Избранная поневоле (СИ)

14

В комнате царствовал мягкий сумрак. Дейгаро погасил свечи, чтобы не смущать меня, но за окнами светила луна, и её серебристый свет так ощутимо материально лился в открытое окно, что казалось, что можно коснуться луча — только протяни руку.

Не удержавшись, я потянулась к свету, зачарованно глядя, как мои пальцы окунулись в сияющий поток.

Почувствовав моё движение, Дейгаро приоткрыл глаза и улыбнулся, наблюдая, как я осторожно трогаю луч, а после подтянул поближе и зарылся носом в мои волосы.

— Чудо моё, — тихо выдохнул мужчина, лаская губами мягкий ёжик отросших волос.

Плечо под моей щекой было влажным, также как и моё собственное тело — нагое, зацелованное и заласканное до полного изнеможения. За эту ночь Дейгаро изучил его до самых потаенных уголков. А я…я не мешала ему это делать.

Капли сиделки Люджи оказались очень действенным средством. Нет, они не сделали меня безрассудно смелой, но волшебным образом изменили восприятие себя и нашей первой ночи. Я

безошибочно определила момент, когда они подействовали; только что я умирала от стыда, пытаясь оттолкнуть Дейгаро, целующего мои соски — и вдруг выгнулась и застонала от нестерпимо острого осознания, как это приятно.

Словно мигом спал полог стыда и робости, а чуть позже и глубоко запрятанная обида сгорела в ослепительно ярком огне, когда твёрдая плоть Дейгаро мощно и глубоко вошла в моё тело, объединив наши тела в общий сияющий контур и вырвав у меня судорожный вздох.

— БОЛЬНО? — Линт на мгновение замер, коснулся губами моих испуганных глаз.

— Нет, — растерянно ответила я, ощущая, как жидкий огонь магии высшего переплавляет, перестраивает под себя моё тело, подчиняет и возносит..

И, может быть, потому, что я перестала нервничать и просто стала самой собой, всё у нас сложилось так неожиданно естественно, словно мы уже очень давно знали друг друга, и так ошеломительно ярко, как будто в один миг я вышла из тесной комнаты в огромный мир и задохнулась от новых необычных ощущений.

Дейгаро, несомненно, был опытным и внимательным партнёром. Он вёл меня, незаметно направляя и подсказывая, умело разжигая огонь в моём пока ещё несмелом теле, пока мы вместе не приблизились к наивысшей точке, и на мгновение замерев на самом краю, бесстрашно шагнули в бездну.

Я выгнулась, ощущая, как судорожно и сладко сократились упругие стенки, туго охватившие мужскую плоть, и жалобно вскрикнула, когда в меня хлынула его магия.

Дейгаро распахнул затуманенные страстью глаза.

— Тэсс, — хрипло выдохнул он, завершая наше единение резким глубоким толчком.

Горячее семя омыло меня изнутри, вызывая новую серию горячих спазмов. Тело Дейгаро стало невыносимо тяжёлым, грозя раздавить меня, но он тут же крутнулся, переворачиваясь на спину и укладывая меня сверху.

Мужчина потянулся к моим губам, целуя нежно и благодарно.

— Ты невероятная! Моя… - хриплый голос Дейгаро чувственно царапнул, напоминая о том, что только что произошло между нами.

Он сбито и тяжело дышал, глядя на меня с таким откровенным восхищением, что я несмело обрадовалась. Ему что. правда понравилось? Удивительно, ведь я совсем ничего не умела, но так хотелось поверить, что он не лгал!

я тоже с трудом восстанавливала дыхание, но разум уже возвращался, и, распластанная на его теле, я осторожно пошевелилась, пытаясь хоть немного отстраниться. Моя попытка вызвала глухой стон Дейгаро.

— Тэсс… лучше не двигайся!

Я испуганно замерла, боясь пошевелиться и чувствуя, что он снова вполне готов. Так быстро? Но, кажется, я не смогу. Тело ныло от непривычной нагрузки, а кое-где и ощутимо болело. А спать что, мы и вовсе не будем?

Словно прочитав мои мысли, Дейгаро широко улыбнулся, обнял меня, заставив ойкнуть, и снова перевернулся, оказавшись сверху.

— Отдохнёшь позже, — пообещал он и лукаво усмехнулся. — Надо закрепить достигнутое.

И я снова отдалась во власть его горячих губи смелых рук.

Время растянулось, ночь, наполненная нашим рваным дыханием, стонами и слитным стуком сердец, казалась бесконечной, но наступил момент, когда Дейгаро с трудом отстранился, заставив меня почувствовать себя неполной без него.

— Спи, девочка, — тихо сказал Дейгаро, ласково, почти невесомо целуя мои припухшие тубы. — Тебе надо отдохнуть, — его невольный вздох заставив меня смутиться. Кажется, мой линт был ненасытным.

Спала я совсем недолго, а после лежала, наблюдая, как медленно размывается полумрак комнаты, слушала дыхание Дейгаро и думала, как странно всё, что со мной происходит.

Наверное, усталость всё же взяла своё. Только что за окном едва брезжило новое утро, но стоило мне закрыть и снова открыть глаза, как уже солнце заливало щедрым светом комнату. Некоторое время я лежала, не решаясь посмотреть на Дейгаро. Сейчас, в безжалостном свете яркого дня, всё было совсем по-другому. А что, если то, что я увидела ночью в его глазах, обернётся в свете дня неловкостью и сожалением об излишней откровенности?

Наконец я осторожно повернула голову, изо всех сил надеясь, что мужчина ещё спит. И тут же расстроенно нахмурилась.

Дейгаро не было. В спальне я была одна.

Впрочем, немудрено. Судя по положению солнца, время перевалило за полдень. Вот это я спать.

Я торопливо села на кровати и не удержалась от вскрика. Замерев, я с ужасом ждала приступа увы, знакомой боли. И лишь когда паника немного поутихла, прислушалась к себе и поняла, что нынешняя боль была лишь слабым отголоском прежней. Конечно, тело, непривычное к таким активным нагрузкам, болело в самых неожиданных местах, и сидеть я сегодня, кажется, не смогу; но в остальном всё было вполне терпимо.

Потому я приказала себе не изображать умирающую и попыталась договориться со своим сознанием, шокированным от мелькающих в памяти сцен нынешней ночи. «Я не буду бледнеть и краснеть, — твёрдо сказала я. — Просто улыбнусь и пожелаю доброго дня».

Но прежде надо было добраться до ванной.

Я осторожно поднялась, и, морщась, добрела до шкафа. Накинула халат и вызвала служанку.

Мийру появилась практически мгновенно, и у меня уже не в первый раз возникло ощущение, что она ожидала меня за дверью.

— Госпожа! — расстроенно воскликнула девушка. — Зачем же вы встали? Нужно было позвать меня!

Я помогу вам лечь:

— Набери ванну, — приказала я, не слушая причитаний. — А после распорядись насчёт завтрака.

— Но. — вам нельзя! — едва ли не со слезами воскликнула девушка. — Господин Дейгаро сказал.

Я прищурила глаза.

— Мийру, — прохладно прервала я служанку. — Ты ведь служишь в моём доме, и я очень удивлена тем, что ты решила, что можешь диктовать мне, что я должна делать.

Девушка побледнела и закусила губку, но тут же воскликнула с отчаяньем.

— Госпожа Тэсс, я окончила специальные курсы и подтвердила высшую квалификацию для работы в доме линтины! Вы не должны подвергать своё здоровье опасности! По всем правилам вы сегодня должны лежать!

Ну уж нет.

— Мийру, — ровно сказала я. — Я никому и ничего не должна, кроме тех обязательств, которые прописаны в контракте. Если я говорю, что прекрасно себя чувствую — значит, так оно и есть.

Помоги мне набрать воду, или я справлюсь с этим сама!

Девушка склонилась в поклоне и выскользнула за дверь.

Ну на счёт прекрасного самочувствия я погорячилась, и почувствовала это практически сразу, когда Мийру вернулась и сказала, что ванна готова.

Девушка пристроилась возле меня, готовая поймать, если я вдруг решу хлопнуться в обморок.

Обычно незаметные охранники тоже крутились неподалёку, усердно делая вид, что любуются интерьером. Я рассердилась, но не подала вида, гордо прошествовав в ванную.

Должна же я была привести себя в порядок! Или Дейгаро снова решил запереть меня в комнате под присмотром служанки?

Всё оказалось вовсе не так страшно, как представлялось, судя по панике подчинённых.

Дорогу я вытерпела, не показав вида, как мне трудно, в ванну вошла без помощи Мийру. И лишь осторожно опустившись в пенную душистую воду, поняла, что силы кончились.

Ну ничего, отдохну, меня никто не торопит. Служанка, опасающаяся моего гнева, осторожно приблизилась к ванной с флаконом цветочного мыла для волос, и, подумав, я кивнула.

Руки у Мийру были умелые. Она быстро и ловко вымыла мне голову, и принялась купать.

Я едва не мурлыкала от удовольствия и видела, как девушка заметила это и тепло улыбнулась.

Горячая вода расслабила моё напряжённое тело, а Мийру как-то незаметно вымыла меня до пояса, но когда предложила помочь мне встать, я сказала.

— Спасибо, Мийру, дальше я сама. Придёшь через десять минут.

— Слушаюсь госпожа, — девушка взглянула на меня с некоторым сомнением, но послушно вышла из ванной, поняв, что её присутствие смущает меня.

Я быстро домылась, но встать из воды получилось далеко не сразу. Всё же я наконец поднялась и остановилась, хватаясь мокрой рукой за стенку. Ноги подрагивали от слабости и норовили подкоситься.

Вошедшая Мийру бросилась ко мне.

— Госпожа, вам плохо? Я же говорила!

— Просто немного устала, — я не стала возражать, когда Мийру смыла с меня остатки пены и ловко завернула в мягкий мохнатый халат.

— Что же делать? Мне вас не довести, — расстроенно сказала служанка. — Позвольте я попрошу

Байтаро отнести вас в вашу спальню?

Я заколебалась. Байтаро был одним из моих охранников и мне вовсе не хотелось, чтобы он видел меня в халате, но, похоже, самой мне не дойти.

— Хорошо, позови его, — согласилась я.

Смутившись, когда здоровенный мужчина осторожно поднял меня на руки, я постаралась прогнать из головы мысль, что было бы гораздо естественней, если бы на его есте был Дейгаро.

Байтаро аккуратно опустил меня на кровать, к счастью, уже заправленную, и, извинившись, вышел. Я почувствовала, как краснею при мысли, что даже не подумала, что охранник мог увидеть нашу разворошённую постель, но рассердилась не на себя, а на Дейгаро.

Разве не он должен был позаботиться обо мне этим утром? Ведь только по его милости я так себя чувствовала! Вспомнив, что ночью мне очень даже нравилось то, что он со мной вытворял, я снова смутилась. Ну и что! Теперь он мой линт, и все эти невероятные вещи наверняка прописаны в контракте. Я ведь так и не удосужилась прочитать внимательно эту ужасающую меня часть.

— Госпожа, не вставайте, — деловито остановила меня Мийру, заглянув в спальню. — Я принесу обед в спальню.

Она придвинула к кровати крохотный столик, за которым мы с линтом вряд ли поместились бы вдвоём. Разве что я буду сидеть у него на коленях. Ожидаемо покраснев от этих невозможных мыслей, я постаралась спросить небрежно:

— Разве господин Дейгаро не будет обедать?

Мийру обернулась от дверей

— Господин уехал утром, — сообщила она.

Вот как! То, что Дейгаро так легко оставил меня одну, даже не предупредив, что уезжает, больно кольнуло сердце.

Что ж, дела мужчин всегда были важнее глупых переживаний женщин. Я чуть скривилась, усаживаясь на постели и решительно выкинула из головы терзающие меня мысли. Вот ещё! Я не собираюсь плакать и выглядывать в окно, ожидая, когда линт вернётся. «Контракт, Тэсс, — горько сказала я себе. — Это просто контракт». Ещё недавно я и сама успокаивала себя тем, что три раза в месяц в его постели — не так уж много. Но сегодняшняя ночь что-то изменила во мне. Мне вдруг показалось, что я увидела в глазах Дейгаро, что нужна ему. Он смотрел на меня с таким восхищением, как будто я была не нищей линтиной, а… по-настоящему любимой женщиной.

Я с удовольствием пообедала, высоко оценив искусство повара. Эрклиры с горячей пряной начинкой были бесподобны, как и коктейль из морепродуктов, и запечённые камоты.

Или я просто проголодалась, потому что вечером еле дотронулась до пищи, взволнованная предстоящей ночью с линтом?

Наконец, я отодвинула столик, признавшись Мийре, что не смогу больше проглотить ни кусочка.

— Прилягте, госпожа, — заботливо сказала девушка. — Я унесу посуду и помогу вам переодеться.

Я поморщилась, но не стала возражать. Мне и правда нужно было немного восстановить силы.

Даже при своём невеликом опыте я понимала, что причина моей слабости вовсе не в бурной ночи. В тот злополучный первый раз наш контакт длился не больше пары минут, а я чувствовала себя еле живой.

Не зря линтин так холили и берегли. Отдавая линтам магию, эти девушки оставались на опасном краю между жизнью и смертью. Сегодня Дейгаро щедро влил в меня свою магию, чтобы она прошла полный круг по нашим слившимся воедино телам, и вновь вернулась к нему, обновлённой и ещё более сильной. И пусть он не совсем осушил источник, оставив каплю магии, чтобы я могла жить, мой организм бил тревогу, воспринимая потерю силы как магическое истощение.

Я вздохнула, вытягиваясь на кровати. Сейчас щедрость линтов не казалась чрезмерной.

Чем ещё могли платить маги за четверть жизни, проведённой девушками в кровати? А ведь

Дейгаро говорил, что многие линтины испытывают после обмена силой не только слабость, но и боль. Я невольно передёрнулась, вспомнив собственные ощущения после первой близости.

Никаких денег не хватит, чтобы успокоить линтину, которая живёт в вечном ожидании муки.

Мне ещё повезло. Конечно, я тоже чувствовала себя не блестяще, но впечатления от нашей первой ночи перекрывали и некоторую болезненность, и слабость.

Дав Мийру переодеть себя в удобный домашний костюм из просторных брюк и приятной к телу рубашки, я удобно устроилась на кровати и попросила служанку подать мне шкатулку. Уж если мне суждено целый день восстанавливать силы, то надо провести это дело с толком. Я и так совсем забросила луры.

Рисование на лурах было нашей родовой магией. Той магией, о которой не принято знать посторонним, потому что ещё каких-то сто лет назад магов, способных выправить нити судьбы, сжигали на кострах.

Сказав Мийру, что она мне больше не нужна, я, волнуясь от предвкушения, достала первый лур.

Взяла заострённую палочку, немного напоминающую карандаш, и коснулась ближайшего уголка.

Вязь невидимого рисунка вспыхнула, проявляясь. Слава богам, оставшейся у меня капли магии было достаточно, чтобы разбудить рисунок.

Это был лур моего маленького соседа — Тола Марга. Месяц назад, лазая с друзьями-мальчишками по стройке, он свалился с лесов, итак и не поднялся на ноги. Родители Тола держали небольшой трактир и не пожалели денег на врачей, пытаясь вылечить сынишку.

Увы, безрезультатно. Даже дорогущий практикующий лекарь-маг сказал, что не в силах спорить с богами.

Я сними и не спорила. Просто потихоньку разговаривала с мальчиком, убеждая не сдаваться.

«Ещё ничего не кончено, Тол», — бормотала я, упрямо разбирая по ниточке пульсирующий алым клубок. Он так густо оплетал нарисованную худенькую фигуру, что краешков было не найти, ноя не отчаивалась, понемногу ослабляя нити.

Может быть, имей я возможность просиживать над луром Тола каждый день, мне бы уже удалось распутать нити, но в прежней жизни я оставалась одна очень редко. У приёмыша в богатой семье всегда много обязанностей. Конечно, никто не называл меня служанкой, но, по сути, я ею и была, с одним лишь отличием, что жалования мне не платили.

Арга Занира любила повторять, что девушка должна уметь делать по дому всё. Вот я и делала, с утра и до ночи.

В моём новом доме, похоже, времени у меня будет больше, чем достаточно. Ну и прекрасно, можно будет сидеть за лурами те дни, когда я буду не способна ни на что другое, а в остальное время заняться благоустройством дома.

Я поднесла лур поближе к глазам, потом отодвинула, меняя угол, придирчиво разглядывая упрямое переплетение нитей. Неужели тот лекарь-маг был прав, и Тол навсегда останется калекой? Я не хотела верить в это, и сейчас вновь твёрдо сказала себе, что рисунок не проявился бы, если бы я ничего не могла изменить.

‘Сегодня работа шла тяжелее, ведь магии в источнике оставалось чуть-чуть. Хотя я знала, что результат не зависит от количества силы сок гайвы не станет сладким, будь его всего капля или целый кувшин. Так и здесь — дар моих предков был неизменен, и на свойства дара не влияло его количество. Этот факт был мне неплохим утешением.

Однако с Толом и сегодня ничего не получалось, я быстро устала, отложила лур и решила пока просмотреть остальные.

Перебирая луры, я касалась палочкой угла и ждала, не проявится ли рисунок. Иногда на луре появлялся человек, которого я знала, но чаще абсолютно незнакомые люди. Сегодня кроме Тола их оказалось двое. Юный арг с мечтательными глазами и степенная арга.

Подумав, я взяла лур с аргой. У молодых больше сил и возможностей изменить свою судьбу.

Работа была несложной. Переплетение нитей легко поддавалось палочке, понемногу расправляющей странную сеть. Присмотревшись, я попыталась понять, что было не так с этой женщиной. Она, несомненно, не была неизлечимо больна, не рисковала умереть под колёсами кареты или в случайном пожаре. Тогда что? Почему богам была так важна эта арга?

Прикрыв глаза, я чутко прислушалась к чужой жизни. И вдруг увидела небольшой трактир у дороги, подавальщицу, несущую на подносе кружки с пивом, шумную компанию в углу. Может быть, ей суждено было умереть в пьяной драке постояльцев? Нет, мужчины не обратили на неё никакого внимания. Разобрав кружки, они продолжали пить и смеяться.

Подавальщица прошла мимо них на кухню мимо одиноко сидящего молодого мужчины.

Он о чём-то её спросил, и женщина, кивнув, скрылась в дверях.

Мужчина повернулся, и я увидела его лицо. Это был Кристер!

Сердце тревожно забилось. Да, мне было не за что любить этого человека, но сейчас именно ему

— другу моего линта — грозила опасность.