Клинок Императора. Книга II

Глава 4

6. 10

122 год от взятия

Пращур сказал забрать свои вещи и идти за ним; так и сделали. Он отвёл нас через лагерь к казарме восемнадцатого взвода. Был это десятиминутный путь в темноте и молчании…

Перед входом в здание Пращур, нахмурившись, спросил:

– Ты точно не подохнешь, паря?

Медитация отрешения все еще крутилась, в остальном надеюсь кровь Уртов справится. Рана не серьезная – царапина.

– Не дождёшься.

– Поверю тебе на слово. Меня ведь накажут. А коль меня накажут, я тебя из Посмертия вырву, чтобы пинков под сраку надавать.

– Меня же твоё наказание до глубины души волнует, да?

Он неодобрительно поцокал языком:

– Ну и дерзкий же ты, Кейр. Я же на тренировочной площадке отыграюсь. Ты ж мне один некр попадёшься. А не попадёшься, так я сам приду.

Промолчал.

А что тут говорить? Он прав.

Прищурив глаза, Пращур наблюдал за мной секунд десять, а потом, от души выругавшись, махнул рукой:

– Делай ты, тупица тупой, что хочешь, – распахнул дверь в казарму. – Надеюсь на твое тупое благоразумие. Эй, ребятня, встречай пополнение...

Обстановка там, конечно, была специфической.

Лекта сзади потянула за край майки. Я обернулся и, заметив беспокойство на ее лице, одобряюще улыбнулся.

– Расслабься. Если надо и этих закалотим…

– Поняла, – сосредоточено кивнула.

Сама казарма такая же, как и восьмая, что логично, ведь все здания типовые.

Внутри – веселье. Звучала приятная музыка из теург-динамиков. Танцевальная такая, быстрая. В центр стащили пару тумбочек, плотно приставили одну к другой, чтобы сформировать импровизированный стол; на нём расставили тарелки с нарезанной рыбой, мясом и десертами; сбоку возвышались винные бутылки, фужеры и, наверное, с полсотни пластиковых стаканчиков с пивом.

– Это нечто прекрасное! – восхищался Принц. – Их хозяйская жилка впечатляет.

Восемнадцатый взвод разделился на две группы: потрепанная жизнью десятка человек с одной стороны, все в синяках и ссадинах; с другой – четыре скитальца. Причём если ребята с левой стороны относительно мирно себя вели, то девушки с правой бегали по всей казарме, как сумасшедшие, и постоянно цепляли претов: радостно вешались, что-то увлеченно рассказывали, вытаскивали их танцевать – и в целом обстановка казалась радостной, теплой и дружелюбной. Даже излишне… Мне как-то не по себе стало, будто мы им развлекаться пришли мешать.

И вот они все-таки заметили нас, и тут же скитальцы собрались в группу и пошли знакомиться.

Впереди шёл высокий парень, с чёрными растрепанными волосами; скуластый, с вздёрнутым носом и с широченным старым шрамом через всю левую щеку: от глаза до подбородка. Вообще весь казался потрёпанным. И еще несмотря на неформальность их мероприятия, он единственный носил форменный китель.

Важный такой тип – и на груди у него знак Дома Аспов – крылатый змей.

– Парень уже гвардеец, – отметил Принц. – Молодчина.

Сбоку от делового – невероятно фигуристая девушка, тоже с чёрными волосами (только длинными, с парой локонов, что на лицо спадали), губастая и с таким же, как у парня, носом. Должно быть родственники, и если в случае парня такой вздёрнутый нос и маленькие ноздри при общей серьезности лица, которой шрам придавал, выглядел странно, даже глуповато, то в ее случае – идеально, создавая какую-то кукольность.

Чуть поодаль шли низкая грудастая девушка с короткими рыжими волосами и шатенка с широким лицом.

– Добро пожаловать…

Когда парень заговорил стало видно, что шрам – это не просто визуальная неприятность; у него левая часть лица серьезно не поспевала за правой, да и вообще с поврежденной стороны мимика серьезно убита была. От этого он очень чётко проговаривал слова, видимо старался то, что есть в тонусе держать, подозреваю, иначе всё в неразборчивое бормотание превращалось.

– Я Вит, а это, – он указал на улыбчивую девушку рядом, которая с важностью кулаки в бока поставила. – Моя сестра Вив. Рыжая – это Энни. Шатенка – Фрида…

– Я Кейр, – сказал, оглядывая всех и пожимая его руку; кивнул на подругу. – Это Лекта.

– Приятно, Кейр, Лекта, – взглядом Вит по ней скользнул, бровь чуть дёрнулась. – Должен предупредить: мы не потерпим дебоширов и грубиянов. Мы за вежливое общение, у нас отличный взвод и за иное поведение мы бьем морды всем нашим сплоченным коллективом и выкидываем наружу…

Я задумчиво почесал затылок:

– Да нас такое наоборот только устраивает.

– А что с прошлым взводом? – это Энни, из-за спины Вив поинтересовалась.

Черноволосая прожигала меня взглядом ярчайше-зеленых миндалевидных глаз. У брата они скорее – болотные. Она вдруг брови хмурить стала и губы надувала.

Что она хочет от меня и что изображает?

– Хочет она любви большой и чистой, – подсказал Принц.

– Большая часть слилась раньше. Остальные решили попробовать силы в незапланированных пятничных спаррингах, – объяснил я. – Такое вот развлечение себе придумали.

– И как? – спросила Вив.

– Ну... думаю полежат в лазарете, отдохнут. Им полезно будет.

Вит хмыкнул, затем сказал:

– Молодцы. Проходите, кидайте вещи, вцепляйтесь в закуски, будьте как дома, как в Семье… – на этом слове Вив аж дёрнулась. – Тем более, что на ближайшие недели оно так и окажется. Думаю, общий язык, найдём.

Фрида и Энн перехватили Лекту и увели, весело ей что-то рассказывая. Вив тут как тут уже в руку фужер с вином заталкивала.

Лекта бросила на меня отчаянный взгляд. Я показал ей армейским жестом “вперёд” и она совсем траурный вид продемонстрировала.

– ЭТО ЗАКОНЧИЛОСЬ! УРАААА, – кричал тощий боец со стороны ребят слева.

– Чего это он?

– Кричит каждые два выпитых стакана. Радуется, – он дёрнул плечом. – Мясорубка кончилась. Угощайся, Кейр, пей иначе посчитаю, что ты брезгуешь отмечать со мной.

Я взял заполненный стакан. Не хотелось и вообще вредно это всё и бестолково, но складывалось ощущение, что с этими ребятами лучше не сориться. И по подготовке опасны и по сути – дружелюбны. Обратил внимание, например, что у той же Вив и крошечного синяка нигде не было вообще; а вот костяшки правой и левой деформированы страшно; еще и синели.

Из них потрепанным казался только Вит. И у Фриды еще серьезный синячище на шее. И всё.

Отхлебнул. Разбавленное.

– И пусть. Довольствуйте тем что есть, урод, – ругался крайне возмущенный моей разборчивостью Принц.

Вит, с довольным тяжелым вздохом, уселся на кровать.

Сзади к нему подобралась шатенка, с острым носиком, прошептала что-то.

Вит перевёл для меня:

– Фрида постеснялась сама спрашивать, – сказал он с полуулыбкой, за что тут же от нее болезненный шлепок по спине получил. – Ай… В общем не она спрашивает, а кто-то другой. А меч тебе зачем?

– Это подарок. Мне неспокойно, когда он находится где-то, где меня нет.

Фрида, удовлетворённая ответом, ушла к остальным.

Я со стороны смотрел как девушки у Лекты ее пучок волос распустили, и радовались теперь. Да, можно легко восхититься – у неё там мощная такая грива пышных светлых волос, аж до середины ключиц тянулась. Лекта вся раскраснелась, но как-то еще существовала под избытком внимания. Должно быть вино – отличный помощник в таких делах.

– Вы с ней пара? – перехватив мой взгляд, спросил Вит.

С удивлением теперь я глянул на него.

Подумал, но решил ответить честно; впечатление Вит производил хорошее:

– Нет.

– Не пойми неправильно. Такие вещи лучше заранее узнавать, – оправдывался он.

Кивнул.

– Понравилась?

– Может быть, – задумчиво сказал, потирая шрам.

– Смотри, обижать не смей. Будешь страдать.

Он пожал плечами:

– Вся жизнь – страдание. Но твой подход правильный. Своих в обиду давать нельзя.

***

Мы еще немного поговорили о “Мясорубке”, пока на девушек смотрели. Вит рассказывал, что было у них, я сообщал ему, что происходило у нас.

Вообще интересно, но похоже инструктора подходили к делу достаточно творчески. Некоторые элементы давления заменили; так, например, вместо того, чтобы стрелять в мишени после выстрелов по бронежилетам, Вит и ребята четверть остатков группы на пять километров, как раненных, переносили. Ну и еще пара таких отличий. У них, например, очень заряженный взвод на ближний бой был, поэтому и спаррингов по итогу сделали меньше, их пришлось заменять. У них даже вон – начиная со второго дня, во время бега кураторы над головами стреляли и все “вспышками” падать заставляли. Вит сказал, даже его пробрало и стошнило, когда над черепом усиленная пуля со Слонобоя промелькнула, хвостом некро-сор за собой оставляя.

Да, жуть.

Но тут я понял, и кое-что еще: чем круче подготовка и чем больше во взводе скитальцев, тем серьезнее инструменты давления у тренировочного состава "Ямы".

Потом черноволосый решил новостями поделиться, которые от других слышал. Уж очень быстро он сообразил, что мы эти шесть дней затворниками держались – да я, в принципе, и не скрывал.

– Монета с Морком вовсю воюет в городе. Старшаки рассказывали. Уже открыто прям.

– И как именно это выражается? – терпеливо спросил.

– О, это как раз самый смак! На парковке торгового центра “Мышелов”, жрецы Морка ножами жреца Монеты затыкали.

– Это как так получилось вообще?

– Вот так… Банально и просто. Проще некуда. Впятером окружили. Самый здоровенный гигант-жрец ногой куль с покупками выбил у него из рук, а потом по паре ножевых ему организовали. А еще “Аббер” с Монетными у площади Абелоса взорвали. И Монета отвечает, храм Морка два дня назад обстреляли “Вихрями”. Подкатили, пулеметами отработали и также уехали. Уж не знаю пострадал кто или нет… И как ты думаешь, что это значит?

– Близится конец времен, – сказал я с безразличием в голосе.

Вот и припомнил слова Лео .

Вит как-то странно посмотрел на меня, с чудовищным удивлением таким, будто только что разглядел.

– Вот и я так думаю… А еще трагедия с Дворцом и Императором. Неопределенности наследования. Эрзац Совета. Перестановки. И о чём только наследник думает, давно бы уже вылез из дыры своей. Пока остальные исполняют долг и жилы рвут, он прячется. Немыслимо!

– Это с чего ты решил, что он прячется и про долг забыл?

Вит пожал плечами:

– Аналитики говорят. Но и в целом другой позиции по этому вопросу нет. Какой же позор для человека из Дома.

Вит раскраснелся, его это, действительно, волновало; вопросы о долге и семье – для него не пустой звук.

– Может он мертв уже. А вы на него наговариваете.

– Ладно тебе, – Вит небрежно рукой махнул. – Такое дерьмо не умирает. Вон Лео был наследником, а этот… лучше, конечно, чтобы Крах как-нибудь трон занял. Только ж это лучший вариант. А лучшие варианты не играют, никогда не случаются. Да и Крах старый и без детей, а что дальше? Нет, не дело это. Опять дорога в никуда. Значит нам ждать на границе жизни и обсёра, пока Кириан разродится, яйца в кулак соберет и из изгнания своего выползет.

– Да что он тебе сделал? – злобы какой-то не было; мне всё это казалось скорее забавным.

– Я про него ничего не знаю. Это уже о многом говорит, учитывая какой у него Дом, – он показал вверх. – Кириан должен был быть опорой для семьи. Для того же брата, а он в своё время испарился…

– Может в чем-то ты и прав.

Он глянул на меня, нахмурился.

– Нет, друг. По-моему, я выпил лишнего. Еще и поминальный куб не осел, а я уже топчусь по Уртам. Грязно. Болтать каждый может.

– Расслабься, Вит. Думаю, им всем там не до твоих слов.

– Это точно. Империя в страшнейшем кризисе, да некр раздери, я опять начиню! – он запнулся, засмеялся. – Пошли к девчатам, а то я как на тебя не гляну, мне все про политику трепаться хочется.

– Отчего же так?

Вит прищурился и сказал:

– А у тебя лицо хитрое больно.

***

А потом Вит увёл Лекту. Важно ей что-то рассказывал, причём, судя по выражению ее раскрасневшегося лица и сияющим глазам – что-то крайне увлекательное.

Энн и Фрида перебрались к ребятам с левой стороны и навели там шороху; заставили остальных кричать по указке. Дирижировали шумом под музыку с динамиков.

А на меня Вив напала:

– Давай обнимемся, Кейр… Одни объятья.

И обняла я даже рот раскрыть не успел.

От нее пахло цветочным мылом, пивом и копчёностями.

Суровая смесь.

– Выпей со мной, Кейр. Все остальные зануды кошмарные прям, но не ты… Чувствую.

Вцепилась, как медуза. Нет, как ленивец в ветку.

Оттащила меня к сцепленным тумбочкам. Горячо дышала на ухо, близко-близко. Повисла. Изумрудами глаз сверкала… Грудью упёрлась.

Нервно сглотнул. Принц игрался – гнида такая – под шумок руку вниз хотел до ягодиц увести. Я заметил. Хотелось плакать, но пришлось остановить.

– Обломщик некров, – сплюнул алт.

Она прошептала:

– Не думал, ли ты, Каин...

– Кейр.

Фигура у нее, конечно, бомбовая – песочные часы, крутые бёдра, высокая грудь…

Пришлось медитацию закрутить, а то Веста не поймёт.

Вив поморщилась, серьезно сказала:

– Не порти всё унылостью, – а потом опять к волнующему шепоту вернулась. – Не думал ли ты, что всё что окружает нас не имеет смысла… Империя – пыль на пути бездны. Тьма сомнёт, сокрушит, и ничего не останется – и это все не важно, а важно другое…

– И что же важно?

– Чувства сейчас. Прямо сейчас. Тепло, мягкость, прикосновения, Килли. Всякие запахи. Движения… Любовь. Биение, – она взяла мою ладонь в свою положила ее на грудь, чуть ниже алтаря; и улыбнулась. – Почувствуй, как бьется.

Чувствовал…

– Крепись, Кир, – угрюмо в голове прозвучал Принц.

Я уже.

Видимо и на него впечатление произвело.

Ничего лучше не придумал, крикнул ее брату:

– Вит, твоя сестра свирепствует. Помогай!

– О, нет, Кейр, я восемнадцать лет с ней страдал. Помогал миру и ноль уважения, а теперь это не моя проблема, разбирайся сам! – и смеялся.

– Кен, не игнорируй меня…

– Кейр, – автоматом поправил.

– А ты любишь поиграть, да, Кнор?

– Кейр. Уважаемая Вив, у меня есть невеста…

– И ты зануда… туда же, – она чуть отодвинулась. Взглянула на меня строго, губки обижено надула. – Я что такая страшная?

– Ты вполне можешь почувствовать, что всё как раз наоборот.

Прижималась она близко. Слишком. Вполне достаточно чтобы почувствовать. Дёрнула тазом.

– Ой! Перебор, Кейр, да? – с неохотой отодвинулась, потом обняла еще раз, чмокнула в щеку, и крайне довольная ушла к Фриде и Энн.

Ну и ладно...

Безумным взглядом посмотрел на Вит. Тот пожал плечами, и подойдя сказал:

– А вот так вот, Кейр. Повезло что приголубила. Еще и зубы выбить могла. Мастер спорта в имперской рукопашке. Тут половину кураторов исколотила в спаррингах. Брала женский пояс в Крине и бронзу в Фиденах на общих соревнованиях – узкоглазых вовсю гоняла. Осторожнее будь.

– Они не любят, когда их так называют.

Он пожал плечами:

– Да мне похер, что они не любят.

***

Когда снаружи раскатисто бабахнуло, мы повалили наружу.

– Фейерверк, – радостно хлопнула в ладоши Энни.

Да, бабахало знатно. Тёмное небо окрасилось в золотые, красные и белесые сети и узоры.

Красиво…

Преты радостно кричали; взводные скитальцы молча, с каким-то мрачным удовлетворением смотрели.

Один из взводных бойцов за бутылкой шампанского и стаканчиками сбегал; открыл, пробкой выстрелив, и всем разлил.

Наверное, половину часа мы наблюдали за небом, потом все ушли, осталась одна Энни. Она все смотрела и смотрела и разочаровано вздыхала. Улыбчивая рыжая девушка, с маленьким круглым лицом.

Глядя на ее тоскливо-мечтательное выражение, я вспоминал Весту.

– Грустишь? – спросил.

– Тяжело неделя далась, – затем покачала головой, сама себе улыбаясь. – Просто скучаю по семье.

– Пошли внутрь. Грустить – время найдётся всегда, а с весельем – совсем по-другому.

– Ты прав.

А потом опять ели, пили, радовались. Вит большей частью вечера важно сидел возле Лекты.

Вив не теряла энтузиазма: бегала, носилась, играла, заливая в себя пиво – пару раз на претах своё очарование попробовала. Но там краснеющие бедолаги пылающий взгляд Вита ловили, и ничего лишнего себе не позволяли…

Я в какой-то момент отстранился, когда от Вив в очередной раз сбегал: пить больше не хотелось, есть тоже – тогда я остался у ребят без алтарей. Там и до конца гулянки досидел. Мы играли в кости, карты, зашлись в армреслинге со здоровяками – без усилка (так было оговорено) я, разумеется, проиграл во всех играх. Слил полсотни крон, осчастливив людей и став для них абсолютно своим; сидя с ними, я отчего-то храм и посиделки в нём вспомнил.

Самый крупный из них – Торон рассказал мне любопытнейшую историю про храм Монеты. После обстрела с пулемётов храма Морка, жрецы Морка сделали свой удар, подорвав храм квази-торгаша вместе с прибывшим храмовником; храмовника – это разумеется не убило, уже сегодняшним утром он нанёс ответный удар по третьему и шестому Криптскому кладбищу. Такие вот дела… Лео там развлекался вовсю.

***

7. 10

122 год от взятия

А следующее утро мы отдыхали от праздника. День благополучно был объявлен выходным заранее – и преподавательский состав, по крайней мере в этом вопросе, свое слово держал: нас не трогали.

Никто ни с кем шибко не общался и все как-то чуть обособлено держались. Большинство еще и головная боль мучала – это тоже не способствовало многообразию бесед.

Вит умотал куда-то почти сразу же, как очнулся. Энн объяснила, когда я спросил:

– Он исполняет роль взводного.

– Роль взводного? А такая вообще есть?

– Нет. Но Вит парень ответственный и целеустремленный. Когда нас раскидают по успеваемости, – с грустью рыжая сказала. – Он будет одним из первых, кого рассмотрят во взводные…

– Умно.

Ко мне через пару часов от пробуждения Вив подошла.

Она хоть и сильно раскраснелась от стыда, но смотрела мне в глаза прямо, открыто, гордо и будто с вызовом.

Произнесла:

– Извини меня, Кейр, – придержала меня за локти, чтобы не умотал никуда. – Я сильно перепила вчера. И такое… А мы ведь толком и не познакомились. Я не такая. Вернее, не всегда. Короче, давай без обид… Я расслабляюсь как умею.

И аккуратно обняла.

Видимо девушка крайне тактильная сама по себе. Квази ей судья.

Ближе к вечеру уже после полноценной лёжки, Лекта растрясла меня за плечо и позвала наружу удары отрабатывать.

Глаза у нее так горели, что я решил – спорить бесполезно. Чем-то ее вчера ребята неплохо воодушевили.

Поотрабатывали. Она потренировала жесткий и мягкий блок против усиленного удара. Тут меня надолго не хватало; я организовывал четыре цикла, всегда оставляя в запасе не меньше трёх даров. А то мало ли что, мало ли с кем столкнуться придётся через минуту…

– Параноик, – комментировал Принц.

– И в чём я не прав? – мысленно спрашивал, раздражаясь.

Алтарь смеялся:

– Забавно, что абсолютно прав. Во всем.

Потом три полных спарринга; перебивать я ее не мог. Укреплённая кожа съедала любой мой удар без последствий; уже после первой проигранной стычки – со второй я борьбы добавлял – и уже все становилось гораздо лучше.

С другой стороны, тут я пробудил увлеченность Лекты, которой срочно захотелось и от борьбы способы защиты отработать. Я немного показал. А потом в третьем один некр ее руку на излом взял.

– Вы охренели без нас заниматься! – возмущался Вит, сжимая под мышкой пакет документов.

Он с довольством кота, что сметану умял и с взглядом уплывшего мечтателя разглядывал раскрасневшуюся, тяжело дышащую Лекту в спортивном топе и шортах.

– Всё там уже понятно, – смеялся Принц. – Парень попал. Парень потерян.

– Ты умотал ни свет ни заря, – пожал я плечами. – А остальных беспокоить… У них такой вид был будто величайшее горе мира случилось.

Вит хмыкнул:

– Это траур по выпитому.

В дверном проёме казармы показалась Вив.

– Я буду Кейра валять, а ты Лекту забирай, – распорядилась она, руки на груди сложив.

– А можно – нет? – взмолился я, вспомнив слова Вита о ее чемпионстве, поясе и медали. Вит не выглядел балаболом. Я ему верил.

– Нельзя, – смешливо отрезала Вив. – Либо в спарринг, либо я так нападу.

Она скрылась в казарме, прошло пять секунд, показалась и швырнула в меня защитный шлем и лёгкие перчатки.

– Сестра, давай без фанатизма, – поморщился Вит. – Кейр парень нормальный. Без мстительности.

– Эй! Какая мстительность? Поле боя не место для таких шуток. Ты же знаешь.

– Беги, – мрачно сказал Принц.

– Беги, – повторил Вит, сделав страшное лицо.

Но я не побежал.

Так мы и провели вечер – в веселых развлечениях. Вернее, Лекта с Вит развлекались. Мы, с Вив работали на износ. Без усилков; хотя я вообще-то и не знал, что у нее там такое было. Она сама как взвинченный, активированный усилок.

Как она вышла в спарринг, так я ее и не узнал; в бою совсем другой человек: серьезный, без ужимок, во взгляде одно горит – как сломать, перемолоть, злоба, и двигалась на совсем другом уровне, нежели я. Было подумал, как буду по такому красивому личику, в принципе, бить. Но это я губу знатно раскатал, там от моего желания ничего не зависело. Хищник-убийца, помоги квази. Но при всей разницы класса, Вив себя в руках держала. Каждый удар, который меня бы вырубал, расплёскивал по округе зубы, она останавливала, мрачно сообщая: “Убит”. У нее еще и тренерский талант. Какие-то вещи она поясняла, останавливаясь – сообщая что там не годится.

“Неправильно довернул тело. Надо так… Этот удар не для того предназначен; тут можно было попытаться ногу отсушить”, – и много – много других полезных советов. Она не заигрывалась в тренировке. Я даже рядом не попадал, так быстро она уходила. Не попадал. Не перебивал. Раза три зарядил в жесткий блок – но там чувствую так, по ее доброте душевной она не уклонилась, а заблокировала. Работа ног у нее такая, что меня мутить начало.

Потом она отдельно показывала, где я в каких движениях ошибался. Потом закрепляли. Медленно. Потом быстрее. А потом еще быстрее… А потом с сопротивлением. Это очень полезно.

Из десяти полных спаррингов, раза два я через град ударов пробирался до нее – она обозначала только и говорила мрачно «стоп», когда прилетел по идее тот, что хочешь не хочешь унесёт в мир грёз – я утаскивал ее в партер, где мы обжимались, в попытке перебороть один другого, и я все-таки брал ее на удушающий или болевой… Один раз получалось полный удушающий сделать. Упустила она момент, я сзади взялся; а ее удары по предплечьям скользили. Они, конечно, жуть как горели, но такое я перетерпеть способен. Второй раз – пока болевой на руку делал, она обозначила ударов одиннадцать в район головы. Даже в такой амплитуде, без работы ног, Вив продемонстрировала, отщелкнув дважды мне в шлем; вспышками боли чуть ли не скрутило, глушануло как рыбину. Да, совершенно точно, без защиты, в таком положении, одиннадцать ее ударов в открытую голову меня бы выстегнуло даже с моей регенерацией, и хват бы я разжал.

– Ты молодец, – хвалила Вив меня с улыбкой по плечу хлопая. – Твой наставник доволен.

– Наставник?

– Я твой наставник! Остальные ребята под конец, как бабы, выли. А ты ничего – у тебя яйца есть, – и водой из бутылки рот прополоскала, сплюнула.

От нее это звучало угрожающе.

Мы занимались два часа без перерыва. С ней – это чудовищно много.

А у Лекты и Вита какие-то свои развлечения были. Они повалялись. Поотрабатывали.

А теперь сидели за столиком у казармы, мирно беседовали и пили чай.