История Небесного дара

Глава 14 СОЮЗ ВЕРНОСТИ В ПЕРСИКОВОМ САДУ

Прошли только одни летние каникулы, а положение Небесного дара значительно повысилось: он перешел в неполносреднее отделение той же школы. Он уже знал ее вдоль и поперек, сравнялся с теми, кто носил наручные часы, и мог не обращать внимания на учеников младших классов. Знал он и учителя, который им теперь преподавал. Этот учитель на первом уроке объявил, что, поскольку они уже большие, они должны относиться с уважением не только к учителям, но и к самим себе. Услышав это, Небесный дар вспомнил, что он действительно вырос да еще носит кожаные туфли, так что в самом деле достоин уважения.

Их новый учитель вообще очень хорошо относился к людям и стремился увидеть сильные черты каждого. Про Небесного дара он сказал, что тот изобретателен. Мальчик покраснел и, не чуя под собой ног от радости, решил как следует стараться. Во время ответов он напрягал все свое воображение и сыпал мудреными терминами — не всегда впопад, по достаточно для того, чтобы и учитель и ученики признали за ним свежесть мысли и ораторские способности. Кроме того, он часто ходил в библиотеку и брал там разные увлекательные книги, что помогло ему прослыть среди однокашников королем рассказа и завоевать себе несколько новых друзей.

Эти друзья были настоящими. Они вместе ели, ходили друг к другу в гости и даже заключили братский союз наподобие того, что когда-то был заключен в персиковом саду[16]. Правда, теперь героев стало не трое, а пятеро. Небесный дар считался Третьим и с гордостью носил это прозвище, воображая себя Чжан Фэем. Отец Старшего из названых братьев служил чиновником в уездном управлении, но когда Небесный дар бывал у Старшего, он видел, что дух чиновничьего дома совсем не похож на тот, какой постоянно рисовала ему мать. В этом доме царили такие неразбериха и грязь, что Небесный дар не мог понять, как Старший умудряется сохранять свою школьную форму белой. Мать Старшего с утра до вечера курила сигареты, лущила семечки, сплевывая шелуху прямо на пол, и играла в карты. Небесный дар не любил грязи и неразберихи, но вынужден был признать, что в этой жизни есть своя прелесть, так как мать его друга все же считалась чиновницей, а сам он в будущем имел шансы пойти по стонам отца.

Как бы там ни было, названые братья сдружились очень тесно, поверяя друг другу и семейные тайны, например то, что отец Старшего берет взятки, поэтому у его матери и есть деньги на карты, а отец Второго, хозяин ломбарда, пользуется чужими вещичками, поэтому от его сына всегда пахнет нафталином. Желая тоже что-нибудь поведать своим друзьям, Небесный дар начал расспрашивать у матери, сколько у них лавок, домов и денег, а потом для важности все сильно преувеличил, сказав, будто у его отца десять с лишним лавок, около двадцати домов и несметное количество денег. Он тут же представил себе, как ночь напролет вместе с отцом и Тигренком считает эти деньги, но никак не может сосчитать. Получилось не очень правдоподобно, зато приятно.

Его друзья опешили, но не остались в долгу. Тут же выяснилось, например, что отец Старшего за один вечер выиграл в карты тысячу юаней. И поскольку все их помыслы в то время были сосредоточены на деньгах, это нашло определенный практический выход: сегодня Старший приглашал всех на сласти, завтра инициативу перехватывал Второй, тратя на каждого по пять юаней, и так далее.

Не прошло и двух месяцев, как все это им немного наскучило. Старший начал коситься на Второго, а тут как раз Второй сказал Четвертому:

— Никому не говори, но мать Старшего вчера принесла нам в ломбард часы, причем довольно скверные. Только не говори никому!

Четвертый вначале действительно не хотел никому говорить, однако не вытерпел и поделился со Старшим. Старший со Вторым подрались, вспомнив все случаи, когда оказывали друг другу услуги:

— Кто тебя, бессовестный, конфетами угощал?

— А кто тебе бумагу для ручного труда давал?

Не в силах вынести этого, Небесный дар хотел помирить названых братьев, но они неожиданно набросились на него:

— А тебе какое дело, косолапый?

Так «союз верных» распался от первого же дуновения ветерка. Когда им пеняли за это, они еще пуще хорохорились, заявляя, что больше вовек не подойдут друг к другу. На самом Же деле они начали входить в другие группы и группочки, враждовавшие между собой. Домашние, услышав, что их сын поссорился с таким-то и сдружился с. таким-то, тоже не оставались в стороне:

— Не надо дружить с этим Шэнем! Его семья издавна торгует рисом, как и наша, и у нас с ними потомственная вражда. Ты разве не слышал?

Эта межпартийная борьба давала богатую пищу воображению Небесного дара: с кем объединяться, с кем ссориться, кого ниспровергать. Подражая древним богатырям и стратегам, он разрабатывал всевозможные хитроумные планы, разведывательные рейды, неожиданные атаки и засады. Правда, фантазировал он больше, чем делал, но и делал немало. Например, он разведывал, кто с ком вступил в новый союз, и тут же докладывал самому себе, что такой-то и такой-то заложили бомбу на спортплощадке. Затем он подготавливал контрудар, очень волновался по этому поводу, рассказывал все другим, а в результате атмосфера в классе сгущалась и учитель обзывал его лгуном. Сам Небесный дар тоже учился оценивать других. В его классе было несколько вечных неудачников, которые бродили за однокашниками как неприкаянные. Они никогда не могли сказать ничего толкового, а когда могли, никто их не слушал, потому что их отцы занимали невысокое положение. Имеющий небогатого отца был обречен на последние роли.

Небесному дару ни разу не приходило в голову как-то помочь им, по вскоре его взгляды изменились. Он начал сам читать «Дела судьи Ши» и ужо не зависел в этом отношении от Тигренка. Вслед за популярными героями ему захотелось искоренять зло, насаждать добро, вершить долг и справедливость. Когда имеешь деньги и помогаешь бедным, это благородно, а благородство гораздо интереснее, чем голое воинское искусство: удар мечом, отскок в сторону, прыжок в воздух и так далее. Однако, обладая этим искусством, легче истреблять злодеев, которые сами признают свое злодейство, и их кровью писать на стенах стихи! Он чувствовал, что в ссорах и объединениях его одноклассников нет никакого смысла — ценнее было бы убить нескольких из них или по крайней мере отрезать им носы. Но больших надежд на это но питал, потому что его ноги не годились для богатырских прыжков. Бывшая кормилица уже припечатала его своим определением:

— Ты похож на дятла: клюв сильный, а тело слабое!

У них в школе преподавалось традиционное воинское искусство — ушу, но Небесный дар умел делать лишь несколько движений из гимнастики Великого предела[17], плавно разводя руками в разные стороны, а наносить удары или ставить блоки было не для него. Преподаватель воинского искусства утверждал, что некогда служил охранником торговых караванов, с мечом в руках исколесил всю страну и сражался с самим Грозой юга. Когда Гроза юга замахнулся на пего мечом, преподаватель уклонился, подскочил и ногой выбил меч из рук разбой-пика! Преподаватель действительно мог это сделать, достаточно было поглядеть на его ноги, по Небесному дару оставалось только успокаивать себя и воображать, как он усмирит бандита мягкими методами, с помощью гимнастики Великого предела: когда бандит замахнется на него мечом, он правой рукой опишет круг, чтобы отвлечь внимание противника, и присядет, так что бандит проскочит мимо него, ударится о стену и рухнет как подкошенный. Да, гимнастика Великого предела тоже годится, она будет использовать силу самого бандита!

Небесный дар придумал немало великолепных приемов и решил испытать их. Для испытания он выбрал Шишковатого, потому что тот был слабым от природы. Но когда Небесный дар описывал круг правой рукой, Шишковатый въехал ему по левому уху. Небесный дар с трудом улыбнулся и присел:

— Ты ударил меня не вовремя, я еще не успел защититься. Попробуй лучше, сумеешь ли ты присесть так же низко, как я!

Шишковатый, конечно, не сумел присесть так же низко, но пылающую щеку Небесного дара это не охладило. Все, гимнастика Великого предела тоже по подходит, придется вершить благородство и справедливость только на словах. Он очень полюбил читать романы и единым духом, перескакивая через (границы, проглотил «Троецарствие». Тигренок уже не мог ему ничего рассказать, он сам рассказывал Тигренку. Самым приятным было то, что мама иногда просила его прочесть ей одну-две главы из «Вторичного цветения слив»[18]. Читал он звонко, изо всех сил, некоторые иероглифы были ему непонятны, но он ловко пропускал их или соображал, чем их заменить. В конце концов он оказывался весь мокрым от пота, и мать давала ему какой-нибудь фрукт со словами:

— Ладно, сыпок, завтра дочитаешь!

После зимних каникул, когда снова начались занятия, Небесный дар умудрялся читать еще больше романов. В класс пришли двое новеньких, в том числе Лысик, с которым он когда-то играл и которого так жестоко увела мать. Сейчас его звали Лу Бэньшань. Они были родственниками, по в обстановке, когда расколотые на группки однокашники выведывали семейные тайны друг друга, это сыграло роковую роль: Лу Вэньнань со слов своей матери сказал, что Небесный дар — незаконнорожденный. Это таинственное и в то же время унизительное слово всех всполошило и заставило взглянуть на Небесного дара совершенно другими глазами.

— Оказывается, Криволапый еще и Незаконный! А может быть, Плоскоголовый и означает Незаконнорожденный?

Эти слова были у всех на устах. Никто больше не хотел приближаться к Небесному дару, звать его к себе домой, слушать его рассказы. Школа превратилась для пего в огромный ледник. Все только смотрели на него издали, шептались и пересмеивались. Потом, увидев, что он не собирается кусаться, осмелели, стали подходить, но лишь для того, чтобы ткнуть кулаком или ущипнуть и сразу отойти:

— Смотрите, оказывается, Незаконнорожденный тоже из мяса! Сокровище мое!

Они толкали его, били, пинали ногами, показывали ему язык или просто глазели, а Небесный дар вспоминал, как когда-то был вынужден сидеть дома и делать фигурки из ваты. Никто с ним тогда не играл, но зато и не издевался над ним. А сейчас он целыми днями на виду. Небесный дар мог вынести одиночество, но не унижение. Он не знал, что такое незаконный ребенок. Иногда он готов был полезть в драку, хотя и понимал, что не справится со всеми. В глазах у него постоянно стояли слезы.

— Мама, мама! Они обзывают меня незаконнорожденным! Небесный дар был уверен, что мать поддержит его. Но она никак не реагировала, только сказала очень спокойно:

— Не обращай на них внимания. Тогда он пожаловался Тигренку.

— Дай им как следует! — воскликнул Тигренок. — Я помогу тебе. Выуживай их поодиночке за город и бей!

Небесному дару очень понравился этот способ, но практически он был неосуществим.

— Может, мне отпроситься на два-три дня из школы?

— Ни в коем случае! Стоит тебе показать свою слабость, как они начнут еще сильнее обижать тебя. Ходи в школу, каждый день ходи! Что серьезного они тебе могут сделать? А на пустяки настоящий человек плюет!

Небесный дар действительно побаивался, но под влиянием Тигренка осмелел. Он решил избрать пассивное сопротивление, которому научился еще в детстве, и приходить в школу не раньше звонка. Во время занятий он тихо сидел и слушал, а на переменах что-нибудь одиноко жевал в уголке. После уроков он скрывался в библиотеке или как можно скорее возвращался домой. Ему больше не хотелось ни с кем дружить. Он только читал, учил уроки и неожиданно почувствовал, что стал лучше учиться, хотя на душе по-прежнему было тяжко. Богатое воображение помогало ему, он создавал себе собственный и очень живой мир, душа у него была все-таки сильнее тела.

Только воскресенье несло ему радость. Папа, видимо, договорился с мамой и каждое воскресенье старался брать его на прогулку. Рядом с отцом он забывал о невзгодах, потому что отец ко всему относился беспечно. Они шли за город или в театр, там можно было вволю посмеяться, но, когда они возвращались домой, на сердце Небесного дара снова надвигалась черная тень. Он заговаривал с отцом, потому что в это время только отец мог без особых усилий утешить его.

— Пусть делают что хотят! — обычно говорил отец. — Пусть делают что хотят! Если человек уверен в себе, то даже злая собака виляет перед ним хвостом. Я всю жизнь был спокоен, и, как видишь, не без пользы. Правда?

В такие минуты отец казался ему солидным и мудрым человеком. Мальчик представлял себе, как он, Небесный дар, в один прекрасный день совершит какое-нибудь серьезное дело, его враги начнут заискивать перед ним, а он даже не обратит на них внимания. Он должен быть похож на Чжао Цзылуна, Цинь Цюна, Хуан Тяньба или Чжан Ляпа![19] Он будет учиться специально, чтобы злить своих недругов, сэкономит деньги на завтраках, купит маленький зажигательный пистолет и станет бесшумно выжигать каждого, кто решится досаждать ему!

Весенние экзамены он сдал очень хорошо и поглядывал на однокашников с презрением. Они совершенно осатанели. Но желая быть позади Незаконнорожденного, они объявили, что учитель не должен включать его в первые десять мост, если хочет работать дальше. А если включит, то они пойдут к директору или вовсе уйдут из школы. Директор, услышав об этом, приказал учителю поставить Небесного дара на пятнадцатое место. Он даже считал свой поступок очень справедливым, так как негоже выделять ученика, которого недолюбливают товарищи по учебе. Учитель сочувствовал Небесному дару, но не мог ничего сделать: он не решался обижать других учеников. К тому же в их школе существовала традиция произвольного выбора мест.

Небесный дар плакал. Он но хотел больше ходить в эту школу, но мать не соглашалась:

— Наоборот, обязательно нужно ходить! Ничего они тебе не сделают. А вот если не пойдешь, значит, сдашься! Чего нам их бояться? Погоди, я схожу к директору и сравняю эту школу с землей!

Госпожа Ню обычно делала то, что говорила. У нес были свои знакомые люди и в уездном управлении, и в торговой палате, да и до директора педучилища она могла добраться. Но Небесный дар, видя, как рассердилась мать, неожиданно смягчился и занял папину позицию. Ему не хотелось, чтобы мама шла в школу и устраивала там скандал. Воображение иногда воодушевляло, а иногда пугало его. Живо представив себе, как мать отвешивает пощечины директору, он согласился снова ходить в школу — тем более что это нужно было делать уже после лета.

Во время летних каникул никто из однокашников не навещал Небесного дара, и он снова вспомнил о детях Хэя. Все-таки они были симпатичными, ни над кем не издевались, а только играли. Он пошел к ним. Их было пятеро. Старшая — четырнадцатилетняя девочка с очень черными глазами и каштановыми волосами — особенно нравилась Небесному дару. Сейчас она уже не бегала обнаженной до пояса, по, когда оказывалась за городом, по-прежнему снимала чулки и туфли. Братья и сестра беспрекословно слушались ее и называли Пчелкой. Они снова целыми днями носились на свежем воздухе, занимались всякими интересными делами и даже не думали досаждать друг другу.

За северными воротами городской стены Юньчэна текла речушка — неглубокая, по очень чистая. По обе стороны от нее раскинулись поля. У берегов шевелили зелеными стеблями водоросли, ближе к середине как будто плыли по течению золотые и серебряные лилии с закругленными листьями, напоминающими нефритовых бабочек. По обоим берегам росли ивы; их длинные сережки, сплетаясь с неумолчным треском цикад, образовали какую-то зеленую симфонию. В воде плавали рыбки, над ними носились разноцветные стрекозы, в невысоких камышах вспархивали водоплавающие птицы. Пчелка со своими братьями и сестрой играла на берегу, и им не нужны были никакие игрушки — сама природа была для них лучшим развлечением. Они знали, на каких мух ловятся самые жирные лягушки, какие стрекозы являются излюбленной приманкой для рыб, на каких деревьях растут «цветочные быки» с самыми длинными «рогами». Небесный дар бегал вместе с ними и забывал про все спои школьные неприятности. Он был совершенно счастлив. Дети Хэя уже не казались ему грязными, да они и не были такими: напротив, их ноги мылись в речке по многу раз в день. Из обыкновенных штанов эти ребята делали так называемого водяного верблюда — что-то вроде двух горбов на воде — и катались на них. В прохладной воде отражались деревья, их тени падали на разгоряченную спину Небесного дара, он бегал но мелководью и громко кричал от восторга. Дети Хэя тоже кричали. Потом они затевали водяные бои, в которых очень пригождались воображение и изобретательность Небесного дара. Пчелка ценила его тактическую сметку, а он уважал ее за смелость.

Он не мог расстаться с этими ребятами, они тоже но отпускали его, как-то раз зазвали на обед.

За обедом Хан не заметил его и, только когда еда подходила к концу, спросил у Пчелки, почему детей стало на одного больше. А оказывается, Небесный дар пришел! Вы представляете, как все смеялись.