Ключ от всех дверей

Глава тридцатая. Самоконтроль, тестирование и убийственные предпочтения кровавой ведьмы

Я открыла глаза. За окном ярко светило солнце. Но это меня совсем не радовало. На меня нахлынули воспоминания о вчерашнем. Я со стоном зажмурилась.

— Проснулась? — Ян наклонился ко мне и поцеловал в висок.

Я вяло кивнула. Как он может прикасаться ко мне после всего, что было? От представшей в воображении картины вчерашних событий я содрогнулась.

— Пойдем, тебе нужно поесть.

— Я не хочу.

Мне хотелось только умереть. Я монстр. Чудовище. Я сама стала сумеречной тварью. У меня уже есть клыки. А скоро, вполне может быть, появятся рога и крылья, как у бестии из сна. И копыта для комплекта. К черту копыта! Не смешно. Совсем не смешно, а страшно. Я окончательно становлюсь тёмной стороной Луны… Никому не известной ее частью и от этого еще более ужасной. Как мне с этим жить? Я могу убить всех, кого люблю. Мне нельзя быть вместе с ними. Я уткнулась лицом в подушку.

— Ян, я не хочу так жить, — бесцветно прошептала я.

— Перестань. Ничего страшного не произошло.

— Как ты можешь так говорить! — подскочила на месте я с подушкой в руках. — Я ненавижу себя за это! Ты не должен был позволять мне делать это!

— Должен.

— Я могла убить тебя!

— Нет, я контролировал ситуацию.

— Зато я нет! Я, как полоумная, вцепилась в тебя и ничего не соображала!

— Но ты сама остановилась. Разве ты не помнишь? Со временем ты научишься сдерживаться. И мы попробуем, что получится с донорской кровью. Может, тебе не придется кусать людей. Ну, или волков. Волка, если быть точным, — криво улыбнулся он.

А ведь я, и правда, сама остановилась. Я смогу контролировать себя. По крайней мере, можно на это надеяться.

— Ты так спокойно рассуждаешь об этом.

— А что, ты предлагаешь мне биться в истерике?

— Нет. Достаточно того, что бьюсь я, — я закрыла глаза. Он, конечно, прав. Я буду пить донорскую кровь, и никто не пострадает. И никаких рогов и копыт. Надо взять себя в руки. Ян и так возится со мной и устал уже от моих концертов.

— Вот и чудно. А теперь иди, поешь.

Обреченно вздохнув, я вылезла из-под одеяла и направилась в ванную. Увидев себя в зеркале, я едва удержалась, чтобы не отшатнутся от собственного отражения: лохматая, как не знаю кто, и ещё и вся в следах запекшейся Яновой крови. На лице её, слава Богу, нет — видимо, Ян постарался — а вот пижамные майка, шорты, все руки сверху донизу и даже ноги в бурых пятнах. Господи, я как кровавая Ума Турман из «Убить Билла», только катаны в руках не хватает! Умыванием тут не обойдется. Скинув перепачканную одежду, я залезла в душ.

Натянула махровый гостичный халат, вышла из ванной и прошлёпала к накрытому столику с завтраком. А аппетит у меня есть всё-таки.

Доедая яичницу, я пошла в атаку:

— Расскажи мне, что говорила Виорика, в точности. Я хочу знать, что меня ждёт. Знаю, что ты не всё мне сказал. Уж пусть лучше страшная правда, чем неведение.

Ян встал с кровати и задумчиво заходил по комнате из угла в угол. Я следила за ним взглядом. Он остановился и пристально посмотрел мне в глаза.

— Хорошо. Но при условии, что ты будешь воспринимать все спокойно. Договорились?

— Угу, — кивнула я.

— В общем, завершив ритуал, Виорика оградила тебя от этой твари. Но выпив крови в ходе него, ты стала истинным вампиром, — тихо сказал он.

Я замерла и перестала жевать.

— И что это значит?

— Это значит то, что если ты не будешь пить кровь — умрёшь. В этом твоё главное отличие от «кровавых». Они делают это по своему желанию, а ты по необходимости. Они тоже пополняют свою силу таким образом, но их уровень не идет ни в какое сравнение с твоим. Причём твои собственные способности будут усиливаться до крайности, и к тому же ты сможешь приобретать на некоторое время и чужие, способности тех, чью кровь ты пьёшь. Помнишь, как ты без усилия сломала кресло? Теперь в тебе на пару дней моя сила и молниеносность движений.

— И что, я и перекинуться могу? — удивленно открыла рот я.

— Это вряд ли, — засмеялся он. — Ты же не волк, моей крови для этого мало. У тебя внутри нет зверя. Хотя… — он задумчиво возвёл глаза кверху, а я с интересом подалась вперед.

— Ну, что — хотя? — не выдержала я.

— Хотя было бы интересно увидеть тебя в обличии зайца! Я даже представил: сидишь такая, ушками шевелишь, травку щиплешь… Мило.

Я скрипнула зубами и, пошарив рукой по полу, бросила в него первым попавшимся под руку предметом, которым оказался гостиничный тапочек. Ян ловко увернулся, но улыбаться не перестал.

— Да, заяц-кровопийца — очень смешно! — мрачно проворчала я.

— Не обижайся, — Ян уже сел рядом со мной и, обняв, поцеловал в шею и пробормотал: — Мой любимый, самый лучший на свете заяц…

— Ян, я тебя сейчас загрызу, если не уймешься с зайцами… — пообещала я. — И вообще, мохнатый пограничник, сейчас внеурочно отправишься купаться в фонтан, так и не дождавшись профессионального праздника! И ушами там шевелить будешь!

Он так заразительно расхохотался, что даже я улыбнулась.

— И тебе меня не жалко? Вымокну ведь весь! Замерзну… И вообще, это вэдэвэшники купаются, а не пограничники!

— Тогда ты войдешь в историю как первый водоплавающий пограничник! Давай дальше рассказывай! Какие мои способности усилятся?

— Например — Виорика так сказала — внушать людям и одаренным все, что угодно. Как ты могла это делать и раньше, только на дольше и большему кругу одновременно. Про остальное не знаю.

— А волкам? — прищурилась я.

— Нет. Волкам — нет. Можешь даже не пытаться. А что ты хотела внушить? Мне, я полагаю?

— Чтобы ты про зайцев забыл уже!

— Считай, что забыл.

— Свежо преданье…

— И ещё. Эту силу ты черпаешь из Нави и не зависишь от источника мира, в отличии от «кровавых» же. Мара тебе позволяет это. В обмен на кровь.

Я задумалась. Не завишу от источника мира. Вот какие безграничные возможности обещал мне Ярослав! Зачем мне они?

— Но мне не нужна эта чёртова сила! А есть способ избавиться от этого? — я нервно погрызла ноготь.

— Есть один способ, — уже очень серьёзно сказал он. — Но он нам не подходит. По многим причинам. Больше даже не спрашивай об этом.

Я задумчиво пожевала губами. Если способ всё-таки есть, то на крайний случай сойдет и он. Каким бы опасным не был. Я всё равно узнаю, что это за способ. Потом.

— Чувствую себя ужасно из-за всего этого. Боюсь, что причиню кому-то из вас вред. Вдруг на меня найдет какое-нибудь помутнение сознания, и я перегрызу тебе или Федьке горло? Тем более, что я хоть и на некоторое время сильна, как Геракл, и могу крошить в щепки любую мебель, — невесело усмехнулась я. Даже в этой ситуации я не утратила способность к сарказму. Что ж, похвально. Но от этого не легче.

Ян, с трудом сдерживая улыбку, покосился на «инвалидное» кресло, стоящее в углу.

— Ничего страшного, о мебели можешь не беспокоиться, — он погладил меня по голове, улыбка всё-таки проскользнула по его лицу. Но тут же, серьёзно добавил, — мы позаботимся о том, чтобы вовремя дать тебе необходимое, и ничего непоправимого не случиться.

— Очень на это надеюсь, — тяжело вздохнула я.

Мы вот уже почти неделю жили в Будапеште. Федька с Яном решительно взялись за задачу всяческими способами отвлечь меня от насущных проблем. Поэтому без конца развлекали меня, в том числе и самыми дурацкими способами. Но было забавно. Поэтому в данный момент мы втроем сидели на полу нашего с Яном номера, лицом друг к другу с налепленными на лоб стикерами. Следовало угадать, кто ты есть. У Федьки было написано, что он мисс Марпл, а Ян был представлен всем в качестве Трубадура.

— Я женщина? — спросила я.

— О, да, — сладострастно прогнусавил Федька.

Ладно, хоть бегемота не загадали.

— Привлекательная?

— Очень, — улыбнулся Ян.

— Очень? — ревниво уточнила я, глядя на ничуть не смутившегося Яна. — Я вымышленный персонаж?

— Нет. Мой ход! — обрадовался Федор. — Я мужчина? — в ожидании ответа он горделиво приосанился.

— Нет, — мстительно обрадовалась я. — Твой ход, — я повернулась к Яну.

— Ну, начну традиционно: я мужчина?

— Да, — сказала я и показала Федьке язык. Это я придумывала Яну кто он. Друг показал мне кулак.

— Симпатичный?

— Да.

— Вымышленный персонаж?

— Да.

— Из фильма?

— Нет. Так, — я потерла руки, — я какая-то известная личность?

— Нет, ты малоизвестная личность даже в узких кругах, — выпалил Федька. — Я животное?

— Очень хочется сказать, что да, но — нет! — развеселилась я.

— На что это ты намекаешь?

— Ян, твоя очередь!

— Я из мультфильма?

— Да.

— «Бременские музыканты»?

— У тебя там что, третий глаз под бумажкой? — спросила я и тут же проверила.

— Считать, что ответ — да? Трубадур, что ли?

— Так неинтересно. Ну ладно, значит я привлекательная малоизвестная женщина. Я одаренная?

— Да, — забеспокоился Федька.

— И как я должна догадаться, если я малоизвестная в узких кругах? Или… Так что, я — это я?

— Так неинтересно, — обиделся друг. — Кто я там? — он отлепил со лба стикер.

— Да, для мисс Марпл, ты какой-то малосообразительный. Видимо, впадаешь в маразм, возраст все-таки, — никогда не упускаю возможности его поддеть.

— Очень смешно. Ха, ха.

— Федька, не расстраивайся, тебе повезет в любви! — потрепала по волосам его я.

— В этом-то я как раз не сомневаюсь, — хитро прищурился он.

— Ну что еще: шашки, бильярд, стрельба из лука, биатлон — что на первом месте по списку? Слушайте, я уже спокойна как килька в банке, хватит выдумывать дурацкие развлечения.

— Мы вовсе не… — начал было Ян.

— Вот только не надо мне сказки рассказывать!

Они с Федькой уныло переглянулись.

— Ну, когда мы накупим кубиков Рубика и поедем домой? — решил сменить тему Федор. — Ужасно хочется, чтобы скорее повезло в любви, а то на вас смотреть — только душу бередить! А здесь меня никто не понимает! — пожаловался он.

Ян хмыкнул.

— Ага, и психику опять же травмировать! — припомнила я.

— Что есть — то есть, — согласился друг.

— Вот определимся с источником крови для Майи и поедем. Дома нужно быть очень осторожными, чтобы не выдать себя.

Мы с Федькой согласно кивнули. После упоминания о моей проблеме, мне стало не по себе. Уже прошло четыре дня, с тех пор как я покусала Яна. И я стала замечать, что иногда, задумавшись, таращусь на Янову шею, а зубам во рту становится тесно. В общем, довольно отвратительное ощущение. Для общей картины не хватает капающей слюны. А сегодня поглядев на себя в зеркало, я отметила, что под моими глазами залегли тени, а сами глаза стали гораздо темнее, чем обычно. Думаю, что и для окружающих это не осталось незамеченным.

— Кстати, сегодня я привез кое-что, и можно попробовать, — Ян показал на холодильник.

Я туда заглянула и действительно обнаружила четыре пакета с донорской кровью.

— Фу, не знаю, смогу ли я это сделать в здравом уме, — я достала один из пакетов. — А почему четыре? Ты оптом ограбил заборный пункт? — посмотрела я на Яна.

— Четыре группы. Может быть, какая-нибудь понравится больше.

— Ладно, была не была. Только не смотрите, мне ужасно неловко.

Они отвернулись, а я, с трудом подавляя отвращение, начала пить через воткнутую в пакет соломинку. В целом, все прошло нормально, не считая того, что она холодная. Я постаралась представить, что это не кровь, а скажем, странный на вкус молочный коктейль, и процесс пошел. Мне очень хотелось, чтобы все получилось. Так я выпила почти полпакета.

— Все.

— Ну как, ты себя нормально чувствуешь? — ко мне подошел Ян.

— Вроде бы. Только как-то душно.

Ян открыл окно, и мне стало лучше. Прислушиваясь к своему организму, я осторожно села в кресло. Кажется, сработало. Я посмотрела на напряжено глядевших на меня мужчин и выдавила подобие улыбки. Они хором облегченно выдохнули.

— Ну, слава Богу! Ты молодец, даже не капризничаешь, — Федя подошел ко мне и, присев на корточки возле кресла, погладил меня по руке, лежащей на подлокотнике. — Противно было?

Я пожала плечами. Уже совершенно успокоившись, я расслабилась.

— Приятного мало. Но все нормально.

— Тогда я пошел к себе, — он поднялся и, чмокнув меня на прощание в макушку, направился к двери.

В этот момент я почувствовала небольшое головокружение, и меня замутило. Зажав рот рукой, я рванула в ванную, но немного не донесла содержимое своего желудка. Зато успела закрыть дверь.

— Проклятье!

Весь пол ванной и вся ванна были залиты кровью, как в дешёвых фильмах ужасов. Я опустилась на пол и прижалась виском к холодному кафелю. Что же теперь делать? Кровь Яна во мне задержалась, а эта почему нет?

В дверь забарабанили.

— Май! У тебя все нормально? — послышался взволнованный голос Яна.

— Нет.

— Можешь открыть дверь?

Я встала и щелкнула замком — дверь сразу же распахнулась. Ян с Федей протолкнулись внутрь. Ян поскользнулся на луже «моей» крови и едва не упал.

— Еще ни разу мой поцелуй не вызывал такого эффекта, — задумчиво протянул Федор. Я кисло улыбнулась. — Ты сама как?

— Нормально. Весь мой внутренний мир перед вами. Выходите, я сейчас все уберу. — Я вытолкала их из ванной и бросила на пол полотенце.

Когда я вышла после глобальной уборки, то застала мужчин в задумчивом состоянии. Я поежилась и запахнула поглубже банный халат — из окна немилосердно дуло.

— Тебя больше не тошнит? — заволновался Ян.

— Всё равно больше нечем, — махнула я рукой.

— Итак, человеческая кровь тебе не подходит. Теперь нужно попробовать напоить тебя моей, — внес предложение Фёдор.

— Ну, уж нет! Сегодня я воздержусь от экспериментов, что-то больше не хочется выворачиваться наизнанку, — я устало села на кровать. — Может, это просто консервированная кровь не подходит?

— Да, пока вопросов больше, чем ответов, — Ян с задумчивым видом закрыл окно.

Федька с Яном пошли поужинать, а я осталась в гостинице. Есть совсем не хотелось. Не дай Бог, по инерции меня стошнит в ресторане. Мы с Яном встречаемся полтора месяца, а от меня у него одни заботы. Как он еще не сбежал? Постой-ка… Сколько, сколько мы с ним вместе?

О, боже! Как можно быть такой дурой!

Ну, конечно! Мы с ним вовсю любим друг друга, а я как последняя идиотка даже не позаботилась о предохранении! Понадеялась на его «волчьи способы» и даже ни разу не спросила его об этом. Как можно быть такой беспечной? Совсем мозгов нет!

Беззвучно шевеля губами, я принялась подсчитывать свой цикл. Задержка на две недели! Всё сходится: моя тошнота, аппетит, капризность и еще черт знает, что! Я в панике забегала по комнате. Если я беременна, то это ещё больше усугубляет проблему. Но с другой стороны, может, проблемы с человеческой кровью и нет, а просто это моя беременная тошнота! В смысле, токсикоз! Так это, кажется, называется.

Так, нужно срочно купить тест. Я заполошно начала вытряхивать из шкафа шмотки и одеваться. Уже взявшись за дверную ручку, я остановилась. Деньги! У меня их нет. Что же делать? Ждать пока Ян вернется? Да я умру от нетерпения. Да и не хочу ему пока ничего говорить. Вдруг он огорчится? А сама я рада или нет? Я положила руку на живот и представила маленького Янчика. Или Яночку. Ну, конечно, я рада! Не ко времени, правда. Ну и что? От мысли, что во мне растет маленькая жизнь, подаренная мне любимым чело… волком, по телу разлилось счастливое тепло. Как можно думать об этом по-другому? Так, вернемся к деньгам. Он что-то говорил про дар убеждения, можно попробовать. Если не получится, прикинусь дурочкой.

Выбежав на улицу, к своей радости я обнаружила неподалеку вывеску с крестом и змеей на рюмке и метнулась туда. Поздоровавшись с фармацевтом, я вспомнила, что не знаю языка и почувствовала себя Бриджит Джонс в швейцарской аптеке. Придется на пальцах объяснять, что мне нужно. Черт! А может он знает английский? Но его толком не знаю я. Немного знаю, но объяснить, что мне нужно, не смогу. Вот как по-английски будет «беременность»? С тестом-то все ясно… Тупик. Но у меня есть телефон! Справившись с нужным приложением-переводчиком я протянула мужчине телефон. Он прочитал и улыбнулся. Достал нужную коробочку и назвал сумму в форинтах. Отыскав в кармане завалявшийся там билет на трамвай, я стиснула его в кулаке. «Включила» сумеречное зрение и уставилась на пожилого мужчину. Протянула скомканный билет и, глядя фармацевту в глаза, повторила названную им сумму. От волнения я перестала дышать. А вдруг не получится? Он, глупо улыбаясь, положил «купюру» в кассу и отдал мне тест. Со скоростью звука я выскочила на улицу. Ура! Получилось!

Вернувшись в наш номер и досконально изучив инструкцию на английском (не без помощи переводчика, естественно), я поняла, что материала для исследования предоставить не могу. Ну не хочется мне и всё! Ладно, подожду. Для ускорения процесса я выпила две кружки воды и начала ждать. Стало скучно, и я, подойдя к зеркалу и подняв майку, принялась разглядывать свой живот со всех ракурсов в поисках зародившихся уже признаков беременности. За этим занятием меня и застал Ян. Замечтавшись, я даже не слышала, как он вошёл. Заметила я его, когда он уже вплотную подошел ко мне и, с интересом разглядывая меня, спросил:

— Чем это ты тут занимаешься?

От неожиданности я подпрыгнула, но майку одернуть не забыла.

— Ничем. Просто смотрюсь в зеркало.

— А что это у тебя в руках?

Упс! Я поспешно спрятала руки за спину.

— Ничего!

— Нет, ну я же видел, что у тебя что-то в руках! Покажи!

Вот не хотела я заранее говорить! Ну ладно. Всё равно узнает. Я протянула ему коробочку.

— Что это? — улыбаясь, спросил он и прочитал название.

Улыбка сползла с его лица. Мне стало нехорошо. Нет, не такой реакции мне хотелось от него.

— Не переживай, я его ещё не сделала. Может быть, я и не беременна, — на глаза навернулись слёзы, и я, скрывая их, отвернулась к окну.

— Май, — он подошёл ко мне сзади и обнял меня, а коробочку с тестом положил передо мной на подоконник, — ты меня неправильно поняла.

Я повернулась к нему лицом.

— Да что же непонятного? Моей беременности, если она есть, конечно, ты не рад, это видно по твоему лицу. Да, я глупо себя вела, не предохраняясь, — от обиды мой голос дрогнул.

— Мне очень хочется от тебя детей. И я был бы рад твоей беременности. Был бы счастлив. Но, к сожалению, это невозможно. Поэтому у меня такое лицо, — прижимаясь щекой к моему виску, тихо сказал Ян.

Я вывернулась из его объятий и посмотрела ему в глаза.

— К-как это невозможно? Но у меня задержка… и тошнит… И я подумала, что…

— Мне очень жаль, но это правда. Почему, ты думаешь, волки и ведьмы не заключают союзов? От наших связей дети не рождаются. Ведьмовской дар и не допускает зачатия от волка. Слишком разные мы по сути, хотя генетически совместимы. Я думал, ты знаешь… Вот и предохраняться нет никакого смысла, не от чего…

Я положила ладонь на живот, и из моих глаз закапали слёзы. А я уже привыкла к мысли, что у нас будет малыш. Я сжала руку в кулак, смяв майку на животе. Почему, как только я почувствую себя на короткий миг счастливой, судьба обрушивает на меня новый удар? Я повернулась к окну, взяла коробочку с тестом, скомкала её в руке и зашвырнула в стену и, оперевшись руками о подоконник, опустила голову.

— Значит, у меня никогда не будет детей?

— У тебя могут быть дети от другого мужчины, — печально сказал он.

— Но я не хочу от другого, хочу от тебя! — развернувшись, уткнулась лицом в его грудь и отчаянно зарыдала я. Он гладил меня по голове, прижимаясь губами к моей макушке.

— Когда-нибудь ты этого захочешь…

— И ты когда-нибудь захочешь детей. Мне больно от мысли, что у тебя будут дети, но не мои, — я посмотрела ему в глаза. В них я увидела отражение моей собственной тоски.

— И мне… непереносимо больно.

Значит, тошнит меня все-таки не из-за беременности. А задержка, наверное, из-за стресса. И, вообще, никакой беременности нет и быть не может. Как бы мне хотелось обратного. Раньше я никогда не задумывалась об этом, а теперь мне отчаянно хотелось невозможного. Почему все так? Всё против нас. Мы нарушаем законы природы, будучи вместе? Наша связь противоестественна. Но кому от этого плохо? Нам, только нам. Но я уже не представляю жизни без него. Как нам быть? А что, если он тоже уже об этом думал? Как страшно.

Нет. Не думал. Он ведь всё ещё со мной. Значит, я нужна ему. И он с самого начала знал о нашей перспективе и был готов на отношения со мной. А когда он захочет детей, что мне делать? Да, ладно, доживи сначала до этого момента. Стоп. Сколько можно убиваться? Всё, соберись, у тебя и без этого полно проблем, требующих срочного решения.

Итак, человеческая кровь мне не подходит. Это стало окончательно ясно, когда я перебрала все группы. Плохо, очень плохо — либо донорская точно отпадает. Это был самый лучший вариант. Но с Яновой ведь все получилось! Нужно пробовать Федькину. Может кровь одарённых усвоится моим организмом. Или может быть важен способ ее питья? В голове всё перепуталось.

— А может, как-то набрать крови, чтобы мне не кусать Федю. Мне страшно, — начала я, когда Федор непосредственно предложил себя в мое распоряжение.

— А ты умеешь брать кровь из вены? — удивился Ян.

— Нет, — я обреченно вздохнула. — А ты?

— И я нет.

— Ну тогда иди и кусай меня уже! — потерял терпение Федька.

— Не могу я так! Чувствую себя животным в зоопарке… Ян выключи свет, пожалуйста.

— Я прекрасно вижу в темноте, так что смысла в этом нет. Я отвернусь.

Я посмотрела на сидящего на кровати Федора — тот заметно нервничал. Ну вот, я ещё больше запсиховала!

— Заяц! Давай уже покончим с этим, мне, может, даже понравится.

Ян одарил его убийственным взглядом.

— Всё, понял — не дурак. Молчу.

Собравшись духом, я решительно подошла к кровати и села рядом с другом. Глубоко вздохнула и развернулась к нему лицом. Как к нему подобраться-то? Боже, как неудобно! Я поднялась на колени, подползла поближе. Взялась за его плечи, а он положил мне руку на талию и покосился на Яна. Я тоже посмотрела в его сторону. Скрестив руки на груди, Ян бесстрастно смотрел в окно. Но ему видно нас в отражении! Мне стало жутко неловко, и я заёрзала.

— Май, ну не томи! — взмолился Федька и выгнулся мне навстречу.

Закрыв глаза, я наклонилась к его шее и прикоснулась губами. Нашла вену и, решившись, резко вонзила в неё клыки, которые неожиданно стали длиннее и острее. Федька вздрогнул всем телом и вцепился мне в майку. Мой рот наполнился кровью, и я начала осторожно пить. Меня захлестнула волна наслаждения, глаза заволокло сумеречной дымкой…

Уже мало, что соображая, тихо зарычав, я повалила Федьку на кровать и, сев на него сверху, с новой силой припала к его шее. Это что-то невероятное! Такое необычное ощущение… сродни удовольствию от… короче, кайф! Друг прерывисто дышал и через некоторое время схватил меня за руки. В моей голове застучала здравая мысль, что нужно остановиться. Я замерла и резко отпрыгнула на противоположную часть кровати и с испугом закрыла рот рукой. Сколько времени прошло, и сколько я успела выпить? Не знаю. Глянув на Яна, я обнаружила, что он повернулся к нам и, сверкая желтыми глазами, смотрит на меня. Мне стало отчаянно стыдно, и я опустила глаза.

Федька поднялся, держась рукой за укушенную шею, и, восхищенно глядя на меня, выдал:

— Слушай, Май, а мне ведь действительно понравилось! Желающие стать твоей жертвой станут выстраиваться в очередь! Я едва…

— Федя, тебе самое время заткнуться! — перебила его я и покосилась на Яна.

Он проследил за направлением моего взгляда и, встретившись глазами с Яном, вскочил с кровати и устремился к двери.

— Я, пожалуй, пойду приму душ, а то весь перепачкался, — и смылся.

А я боялась взглянуть на Яна. Эта сцена с Федькой выглядела как-то двусмысленно. Я сама не ожидала, что почувствую подобное. Тогда, когда это было с Яном, я связала ощущения с… ну, в общем, ясно. А с донорской кровью вообще ничего похожего не было.

Он подошел ко мне и сел рядом на кровать.

— Извини, я не думала, что так получится…

— Я думаю, что теперь кусать ты будешь только меня. Иначе твои «жертвы» станут ими в прямом смысле, — в его тоне отчётливо слышалась насмешка, но это, тем не менее, прозвучало как-то зловеще.

Я испуганно на него посмотрела.

— Мне и самой как-то не хочется больше.

— Хорошо. Не хочу становиться серийным убийцей, — он обнял меня за плечи.

— Не ревнуй. К Федьке я ничего такого не чувствую. Это всё равно, что инцест, честное слово! Он мне как брат. И Федька ко мне относится точно также. Да и не в этом дело. Мне никто не нужен, кроме тебя. Даже не думай ревновать.

— Постараюсь. Но это очень трудно мне даётся, — Ян закрыл глаза и глубоко вздохнул. — От мысли, что к тебе прикасается другой мужчина… В твоих руках самое страшное оружие — чтобы уничтожить меня, тебе достаточно лишь предать однажды. Это единственное, что я не смогу тебе простить. Ни один волк не сможет.

Я повернулась к нему и уперлась лбом в его лоб.

— Не надо, не говори так. Я тебя люблю. Никого не любила, кроме тебя. И не буду любить, — прошептала я.

Он положил мне руку на затылок и… Прижав обе ладони ко рту, я подскочила кверху, наверное, на метр и снова умчалась в ванную.

Я лежала на кровати и бессмысленно смотрела в потолок. Итак, проблема не в способе потребления, определённо. Получается, я могу пить кровь только оборотней. Прелестно. Наверняка от желающих отбоя не будет. Меня убить. Парадокс — кровавая ведьма, предпочитающая волков. Самоубийственный парадокс. Вот это тупик, так тупик.

— Я думаю, тебе пора рассказать о способе, который бы разрешил эту патовую ситуацию, — медленно сказала я.

— Нет. Он очень небезопасен, ты можешь погибнуть. Шанс выжить мизерный, — резко ответил Ян.

— Шах и мат, — с расстановкой произнесла я. — Как ты думаешь, моё нынешнее положение можно считать безопасным?

— Я буду давать тебе свою кровь.

— Ну, конечно, будешь давать — пока она не кончится! — в раздражении села я.

— Я быстро восстанавливаюсь.

— О чём ты говоришь? Мне нужно питаться раза два в неделю. Ну, раз. Даже с твоей способностью к восстановлению это немыслимое количество! Надолго тебя не хватит. Много волков согласиться давать мне свою кровь? Кроме тебя — ни одного, посмотри правде в глаза!

Ян сидел в поломанном мной кресле, обхватив голову руками.

— Мы всё равно попробуем, — упрямо сказал он.

Я подошла к нему и села на подлокотник.

— Ян, пожалуйста, это бессмысленно. Рано или поздно я умру. Пусть я лучше умру сейчас, чем я сначала убью тебя и умру сама. — Он покачал головой. — Тогда я сама поеду к Виорике.

Он резко вскочил, развернувшись ко мне, взял и сильно тряхнул меня за плечи.

— Никуда ты не поедешь! — он зло посмотрел мне в глаза. — Даже не смей говорить об этом.

Я закрыла глаза и устало вздохнула. Как мне ему объяснить?

— Ян, лучше сделать это сейчас, пока у меня есть силы. Потом мы к этому придём, так или иначе. Если мне суждено умереть — я готова.

— Но я не готов! Ты не понимаешь, о чём говоришь.

— Так расскажи мне!

— Нет, — он стиснул меня в объятьях так, что мне стало трудно дышать. — Мы поедем домой. Расскажем Филу. Он поймет меня, твоё положение. Я уверен, у нас получится.

Пока он все это говорил, я стояла, уткнувшись носом ему в шею. У меня закружилась голова от близости к его бегущей по сосудам крови. Закрыв глаза, ни о чем другом я не могла думать, только о вене, пульсирующей под моими губами. Его сердце ровно стучало, разгоняя живительную солёную влагу по артериям, словно дразня меня. Мой рот наполнился слюной, а в горле стало непереносимо сухо, как в пустыне Гоби. Я судорожно сглотнула и резко отстранилась от Яна, тряхнув головой.

— Что, тебя мучает жажда?

Вот и нашлось определение тому, что я сейчас испытываю. Да. Мучительную, противоестественную жажду.

— Нет, — стараясь придать уверенности голосу, соврала я. У меня всегда плохо получалось.

— Не надо врать. Я вижу это по твоему взгляду.

— Что я вру?

— Да. И что ты хочешь. У тебя глаза почти черные. И зрачок…

— Что с моим зрачком?

— Он вертикальным становится… Как у кошки… Или рептилии.

Я бросилась к зеркалу и в ужасе уставилась на свое отражение. Действительно, очень потемневшая и увеличившаяся почти во весь глаз радужка и оттого едва заметный на ее фоне зрачок. Вертикальный.

— О, Господи! Я какой-то урод! — заключила я и закрыла лицо руками. Ко мне подошел Ян и отнял мои руки от лица. И я опять почувствовала, как из-за его близкого тепла клыки уперлись мне в нижнюю губу — и отвернулась. Не хочу, чтобы Ян воспринимался мной как источник необходимой мне крови. Он снова развернул меня к себе и, обхватив ладонями лицо, сказал:

— Ты не должна этого стыдиться. В том, что с тобой происходит, и что ты испытываешь, нет твоей вины.

— Я… ощущаю себя… монстром каким-то. Люблю тебя, а сама мечтаю вцепиться тебе в горло. Ещё и с ненормальными глазами!

— Так сделай это.

— Не могу. Не сейчас, — я освободилась из его рук и подошла к окну. — Не знаю, смогу ли в принципе.

— Сможешь.

Он порывисто подошёл ко мне и принялся целовать меня в губы. Я долго не отвечала на его поцелуй, но потом сдалась — не могу этому сопротивляться! — и вцепилась руками в его плечи.

— Ян, не надо! — простонала я и неожиданно укусила его за губу. Почувствовав во рту кровь, я ополоумела, и, с какой-то внезапно проснувшейся во мне силой прижав его к стене, впилась зубами в его шею.

Через несколько минут всё закончилось. Тяжело дыша, я опустилась на кровать и упала лицом в подушку. Ужас! Но это было так невероятно приятно. От этого на душе стало ещё гаже.

— Никогда так больше не делай, — сказала я сквозь подушку Яну.

— Как?

— Ты сам знаешь, как, — я повернулась к нему и бросила на него раздражённый взгляд. Он проигнорировал мою реплику и с невозмутимым видом направился в ванную.