Искра

Глава 25. Оракул

Я переместилась туда, откуда сбежала к ведьме. Комната в гостевом домике в том же виде, мой рюкзак на месте. Хотела снять вещи, позаимствованные у Мары. Дверь в комнату распахнулась от пинка. На пороге моего убежища гвардейцы. В Овечечке — люди Ильзы? От неожиданности я потеряла дар речи, забыв про переодевание.

— Подъём! Быстро!

Подхватила костыль и неловко встала с кровати. Гвардейцы обыскивали комнату, вытряхнули на пол вещи из рюкзака, как попало затолкали их обратно, ощупали взглядом мой затрапезный вид, руку на перевязи и самодельный костыль. Что за…! Не успела дёрнуться, на шее защелкнули ошейник, и меня на цепи поволокли из дома.

Моё появление на крыльце вызвал гомерический смех у вояк, ожидающих своих пособников. Со стороны можно подумать, что меня долго били, а потом оказали первую медицинскую помощь. Мои ноги с трудом переступали по ступеням крыльца. Мозг лихорадочно рисовал картины одна страшней другой. В леваде раздался рёв драконов, там происходит что-то ужасное. Голоса, крики, и громче всех ненавистный голос Верга, который отдавал команды. Конвоир толкнул меня в спину дубинкой, погнал по направлению к леваде.

— Быстрей, пошла!

Яростно скалясь, оглянулась на стражника. С ободранным лицом и кривым костылём под мышкой я краше Бабы Яги.

— Прокляну!

Мои слова на мгновение испугали гвардейца, через секунду он пришёл в себя и ударил дубинкой по моей многострадальной спине. Вздрогнула и злобно плюнула ему под ноги.

— Ведьма!

Вцепилась свободной рукой в жёсткий ошейник. Давит!

В леваде — полный беспредел. Лара, Дюк и Яго лежали на земле. Их усыпили? В шкуре Грома несколько болтов, он заваливался на бок, вытягивая шею к врагам, угрожая оскалом жутких зубов. Мне хотелось закрыть глаза, но я заставила себя смотреть. Где Эрвин, Добромир, Ларри, Асанна? Нападение было внезапным? Сердце сумасшедше колотилось в груди, я словно пробежала стометровку. Не могла вздохнуть полной грудью, не хватило воздуха, тысячи молоточков стучали в висках.

— Это кто? — за спиной грубый голос Верга.

— Нашли в одном из домов, — ответил верхотур.

Не успела оглянуться, костыль выбили из рук, я упала на землю. Черная повязка легла на глаза, мне сковали руки, грубо поволокли по земле, забросили на ездового, цепь прикрепили к седлу. Основательно подготовились душегубы, ничего не упустили.

Полёт прошёл в темноте, усилия чуть сдвинуть повязку — напрасны, только силы потратила, да извела себя злостью на врагов. Кипящие эмоции трубили победу, а высший план, который мне неизвестен, курил в сторонке. Как я могла позволить ему исполнится, если тряслась от гнева и бессилия. А ведь совсем недавно я утверждала, что нужные события в моей судьбе выстроятся в правильном порядке.

Успокоить богоборческий разум, отключить сопротивление нелегко, но возможно. Летим и летим, меня даже укачало, и я отключилась на время. Сон — единственно доступное лекарство в нынешней ситуации. Мешал жёсткий ошейник, но я смогла отстраниться от боли.

Приземлились. Меня отцепили и стащили с седла. Пинок по рёбрам заставил подняться. Опираясь на здоровую ногу, я похромала за конвоиром, который тянул меня за цепь. Повязка так и осталась на глазах. Ничего, скоро узнаю, что за цирк с конями приготовила Ильза.

В помещении, где мы остановились гулко и пусто. Звук шагов, отражаясь от стен, потолка и пола и не встречая препятствий, доходил до меня эхом. Из-за повязки все чувства обострены. Отследила, как идёт звук, и поняла, надо мной купол. Паники нет, и легче дышится даже с гадским ошейником, чем раньше.

Грубым толчком меня направили в сторону, и я свалилась на чертову жесткую плитку, потому что нога с шиной-деревяшкой уже не держала. Пить хотелось смертельно. Рядом со мной бросили мой рюкзак.

С глаз сорвали повязку, я открыла глаза и зажмурилась от резкого света, постепенно привыкая к нему. Мир приобрёл четкие очертания. Меня ждало потрясение. Все здесь и все живы. Видеть их угрюмые лица для меня — чистейшая непревзойдённая радость. Они стояли полукругом: Мечислав, Добромир, Авивия, Эрвин, Асанна, и Ларри, и даром, что в ошейниках со скованными руками и ногами, но я мгновенно успокоилась. Нам прекрасно видно друг друга. У меня двойная радость, сейчас я для всех чужая, переживать за меня некому, кроме Добромира. На круглой арене на возвышении, как бриллиант в короне, поблёскивал прозрачными стенками новый Высотомер. Он, действительно, новый, от него так и веело флюидами абсолютной чистоты и стерильности.

Когда «Правдомер» поднимет человека ввысь, никто не сможет солгать.

Ближе всех ко мне Ларри, Эрвин в центре шеренги. Хотела поймать его взгляд, но в его глазах ледяная сосредоточенность. Эрвин не смотрел на меня, зато глядел Ларри.

На лице белого китайца непередаваемый ужас. Похоже, страх перед предстоящими пытками полностью завладел его сознанием. Добромир — единственный невозмутим, он улыбнулся мне уголками губ, подбодрил. Меня отпустило, я не одна в этом мире, ощущение заботы окутало, словно пуховой шалью. Боже, как мало нужно человеку! Всего лишь чуть заметная улыбка близкого человека. Она дарит мне силы, словно я подключилась к зарядному устройству.

Недолгую паузу разорвали резкие звуки. На арену вышла их Величество глава Меры — Ильза Раструб. Она театрально хлопнула в ладоши, звук которых напоминает мне щёлканье плетей, я на мгновение выпала из реальности — Раструб стоит за решеткой клетки, наслаждаясь кровавыми слезами алой драконицы.

— Вся шайка на месте, — отрапортовал Верг Хоржак — второй дрессировщик созданного ими цирка.

Этим двоим приятно ёрничать, я вижу, как они наслаждаются обществом друг друга перед группой пленников в кандалах. В воздухе просто искрит от напряжения. Вот-вот бабахнет.

Залп. Пли!

— Понравились ошейники? Пока не узнаем, кто из вас дверник, это украшение с вас не снимут. Если хотите быстрее покончить с неудобством, жду искреннего раскаяния, — Раструб зашлась лающим смехом от собственного остроумия. Оборвала хохоток, оглядывая нас, — назовите имя, и мы освободим вас. Кто из вас?

Ильза шагала вдоль шеренги, всматриваясь в лица. Ей не хватало хлыста, которым она могла бы постукивать себя по ноге, а потом со свистом опускать на плечи узников. Воображение рисует плеть, хотя руки Ильзы свободны. Около Мечислава и Добромира глава Меры не задержалась, а вот напротив Авивии остановилась. С неутолённой жаждой зависти она сканировала Авивию, смотрела и не понимала, почему мужчина мечты предпочёл Ильзе эту обычную женщину. Авивия равнодушно посмотрела мимо Ильзы, словно перед ней пустое место.

— А вот и главный подозреваемый, — Ильза переместилась к Эрвину. Авивия чуть заметно вздрогнула. Раструб знала, на какие кнопки давить, материнское сердце — одна из них — сплошной оголённый нерв. — Если ты думаешь отмолчаться, как в прошлый раз, то здесь есть другие претенденты на… добровольную искренность, — Ильза опять засмеялась, не сдерживая эмоций, бросила взгляд на Авивию, — и любовь мамули не поможет.

Следующая Асанна. Змеиная улыбка скривила тонкие губы Раструб.

— Балуешься с антраксами? — Ильза стояла, расставив ноги, заложив руки за спину, словно шеф гестапо, — сейчас всё расскажешь, как миленькая. Не торопись, — приказала издевательски, — на Высотомере поделишься.

Мои единомышленники молчали, как партизаны перед расстрелом. Ларри до боли стиснул кулаки, глядя себе под ноги.

— Белобрысик! Надеюсь, сегодня дойдёшь до Мерина своими ногами.

У Ильзы фотографическая память, но самое главное она не помнит. Меня. Ту, которую со времён битвы в каньоне желала уничтожить и ненавидела сильней всех.

Ильза подошла ко мне, и я, если честно, заждалась своей очереди.

— Что за пугало? — спросила глава Меры гвардейца за моей спиной.

— Обнаружили в Овечечке, пряталась в летнем доме.

Ильза рассматривала меня, я ответила тем же. Тараним друг друга взглядами.

— Наглая, — заключила Раструб. Она бы и дальше упивалась своей властью, но ряд подопытных кроликов закончился на мне, поэтому Ильза, прищурившись, обвела строй взглядом.

— Эту, — указала на Авивию. Вот так, без имени, словно корову на убой выбрала.

Гвардейский молодчик толкнул мать Эрвина к Высотомеру. Наблюдать, как закованная в цепь женщина еле передвигает ноги, невозможно без содрогания, но Ильза довольна зрелищем.

Авивия внутри. Круглый прозрачный лифт без крыши пополз вверх. На стенках бежали цифры, я не всматривалась, да и они никого не интересовали. Смертный приговор не Мерка вынесет.

— Твой сын — дверник? — голос Ильзы бьёт по ушам. Он усилен настолько, что меня тошнит.

— Нет.

— Ты уверена?

— Да.

— Кто из присутствующих дверник?

— Асанна, — тихо произнесла Авивия.

Я неслышно охнула.

— Почему она?

— Асанна… на многое способна.

— Надо же, — зло уронила Ильза и дала отмашку Вергу. Он отправил Мерина вниз.

Раструб указала на Асанну, её уже подталкивают к Высотомеру. Второй дубль, только в прозрачной кабине теперь сестрица Идепиус.

— У тебя нашли антраксы. Где взяла?

— Украла у бродяги.

— Знаешь, что бывает за укрывательство?

— Да.

— Как использовала антраксы?

В этот момент все, кто знал тайну честной Ляли, затаили дыхание, я уж точно не дышу.

— Лечила ими, прикладывала к больному месту.

Каким-то образом Ася врала. Асанна врала на Высотомере! Во второй раз она не поддалась влиянию Мерки.

У меня от такого потрясения, даже больная рука, закованная в цепь, перестала ныть.

— Ты — дверница? — тяжёлая артиллерия бьёт прицельно.

— Нет. — Асанна полностью владела собой, это хорошо слышно по голосу.

— Кто здесь, по-твоему, может быть дверником?

— Скорее всего… Добромир, — ответила резко, почти грубо.

Её ответ выбесил Ильзу. Она моментально обернулась к Добромиру, чтобы увидеть его реакцию. Чемпион вежливо склонил голову в ответ. «Каждый имеет право на собственное мнение» — словно говорит он. Его невозмутимости я завидовала не первый и, горячо на это надеюсь, не последний раз.

— Почему он?

— Добромир — особенный, — голос Асанны слегка прервался. — Я чувствую.

На лице Ильзы написано, что сестрица Идепиус — полная идиотка, и Раструб теряет к ней интерес.

— Ты не был с ними в комнате в тот день, — резкое переключение на Добромира, свидетели подтвердили. Но ты в этой компании как родной, Светозаров, — последнее слово в устах Ильзы — предупреждение о том, что чемпион сейчас ответит за всю свою семейку. — Поговорим?

— А что, можно отказаться?

— Поздно пить вино, когда бочка опустела. Не грусти, — неожиданно обратилась Ильза к Эрвину, стоящему рядом. — Послушаем, что скажет твой… сообщник. — Хочет запугать Вышнева до его индивидуальной сессии с Мерином.

По щелчку пальцев, Добромира толкнули к Высотомеру. Гвардейцы заслонили Эрвина, я не успела поймать его взгляд. Что он чувствует, как держится? Эрвин — главный подозреваемый в нашей шеренге. Внутри вибрировала натянутая струна. А надо ли и дальше притворяться, что он мне безразличен?

Мерка под куполом. Яркий луч осветил Добромира.

— Ты почувствовал сдвиг во времени после гонки в Мирограде?

Вопросы чёткие, по существу. Ильза не произносит ни одного лишнего слова.

— Ощутил.

— Думаешь — это Вышнев?

— Не знаю, меня не было в комнате.

— Асанна считает, что это сделал ты.

— Она ошибается.

— Здесь есть тот, кому под силу совершить подобное?

— Да, — отвечает Добромир, не меняя тона. — Мечислав Княжич.

Щека Ильзы дёрнулась, она посмотрела на Верга, губы которого расплылись в хищной улыбке.

— Хорошая новость, — процедила Ильза, — готовьте белобрысого.

Не успели спустить Добромира, как Ларри подтолкнули к помосту. Главе Меры виднее, в каком порядке допрашивать, кандидаты на место дверника множатся в геометрической прогрессии.

Дубль четыре — несчастливое число у верховенцев, хотя для Ларри — это норма. Мерин поднимает белого китайца под купол.

— Какое недавнее событие похоже на вмешательство дверника?

Тишину разорвало хриплое дыхание Ларри, звуки из кабины усилены многократно и разносятся по всему помещению. Белый китаец пытается сопротивляться, но силы не равны.

— После гонки Эрвина у…ранили, а потом он внезапно исчез.

— То есть он дверник?

— Эрвин был…без сознания. Это кто-то другой.

— Кто?

— Не знаю.

— На кого думаешь из присутствующих?

У Ларри подкашиваются ноги, по вискам катится пот, его трясёт.

— Она, эта девушка, — прозвучал надтреснутый голос.

Боковым зрением заметила, как одновременно дернулись Добромир и Эрвин. Интуиция Идепиуса выбила сто из ста, а меня охватило чувство, что всё это уже было.

— Вниз, — скомандовала Ильза, и пока Мерка летела к помосту, — готовьте его, — говорит гвардейцам, и как только Ларри покидает кабину, к помосту ведут Мечислава. Почему не меня?

Я вижу, как Ильзу покидает выдержка, она судорожно сглатывает, когда смотрит в спину Княжичу, сжимает и разжимает кулаки. Видно, не всё так гладко в королевстве Раструб.

Кабина стремительно несётся вверх, я жду вопросов Ильзы.

— Что произошло в комнате после гонки?

— Эрвина ранили.

— Что случилось потом? Конкретнее.

— Ощущение, как перед концом света.

— Это сделал тот, кто был рядом?

— Скорее всего.

— Зачем?

Секундное замешательство.

— Чтобы спасти… Эрвина

— Знаешь, кто это сделал?

— Нет. Не помню, у меня провал в памяти, — ответил Мечислав, и мой позвоночник пробило дрожью. В глазах Ильзы торжество, она обменялась взглядами с Вергом, тот раздул вывернутые ноздри. Хищник взял след жертвы, скоро её кровь окажется у него в пасти. Ильза подобралась к тому, что хочет услышать, семимильными шагами, и я понимаю, почему именно она стала главой Меры.

— Это мог быть Эрвин?

— Наверное, мог.

Лифт летит вниз, а моя душа замирает в предчувствии. Я не знаю то, что знает моя вторая непроявленная часть, но если во Вселенной есть тот, кто имеет право на безусловное доверие, то это именно она.

Меня за шкирку подняли с пола, подхватили под руки и поволокли к лестнице на Высотомер. Я смотрю на Эрвина, разглаживаю морщины у него на лбу, провожу рукой по волосам, по щеке.

Два конвоира без труда затащили меня на площадку к Высотомеру, поставили перед открытой полукруглой дверью. С усилием подняла ногу, вползла внутрь, встала лицом к Ильзе, навалившись плечом на прозрачную стенку. Полукруглая створка лифта с мягким чпоком закрылась за спиной. Внутри воздух словно нагрели калорифером, но это тепло идёт снизу, от пола.

Ноги не держат, я съезжаю на пол, блаженно прикрываю глаза. Маленькая лодка отчаливает от берега и, качаясь на мягких волнах, уплывает в море.

Что там горланит Ильза? Ей, кажется, не нравится моя улыбка, но мои губы сами разъезжаются в стороны. Отключаюсь от голоса Раструб.

Объёмная платформа, на которой закреплён Высотомер, начинает двигаться вверх. Господи, неужели подо мной, отделённый лишь тонким полом, Оракул. Оракул! Я чувствую его так явственно, будто голыми ногами стою на нём. Он скрыт в непроницаемой камере подо мной, но мне ни с чем не спутать эти ощущения. Я под защитой дома, в любви, покое и безмятежности.

У меня в груди становится просторней, а потом я становлюсь огромным шаром, вбираю в себя весь мир: всё, что было до меня, и всё, что будет после меня. Я — точка и бесконечность в центре этого мира. Мой вздох становится вздохом всех жизней Верховии вместе с всеобъемлющей информацией и максимальной волей. Радость бытия и тишина сознания.

— Ты — дверница?

Ох, да меня уже подняли под самый купол. Как же хорошо! Из глубины волной поднимается смех.

Во мне проснулась свобода. Я мечтала о чуде, а оно всегда было рядом. Кто-то решил, что мир Верховии работает именно так, и все согласились увидеть это таким, сделали свод примитивных правил реальности.

— Вы обманулись.

Говорю негромко, знаю, мой голос услышат, как и мой смех.

Все концепции и суждения, которые они приняли, как должное, являются грубыми искажениями настоящей картины. Всё, что они считают «реальным» — просто отражение правил игры, которые все договорились соблюдать.

На стенках прозрачной камеры вспыхивают цифры, они сошли с ума, бросились в галоп, смешались, заискрились, и я опять смеюсь. Поднимайте выше, там хорошо. Словно читая мои мысли, купол — гигантская раковина раздвигается под неясные крики снаружи. Прозрачный лифт — жемчужина устремляется к птицам.

Мне так легко и спокойно, что я сажусь на пол, вытягиваю ноги, откидываясь спиной на прозрачную стенку.

Этот мир, который как им кажется, они видят — лишь проекция их собственных «правил игры». Их реальность — иллюзия, хотя и постоянная. Они видят мир через линзу, составленную из их мыслеформ, намерений и действий, приводящих к картине реальности, которые верховенцы создали за тысячелетия жизни.

На стенках Высотомера, он застывает в самой верхней точке, гаснут цифры. Все мысли, которые были в голове, весь мой мир, весь мир вообще исчезает. Пыльца цветка — звёздная пыль струится через меня. Процесс очищения мысли и видения, который приведёт к новой версии реальности, близок. Я — тот новый объектив, через который они посмотрят на мир.

С тихим шорохом стеклянные стены Мерки растрескиваются, расползаясь паутиной трещин, осыпаясь кое-где мелкими льдинками. Тёплый ветер проникает внутрь щелей камеры, целует меня, забирается в волосы, играет с ними, медный ошейник из двух половинок падает на пол, я смотрю в лавандовое небо.

Этот чудесный мир соткан из одной божественной нити. Всё связано со всем. И это — невыразимо прекрасно.

Лифт заклинило.

Тело становится тяжелым, словно в него закачивают расплавленный свинец, сознание плывёт, изнутри поднимается голос, я вхожу в транс.

— Ильза Раструб подбросила записку, что Никандр Вышнев — дверник. Эти сведения она получила от служанки из дома Мечислава Княжича. Ильза распустила слух, что Княжич предатель, и его жена Авивия сбежала от мужа. Глава Меры послала на Великую Вершину сына Княжича — Эрвина Вышнева. Единственная цель этого предприятия — смерть парня. Позже Ильза Раструб тайно захватила Эрвина Вышнева и ночью в здании Меры устроила допрос. Из-за её приказа Высотомер рухнул вниз и взорвался. Ильза Раструб на совете старейшин лгала, что не виновата, хотя именно она была виновницей гибели людей и уничтожения Высотомера. Ильза часто проводила испытания без свидетелей за плату. Высотомер являлся средством шантажа и личной вотчиной Ильзы Растуб, приносящей ей доход.

Мне не мешал дурной ор Ильзы внизу. Она грозила карами небесными, пыталась перекричать меня, но звук в Мерине был отрегулирован так, что мои слова, услышал бы и глухой за стенами кабины.

— Иолана Радич сожгла усадьбу Светозаровых в Овечечке. Ильза Раструб нашла в лице Иоланы сообщницу. Во время незаконного похищения дракона Горыныча с берега Ледяного озера, Иолана Радич, Ильза Раструб и Старх Лютый вступили в бой с дикой драконицей, которая повредила сбрую Иоланы, и та упала в озеро. Обвинения Эрвина Вышнева в смерти Иоланы — беспочвенны. После смерти Иоланы Ильза Раструб натравила верховода Андрона Радича на Эрвина Вышнева. Первое покушение — взрыв в доме Бажена Светозарова. Второе — нападение на Совет Старейшин, в котором погиб сам верховод. Не добившись смерти Вышнева, жена Андрона Радича при посредстве Ильзы наняла убийцу. Он сделал три попытки. Две из них провалились. Он пытался отравить Вышнева на торжестве в Светозаре. Потом хотел проникнуть ночью в дом Княжича в Дроме. И только удар в спину ножом после «Каменного молота» достиг цели. Наёмником является Василь Негожин, сбежавший от кругляшей и стащивший их антраксы. Чтобы избежать тюрьмы, он согласился на убийство Вышнева. Сейчас Василь Негожин находится в заточении в подвале дома главы Меры.

Внизу творилась вакханалия. Раструб сошла с ума. Я знаю, почему она вопит, как потерпевшая, требуя, чтобы Мерина опустили вниз. Всё, что произносилось на Высотомере, записывалось на нестираемый носитель — кристалл.

— Верг Хоржак, Ильза Раструб и Мечислав Княжич были членами команды Чернорая. Верг Хоржак всегда завидовал капитану и чемпиону гонок — Мечиславу, он тиранил свою жену Риту Хоржак, которой удалось с малолетним сыном сбежать от него. Рита попросила убежища у Мечислава Княжича. Мечислав Княжич фиктивно женился на Рите и усыновил мальчика. По приказу Ильзы Верг пленил двух драконов и приказал их истязать горячими плетьми в Калитке, чтобы через драконов выйти на дверника.

От дурного визга Ильзы Раструб гвардейцы как бараны носятся вокруг помоста, не зная, что делать. Верг мечется и орёт, дёргает рычаг управления, ничего не в состоянии изменить. Слова пифии настигают изуверов, забивая последние гвозди в крышку их гроба.

— Ильза Раструб, угрожая расправой девочке-кругляшке, заставила показать место, где лежал священный камень кругляшей и похитила его. Этот антракс сейчас находится в основании Высотомера. Ильза и Верг под прикрытием поимки дверника, постараются оправдать свои действия, но им это не удастся. Ильза Раструб и Верг Хоржак потеряют всё: должность, имущество, власть и неприкосновенность. Остаток дней они проведут в забвении и нищете. И последнее. Мир Верховии ждёт эра процветания и любви, если у жителей изменится отношение к дверникам и восстановится мир между людьми и кругляшами.

Когда я вышла из транса и замолчала, Высотомер медленно двинулся вниз. Он беспрекословно подчинялся моей воле — воле своей пифии.

Паника и смятение внизу достигли апогея. Гвардейцы наперевес с оружием, Ильза с Вергом за их спинами напротив входа на помост. За десять секунд до остановки, я точно чувствовала время, крепко сжала кулаки, а потом резко разжала их, одним движением освободив пленников, шепнув на ухо каждому.

Возьмитесь за руки

Из-за шума никто не заметил, как с узников спали оковы, и освобождённые как по команде притиснулись друг к другу.

Высотомер замедлил ход, до остановки осталась секунда. Бешенные визги Ильзы переплелись с истеричными командами Верга. Они впопыхах торопились наброситься на меня и растоптать. Но они опоздали. Ещё вчера.

Готовность номер один! Высотомер остановился, я очутилась за спиной Эрвина, блаженно вдохнула его запах, обвила руками и прильнула к нему.