Избранная поневоле (СИ)

2

Мужчина иронично усмехнулся. Его светло-карие глаза с насмешкой посмотрели в мои, и я вдруг подумала, что он совсем молод — вряд ли старше меня.

— Отпустить? Ты проникаешь в дом под видом девушки для снятия напряжения, тут же взламываешь ящик в кабинете арга Дейгаро, а теперь просишь тебя отпустить? — он угрожающе склонился надо мной, что было нетрудно, при его немалом росте. — Что ты искала? отвечай!

— Нож! — выдохнула я, отшатнувшись.

Он лишь качнул головой, спросил нехотя, как будто заранее не верил, что я скажу:

— Зачем тебе нож?

— Я хотела открыть окно, а шпингалет заело, вот и решила поддеть канцелярским ножом.

Он вздохнул и прислонился к стене.

— Тебе было душно? — также лениво спросил он. ясно, что ни на мгновение не поверил в мои слова.

— Я хотела сбежать — вскипела я. — Немного пришла в себя, поняла, что каким-то образом попала на отбор линтин, и решила уйти. Дверь оказалась заперта. Тогда я решила выпрыгнуть в окно.

— Зачем? — в искреннем недоумении спросил он.

Я на мгновение потупилась, потом посмотрела на него и сказала, краснея:

— Не хотела оставаться и стать свидетельницей оргии.

Лицо парня потемнело.

— Какой оргии? — както нехорошо спросил он, безжалостно остро вглядываясь в мои смущённые глаза.

Я не выдержала взгляда и потупилась.

— Ну. — пролепетала я, сама ненавидя себя за ту неловкость, которую испытывала. — Ведь господа арги должны были попробовать линтин… подойдут ли они им…

— Что?! — арг вздёрнул мой подбородок, с негодованием вглядываясь в глаза. — Ты что, решила, что девушек с отбора тут пользуют, как проституток?

— Простите… — растерянно произнесла я, но тут же вздёрнула голову, защищаясь. — Откуда мне было знать подробности!

Парень хмыкнул.

— Что ж, каждый судит по себе, — задумчиво сказал он. — Или же ты снова хитришь, милая Тэсс. Ни за что не поверю, что девочки из заведения ланиссы Риню так наивны. Открою тебе страшную тайну — чтобы стать единственной для кого-то, избранной, нужно сохранить себя для своего линта в чистоте. Линтина входит в покои своего господина девственницей и, отдавая линту свой дар чистоты, связывает себя с ним узами на всю жизнь. Ланисса Риню заботится, чтобы ни у кого из её девочек не возникло такой привязки, поэтому вы отдаёте свой дар простым мужчинам, и лишь после можете дарить себя аргам. Честь линтин — огромная ценность, ведь без неё всё было бы бессмысленно. Впрочем, вряд ли ты это сможешь понять…

Это было жестоко, но я проглотила оскорбление и вместо того, чтобы огрызнуться, что он может знать обо мне, спросила:

— Но, как тогда господа арги узнают, что именно эта девушка сможет стать их линтиной?

Разве можно на взгляд определить избранную?

Мужчина открыл было рот, но тут глаза его переменились.

— Вот в чём дело. Тебя ведь послали узнать, как происходит привязка?

— Зачем это? — оторопела я.

Он усмехнулся.

— Не притворяйся, милая. Искать линтин самим, создать запредельно дорогой рынок и качать деньги аргов. Или же портить девушек, чтобы не дать влиятельному арго найти свою пару и безнаказанно устранять конкурентов? Ты ведь прекрасно знаешь, что без линтины арг проживает самую обыкновенную, короткую человеческую жизнь?

Я только головой помотала. Да за кого он меня считает?

Парень смотрел на меня, прищурившись.

— Сейчас я ненадолго тебя оставлю, — сказал он. — Нужно разузнать, откуда к ланиссе РИНЮ пришла столь шустрая. гмм работница.

Я только глазами сверкнула.

Дверь карцера закрылась за мной. Хорошо хоть цепями не приковал! Ноги совсем отказывались держать, и я без сил прислонилась к стене, а чуть позже плюнула на парадно-выходное платье, и уселась прямо на пол. Ну и что, что холодно и жёстко, зато можно хоть немного отдохнуть. Поле отравы, которой меня напоили, начинался жестокий отход — голову разворачивало от боли, а руки тряслись, как у старого алкоголика Линвена Кука из тупика Черниголовки.

Мой вернувшийся тюремщик понял ситуацию по-своему.

— 0, да птичке ланиссы Риню совсем плохо! — издевательски произнёс он. — Что, действие чар-травы закончилось? Жаль, что в порядочных домах не держат этой отравы.

Придётся попросить приехать за тобой управляющего, лана Грико. Он и травки привезёт, и вернёт пташку в родные пенаты. Ланисса Риню гневается, говорит, тебя уже клиенты заждались.

— Ннет! — недоверчиво помотала я головой. — Вы не сделаете этого! Я вовсе не пташка ланиссы

Риню! Я никогда не была в её заведении!

Я попробовала встать и качнулась. Мой тюремщик вздёрнул меня за локти и утвердил на пытающихся подломиться ногах.

— Это я и без тебя знаю, — холодно сказал он. — Ланисса Риню никогда о тебе не слышала, но очень заинтересовалась девушкой, которая так хочет работать с аргами, что сама предложила себя. Говори правду, или я не задумываясь отправлю тебя в заведение, откуда ты якобы и приехала! — прорычал он, встряхнув меня, как куль. Выругался, когда у меня подкосились ноги и прислонил к стене, но пыла не утратил. — И хватит притворяться! Ты неплохо умеешь дурить голову, и даже сумела проникнуть сквозь магическую охрану кареты, но против меня у тебя очень мало шансов. И, клянусь, я готов даже обрить тебя на лысо, чтобы шансов совсем не осталось!

В тот миг я и предположить не могла, что он не шутит. Хотя какие уж тут шутки. Что он не запугивает меня — так вернее. Пытаясь быть сдержанной и убедительной, я рассказала о том, как очнулась в карете, по дороге в Лесток, и что в моих руках был конверт, который я не смогла вскрыть, иначе ни за что не отдала бы его!

Мужчина слушал и кивал, и я чувствовала, как меня захлёстывает отчаяние. Он смотрел на меня с иронией, словно говоря: «Давай-давай! Интересно, что ты ещё придумаешь».

Я замолчала, уверившись, что мои усилия обелиться бесполезны, и только вызывают новые подозрения. К тому времени мне было уже так плохо, что я с ужасом поняла, что вот-вот хлопнусь перед ним в обморок.

Но то, что он сделал дальше, поневоле заставило меня взбодриться.

— Я ведь предупреждал, правда? — вкрадчиво спросил мужчина. — Только искренность смягчит твою вину, — и он, как-то странно глядя на меня, шагнул навстречу.

— Я ни в чём не виновата! — вспыхнула я, выставляя вперёд руки, и мой тюремщик удивлённо остановился, почувствовав преграду. — Рассыпала ящик, извините, я всё соберу!

Арг потрогал щит, что я создала, глумясь, поковырял его пальцем, а после неуловимо быстро двинул пальцами. Щит разбился в крошку и осыпался.

Я вмиг создала новый.

— Какая умелая девочка! — восхитился он, снова двинул пальцами, и мои запястья охватили светящиеся оковы. — Так будет лучше.

Второй щит рассыпался сам, слишком мало сил у меня было.

— Отпустите! — в панике воскликнула я, поняв, что не могу не только плести заклинания, но и просто двинуть пальцами.

— Немного позже, — спокойно сказал он, склоняясь, чтобы близко посмотреть в мои глаза.

— Мне нужно уйти, Тэсс. если это твоё настоящее имя. Посиди здесь и подумай хорошенько, стоит ли обрекать себя на ночь в карцере. Сырость подвала быстро выпьет твои силы. А чтобы ты не могла кастовать, придётся применить древний способ. Я не хотел, извини, — даже как будто немного виновато сказал парень. — Но другого выхода нет.

Я похолодела, поняв, куда он направляется. Этот тип взял в руки бритву! Он что, и правда решил меня обрить?

Но..как я после этого вернусь домой?

— Не надо! — испуганно попросила я и попятилась, но тут же упёрлась в стену. Бежать мне было некуда. В этот момент я поняла узников, которые оговаривали себя, лишь бы избежать мучений.

Как никогда остро я осознала, что, если сейчас лишусь волос, возврата к прежней жизни уже не будет. Я никогда не сумею объяснить матери Паолы, что со мной произошло.

Арга Занира и так меня мягко говоря недолюбливала.

— Не все волосы, — успокоил он. — Достаточно выбрить одну полосу. прямо посередине, -

хладнокровно говорил он, не отпуская моего взгляда, и я поняла, что не могу ни говорить, ни шевелиться. — Инквизиторы древности заблуждались, продолжал он, ввергая меня в ужас. —

Достаточно выбрить узкую полосу от лба до затылка. С твоими волосами этого и заметно не будет, если собрать оставшиеся пряди со сторон вверх и сделать причёску.

В стакане сама собой поднялась белоснежная мыльная пена.

«Не надо» — безмолвно кричала я. Этот негодяй лишил меня голоса. Тело тоже словно онемело.

Хотя я продолжала стоять на ногах, но не могла и пальцем пошевелить. Только слёзы катились из глаз.

— Ну-ну, — сказал мой мучитель с неожиданным сочувствием. Не плачь, больно не будет.

Ты сама виновата. На что ты надеялась, обманом проникнув в дом Дейгара?

У меня остановилось сердце, когда холодная сталь коснулась моего лба, медленно и безжалостно поползла вверх, к затылку, оставляя после себя гладкую ровную полосу.

Пряди волос посыпались вниз. Они цеплялись за моё парадное, изрядно потрёпанное платье и тихо осыпались на пол. Их было так много, как будто арг выбрил не узкую полосу, а оголил всю голову,

— ВОТ и всё, — сказал он, удовлетворённо оглядывая свою работу, двинул пальцами, и лежащие на полу волосы исчезли, как будто их и не было. — Совсем немного, нерасстраивайся, — он взял мою руку и положил на ровную безволосую дорожку, проведя моей ладонью до самого затылка.

Зеркала здесь не было, ноя и так почувствовала то, что он со мной сделал.

Арг отпустил мою руку, и она безвольно упала вниз, повиснув плетью. Я стояла, как неживая, глядя прямо перед собой, не в силах даже пошевелиться.

— ЭЙ! Ты жива? — в некотором беспокойстве заглянул мне в глаза парень и потянулся рукой, чтобы вытереть слёзы с моих щёк. — Если что, ты уже можешь двигаться. И кричать, и ругаться тоже, -

вдруг улыбнулся он.

От этого весёлого взгляда стало ещё невыносимей. Никогда ещё я не сталкивалась с таким цинизмом. Арг вёл себя так, как будто моё потрясение казалось ему забавным. Быть может, они и внимательны к своим линтинам, но всем остальным девушкам лучше не встречаться с этими чудовищами. Надругавшись надо мной, он выглядел очень довольным, словно сотворил абсолютно невинную шутку.

Я позволила себе сползти по стене, только когда он вышел, заперев дверь. Беззвучно разрыдалась, корчась на холодном каменном полу, сминая в кулаках ткань платья и чувствуя, как меня колотит от нетерпимой обиды. От заразы, которая всё ещё отравляла кровь, в глазах темнело, но усилием воли я всё же удержала сознание и даже сумела встать, опираясь на стену.

Голова уже работала, хотя и разламывалась от боли.

Ясно, что домой меня не отпустят, иначе арг не решился бы меня брить. Одно дело обидеть беззащитную девчонку, и совсем другое — держать ответ перед её матерью. Они ведь не знали, что у меня неродная мать, и что арга Занира приютила меня из жалости.

Оставить меня здесь они тоже не смогут. В доме, где бывают линтины, не место подозрительной аргине из обедневшего рода. Она, то есть я, ведь и проговориться невзначай может.

Тогда что? Ну не убьют же! Скорее отправят, как пугал этот весёлый маньяк, в дом ланиссы Риню.

Чтобы потом, когда мамаша пообтешет мою гордость, приходить получить удовольствие и заодно поиздеваться над глупой неудачницей.

Ну нет. Я упрямо сжала губы. В дом терпимости я не пойду! Лучше умереть.

Всхлипнув, я должна была признать, что не смогу противиться, если моим мучителям и правда придёт в голову осуществить свои угрозы. Слишком легко пробил мою защиту этот молодой арг. А

я ведь и сама могла многое.

Значит, остаётся одно — изуродовать себя так, чтобы мамаша Риню сама от меня отказалась.

Я вытерла слёзы рукавом и огляделась. Выбора не было — для того, что я задумала, годилась только бритва. Я взяла её, стиснув от напряжения зубы, и поднесла к лицу.

Целую вечность я держала бритву у лица, не решаясь раскроить щеку. Снова заплакала, презирая себя за трусость и сдалась. Пришлось признать — порезать себя я не смогу. Это было так..

невозвратно, а я ещё продолжала надеяться самым краешком души, что мне удастся выкарабкаться из этой беды.

Оставалось одно — закончить то, что начал побривший меня арг. Волосы — это волосы.

Через год они отрастут снова. Вряд ли кто-то из клиентов матушки Риню захочет пользовать лысую девку.

Рука дрожала, когда я протянула руку и взяла стакан с помазком. Как ни странно, пены не осталось ни капли. Правильно, она ведь была магической, и исчезла сразу, как в ней отпала необходимость. Что ж, хотя бы бритва была острой. Если потребуется снять скальп — сниму не задумываясь, не до нежностей сейчас!

Я попыталась наощупь найти пробор, оставленный моим тюремщиком. Сейчас он показался мне уже, словно сами волосы путались, закрывая плешь.

Зря я сомневалась, что мне не удастся побриться без пены. Бритва ещё была по особому тёплой -

я всегда чувствовала следы магического воздействия. Скорее всего, её зачаровали так, чтобы она работала без сбоев при любых обстоятельствах.

Слёзы побежали сами, едва я ощутила холодное прикосновение лезвия к коже, и по рукаву платья скользнули вниз мои волосы. Я всхлипывала, захлёбываясь от нестерпимой иррациональной обиды на тех, кто заставлял уродовать себя, но торопливо скребла, снимая всё новые и новые белокурые пряди. Кожу головы щипало, я чувствовала, как под пальцами пролегают болезненные кровоточащие царапины, но боялась остановиться, торопилась, чтобы успеть, пока не вернулся мой мучитель.

Когда последние прядки упали на тёмный камень карцера, бритва сама выпала из моих рук. Я

огладила пальцами голую исцарапанную голову, и, обхватив её руками, бессильно опустилась на пол.

Наверное, сознание время от времени возвращалось, хотя в тот момент мне казалось, что я умерла. По крайней мере я не услышала, когда дверь моей камеры растворилась, и вошли мужчины, но услышала их разговор. А может быть, мне это только почудилось, потому что я и предположить не могла, что арги умеют так ругаться.

Оба голоса были мне знакомы — это были Дейгаро и тот, из-за кого я сейчас валялась на полу, бесчувственная, словно груда тряпья.

— Ты. — кажется, у Дейгаро был шок. — Ты что сделал?

— Дура! Какая дура!

А это уже мой тюремщик. Голос юный, ошеломлённый и уже не насмешливый, а какой-то обиженный.

— Кристер! Зачем ты её обрил?

Дейгаро склонился, разглядывая мою испещрённую порезами голову.

— Это не я!

Возмутился арг. — Она сама!

Я горько усмехнулась. Конечно, разве можно теперь доказать, кто первый начал? Но я ни о чём не жалела.

— Я только попугать хотел, — неожиданно признался парень. — Чтобы скорее призналась.

Простейшее заклинание, обманка, которая прошла бы через пару минут. А она решила закончить стрижку.

Фраза закончилась придыханием. Кажется, Дейгаро заехал шутнику в солнечное сплетение:

— Ты спровоцировал аргину на причинение себе существенного вреда, — голос мужчины был ледяным, и Кристер счёл за лучшее промолчать. — К тому же ты вряд ли догадываешься, как много для женщины значат волосы. Ты изуродовал её! И не важно, что сделал это её собственными руками.

Кристер присел рядом.

— Что будем делать? — виновато спросил он. — Я могу унести её в свою комнату.

— В мою комнату, — непререкаемо возразил Дейгаро. — Вряд ли девушка захочет тебя видеть.

— Мы до сих пор не знаем, кто она, — негромко сказал Кристер. — Может быть, лучше оборудовать комнату для неё здесь?

Дейгаро быстро разъярённо взглянул на него, и парень успокаивающе выставил руку.

— Конечно, я бы поставил для неё камин и сотворил нормальную постель. А утром, когда все уедут.

— Отнеси её наверх! — резко оборвал парня Дейгаро. — И позаботься о том, чтобы её никто не увидел. Охранять будешь снаружи.

— А если она ещё что-нибудь с собой сотворит?

— Я позабочусь о том, чтобы она не проснулась до утра, — проворчал мужчина.

На мои виски легли тёплые пальцы, и я провалилась в беспамятство.