Инверсия

Глава 3

Я машинально отвернул голову, касание получилось вскользь, но щеку обожгло прилично. Рука боцмана королевского флота и в шестьдесят четыре была тверда и сильна.

— Ты что пьян? — с презрением спросил Дольф Дашер. — Свиное ты ухо!

Одна из проблем Эйва, которые (сильно надеюсь — временно) стали моими, неумение общаться со своим родным дедом. Вроде про флот книжки Эйв любил, но больше художественные. От занудливых рассказов деда «четыре склянки пробили возле Кокосовых островов, и мы подняли чарки с кровью Нельсона…» его клонило в сон. Кровь Нельсона — это ром, четыре склянки — два часа дня или шесть, но первую порцию адмиралтейского бухла выдавали в обед.

Эйв хотел драйва и экшна, со спасением юных девиц, романтикой и счастливым концом. Дед, конечно, тоже красавчик. Нет чтобы начинать «Светила луна, отражаясь серебристой дорожкой на поверхности океана и обнаженных сиськах сирен, зазывно поющих неприличные частушки, вокруг нашего флагмана». От такого уже не заснешь.

— Никак нет, сэр! — бодро рявкнул я, выпрямляясь. — Получил удар по обонянию во время сжигания приспешника тёмных, временно вышел из строя. Возвратился в родную гавань на дружеском буксире. Буду рад вашей помощи, чтобы не сесть на мель, сэр.

Дед принюхался, но совесть моя была чиста. Я ответил ему невинным взором и свежим дыханием. Он заметно смягчился.

— Швартуйся в доме, юнга. — отдал дед короткий приказ, разворачиваясь и беря курс на ступеньки ко входу.

Я последовал за своим старым флагманом с подрубленным бушпритом. На левой щеке у него сабельный шрам, достигавший носа. В ноге не извлеченные шесть картечин. Но крепок по-прежнему и походка тверда. Седобородые мастера вин-чун, из затерянного китайского села у горы с водопадом, только в кино хороши. В реале историю всегда творили такие старики, как мой дед.

Фамилия Дашер досталась нам от прадеда, голландского эмигранта в Великобританию. А он его взял в честь первого рейдера королевского флота, созданного для борьбы с каперами. Было это еще во времена англо-испанских войн, в общем давным-давно. Мой дед был стар и упрям: людей делил на два класса. Подвоз и навоз. Первую категорию еще можно чему-то научить в жизни, вторую следовало избегать.

Эйвер постепенно мигрировал во второй подвид, но только я проявил немного уважения к старикану, как мне авансом плеснули в горячий чай ароматного пунша и поставили передо мной сковородку со вкуснющей болтуньей. Вот это я понимаю — сервис. Ничто так не окупается в мире, как уважение.

Скатерть, накрывающая обеденной стол, была куплена дедом, представляла собой рисунок географической карты мира, к которой я моментально прикипел глазами.

— Чего ты вообще поперся на публичную казнь тёмного? — спросил меня нормально дед, отбросив свой «Джек-спик».

За «Джек-спик» надо пояснить отдельно. Про него и я не знал, вытащил из глубин памяти аборигена это понятие. Джек-спик — язык матросов и офицеров флота её величества, профессиональный сленг. Дольф обозвал внука не просто так. На их языке, свиное ухо писсуар в матросском гальюне.

— Друзья потащили. — признался я, расправляясь с поздним ужином. — Да и мистер Флейшнер советовал. Полугодовое эссе будет на тему «бремени белого человека». Борьба с тёмными, станет ментальной скрепой творчества.

Мистер Флейшнер был преподавателем натуральной и магической философии.

На пассаж про эссе дед не отреагировал. Такая повестка, кто он чтобы высказывать недовольство официальной линией королевской воли. Но пройтись по моим друзьям было святое, он не удержался.

— Колпак тупицы по твоим друзьям плачет. — фыркнул дед, забивая трубку западнобританским табаком.

Колпак тупицы — наказательная шапочка, которое учитель напяливал на школьных идиотов. Остроконечная, пошитая из простой ткани, иногда вовсе свернутая из картона, с надписью «заслуженный болван». В нашей модной гимназии тоже была такая, но случаи применения были редки. Бесплатное обучение по закону было для детей до четырнадцати лет, последующее как в гимназии Беллингема, считалось дополнительным. Половину средств за обучение платил городской школьный совет, другую наш благословенный лорд. Потому подростки хотя бы принимали вид, что учатся. Что они делали по-настоящему: сбивались в стайки, обрастали связями и знакомствами.

Одна такая стайка конденсировалась вокруг Эйва. Дед уважаемый моряк, с благодарностями от Адмиралтейства, батя хороший инженер, мамка представительный бухгалтер — оба по заданию аристократии и её величества, восстанавливают драгоценную колонию в Австрало-Гвинее.

Еще у Эйва водились монеты. Прибухнуть всегда можно. Можно было, я эту порочную практику искореню.

Пока дед брюзжал про фальшивых друзей, службу на флоте, битву с пиратским эспером у Таити, я закинул в топку желудка витаминов и питательных элементов. Начал поддакивать и вслушиваться в рассказ Дольфа Дашера и как-то незаметно уснул, распластавшись на столе, с разъехавшимися от подбородка руками. Так что деду пришлось будить меня и поддерживать, при взбирании по лестнице наверх, укладывая в постель.

Мировой же дед. Чего этому Эйву не хватало.

Утро встретило меня непродолжительным ливнем в окно. Крупные капли торопливо стучали, разбиваясь об стеклянную преграду. Телу было настолько хорошо и уютно, что просыпаясь, я ощущал себя дома. На моей Земле, в поселке Нейтрино, девятиэтажной панельке у гор, со всеми удобствами. Вышел утром на балкон, глянул на заснеженные шапки земных великанов — дневной заряд бодрости гарантирован.

Только минут через пять до меня дошло реальное положение дел. Всё это время я таращился на деревянных, вырезанных на изголовье спинки кровати ангелочков, совместно державших венок. Проснулся, примерил головой венок, пошел совершать великие дела. В школу.

Так что это задумано было? Мне знаете-ли, совсем невесело. Большой детектор я не построю, никто не построит. Технологии здесь, в мире постоянных магических войн и извержений вулканов, с трудом дошли до рубежа девятнадцатого-двадцатого веков. Как иначе, если все повымирали резко, а оставшиеся ученые ударились в познание магии? Вот и выходит — только магия, только хардкор.

Жаль, что о магии пространства-времени никто ничего никогда не слышал. Но это же не повод сдаваться. Насколько мне вообще хоть что-то было понятно: неизвестный вид нейтрино, проявившийся в Большом детекторе, отчего-то сконцентрировавшись на моей тушке, перекинул меня на параллельную Землю.

Может эти вот нейтрино как раз с параллельной Земли были. Какие-нибудь анти гео-нейтрино.

Впору было завыть от своей тупости. Но я отсекаю эмоции: «Нет невыполнимых задач для спецназа». Пусть отслужить в отделе специального назначения* мне пришлось всего полгода, до первой реальной схватки, постулат Сереги-старшого «беги, дерись, стреляй» высечен в нуклеотидах моего ДНК. Прикрыв с товарищем всех нас, выезжавших с утреннего развода управления по поставленным задачам, в том бою он погиб.

Прошло тридцать лет, но я всё помню. И он совершенно точно, глядя на меня сверху, не одобрит таких терзаний.

Вскочив с кровати упругим мячиком, я бухнулся выполнять отжимания. Шлифану пробежкой, парой раундов боя с тенью за домом, у зарослей папайи, рядом с нашим импровизированным бассейном. Его роль исполняла большая деревянная лохань, заказанная дедом еще при покупке дома. Теперь это моя ежедневная программа-минимум. У меня появился план.

Там у трех высоких, прямых стволов ягодных деревьев, с торчащими словно на турникете в разные стороны прямыми палками-ветками, меня с утра поймал дед.

— Ты чего, внук? — встревожился он. — Беда какая в гимназии приключилась?

Хотелось шуткануть про планируемое поступление в SMS (специальную магическую службу) её величества, но Дольф не особо их любил. Хотя всякие магические ордена еще больше. Дед вообще хотел для меня мирной профессии, спокойной жизни.

Я в таком сомневаюсь: если начались неприятности, обязательно жди следующих.

— Никак нет, сэр! — пропыхтел я. — Готовлюсь к сдаче физических нормативов на «А» со звездочкой. Нацелен на сдачу документов в Оксфорд!

Деда пошатнуло на месте. Нет, классовые ограничения на прием студентов в Новый Оксфорд, что построили британцы под своей новой столицей в Нью-Дели, сняли сразу после «Года ярости вулканов». Много кого из элиты повыбивало во время катастроф, на магических и обычных войнах. Лакуны управленческой и военной, религиозной элиты срочно нужно было заполнять, для по-прежнему самой крупной в мире империи. В этой версии Великобритании даже приняли акт о деформализации титулования: если сами британцы в титулах случается путались, чего о туземцах говорить. Тех, которым дали выжить.

Просто сам Эйвер Дашер усидчивостью не блистал, зубрежку презирал. Для простого допуска ко вступительным экзаменам в Оксфорд нужны были Ашки по всем предметам.

— Ахаха, зелень ты подкильная! — захохотал дед басом. — Какой Оксфорд? У тебя «В» по ораторскому искусству и литературе, куча «Б» и одна жалкая «А» по физическому воспитанию.

Но хохотал он несколько вызывающе, словно подначивая меня. Чем бог не шутит, «попадет внук на корму». Туда в смысле, где жили офицеры — в кормовой части корабля. Выбьется в люди через Оксфорд. Прежний Эйв бы разорался от обиды, что его высмеяли, но я видел деда насквозь. Да он свою «стрелку» поставить готов на такой исход.

Стрелка — это его боцманский свисток. Бережно хранимая в шкатулка реликвия. Атрибут власти над обычными матросами. Изогнутый металлический стержень с шаром на конце. Шар маркирован стрелой. Это клеймо того, что товар куплен на средства её величества, знак государственной собственности.

— Буду постараться. — отозвался лихо, заканчивая упражнение. Заметив деда издалека, за стволами папайи, я стал нагружать себя обычными кардио. Ни к чему Дольфу наблюдать мои подсечки и удары. К такому слишком много вопросов сразу появятся. Соседи мои еще спят, улица пустынна, за декоративным невысоким заборчиком только раз проявился молочник с тележкой, в которой негромко дребезжали бидоны.

— География, геология, история, магическая и натуральная философия, ораторское искусство, математика, латынь, — назойливо бормотал дед, шлепая за мной в дом, — английский язык, литература и религия. О, еще физика.

Это он предметы перечислял, который мне предстоит вытянуть на «А». Еще придется на факультатив по политической экономии и химии записаться. Упасть в ноги тренеру футбольной команды, откуда Эйва с позором изгнали, как только он начала забивать на треньки и шляться со своими «вассалами», потискивая Маргери.

До экзаменов три месяца.

— Наша Леди не оставит вниманием своего блудного сына. — фальшиво выдал я первое, что на ум пришло. — Ежели он приложит к тому все усилия.

Это я про Деву Марию сказанул. Не сказать, что британцы были ревностными верующими. Как каноничные имперцы, догмата римско-католической церкви они не потерпели. Церковь у них с 1534 года своя, главой объявил себя монарх. В фас — католики, в профиль — протестанты. Закон о толерантности они еще в конце семнадцатого века приняли, но с некоторыми запретами.

По истории и религии у Эйва «Б» только из-за лени.

После «Года вулканов» и обретения магии Пием Девятым, позиции католиков в англиканской церкви сильно укрепились. Из всех категорий, кто действительно верил и истово молился, наипервейшая — моряки. Ничего удивительного: Дева Мария путеводная звезда у мореплавателей. Дед исключением не был. Ходил в кафедральный собор Богоматери Уолсингемской у побережья Нового Лондона каждое воскресенье. Культовое место для англиканских прихожан, было возрождено в память одноименной часовни Норфолка. Прежнюю в Англии не льды поглотили, но нечестивый Кромвель еще разрушил.

Услышав про Деву Марию, дед приотстал, начав вполголоса бормотать про «Холи Вёрджин». Краем уха я зацепил свое имя и что-то про «шейм». Польщенный, что дед просит за меня свою благодетельницу для избавления от позора, я порубал «бобы по-индийски», бахнул чашечку вкуснейшего какао с молоком. Закинул в рюкзак дедовскую фляжку с прохладной водой. Надел на себя строгие темно-синие брюки. Напялил белоснежную рубашку с галстуком в красно-синюю полоску, под цвета брюк и пиджака. Сверху жилетку под тон брюк. Поймал руками рукава стильного красного, с белой отторочкой, пиджака. Схватил гимназический рюкзак и бодро попрощался с Дольфом.

У выхода из дома меня уже ждали оруженосцы. Псевдоруженосцы. Предатели. В количестве двух штук.

— Ты как? — заботливо спросил Винст, после приветствия.

— Маргери с Хупом в гимназию сразу пошли, забалтывать старика Джонса, если ты будешь опаздывать. — поторопился упредить мой вопрос Клайв.

Старик Джонс — привратник на входе в гимназию. После девяти он закрывает ворота, измываясь и записывая опоздавших. Совершает обход и ловит нарушителей, дерзнувших вскарабкаться на высокую ограду. Совершает экзекуции: физические наказания официально разрешены.

— Не будем их разочаровывать. Пробежимся. — скомандовал я. И первым подал пример.

Всю команду Эйва придется сливать. Не те это люди, на чьи широкие плечи можно положиться. Клайв, худощавый парниша с вытянутым лицом и русыми волосами, его отец старший приказчик в магазине индийских тканей. Забавно, Индии уже нет, но ткани остались. Винст потемнее волосами, поплотнее, но ниже ростом, его отец мастер цеха на мукомольной фабрике. У Маргери отец работает с дядей, а тот Dustman. И это не характеристика эспера. Пыльным человеком британцы называют мусорщика. Пусть её батя управляет конюшней, сами мусорщики далеко не бедные люди, но отпечаточек нехороший накладывает, даже общество попроще таких сторонится.

У Маргери промежуточное положение в гимназической иерархии. Мама у неё умерла при первых родах, отец довольно мрачный мужик. На дочке не экономит, но карманных не выдает. На оценки молится и строгий. Но стоит лишь Маргери выдумать байку про факультатив или дополнительные занятия — отпустит даже вечером, в компании друзей, если пообещать присмотреть за ней. Оценки у неё даже лучше, чем у Эйва, да и вообще девушка адаптивная.

Ричард Молейнс подтвердит если что.

Хупи — здоровяк с округлыми щечками, немного выше Эйва с его метр восемьдесят три. Вихрастый блондин, немногословный и внимательный. Себе на уме, мечтает перехватить лидерство в этой мини-банде, затрофеить Маргери. Батя у него мастер цеха по окраске кораблей красками и антигорючей жидкостью. Всем Хупи хорош, только рожа на троечку едва вытягивает, а одевается он в вещи на размер больше. Костюм на нем, как на вешалке болтается. Зато деньжата водятся. Которыми он не разбрасывается.

Короче, умелый хозяйственник. Я ни разу не против его отношений с Маргери. Просто спеть готов в стиле Боярского-Жукова: «ах, три тысячи чертей, забирай её скорей, в скорый поезд и маршрут: там, где лилии цветут». Только сделать это придется так, чтобы по моему школярскому авторитету не ударило.

Так же не бывает, вышел и сказал: вы парни не тянете на мою свиту, все уволены. Скандалище на всю гимназию, шепотки, пересуды, гадости от бывших друзей и ядовитые сплетни от Маргери. Могут даже тёмную устроить, в переулке за гимназией.

— Эээйв! — раздалось умоляющее сзади. Я обернулся. Два моих приспешника, с высунутыми на плечах языками, тащились за мной, еле передвигая ноги. Да что за молодёжь пошла неспортивная. Четыре квартала осилили и сдохли.

— С этого дня пробежки станут регулярными. — неумолимо сказал им. — К экзаменам мы должны подойти в лучшем виде. Крепкое физическое тело, стержень несгибаемого морального духа.

Это была известная цитата от нашего тренера по физподготовке и команде по футболу в гимназии. Они оба вытаращили на меня глаза, шумно отдуваясь.

— Зачем нам всё это? — простонал Винст.

— Вы поступаете со мной в Оксфорд. — огласил перед ними свой план.

— Что? Оксфорд? — удивился Клайв. — Я после гимназии в магазин к отцу продавцом иду работать.

— А я на водяную мельницу у «ДД» устроюсь. — добавил Винст. Двойной «Д» называют реку Дамерджог у Нью-Лана.

Новый Лондон стоит на месте земного африканского Джибути. Во время «Южного похода», европейцы, плохо знавшие Африку, расселялись и захватывали места на побережье. Британцы и тут подсуетились, обеспечив себе плацдарм рядом с Ближним Востоком, отстроив здесь себе столицу, несмотря на имя, всё же ставшей только второй, ведь была еще британская Калькутта, затем Нью-Дели. Британская инфраструктура в Индии была развитее. Нью-Лан смог стать только второй столицей.

В то время Джибути не существовало, пустая точка на карте. Оазис, прикрытый с двух сторон пустынями, пара сотня человек из местного племени, которых британцы сразу согнали в строительную команду по возведению форта.

Я бы ничего не знал о Джибути и не понял, где находится Новый Лондон по сравнению с реальностью моей Земли. Но Катя уехала туда на строительство Джибутийских башен от питерского архитектора. Со своим новым спутником. Моя бывшая жена. Так что Джибути я знал. На обеденной скатерти разглядел: Новый Лондон на месте Джибути.

Иронично, Катенька. Выкуси теперь: ты всего лишь строишь здание, а мне предстоит построить Новый мир!

Я вернулся в настоящее и оглядел своих сопляков.

— Надо стремиться к большему. — приподнял аристократически бровь. — Толку с того, что вы устроились на фабрику или мельницу. Принудительный набор объявят, не повезет и рядовым в армию или на флот. Если воевать, то в штабе или в рохете.

Рохет — это облачение англиканского епископа. Не самую патриотичную вещь я им высказал, но в народе все эти войны, наборы, налоги всех давно задолбали. С одной стороны, иллюзия спокойной жизни. С другой — херак! — у нас Америка помощи просит от мексиканского Повелителя молний. Или русские полфлота потопили. Или партизанский отряд эсперов из джунглей центральной Африки, где теперь не пустыня, а заросли похлеще Амазонки, город захватил. Или цунами морского пирата-эспера два города снесло. Кого угодно такое достанет.

США, кстати, британцы помочь не смогли. Америка сейчас — тёмное пятно. Никто не знает, что там происходит после победы эсперов. После того как немного «пошалил» Йеллоустон, извергнувшись, к счастью для человечества, по эффузивному типу: многокилометровыми лавовыми потоками, без взрывов. Желание высадиться в центре Америки (ледник заканчивался где-то в Техасе), проверить что там и как, пропало у самых безбашенных.

— Да мой батя «откупные» уже приготовил. — раскрыл семейный план Клайв.

— И мой. — солидно добавил Винст.

Откупными называли деньги, отданные любому желающему и подходящему по здоровью рекруту, который вместо тебя записывался в набор. Плюс небольшой налог государству, всё официально. Понятно почему эти двое карманных денег никогда не имели.

Вообще я для отмазки им это говорил. Просто если они не имеют смелость устремиться к высокой цели, за которую я их агитирую и тащу за шиворот со страшной силой, то у меня все основания от балласта избавится. Для окружающих картина будет выглядеть именно так.

Репутация в обществе самая важная вещь для настоящего англичанина. Валлийца. Ирландца. Шотландца.

— Парни, — проникновенно выдохнул я, — наше братство создано, чтобы мечты воплотить в явь. Поэтому давайте хотя бы не опоздаем!

Пришлось резко закруглить речь ввиду непредвиденных и опасных обстоятельств. Возле ворот гимназии, вместе с Джонсом, стояла извечница Джулия, пытливо вглядываясь в лица школяров.

*Речь идет о спецназе УФСИН и попытке захвата ваххабитами Нальчика 2005 года. Потому место службы отдел. Хотя само боевое подразделение это отряд.