Ключ от всех дверей

Глава десятая. Запределье, Макс и самое безопасное для меня место

Нырнув за Максом в предложенную им в качестве укрытия комнату, я привалилась к стене, а разноглазый захлопнул с трудом сдвигаемую дубовую дверь и на всякий случай навалился сверху. С минуту мы, молча глядя друг на друга, пытались отдышаться.

— Это что за хрень сейчас была?

— А, не парься, — махнул рукой Макс, — новенькие всегда феерично фонтанируют страхами и фантазиями, ну а здешние твари чувствуют слабость и наваливаются толпой. Научишься со временем мозги контролировать. Афанасий попал в замес, конечно… Но ничего, через полгодика снова чёртом заделается. Вот помереть здесь гораздо неприятнее, особенно если тебя сожрали. И полгодиком тут не обойдешься…

Я передёрнулась. Фонтанируют, сожрали… Успокоил, нечего сказать. Афанасия только жалко…

Я обвела укрытие взглядом: наконец-то мы оказалась в «библиотечной зале»! Не такую уж большую комнату занимали в основном книжные стеллажи: они оккупировали весь периметр помещения и высились до самого потолка. Единственная стена без полок была занята камином и десятком разнокалиберных часов. На каминной полке хронометры тоже имелись в избытке. В углу напротив камина уютно расположились два вольтеровских кресла с высокой спинкой, пуф, глобус и почему-то арфа. В натопленной комнате царил сонный полумрак, и только звук размеренно тикающих разом нескольких часов нарушал тишину и тонул в густом ворсе ковра; в камине жарко потрескивали поленья. В воздухе витал запах старой бумаги и кожи. Волна тепла прямо приглашала бухнуться в кресло и расслабиться. Так тихо, спокойно и уютно. Из-за двери не было слышно ни единого звука, казалось, всеобщие суматоха и безумие за дверью ни малейшим образом не коснулись этого места. Странно… Будто и не было никаких только что гнавшихся за нами чокнутых чудовищ. Блюдо засучило лапами, и я со вздохом отпустила его на волю.

— Зала — это громко сказано, — сообщила я.

— Да, мне тоже хотелось бы чуть больше места, — сказало вдруг одно из кресел.

Я вздрогнула от неожиданности и покосилась на Макса. Он только усмехнулся.

— Прошу без церемоний, будьте как дома, — снова вступило кресло.

— Надеюсь, оно не бегает, — прошептала я Максу.

— Оно не бегает, — с какой-то странной улыбочкой заверил меня он.

— Максимилиан, полагаю, мы с твоей прелестной спутницей не представлены, окажи любезность, исправь это огорчительное упущение.

Макс досадливо поморщился: то ли в ответ на «Максимилиана», то ли на «твою прелестную спутницу», но двинулся вперёд, не забыв при этом ухватить меня за руку. Кресло оказалось всего лишь креслом, зато в нём сидел интеллигентного вида старичок с абсолютно белой шевелюрой и пронзительными светло-голубыми глазами, не по-стариковски ясными. Будто кто-то надел костюм пожилого человека, и несоответствие содержания форме выдавал лучившийся изнутри свет. Этим невыразимо удивительным взором трудно было не любоваться.

— Майя — девчонка, которая решила спрятаться в Запределье и притащила с собой Афанасия, — сразу взялся за дело Макс. — Как твоя фамилия, кстати? — покосился он в мою сторону.

— Русакова.

— Аристарх Семёнович Карачун, — официальным тоном продолжил Макс, а старичок церемонно кивнул и указал глазами мне на кресло напротив, — Владыка Запределья.

Я послушно опустилась на краешек мягкого сидения.

— В самом деле? — Владыка всем корпусом развернулся ко мне и будто просканировал своими сияющими глазами. — Ты выбрала не самое приятное место, скажу я тебе. Как же ты, милая, решилась? Ведь я могу и не отпустить.

Аристарх Семёнович наградил меня долгим испытывающим взглядом. Макс застыл за моей спиной памятником самому себе, а я с трудом сдержалась, чтобы не вскочить и метнуться за дверь — таково было напряжение, разлившееся киселём по комнате.

— Я только хотела спрятаться, — севшим голосом с трудом выдавила из себя я. — Задумала оказаться в месте, где меня никто не найдёт.

— Что ж, на первый раз прощаю твою неосмотрительность, — сказал Аристарх Семёнович, и тяжёлая атмосфера моментально отступила, стало легко, будто бетонную плиту с груди сняли. — Вижу, Лунник не поскупился, — непринуждённо, даже несколько весело заметил он. — Хорошая вещь, редкая. Проявленная, к тому же — запомни это.

— Вы имеете в виду ключ? — шёпотом уточнила я, ещё не придя в себя от сканирования, но любопытство взяло верх. — И как это — проявленная?

— Думаю, тебе стоит заняться самообразованием. Пригодится в твоей дальнейшей нескучной жизни.

Я озадаченно кивнула.

— Аристарх Семёнович, отпустите, пожалуйста, Майю. Глупая, по дурости, ведь… — тихо попросил за меня Макс.

— И Макса! И Афанасия… — прошептала я, в ужасе холодея от собственной наглости.

— Хорошо, Максимилиан, раз уж юная ведьма за тебя просит… — после продолжительной паузы наконец ответил Владыка. — Склонен читать, что свою чашу ты испил до дна. Отпущу тебя с миром, но покинуть Запределье тебе придётся своими силами, от меня оказания любезностей не жди. Что касается Майи — пусть пожелает возвратиться. Девочка не без таланта… но поработать над формулировками — было бы совсем не лишним. Если удастся тебя с собой увести — силёнок-то хватит? — задерживать не стану. Не выйдет — что ж, пеняйте на себя. А вот Афанасию придётся остаться. Пришло его время, — Аристарх Семёнович, замолчал и обвёл нас задумчивым взглядом, а когда остановил его на блюде, моё фамильное вдруг вытянулось по стойке смирно и разве что не козырнуло.

— Благодарю, Аристарх Се…

— И ещё милая, договоры можно заключать без посредников, а исполнять надобно чётко, по букве. Не забывай об этом, — наставительно, глядя мне прямо в глаза, заявил вдруг ни с того с ни сего старик, и прежде чем я снова успела открыть рот, он устало откинулся на спинку кресла и махнул рукой в сторону двери. — А теперь, вам пора, ступайте.

После слов Аристарха Семёновича все часы разом будто взбесились: на все лады принялись бить, звонить, куковать — хотелось только одного — сбежать подальше от этого бедлама. Я поднялась с кресла и без колебаний взяла Макса за руку, блюдо по-кошачьи тёрлось в ногах.

— С ума сошла? — прошипел Макс и выдернул руку из моего захвата. — Сама выбирайся, я уж тут как-нибудь сам, а то оба сгинем…

— Ну уж нет, — я вцепилась в его футболку, — врагу не пожелаешь веками бегать тут от Ктулху и мокрицами оборачиваться. Сгинем — так вместе!

На глаза навернулись слёзы при мысли об Афанасии: ведь это именно я его сюда притащила, и пришло его время… Силёнок у меня хватило. И сейчас хватит.

— Я ведь волк из Карателей, а ты — ведьма, да к тому же непроста…

— Оборотень, что ли? — оборвала его я. — Ну ведьма я, при чём тут это? Что вы там в своих стаях повёрнуты на видовых различиях? Мне лично без разницы, кто ты есть, а за то, что здесь оказался, — чашу до дна испил. Так?

Макс смерил меня испытывающим взглядом и снова попытался расцепить мои пальцы, потом вздохнул и обнял меня за плечи.

— Уверена?

Я решительно кивнула.

— Тогда двигаем отсюда, девочка не без таланта!

Формулировка, блин! И времени нет подумать…

«Хочу в самое безопасное для меня место».

На этот раз всё прошло гораздо быстрее. Темнота отпустила охотно, и меня вышвырнуло в залитую солнцем комнату, а приземление оказалось почти мягким.

— Хорошо, что обошлось без швабр, — пробормотала я, потирая ушибленный локоть.

Как показал осмотр обстановки, занесло меня в избу, местами по-настоящему деревенскую: полы застелены уютными самоткаными ковриками, из мебели имелись крепко сколоченные стол со стульями и пара громоздких широких сундуков. Судя по лоскутным одеялам и подушкам, последние использовались в качестве спальных мест. При этом на столе по соседству с кувшином и блюдом с яблоком лежал новенький айфон.

Макса нигде не было, зато в районе печки тихо урчало и тёрлось щетиной на боках о стенку блюдо. Моё фамильное, чтоб его. Неужели я протащила его вместо Макса? Нет, не буду раньше времени паниковать, первый раз нас с Афанасием тоже раскидало…

Не успела я оглядеться, а уж тем более осмыслить происходящее, как дверь избы скрипнула, и в светлицу вошёл… нет, не царь. Молодой парень, темноглазый с русыми волосами, одетый вовсе не по-деревенски в кожаные штаны, куртку, с расшитыми наручнями. На бедре у него красовались ножны. С мечом. Меня что, опять занесло в логово чудищ?!

— О, зрасте пожалуйста, — воскликнул парень, обратив свой взор на меня. — Вы что там с ума посходили в своём болоте? Разбаловали вас совсем… До русальей недели ещё месяц, а они уже разбегались!

Пока он возмущался, я бочком-бочком по стеночке постепенно продвигалась к выходу. Когда я хотела тихонечко прошмыгнуть за дверь, парень в доли секунды оказался предо мной и цепко ухватил за шиворот.

— Так, а шмотки современные откуда, а, русалочка? — подозрительно прищурившись, поинтересовался он. — Алло, тебя спрашиваю! Новенькая, что ли, из свеженьких?

Фамильное, до этого крадущееся за мной к выходу, вдруг зашипело и с разгону исполнило свой коронный «подколенный» номер. Парень с некоторым удивлением обнаружил суетящуюся в ногах запредельную тварь, дал блюду пинка от всей души, отчего оно ракетой взмыло вверх, шкрябнуло лапами по потолку, также стремительно громыхнулось об пол, с шипением уползло за печку и там затихло.

— Так ты ещё и нечисть с собой таскаешь? — немного растеряно спросил он и ослабил захват.

Я снова рванулась к выходу, и моё верное фамильное выскочило из-за печки и заковыляло за мной с таким видом, будто собиралось помереть под первым же забором, но всё равно упорно не желало оставлять хозяйку без охраны.

Настиг парень меня возле сарая и вместе с блюдом отконвоировал обратно в избу. Демонстративно запер дверь и усадил в угол на сундук. Аккуратно снял наручни, закатал рукава и бережно вынул из одного из сундуков обернутые тряпицей три испестрённых странными знаками чёрных булыжника, размером со страусиное яйцо каждый. Парень принялся старательно раскладывать камни на полу и выводить что-то мелом вокруг них. Потом поднялся с четверенек и утёр со лба пот, и я заметила на его правом запястье тату в виде следа звериной лапы.

Он проследил за моим взглядом.

— Дошло наконец, с кем шутки шутить удумала?

До меня, конечно, не дошло, но возражать я ему не стала. Попытаться бежать снова не рискнула, а через некоторое время заметила, что сил становится всё меньше, накатила страшная сонливость: меня мутило, воздуха не хватало, в глазах мельтешили мушки, а голову будто ватой набили. Неужто это всё булыжники?

Когда скрипнула дверь, и раздался голос, который мне сейчас хотелось услышать меньше всего, я даже сначала подумала, что брежу.

К сожалению, это был не бред. А тот самый оборотень Ян, одетый также странно, как и парень, принявший меня за русалочку с местного болота. Я замерла и постаралась слиться со стеной.

— Не пойму, почему мне лично этим нужно заниматься.

— Ты должен на неё посмотреть. Это какая-то слегка двинутая нежить, — страстным шёпотом принялся доносить на меня (на кого же ещё?) мой тюремщик. — Я бы поостерëгся выпускать её в Лихолесье. Как бы боком не вышло.

— Алексей, давай по делу и без рекомендаций. Почему ты решил, что двинутая? — усомнился Ян.

— Она ломилась в наш сарай и всё бормотала «хочу домой в кладовку», — он многозначительно подвигал бровями и, решив, видимо, что этого не достаточно для характеристики моих умственных способностей, ещё и покрутил пальцем возле виска.

— Майя?! — наконец обратил на меня внимание оборотень. — Какого лешего ты здесь делаешь? Ты меня слышишь? — потряс меня за плечи, потом заметил булыжники, нахмурился распинал их по углам и одарил парня грозным взглядом. — Объясни мне, пожалуйста, как ты здесь оказалась, — с расстановкой и теперь ласково произнес он, так будто разговаривал с ребёнком или нервной лошадью.

Я подняла на него мутный взгляд, держась рукой за горло: сил не было вздох сделать, и, кажется, потеряла сознание.

— Ты идиот?! Нахрена ты её душегубкой запер?

— Она убегала! Ещё и блюдом этим по башке навернула. Что мне ещё было делать? — нисколько не раскаялся он. — Нежить поганая.

— Она ведьма, мать твою! Живая! А ты её убил… почти. Воду неси, быстро! Да нет же, живую воду!

От живой воды я очнулась. Мало того, во мне теперь бурлила дикая энергия, сердце стучало отбойником, душа требовала свершения подвигов. Поэтому меня вовсе не удивило, когда в организме проснулась небывалая прыть: пока Ян разводил суету вокруг меня, я тайком велела блюду найти и привести Макса (ни на что особенно, впрочем, не рассчитывая, просунула фамильное в окно). А вскоре и сама совершила удачный побег. Почти удачный.

— Да отвали ты! Чтоб тебя черти драли!..

Оборотень с большим трудом догнал меня и повалил, прижав собой к земле. Силы постепенно оставляли меня, и сопротивлялась я уже не так яростно. Яну же, казалось, всë нипочём: хватка его по-прежнему не давала ни единого шанса вырваться.

Я последний раз дёрнулась и затихла, набираясь сил для новой попытки освободиться. Было тихо, но издали слышались крики, улюлюканье и какое-то похрюкивание. Мы с оборотнем переглянулись, будто оба разом подумали, не померещилось ли это, затем синхронно повернули головы на звук.

Не знаю как он, лично я сначала оторопело таращилась на появившуюся на горизонте, словно ниоткуда, гурьбу… чертей, по-моему. Которые орали, гугукали, хрюкали и направлялись явно в нашу сторону. А потом мне стало страшно.

Я испуганно покосилась на Яна, и он, к моему разочарованию, выглядел слегка озадаченным, если не сказать изумлённым. Уверенность в его взгляде меня бы, определённо, устроила гораздо больше. Тем временем гурьба чертей неминуемо и стремительно приближалась. Не сговариваясь, мы с оборотнем вскочили и драпанули. Деревья мелькали на периферии зрения, земля мельтешила под ногами: так быстро я в жизни не бегала, а хрюкающая орда не отставала.

— Сюда! — крикнул Ян, резко дëрнув меня за руку. От неожиданности дыхание сбилось, в боку нещадно закололо, но из последних сил я все же рванула за ним. Теперь мы бежали в гору, впереди забрезжила надежда на спасение в виде избы. Но гора… это стало последней каплей, и я, не помня себя от усталости, просто рухнула на землю.

— Всë… не могу… больше…

Оборотень пробежал ещё несколько метров по инерции и вернулся, попытался меня поднять. Но тут черти нас настигли.

Напрыгнули они почему-то только на него. Сначала я не могла поверить в такую удачу: так и продолжала лежать на земле, скрючившись в три погибели, прикрывая голову руками, хотя меня никто и пальцем не тронул. Когда нахлынувшая смелость позволила мне краешком глаза оценить происходящее, я убедилась в подозрении: черти бешено прыгали совсем рядом и прыгали они по оборотню. Однако при этом — всей суматохе и царившему вокруг хаосу — Ян не утратил своей горделивой осанки и легко разбрасывал вокруг себя чертей, как котят, одним взмахом руки. Некоторое время я заворожённо любовалась этим действом, пока от внезапного озарения мне стало смешно и немножко стыдно одновременно. Судя по взгляду, далёкому от доброжелательности, оборотень тоже сложил два и два.

— А ну отвалите от него! — гаркнула я.

Черти, повинуясь, мигом отхлынули на приличное расстояние.

— Не вздумай… — качнул головой оборотень, но я не прислушалась к его совету.

— Окружите, но не нападайте… задержите его, в общем, — сбивчиво велела чертям я и, поминутно оглядываясь, стартанула прочь.

— Стой, там омут, идиотка…

Это было последнее, что я услышала.

Вскоре я, конечно, пожалела, что не послушала оборотня. Сложно не пожалеть, сидя по пояс в трясине. Попытки выбраться отняли остатки живоводных и своих собственных сил. Не давала окончательно отчаяться кочка, заросшая осокой, которую я обняла как родную.

Вокруг самозабвенно квакали лягушки, в голове эхом раздавалось странное для этой местности хихиканье, где-то вдалеке время от времени грозно булькал неизвестного происхождения э-э-э… даже боюсь представить что. Или кто.

Помимо смешков больше всего меня беспокоила ситуация с той частью моего тела, которая находилась в воде. Мало того, мне постоянно казалось, что моих ног что-то касается или даже щекотит. Водоросли или там рыбы… Или кто ещё хуже. Поэтому после бурных попыток выбраться, я старалась не шевелиться и не привлекать местную фауну.

За спиной хрустнула ветка, и я вывернула шею, насколько позволяло моё неудобное положение в гуще болотных событий, чтобы разглядеть источник звука.

Возле сухой березы, сплетя руки на груди, стоял оборотень.

— Добегалась? — устало поинтересовался он. Ни насмешки, ни издёвки в его голосе не было.

Хотелось послать его обратно к чертям, но я, понятное дело, благоразумно промолчала и потупила глазки.

Пока Ян тащил меня из топи, местная подводная живность развела бурную деятельность и отпускать меня не желала: я была готова поклясться, что за штаны и щиколотки меня тянули, дёргали и щекотали вполне себе человеческие руки. А осознание того, что эти самые руки запросто и без больших проблем способны утянуть меня на дно, вкупе с раздающимся, словно ниоткуда шипением: «Отдай, наш-ш-ша! Сама приш-ш-шла!», заставили в ужасе биться в оборотневых руках, что совершенно не способствовало моему спасению. Призывы спасателя прекратить истерику и вести себя брёвнышком эффекта не возымели.

Когда же оборотень справился с задачей и моим припадком осознанности, выпускать из объятий не спешил. Да и я сама хороша: взаимно и намертво вцепилась в ворот его куртки. Ещё некоторое время мы молча играли в гляделки, лёжа на мшистом островке. При этом он так смотрел на имя, будто страстно желает то ли прибить, то ли поцеловать. Более того, как только мысль о поцелуях промелькнула в голове, на почве адреналиновых болотных приключений мне страшно захотелось, чтобы он выбрал второй вариант, даже больше, чем воздержался бы от выбора вообще. И желательно без промедления. Но оборотень, всё ещё тяжело дыша, снова мельком глянул на мои губы, отстранился и перекатился с меня на спину. Я разочаровано выдохнула и села.

Он поймал меня за руку.

— Не вздумай сбегать. Догоню. И на этот раз отлуплю по заднице, — зло пообещал он.

Я раздражëнно дëрнула плечом.

— Я не шучу. Если ты ещё не поняла, Лихолесье — опасное место. — Ещё чуть-чуть и лоскотухи тебя на дне до костей обглодали, или стала бы новой утопшей подруженькой мавок.

— Почему они сразу на дно не утащили? — мрачно буркнула я.

— Потому что сил у тебя надолго не хватило бы, и ты сама благополучно бы утопла. Рано или поздно. А когда законную добычу из-под носа уводят, сама понимаешь, неприятно.

Понимаю.

— Вот ещё что, — он вдруг замер, прищурился и заправил мне влажную прядь волос за ухо. — Ты можешь мне объяснить, почему ты только что совсем не пахла ведьмой, а стоило тебя намочить — пожалуйста… Или без штанов оставить?..

— Ты что, опять меня обнюхиваешь?! — возмутилась я, сознательно обходя тему потери штанов в глубине болот. За последнее время это максимально идиотское положение, в котором я побывала: истеричка, мокрая, в тине, в одной пижамной рубашке, благо на три размера большей, чем нужно, и надёжно прикрывающей пятую точку.

— В каком смысле — опять? — изогнул бровь он, продолжая держать за плечо, а я закатила глаза.

— Ты же мне всё равно не поверишь.

— Попробуй, а вдруг?

— Я не знаю почему.

— М-да, не слишком убедительно.

— Ну вот, я же говорила. Кстати, а почему ты не пахнешь хм… — я демонстративно повела носом у него за ухом, — мокрой шерстью? Когда тебя намочили.

— Ходишь по грани… — усмехнулся он. — Мокрой шерстью. Дипломат непуганый.

— Твоя тактичность тоже не выдерживает критики, — сбросила я с плеча его руку. — Скажи лучше, почему лоскотухи меня не слушались, как черти? — вдруг осенило меня.

— А вот это, и в самом деле, интересно. Когда и что ты им приказала?

— Я вспомнила, что могу приказать, когда ты начал меня доставать, они за ноги принялись дёргать, а потом штаны стащили, я и… Вот же ж кошолки лягушачьи! Они ключ украли! И госпожой меня Афанасий стал звать после того, как Джаред ключ дал… — бормотал себе под нос я. — А ведь получается, ключ меня ото всех прячет, как ведьму, а я могла всех тварей Запределья разогнать, а не прыгать с Максом по коридорам… Не обманул, значит, Аристарх-то Семёнович, сильная вещь…

— Запределье? Так стоп! Макс? Давай по порядку. И про Макса подробнее.

— Расскажу. Если поможешь ключ вернуть.

— Хорошо, помогу.

— Сначала ключ!

Оборотень закатил глаза.

— Даю слово, достанем твой ключ. Рассказывай.

— Ты уверена, что его звали Максом? Опиши, как он выглядел, — несколько резковато потребовал Ян: после моего рассказа он выглядел взволнованным.

— Волосы светлые, глаза разные: один карий, другой голубой, одет…

— Ты уверена?! — он с такой силой вцепился в мои запястья, что я едва не вскрикнула. — Извини.

— Абсолютно уверена.

— Что сказал Владыка?

— Что отпускает Макса, мол, тот испил чашу до дна. И разрешает мне взять Макса с собой. Но нас разбросало… Или не вышло.

— Так, ладно. Давай разберемся с ключом, мало времени. Просто так они не его отдадут, сразу предупреждаю. Придумают какое-нибудь задание. Не самое приятное.

— Попрошу вернуть штаны.

— Сомневаюсь, что они не прочухали ключ.

— Поглядим.

Со штанами, в принципе, вышло относительно просто.

Одна из обитательниц болота сразу откликнулась на зов оборотня, кокетливо пожимая плечами и пряча глаза за зеленоватыми прядями чёлки, сообщила, что пижама моя им даром не сдалась, и выразительно бросила взгляд за наши спины.

Мы подняли головы и убедились: ближе к самой макушке берёзы реяли на ветру мои пижамные штаны. Мавки мерзко похихикивали и перешёптывались, время от времени тыча в меня пальцем, оборотень с величайшим трудом сдерживал улыбку. Мне отчаянно хотелось всем им дать по башке и гордо удалиться.

Оборотень ловко взобрался на дерево и через пару минут уже сбросил мне сверху штаны. Я первым делом проверила карманы: естественно, ключа там не было.

— А вот за ключ мы велим, чтобы ты подарила поцелуй. Не мне, разумеется, — хитро прищурилась зеленоволосая, сделала паузу, чтобы оценить всю гамму чувств, отразившуюся на моём лице, а нежить за её спиной противно захихикала и забулькала. — Стражу, — и стрельнула глазками на спускающегося с берёзы Яна.

— Какому ещё стражу? — возмутилась я, облачаясь в штаны. — Что вы всякую ерунду выдумываете?

Нет, хорошо, конечно, что не к лягушке с поцелуями лезть…

— Тому самому, что добычу нашу отнял.

Я покосилась на оборотня: тот с профессиональным покерфейсом спокойно глядел на мавку.

— То есть, он добычу вашу отнял, а ему ещё подарки делать, так что ли? Не улавливаю логики.

— А ты не раздумывай, делай, коли вещь свою назад получить желаешь.

Желаю. Но блин…

Смотреть оборотню в глаза было страшно неловко. Нет, просто страшно. Что он вообще на тему заказных поцелуев думает? Неприятное задание, да? Жесть…

Была не была. Ключ мне нужен. А Ян дал слово, что поможет мне его вернуть.

Я сделала шаг навстречу оборотню и нервно дрожащие руки положила ему на плечи.

А он, как назло, внимательно смотрит своими серо-зелеными глазами и стоит столбом. Ждёт.

Хуже, чем есть, уже точно не будет.

Встала на цыпочки, подалась Яну навстречу и едва коснулась краешка его губ своими. Дыхание сбилось: не ожидала, что это будет так волнительно. Хотела формально подарить, что просят, а формально почему-то не выходит. Сначала он даже не пошевелился, будто статую обнимаю за шею и целую. Потом вдруг ответил настоящим непионерским поцелуем и притянул меня к себе за талию.

Меня бросило в жар. Было в этом поцелуе что-то стыдное с одной стороны, потому что вот так для зрителей, но… через секунду это перестало меня волновать. Потому что с другой… Так целоваться на заказ нечестно и неправильно, ведь я-то уже по-настоящему отдалась процессу, и совсем забыла, что оборотень этот бесит меня… и вообще.

— Кхм… — раздалось вдруг за нашими спинами.

Ян нехотя отстранился, не выпуская меня из рук, и обернулся.

— Макс?!

— Макс!

Вышло почти хором: у меня радостно, а у Яна удивленно. Нет, потрясённо.

Кроме Макса (с моим фамильным подмышкой, конечно же), к болоту прибыли уже знакомый мой недоубийца Алексей с темноволосой девушкой воинственного вида, одетой в похожую форму(?), что и парни. Эти двое в отличие от Макса с немым изумлением уставились на нас, будто стали свидетелями первого контакта с инопланетным разумом.

Затем брюнетка совладала с собой и обожгла меня таким взглядом, что пижама на мне не задымилась только чудом. А Алексей продолжал таращиться на обнимающихся до сих пор нас с Яном, как баран на новые ворота.

Мавки хохотали в голос.

То есть, имели удовольствие полюбоваться нашим поцелуем не только мавки. Выторговала себе ключ, называется.

— Так значит вы… — с улыбкой начал Макс.

— Нет!

— Нет.

Всё также дружно запротестовали мы с Яном и переглянулись. Я высвободилась из его рук и смущённо отвернулась.

— Долго объяснять. Но выглядело это, наверняка, как нечто большее, чем есть на самом деле.

— Конечно-конечно, — сладко согласился Макс.

— Макс, поверить не могу, что ты вернулся…

Они обнялись и принялись возбуждённо обсуждать подробности Максового путешествия сюда.

Я решила не откладывать вопрос, ставший причиной всей поцелуйной кутерьмы: присела возле топи и вытянула вперёд руку.

— Ключ верните, — грозно потребовала я у зеленоволосой.

— Не теряй больше, в другой раз такую усладу не задумаю, — пообещала она, вытянула из-под воды ключик и протянула мне. Я покраснела до корней волос, выхватила ключ и вскочил на ноги, планируя, пока все заняты Максом, тихонько испариться. Не вышло.

— Майя, — Макс отодвинул Яна, ринулся ко мне и стиснул в объятьях. — Спасибо тебе, век не забуду. А блюдо с собой заберу, ему здесь нельзя, извини.

— Я очень рада, что тебя удалось достать оттуда. Врагу не пожелаешь… — кивнула я и шмыгнула носом.

— Макс, это правда ты?! — Алексей оттёр меня от чудом спасшегося друга и принялся обнимать его, ощупывать и оглядывать.

Я отошла в сторону. Теперь домой.

Сунула руку в карман и стиснула в кулаке ключ.

Нет. Не так.

Зажмурилась и прижала ладони к вискам. Нужно просто проснуться. Вот, тупица! Давно можно было так сделать!

Господи Боже, какая забористая микстура. Или… это больная фантазия у меня, да? Ну и бредятина. Какое счастье, что это был сон!

Я лежала в собственной постели со сбившимися влажными простыней, одеялом и глядела в потолок. Мокрая насквозь пижама, сама вся в испарине, но по ощущениям совершенно здоровая.

Из соседней комнаты доносился Федькин безмятежный храп под дивный аккомпанемент имперского марша.