Книга пяти колец. Том 7

Глава 2 Старший библиотекарь

За эти два месяца в академии я вымотался гораздо сильнее, чем думал. Самым сложным для меня оказалось моё вынужденное одиночество. Вдобавок, наставники выдали каждому из нас свою «индивидуальную образовательную траекторию», как это называется в определённых кругах моего родного мира. Судя по всему, аналитики дали свои рекомендации по нашим тренировкам, опираясь на прошлый опыт. И признаюсь, это было очень жёстко.

По распорядку у нас было всего четыре часа сна, за которые мы должны были успеть восстановить свои силы. Не знаю, как бы я с этим справлялся, если бы не мой самый первый дар крови — второе сердце. У нас просто не было свободного времени, и тем ценнее было то, что сейчас я сидел в удобном кресле в кабинете старшего библиотекаря и пил чай, ожидая пока он разберётся со своими неотложными делами.

Кабинет поражал своими гигантскими размерами. Вдоль каждой стены располагались огромные книжные шкафы до самого верха, где за стеклом хранилось множество старинных фолиантов. Судя по корешкам, почти все они были написаны на древнем языке, которым я неплохо владел, и, будь у меня больше времени, я бы обязательно заглянул в пару томов по алхимии, за которые зацепился мой взгляд.

Здесь я чувствовал себя очень уютно, в отличие от академии, где ученику полагалась всего-навсего небольшая комната-келья, вмещавшая лишь кровать, небольшой шкаф для личных вещей и маленький стол со стулом.

Стоило мне допить первую пиалу чая и хоть немного расслабиться после боя, негромко открылась дверь и в комнату зашёл хозяин кабинета. Устало опустившись в своё кресло, этот уродливый человек жестом показал мне на чайник. Коротко кивнув, я наполнил его пиалу согласно этикету и с лёгким поклоном передал ему.

Несколько минут мы молча пили чай, внимательно глядя друг на друга. «Ну и редкостный урод, — думал я, откровенно поражённый мерзким обликом старейшины. — Повезло же мне с телом». Да, в Нефритовой империи я встречал множество некрасивых людей, но настолько уродливого видел впервые. Всё в нём было слишком. Слишком большой рот, гигантский и при этом плоский нос, огромная тяжёлая челюсть, сильно выступающая вперёд, обрамлённая длинной и густой бородой. «Надо же, а вот за ней он явно ухаживает с большой любовью, Гэндальф недоделанный».

— Время знакомиться, Ву Ян. — произнёс он неспешно. Его голос совершенно не вязался с внешностью. Наоборот, он был мягок и учтив, но мои ощущения говорили о том, что это всё наносное. Этот человек крайне опасен. Он может в любой момент стать абсолютно безжалостным. — Меня зовут Тахан Чэнь, и, думаю, ты уже понял, что я являюсь старшим библиотекарем Академии Земли и Неба.

— Это знакомство для меня большая честь, господин Тахан.

Многие думают, что этикет — это большая глупость, пустые расшаркивания. Однако мой опыт жизни в Нефритовой империи говорит об обратном. Когда ты не знаешь, как себя надо вести, у тебя всегда есть ответ — соблюдай этикет. Вежливость даёт тебе возможность сохранять своё лицо в любой ситуации. Хотя было бы здорово, если бы он был чуть попроще. Обилие вариантов поведения для одной и той же ситуации зачастую мешает быстрому выбору.

— В моём народе традиции несколько иные, чем в большинстве мест Нефритовой империи. У нас личное имя ставится впереди имени семьи. Но ты можешь называть меня по имени, Воин всех ветров.

От его тяжёлого взгляда по спине пробежали мурашки, и я неожиданно вспомнил, что на Земле из всех азиатов только у тайцев личное имя ставится впереди фамилии. Ну, по крайней мере, я больше не знаю таких примеров.

— Я благодарю вас за эту возможность, но не понимаю, почему удостоился такой чести? — Очередной поклон уважения, ровно три глотка чая — всё согласно этому грёбанному этикету. Но вместо ответа меня ждал лишь новый вопрос:

— Кто учил тебя пахуюту? — Его тон говорил о том, что от моего ответа зависит очень и очень многое. Возможно, моя жизнь.

Пахуют в переводе с тайского означает «многосторонний бой». Техника боя, предшествующая современному тайскому боксу.

— Господин, я не понимаю, о чём вы говорите. — Очередной поклон, в котором я замер, дал мне ещё несколько секунд времени на размышления. «Пахуют» — это слово тщетно крутилось в моей голове, и я бы пошутил на эту тему, но что-то подсказывало, что я знаю его истинный смысл…

— Мальчик, — его глаза неожиданно сверкнули бешенством, казалось, ещё немного, и он сорвётся со своего кресла в прыжке, чтобы тут же нанести мощнейший удар локтем. — Не играй со мной! Кто обучал тебя пахуюту? — Изменилось даже его выражение лица. Он и до этого вызывал у меня отвращение своим внешним видом, а сейчас больше напоминал взбесившуюся гориллу. Не хватало только прыжков и ударов кулаками по своей груди.

И тут меня словно пронзила молния. Прыжок с ударом локтя!

В голове тут же возникла картина: седовласый старик-таец со своей вечной вонючей сигаретой во рту. Сухой как щепка, вечно кашляющий, и несмотря на это всё, он обладал какой-то запредельной мощью. Именно он объяснял нам, что такое муай боран или древний тайский бокс. Бой девяти орудий, где активно использовались удары головой. Самое то, чтобы выступать в настоящих боях без правил. Меня колотила мелкая дрожь, а воспоминания всплывали одно за другим. Сознание словно разделилось на два независимых потока.

Одна часть меня находилась за столом, выдерживая тяжёлый взгляд собеседника, а вот вторая погрузилась в воспоминания о далёком прошлом, где я изучал старые техники тайского бокса, уже не используемые из-за слишком высокой травмоопасности для участников. Там, где я по-настоящему проникся жестокой красотой этого боевого искусства.

Вспышка — и новая порция воспоминаний заставляет меня вздрогнуть. Старик с сигаретой во рту взлетает в прыжке выше своего роста, чтобы через доли секунды его локоть раздробил кокос, который был закреплён на столбе высотой в два метра.

— Этот приём называется «Хануман ловит звезду». — Перетолковывал переводчик, закреплённый за нашей группой, бормотание старика. — При правильном ударе кости черепа расходятся и ваш противник будет мёртв прежде, чем его тело упадёт. — Очередное воспоминание накрыло меня с головой. В своём последнем бою на Земле именно так я убил Аллигатора… Круг замкнулся… Я понял, кто сидит передо мной, и от этого понимания кольцо Воздуха засветилось бронзой четвёртого уровня.

Сунь Укун и Хануман — имена Царя Обезьян из азиатской мифологии.

— Господин Тахан, меня не учили пахуюту. — Библиотекарь попытался что-то сказать, но я его перебил: — Всё, что я знаю, я видел во снах. — Ядро накачивало энергией кольцо Воздуха, разгоняя мою интуицию ещё сильнее. Я чувствовал, что нужно сказать, чтобы мне поверили, и при этом не соврать ни в едином слове. Вскинув руку, я сосредоточил на своей ладони сгусток энергии, которая олицетворяла мою суть. Глубоко вдохнув, я начал говорить, чуть нараспев, слова своей клятвы: — Клянусь своей силой и покровительством Первопредка, что никто и никогда в этом мире не учил меня техникам пахуюта! — Каждое моё слово врезалось в ткань мироздания, и старший библиотекарь видел всё это своими глазами. Он ощущал, что мои слова правдивы от начала до конца. — Не понимаю… — начал он, но я вновь перебил его, подчиняясь своей интуиции: — Во славу Отца всех ветров и его сына, прыгающего выше солнца, я склоняю свою голову перед кровью его потомков.

Стоило этим торжественным словам умолкнуть, как я почувствовал, что вокруг моего горла, словно удавка, обернулась тугая струя воздуха. Звучит бредово, но я понимал, что стоит этому человеку захотеть — и я задохнусь.

— Кто ты?

— Тот, кто не является врагом детям Сунь Укуна.

Вызов брошен, я показал, что знаю, кто он. Воздушная удавка медленно начала затягиваться, и мне ничего не оставалось, как быстро выпалить цитату из старой книги другого мира, которая как нельзя лучше подходила для этой ситуации:

— Мы с тобой одной крови — ты и я!

Судя по удивлению, мелькнувшему в глазах Тахана, он был в полнейшем шоке. Удавка освободила мою шею, как бы говоря: «Продолжай!»

— У Фэй Линя было два сына от разных матерей, и оба стали Первопредками… — мне не надо было продолжать мысль, так как мой собеседник удивлённо воскликнул: — Ворон! Живой Ворон! Клянусь Прыгающим выше солнца! Как это возможно⁈ — Глаза старшего библиотекаря раскрылись так широко, что больше напоминали блюдца.

— Старая кровь сгустилась и проснулась во мне. Ну или, по крайне мере, я понял именно так. А вот то, что член клана Обезьян прячется под самым носом у Драконов… — Эта мысль меня ошарашила, но в следующий миг я вспомнил старую пословицу о том где лучше спрятать лист.

— Все считают, что мы уже очень давно мертвы. — В голосе Тахана слышалась усмешка. Интуиция просто кричала, что клан Обезьян не просто жив, но и обладает серьёзным могуществом. — Мой клан отстранился от дел Нефритовой империи много циклов назад. К тому же, мы не можем претендовать на трон, пока наш Первопредок не отвечает на наши призывы. В отличие от тебя.

— Кто пойдёт за щенком, у которого нет ни армии, ни денег, ни собственных связей? — Я почти слово в слово повторил то, что когда-то говорил Ардане. Интересно, как она там? Слишком давно Владычица голодных духов не посещала мои сны.

— Тут ты, конечно, прав. И вполне понимаю, почему ты так стремился в Академию Земли и Неба. И, как один из наставников, я могу тебе гарантировать, что ты останешься среди тех избранных. Если конечно захочешь после моего рассказа.

Я непонимающе посмотрел на него, но тот лишь грустно улыбнулся.

— Ты понимаешь, для чего вас готовят?

— Не особо. Как я понимаю, систему обучения полностью изменили. — Ответом на мои слова был короткий кивок. Налив нам обоим чай, потомок обезьян сделал глоток и продолжил.

— Осталось меньше года до открытия больших врат Дзигоку. Малые врата открываются каждый день, и что инквизиция, что остальные организации нефрита уже сбились с ног, охотясь на кровавых колдунов и осквернённых. Ты знаешь, что требуется для закрытия больших врат?

— Провести последовательно пять ритуалов в пяти местах. И провести их должны пятеро, среди которых должны быть представители Света, Тьмы и Крови. — Видя заинтересованный взгляд библиотекаря, я ответил на незаданный вопрос: — Время от времени со мной из Реки Крови разговаривает один из моих предков. Он бывший клановый палач и, как мне кажется, он знает всё, что связано с убийствами и скверной.

— Это очень упрощает мой рассказ, — сделав очередной глоток чая, он продолжил: — Тот способ, о котором ты рассказал — опасен, но он позволит закрыть врата достаточно безболезненно. Есть и другой, и вот он куда более жесток. — Этот уродливый человек обладал талантом рассказчика. Я слушал его, затаив дыхание и боясь пошевелиться, чтобы не разрушить магию его слов. — Кровь, Свет и Тьма должны получить кровавую жертву. Пять раз по двенадцать, лучшие из лучших, должны сразиться за свою жизнь. И уже будет не так важно, победят они или проиграют. Важно лишь то, что цена будет уплачена и врата начнут медленно закрываться. — На губах библиотекаря появилась жестокая улыбка. — Но самое главное — эта жертва должна быть добровольной. Именно поэтому в Академии вас останется шестьдесят юных душ, рвущихся к победе любой ценой. Цвет нового поколения Нефритовой империи! Ты всё ещё уверен, что хочешь узнать остальное?

— Да, старший. — Его рассказ меня просто завораживал.

— Тогда слушай дальше. Для вас организуют турнир, где каждый миг вам придётся балансировать между жизнью и смертью, одновременно выполняя необходимые задания для закрытия врат. Те, кто смогут прорваться сквозь испытания, получат великие силы и смогут стать вровень с сильнейшими из сильных, но любая ошибка на этом пути будет означать лишь одно — смерть. — И кто бы сомневался? Вот хоть раз бы в этом мире мне предложили сделать что-то, не угрожающее моей жизни. И словно в подтверждение слов библиотекаря в моей голове раздалась какофония, состоящая из заунывных голосов голодных духов, призывающих меня встать на путь смерти, и вороньего карканья.

— Ворон растёт над собой, лишь находясь на грани. — Тоже банальные слова, но они так точно отражали то, о чём я думал. Сколько раз за свою жизнь я слышал, что мне больше нечего делать, участвуя во всех этих боях? Что нужно быть полнейшим идиотом, чтобы ставить свою жизнь и здоровье на кон ради какого-то дурацкого статуса чемпиона. Во многом я был с этим согласен, но есть одно «но». Это работает только для нормальных людей. Как только твою талию обвивает чемпионский пояс, ты меняешься раз и навсегда. И теперь твой путь — это вечная дорога к вершине.

— Тогда тебе как можно раньше стоит найти ещё четверых безумцев, готовых в этом участвовать. Но мой тебе совет, брат Ворон, хорошенько подумай! Обратного пути может и не быть. — На моих губах появилась ухмылка. Да-да, я всё понял, и в случае чего в конце меня ожидает лишь смерть. Я ухмылялся не только этой банальщине, которая уже набила мне оскомину. Моя ухмылка означала и то, что мне не надо спрашивать своих друзей, я был уверен в каждом из них, даже в паучихе, которая лишь недавно стала одной из нас. Наш кровавый союз взойдёт к вершинам силы.

— Спасибо за совет, обезьяний брат, но всё же я готов.

Где-то на вершине великих гор раздался безумный смех, больше похожий на воронье карканье. Воин с железным посохом, одетый в чёрно-красные одежды, смеялся, и грохот в небесах вторил ему. Молодой ворон вновь доказал, что Даитэнгу не ошибся в своей ставке.