Инверсия

Глава 23

Современная легкая атлетика зародилась в Великобритании. В частной школе Регби. Парней настолько задолбала учеба, что они начали ставить рекорды по бегу от преподавателей. Ректор Томас Арнольд посмотрел-посмотрел на такое безобразие, поржал, вышел и говорит: я вас всех записываю в клуб любителей бега. Отныне и во веки веков, начнете ставить рекорды для страны. Прославьте Великобританию на мировой спортивной арене!

На самом деле — не знаю, как доподлинно всё было. Но в Регби, например, составили первые футбольные правила. Несколько спортивных игр придуманы в этом учебном заведении, одна названа именем школы. Возглавляли Регби традиционно всякие умные чуваки, самые первые пиарщики в мире. А кто у нас владел словом и мыслями что простого народа, что отчасти и элитой? Правильно — служители церкви. По такой схеме поработал в Регби, ушел на повышение архиепископом Кентерберийским. Или президентом колледжа в Оксфорде. Нормальный расклад, я считаю. Всё потому, что даже хаотичным бессмысленным поступкам молодых людей, ректора умели придавать форму состязания и спорта. Разумеется, извлекая из него выгоду.

Как извлекла выгоду из моего спортивного тельца Диана Мэлкрафт.

Проговорив одновременно свои просьбы, с удивлением и воодушевлением, мы уставились друг на друга. Удивилась Диана, воодушевился я. Есть возможность заработать баллы от неформального руководства — хватай и беги. Иронично, но суть предложения Дианы заключалась именно в этом.

— Ты знаешь о «Вызове Регби»? — спросила она меня.

С тех пор как школа Регби стала законодателем спортивного духа в Великобритании, она всячески демонстрировала свою элитарность. «Кто тут посмеет оспорить наше спортивное превосходство?» — говорили открытые состязания под эгидой школы. Их представители посылали пафосные письма во все школы Западной Британии, приглашая принять участие в своих играх.

— Нет ни одного школьника, который не слышал бы о нём. — заверил Диану. — Бромптон решил выступить на одном из них? Готов представить борцовскую команду!

— В забеге на две мили. — улыбнулась она. — Не надо никого закапывать головой в землю, превращая в овощ, Эйв. Да и заявки уже давно составлены.

Про овощ обидно было. Броски в самбо полны смертоносной энергетики, эффективности и красоты. Но что с девчонок взять, тем более с английских. Лучшее боевое самбо у них — фехтование.

— Если заявки составлены, то разве в них… — не решительно начал я, как вспомнил о своем двойнике. — А этот Пуля не обидится?

— Понятия не имею. — холодно сказала Диана. — Школе всё равно на его обижалки. На первом году обучения он еще что-то мог, став седьмым в «Вызове», но связался с плохой компанией и в прошлом году был в конце списка. Сейчас он попал в команду только от безнадежности, причем вел себя дерзко, выпрашивая преференции.

Мне было страшно представить себе: у школы или Дианы. Первое хотя бы объяснимая глупость, второе — целенаправленное движение в сторону безымянной могилки в расщелинах скал у Губета. Это горная формация в километрах сорока от Нью-Лана, названа по одноименной бухте, где Таджурский залив врезается в Африку. Местные его бухтой дьявола зовут, но я предпочитаю рациональные географические названия.

— Большая команда от Бромптона едет? — деловито уточнил у Дианы. — В беге я постараюсь, но гарантировать ничего не могу. Футболисты завязаны на амплитудный бег: пара кругов в монотонном беге вокруг поля не в счет, это простая для нас разминка перед игрой. Выносливость у нас комплексная, ориентированная на физическую борьбу и нагрузку. Профессиональный бегун легко одолеет такого же уровня футболиста.

— Пробеги так, чтобы школе не было за тебя стыдно. — сладким голосом продавана, обещавшим бесплатный коврик, за установку мультируля в Ладу Гранту, попросила она. — В команде нас немного: Бромптон участвует в одиночной гребле, фехтовании, плавании и беге.

— Четыре спортсмена, директор и пара помощников. — понимающе сказал я. Вполне вероятно технический состав еще полностью не утвердили.

— Три. — уточнила Диана. — Я выступлю и в фехтовании, и в плавании. Лайонель будет грести на лодке. Отправляемся в пятницу с паддингтонского вокзала. Мистер Бентли будет рад твоему участию.

Близость даты меня неприятно удивила. В гимназии Беллингема хотя и знали о «Вызове Регби», большого внимания не обращали. Футбол и теннис в разы популярнее каких-то там греблей и бега. Эффект узнаваемости и отдача от первого места Глэдис на теннисном Кубке не только в аудиенции с королевой. Гимназию хвалили в общенациональной печати, а Эндрю Беллингема, как пить дать, завалили письмами потенциальные аристосваты. Гимназия могла не обращать внимания на местные причуды, тем более это же Регби. Трудно с ними спорить в многих видах спорта. Единственное, в чем школа Регби всегда фейлила — футбол. Вроде родоначальники движухи, но когда в учебном заведении есть команды по гандболу, своему сквошу, бадминтону и собственно по регби, тяжело собрать топовый состав в футбольную команду.

Потому утерев нос всем школам Соединенного Королевства чемпионством в теннисе и игрой в финале футбольного Кубка, Беллингем мог позволить себе игнорировать «Вызов». Школы с претензиями на исключительность уже не могли. Или как Бромптон, пытались заявить о себе.

Неожиданностью стала дата — через несколько дней. В воскресенье будет прощание с дедом в Уолсингемском соборе. Не имею права опоздать.

— В воскресенье с утра я должен быть в Уолсингемском соборе. — предупредил Диану. — Это крайне важно.

Она удивилась. Взгляд не изменился, но модные британские школяры еще с детства этот скилл прокачивают. Только слегка дыхание сбилось, я так интерпретировал мелькнувшую догадку. Прогулки в собор на проповедь дело традиционное, но и культа из них не делают, спокойно можно перенести посещение. Если нельзя пропустить в определенный день, то из этого только один вывод следует. Для свадьбы я слишком юн.

— Извини, пожалуйста, Диана, мне это необходимо. — С таким словами я взял её руку, большим пальцем перекрывая вену на запястье.

Ужасное, возмутительное действие от которого остолбенели все школьники. Мы как раз проходили по вестибюлю школы, который моментально превратился в музей восковых фигур Тюссо.

— Да что ты себе позволяешь, Эйв Дашер! — строго сказала покрасневшая Диана. Руку, впрочем, не отдернула, хотя молнии в глазах заскакали. Ничего не отвечая, я считал про себя, отмеряя минутную стрелку на настенных часах.

Сорок пять ударов насчитал, когда опомнившись, Диана вырвала из моих грязных граблей свою нежную лапку. Местами нежную: на указательном пальце правой руки на сгибе между проксимальной и средней фалангой, нащупалась мозоль. Там палец упирается и трется о гарду шпаги, даже в защитной перчатке.

— Немедленно объяснитесь, мистер Дашер! — потребовала разъяренная Диана.

— Всего лишь сосчитал ваш пульс, Диана. — успокаивающе сказал ей. — Хотел узнать, в курсе-ли вы о смерти моего деда или проявили истинную британскую вежливость, не захотев меня спрашивать. Что поделать, детектор лжи пока не изобрели.

Народ собравшийся вокруг, осуждающе загудел. Облапал школьную красотку и даже не придумал достойный повод заранее. Несет непонятную дичь — линчевать его!

Я вернулся в реальность. Пульс ничего не показал: примерно девяносто ударов в минуту. Однако причина могла быть другой: Диана сильно удивилась и разозлилась, на полминуты растерявшись, когда я себе такое позволил. Какой отсюда следует вывод? К сожалению, только один: я слишком туп и корчу из себя подозреваку без повода. Второй вывод в графе «Совершенно секретно», что мне понравилось быть терапевтом прелестной блондинки, никому не озвучу.

— Думаю мистер Бентли, в порядке исключения, отпустит тебя в субботу вечером с соревнований. — вежливо предположила Диана. — Я возьму на себя ответственность.

Обсуждая подробности, мы дошли до нашего класса. Договорившись об использовании моих ног для школы Бромптона, Диана захотела узнать о моей просьбе. Мы продолжили шептаться на уроке, сев для переговоров вместе и сдвинув Оливера на край парты. Последний, увидев, как его мечта быть полезным для школы сбывается, существует возможность посвятить свои способности любимому увлечению, воспылал и задымился. Его горящий взор дырявил моё правое ухо почти полчаса, пока мы не согласовали все детали с Дианой.

— Ну-ну, юнга, — повернулся к нему, — капитанские патенты во флот не продаются, но мы построим свой броненосец.

Оказывается, о фан клубе и поддержке для футбольной команды школы руководство уже думало. Хотели построить душевую и раздевалку, до сих пор школьники натягивали бутсы в тренерской Олсена. Обливались водой после тренировок прямо на поле. Понятно почему команда такая одичалая.

— Но для всего этого нужны результаты, Эйв. — втолковывала мне Диана пятью минутами ранее. — Нашу школу построили шесть лет назад. Самой команде всего четыре года, вроде прошли сейчас в полуфинал от Западной Британии, но ты бы видел прошлую игру. Защитник «Блек Вингс» сожрал перед матчем трехдневный донер, его весь матч тошнило у своей штанги. Один из их игроков подвернул ногу, ему обмотали конечность, и он еле ковылял по полю. При этом «Крылья» выигрывали весь матч и сломались физически под конец.

Футбол жестокая игра. Футбол заманчивая игра. Наш Березуцкий без длинноприводящей мышцы три года за ЦСКА тащил.

— «Блек Вингс» обычная команда сельской школы из глубинки. Все считают в будущей игре с беллингемскими орлами у бромптонских лесников нет шансов. — продолжала ликбез Диана. — Я тоже так думала, хотя глядя на твои геройства определенный оптимизм появляется. Если ты так же хорош в игре с мячом как в драках…

Она не закончила предложение, но суть я в нашем разговоре уяснил. Пробегу в пятерке лучших на «Вызове», Оливер получит свой пост помощника тренера. Выиграем с Беллингемом — у команды раздевалка с душем появится. Без результатов в команду никто и пенни не вложит.

— Если только я могу чем-то помочь тебе, Эйв! — горячо, с надеждой, срываясь на фальцет, прошептал мне Оливер.

— Безусловно. — подтвердил я. — После уроков идем на поле. Посмотришь на команду, подскажешь что-нибудь.

Так и поступили после последнего урока с родным языком. В отличие от Беллингема в Бромптоне нет латыни и ораторского искусства. Учебной нагрузки меньше, большинство школяров сразу на подработку отправляются.

Ничто не омрачило мою школьную жизнь — даже неудачливый дантист из столовой, подходил ко мне извиняться за поведение. Не знаю кто его надоумил: побаливающая печень или россказни очевидцев моей драки с пушерами. Милостиво отпустив ему грехи, я поймал себя на мысли, что начинаю обживаться в школе. Не такая она и страшная. Да, грязь убирать не везде успевают, кабинеты убогие, учителя так себе, школьники злыдни нагловатые, но пока мой рюкзак не заливают фекалиями, не подливают клея на сидение парты, не лепят бумажку с надписью «предатель» и не плюют на спину — жить-поживать, друзей наживать вполне возможно.

Золотой сертификат выпускника, в котором все оценки «Ашки», надо получить по-любому.

— Салют, парни! — залихватски кинул два пальца к вискам, изображая приветствие куче суровых пацанов у поля.

Длиннорукий вратарь скривился, патлатый парниша вяло поздоровался, Пол Торрес радостно оскалился, посылавший меня пацан, рыжеволосый с веснушками, натянуто сказал «привет», еще один из предыдущей компашки у сарая, худощавый с черными вьющимися волосами, испуганно задергался, встретив мой добрый взгляд.

Уж не он ли меня сдал с кортиком?

Остальные человек двенадцать кто вяло, кто настороженно, кто с любопытством, ответили на мое приветствие.

— Мяч по-прежнему круглый? Королева в добром здравии? С «Крылышками» не будет переигровки? — обратил внимание на их настрой. — Че такие хмурые, братва, после треньки угощаю всех настоящими сардинками в «Пиццартисте»!

Это их подбодрило. Не размахиваю цепной бензопилой, не бью сразу по роже ногами, собираюсь угостить команду итальянской пиццой — да мне цены нет. Однако всегда найдутся люди, которые испортят вечеринку.

— Я капитан лесников Дарси Дэвис. Говорят, ты на пацанов в курилке наехал. — выступил вперед хмурый крепыш. — Ножом угрожал. Поясни за беспредел.

— Пацаны не разобрались. — пожал плечами. — Я просто показал боевой кортик своего деда моему другу.

Я вытолкнул вперед Оливера. Он застыл, загипнотизированный взглядами спортивной «богемы».

— Деду его вручили за «мясорубку при Таити». Там еще слоган от мастера Улкинсона «Твой кровавый акцент». — забалтывал дружелюбно команду. — Раритетное оружие. Сами вы в курсах, что у меня терки с пушерами, ношу на всякий случай. Пол-банды с собой кортик заберет если что. Да я и вам его покажу попозже, сами зацените. В команду к вам я пришел с одной целью: взять национальный Кубок. Хотите гешефта от титула, давайте работать вместе. Иначе «Орлы» вас раскатают через неделю, ровным слоем под тесто, на те самые знаменитые сардинки, которыми мы полакомимся через пару часов.

Итальянская кафешка, вместе с их фирменной пиццой «Сардинией» за Бромптон-сквером, считалась здесь модным и уважаемым местом. Сам я к пицце не относился с пиететом, но ради тим-билдинга, готов был пострадать желудком.

— Игра покажет. — появился внезапно тренер Эгиль Олсен. — Форму с бутсами не забыл?

Он заметил Оливера и вперил в него грозный взгляд.

— Ты что здесь забыл, мальчик?

— Это Оливер Ховард, мой тренер-диетолог-консультант, сэр. — поспешил вмешаться я. — Мы знакомы еще с финала прошлогоднего Кубка. Именно он привел меня в надлежащую форму, научил раздельному питанию и ввел дополнительную индивидуальную физическую подготовку. Кроме того, Оливер бесценная энциклопедия по истории и тактике футбола: он помнит все уловки команд, передачи и забитые мячи. Ну-ка, скажи Оливер, кто взял Кубок Англии двадцать лет назад?

— Оксфорд Юниверсити. — пробормотал он. — Они выиграли у королевских инженеров два: ноль. Игра прошла на «Кеннигтон Овал», это крикетный стадион. Вся команда Оксфорда записалась в крикетный клуб перед матчем и две недели изучала поле. В их составе был даже студент-богослов для поднятия морального духа. Проиграв прошлый финал Кубка, Оксфорд горел жаждой мести, начав матч с яростных атак. Ошеломленный противник отбивался, но студенты использовали первый же стандарт при угловом, их защитник Макартнесс легко перепрыгнул всех в штрафной. Через десять минут оксфордцы разыграли стеночку, и нападающий Паттон удвоил счет. Оборона «ОЮ» была непобедима с вратарем Чарльзом Нипэном. Они даже закатили третий мяч, но капитан Паттон решил, что правила были нарушены и благородно отказался от гола.

Слегка шокированные видом говорящего ботаника, который к концу своей речи позабыл о робости, со сверкающими глазами выкладывая детали старого матча, команда внимала ему с должным почтением.

— Оливер хранит мою фляжку с водой и лаймом. — напористо сказал я. — Всякое бывает тренер. Вот так бутыль воды без присмотра оставить, а что если злопыхатели на матче снотворного подмешают? Кубок не только футболисты, многие болельщики хотят. Среди них неадекватных личностей полно.

— Хорошо. — согласился Олсен. — Только пусть сидит на скамейке со зрителями. Сам-то готов показать скиллочек?

— Усегда готов! — исполнительно рявкнул я.

К огромному сожалению, коварство Олсена мной было недооценено.

В наказательно-показательных целях. За бонапартизм и беспринципность, манкирование своим учебным статусом обыкновенного школяра, вольнодумство и вопиющую наглость обладания личным диетологом, я был поставлен в защиту.