К футбольному полю я шел с лицом убийцы. За мной осторожно семенил Оливер. Команда, переодевавшаяся у кромки поля, отчего-то при виде меня, несколько раздалась в сторону. Объявлявший состав Олсен, слегка споткнулся на моей фамилии.

— Защита? Я готов, тренер. — целеустремленно сказал я, размахивая ногами, приседая и вспахивая поле проверочным пинком по мячу. Немного не так как хотел, попал, но мяч стартанул ракетой в ворота, сплющиваясь при ударе о штангу.

— Не, не, не. — поторопился Олсен. — Сегодня ты в нападении.

— Хорошо, тренер. — безэмоционально выдал я.

Только минут через десять двухсторонки, я наконец пришел в себя. Мяч поцеловал вратаря в лобик, залетел вместе с Волтером в ворота, и он бесстрашно закричал о надирании моей задницы после треньки.

— Извиняшки, Волт. — повинился перед ним. — Трудный выдался денек.

— Вспомни его на игре с беллингемскими орлами. — проворчал он, потирая лоб, вгляделся в меня и уточнил. — О вчерашнем я молчал при разговоре с парнями сегодня. Дэвис уверен тоже.

— Да толку разбираться кто-когда-что сболтнул. — махнул рукой, поглядывая на Пола Торреса вдалеке у ворот. — Всё равно узнали бы. Меня не это тревожит. Через пару недель вопрос обвинения решат. Просто я влюблен и разлучен. Такое бывает.

И это было очередной глупостью от меня. Сам же устраивал в классе спектакль со слухами! Двухсторонки у лесников внезапно обрели популярность, к команде потянулись зрители. Они сидели на лавке, стояли у кромки, пара проныр тусила за сеткой ворот Волтера. Потому к концу футбольного матча вся школа, вернее те, кто остался смотреть игру, только и говорили о том, что Эйвер Дашер оказывается кузен Паулины Эддерли, извращенец и сестролюб. Последняя от него залетела, батя ейный в ярости, отказал дочке в доме, она устроилась на работу в кафе «Сюрприз», где и ночует. С хозяином кафе. А мне туда вход запретили. Само собой я то ли убил кого, то ли предал. За мной по пятам идут спецслужбы, Ржавый назвал меня «магнитом для неприятностей», за что был избит до смерти. По другой версии, я был агентом магической спецслужбы, посланным для поимки Тёмного Властелина, коим оказался Ржавый. Последний, в результате героического махача прямо на уроке, был мной развеян на атомы.

Невероятным образом все версии сходилось на том, что брошенный родителями, я влачу полуголодное существование, распродаю наградное королевское оружие и питаюсь тем, что отбираю булочки у младшеклассников.

Дурдом в Бромптоне по масштабам превысил аналогичный в Беллингеме. Клянусь, если по истории слухов обо мне снять фильм — это будет дичайшая смесь «Терминатора» и «Английского пациента», замешанных на «Крысиных бегах». У меня даже белочка знакомая есть.

Всю дорогу на нанятом извозчике до «Сюрприза», а я предусмотрительно попросил Оливера к концу игры сбегать за оным, Диана ухохатываясь, перечисляла мне самые дикие и нелепые слухи обо мне. Я сидел, вжавшись в угол кареты, в страдальческом фейспалме, и корил свое эго. Нашел себе игрушку, почувствовал себя кардиналом Ришелье, Великим Манипулятором, решил общественным мнением управлять.

Бумеранг сплетен прилетел обратно и больно огрел меня по затылку.

Довольна выглядели только девчонки. Диана отрывалась на мне, Поли вовсе была не против за парфе сыграть роль беременной Золушки. По виду Оливера можно было предположить, что он молился. Закрыв глаза, он бормотал успокаивающую мантру под нос: посиделки в кафе еще не начались, как его добродетели бросили вызов, сияющие в полином декольте нового платья, вершины розовых холмов.

Странным делом, поглядев на своего зажатого брачо, я успокоился. Ну слухи и слухи. Что за эмоциональные перепады настроения? Глэдис ничего не узнает, хуже уже не будет.

Как же я ошибался…

*Да, это корейский айдол из BTS