Книн пал в Белграде. Почему погибла Сербская Краина

Вероломное предательство Краины

Реформы генерала Мркшича, создание Корпуса специального назначения. Участие САК в последнем наступлении под Бихачем и развал обороны на направлении главного удара хорватов. Падение Грахова и Гламоча. Взаимодействие армий непризнанных республик — сильные и слабые стороны

К началу 1995 года Республика Сербская Краина была куда в худшем положении, чем год назад. Хорватская армия уже вышла на Динару, откуда угрожала Книну с направления Ливно — Грахово. В случае занятия ею Грахова РСК была бы отрезана от РС в районе Динара — Грахово. Защитники РСК оказались бы в крайне опасной ситуации.

Также были очевидны рост численности и совершенствование организации, оснащении и обучении хорватской армии, многократно усилившейся по сравнению с началом 1994 года. В то же время боевые возможности САК за год снизились. К тому же международное сообщество отказалось от своего обязательства предотвратить силовое решение «проблемы реинтеграции РСК в Хорватию». Одновременно и позиции Республики Сербской в войне с мусульманами и хорватами в Боснии и Герцеговине начали серьезно ослабевать. Под давлением блокады и угроз бомбардировок, режим в Белграде отказался от дальнейшего вмешательства в отношения Хорватии и РСК. Учитывая все это положение в самой РСК было крайне неблагоприятным. Распри в государственном руководстве, разжигаемые извне, исключали осознание и реальное восприятие ситуации.

РСК получила последний шанс, чтобы понять, что сохранение сербов в Краине зависит только от них самих. Все иллюзии об общесербской обороне вели ее к трагедии и гибели. Обстановка требовала единства действий всех структур государства РСК. САК должна была заняться серьезной подготовкой к обороне, а власть — поиском переговорного решения, позволяющего сербам остаться на своей этнической территории. Еще оставалась возможность с помощью международного сообщества и уступок сохранить свои дома и землю, пусть и без собственного государства, но на правах автономии, которую внешний мир предлагал с самого начала своего вмешательства в конфликты на территории бывшей СФРЮ. К сожалению, вместо этого лидеры Краины предпочли самообман, приведший к трагедии. Ход событий и политика определялись извне. САК продолжила бесплодные бои в Западной Боснии, ни- чего не дававшие РСК, зато облегчавшие хорватской армии закрепление на Динаре и захват территории на направлении Ливно — Грахово. САК вместо подготовки к решающей схватке продолжила участие в операции «Паук». Из Ликского, Кордунского и Банийского корпусов тысячи солдат направлялись в Цазинскую краину. До начала марта 1995 года, из Кордунского корпуса в этих операциях задействовали свыше 2000 солдат и офицеров, минимум 50 человек получили ранения или погибли. Банийский корпус выделил до 8000 солдат и офицеров, а его потери убитыми и ранеными составили 130 человек. В целом вовлечение САК в боевые действия с 5-м мусульманским корпусом, как и вся эта операция, было контрпродуктивно. Частями САК руководили не командиры из Банийского и Кордунского корпусов, а командование «Паука» и тактических групп под управлением офицеров МВД. Солдаты и офицеры сопротивлялись отправке на фронты Цазинской краины, дезертирство стало массовым явлением, а моральный дух настолько упал, что его невозможно было восстановить к моменту, когда потребовалось решительно оборонять Краину.

Подготовка Хорватии для атаки на РСК совпала и с заменой командира САК. Потеря Западной Славонии привела к назначению на должность командира Главного штаба САК генерала Миле Мркшича. Бойцы САК воспринимали его как «спасителя», а его назначение — и как подтверждение ответственности генерала Милана Челекетича за потерю Славонии, что очень устраивало настоящих виновников. Милан Челекетич спокойно принял назначение на новую должность — он стал начальником кабинета верховного главнокомандующего Милана Мартича, на несоответствие генерала Челекетича предыдущей должности, равно как и на участие в контрабанде и криминале в Западной Славонии, закрыли глаза. К сожалению, никому не пришло в голову проанализировать настоящие причины поражений, которые бы показали реальную ответственность Челекетича. Просто назначили генерала Миле Мркшича, и уже вроде как не было смысла возвращаться к истокам поражения в Западной Славонии и искать настоящих виновников хаоса в РСК, а достаточно лишь назначить нового командира, теша себя иллюзией, что он решит все проблемы. Представление начальника офицерам Главного штаба САК — настоящий образец саморекламы. Мркшич держался неприступно и величественно, его постоянно сопровождала личная свита из спецназовцев. Он сразу показал «свой» метод работы: командиров корпусов подчинил себе и больше времени проводил с ними, чем в Главном штабе, проявил и заметную гибкость, требовал от подчиненных лишь исполнимого. Он окружил себя «своими» людьми, которым безгранично доверял, но офицеров на ключевых должностях не заменил, по крайней мере в Главном штабе САК. Мркшич быстро схватывал суть проблем, мог точно оценить способности сотрудников, не забегал вперед. Создавалось впечатление, что он не торопится, но способен командовать профессионально, как командир и генерал времен славных (!) боев за Вуковар. Если он ожидал где-то сопротивление своим распоряжениям — сам лично выезжал на место и решал проблему, требовал проведения боевой подготовки солдат и офицеров, реже прежнего руководства собирал заседания коллегии, предпочитая контактировать с помощниками по отдельности. Мркшич ежедневно находился в контакте с президентом РСК, поддерживал связь с лидерами Скупщины РСК и главой правительства, пытался влиять на МВД, особенно если речь шла о задействовании личного состава милиции в боях. Главным направлением его деятельности стало реформирование армии: перегруппировка сил САК, ее переформирование, попытка подготовить ее к войне, создание Корпуса специального назначения с гвардейской и танковой бригадами и с сильными разведывательными и военно-полицейскими частями.

Надо признать, что проделанная Мркшичем за месяц с небольшим работа быстро дала результаты, проявившиеся уже 28 июня 1995 года на смотре на полигоне Слунь. Новый командир ГШ САК за месяц добился большего, чем все его предшественники.

Генерал Мркшич настаивал на тактике, предполагавшей активную роль сербской армии в боевых действиях против хорватов и в боевой подготовке. Он требовал, чтобы каждый день что-то делалось, по Мркшичу ежедневная работа была ключом боевой готовности. Он уделял внимание и главной проблеме падения боевого духа солдат и офицеров — их обнищанию. Солдаты из крестьян и рабочих, а особенно из потерявших все беженцев настолько обеднели, что это угрожало их физическому выживанию. А в строю была только беднота, так как те, кто побогаче и образованнее избегали призыва. Никто не заботился о семьях погибших и раненых бедняков. Сев, жатва, школа, медицина — все отражалось в частях. От САК ожидали, что она решит бытовые проблемы вместо гражданских властей, которые их не хотели замечать.

Немногим лучше было положение кадровых офицеров в САК. Большинство из них все потеряли и не знали, когда будут решены властями их жилищные и другие проблемы, невозможно справиться с некомплектом офицерского состава, если им ничего нельзя предложить.

Мркшич сразу понял, что отдельная проблема — плохое качество разведки. Это было очень больным местом. Неизвестность, неточность, недостоверность, запаздывание, доверчивость к дезинформации… Отсутствие надежной информации не позволяло принимать правильные тактические решения.

Еще один вопрос он вернул с головы на ноги: к концу мая 1995 года группировка «Паук» была поставлена под контроль Главного штаба САК, его командира — генерала Миле Мркшича.

К концу июня 1995 года командиры главных штабов САК и АРС согласовали подготовку и проведение совместной операции по разгрому хорватских войск на Динаре и на направлениях Грахово — Ливно и Гламоч — Ливно. Предполагалось и освобождение Ливно. Этой операцией САК могла устранить угрозу со стороны территории Республики Сербской. Но под конец планирования и подготовки войск и штабов, последовало неожиданное решение, предложенное Белградом — сначала ударить на Бихач, а уже после его взятия разбить хорватские силы на Динаре. Операцией на Бихач, как и его овладением, РСК не могла улучшить свое очень тяжелое и невыгодное положение. Было ясно, что поворот САК на Бихач позволит хорватской армии без особого труда закрепить свои позиции на Динаре и взять Грахово. С военной точки зрения не было ни одного серьезного довода для отказа от операции на Динаре и на направлении Грахово — Ливно. На все вопросы и возражения был лишь один ответ — приказ из Белграда!

Весь июль 1995 года шла совместная операция сил САК и АРС, а также частей МВД обеих сербских республик. САК подготовила и провела операцию «Меч-95», а АРС — «Щит-95». Целью операции являлось овладение территорией Западной Боснии с окончательным разгромом и уничтожением сил 5-го корпуса АБиГ. Принятию решения по этой операции предшествовали интенсивные боевые действия оперативной группы «Паук», добившейся значительных успехов. 28 мая эту группу передали под командование Главного штаба САК. Основу «Паука» составляли силы «Народной обороны Западной Боснии», подчиненные «верховному командованию» Абдича. Начальником этого «верховного командования» являлся Шериф Мустеданагич.

Операция проводилась против 5-го корпуса, насчитывавшего примерно 17 000 бойцов и офицеров, распределенных в восемь бригад, один хорватский полк и в пять отдельных батальонов и дивизионов. Считалось, что этот корпус потерял 3500 убитыми и около 5000 ранеными. При таких высоких потерях боевой дух поддерживался благодаря идеологической обработке на основе исламского фундаментализма.

Так как ожидалось скорое нападение Хорватии на РСК и массированное наступление хорватской и мусульманской армий на направлениях Ливно — Грахово и Ливно — Гламоч, то в его рамках ожидали и контрудар сил 5-го корпуса на Велику Кладушу на севере и на Петровац и Оштрель на юге. Потому главные штабы АРС и САК сочли необходимым срочно провести операцию, которая бы улучшила оперативную обстановку для обеих армий в преддверии нападения Хорватии. Полагали, что наибольшие шансы на успех даст операция против 5-го корпуса, поэтому и разработали операции «Меч-95» и «Щит-95». Операция «Меч-95» должна была стать боевым крещением вновь сформированного Корпуса специальных назначения САК и 15-й легкопехотной бригады. Пополнение этих частей осуществлялось за счет возвращения военнообязанных, бежавших в Союзную Республику Югославию.

Договоренность об операции между главными штабами АРС и САК была достигнута 4 июля 1995 года и предусматривала, что АРС направит ряд своих частей и бойцов особых отрядов МВД РС в состав оперативной группы «Паук» в районе Врнограча. Приказ о подготовке операции «Меч-95» был издан 6 июля 1995 года. Одновременно направлен запрос на передовой КП Главного штаба АРС в Дрваре о выделении согласованных сил в состав «Паука» до 11 июля. Целью наступления на 5-й корпус было окружение и уничтожение части его сил, затем овладение территорией, население которой симпатизирует Ф. Абдичу, и взятие Бужима как центра мусульманского экстремизма. Тогда 5-й корпус был бы окончательно разбит. В ходе операции «Меч-95» части САК должны были быть в готовности отразить силами своих первых эшелонов внезапные удары хорватской армии на северном и южном участках фронта.

Из сил САК, выделенных для участия в операции «Меч-95», были созданы две оперативные и одна тактическая группы из состава Банийского корпуса. Из общей численности всех сил, подчиненных Главному штабу САК для наступления выделено 5006 солдат и офицеров или 34 %, для поддержки — 610 (4 %), а для обороны по линии соприкосновения с частями 5-го мусульманского корпуса — 9074 (62 %).

Наступление было назначено на 15 июля 1995 года, но вывод войск на исходные позиции выбился из графика. Это относилось к частям МВД и частям АРС, которые должны были войти в состав оперативной группы в районе Врнограча. Поэтому командир Главного штаба САК потребовал до 12 июля мобилизовать весь состав милиции РСК и сформировать на уровне служб отряды милиции ротного масштаба для создания из них батальона под единым командованием как резерва Главного штаба САК.

11 июля Главный штаб САК разослал по всем частям приказ о наступлении, а 12 июля направил требование правительству Западной Боснии о мобилизации всех годных к военной службе и их направлении в боевые части «Паука». Мобилизацию следовало завершить до 14 июля 1995 года. Главный штаб САК затем издал дополнительный приказ, сдвинувший начало наступления на 16 июля 1995 года. Однако и мусульмане не сидели сложа руки. Так, в утренние часы 13 июля они нанесли неожиданный удар, частью сил одной из бригад на направлении Штурлич — Комесарац, прорвали фронт и заняли тригонометрическую отметку 445. Командующий САК принял контрмеры, приказав срочно вывести войска на рубежи развертывания и открыть огонь по всем выявленным целям. Он приказал выделить достаточные силы для разгрома группировки 517-й мусульманской бригады в районе села Комесарац, вернуть потерянную территорию и быть в готовности для действий в соответствии с планом операции «Меч-95», а также провести мобилизацию Ликского и Кордунского корпусов.

14 июля была определена зона боевых действий и направлено требование Главному штабу АРС в Дрвар активизировать действия на направлении Бихач — Крупа и начать наступления на направлении Иваньска — Бужим.

Из-за задержки с перегруппировкой сил оперативной группы, которая должна была наступать от Врнограча на Бужим, пришлось еще два раза откладывать начало наступления. 17 июля, Мркшич потребовал от АРС направить из состава своих сил хотя бы один батальон, так как было уже понятно, что дождаться прибытия всех оговоренных войск нереально. На следующий день поступил ответ, в котором, не упоминая ни о каком направлении войск, АРС настаивала, чтобы САК перешла в наступление и утверждала, что силы АРС начали наступление еще 15 июля и уже понесли потери (четыре погибших и 22 раненых).

Из сил МВД РСК и Сербии в операции участвовала одна бригада, один отдельный отряд и один батальон, интегрированные в оперативные и тактические группы САК под руководством командиров частей САК.

КАРТА 13. Сербское наступление на Бихач в июле 1995 г.[160]

В конце концов операция «Меч-95» началась 19 июля. Лучше всего в тот день действовала Оперативная группа, наступавшая с севера по направлению Врнограч — Бужим. Наступление началось из Лики по направлению Тржачка Раштела — Цазин. Был достигнут лишь частичный успех. Одна из тактических групп не пошла в наступление из-за отказа бригады МВД и 101-го отряда милиции вступить в бой, равно как и войска из Банийского корпуса. Часть танковых экипажей не согласилась наступать без полной заправки топлива, хотя их баки были заправлены на 2/3, что им вполне хватало на тот момент. Часть солдат и офицеров наступавших подразделений использовала любой предлог для уклонения от боя.

20 июля наступление продолжалось, основной удар теперь наносили силы, наступавшие из Лики на Цазин. Неприятельская пропаганда ответила обвинениями в нападении на зону безопасности Бихач. По всей Европе и Америке это вызывало антисербские настроения, особенно в отношении РСК. Никто не желал выслушать другую сторону, так как машина уже была запущена, а РСК и РС не имели средств и возможности включиться в информационную войну. Поступило и предупреждение из Белграда, что Бихач трогать нельзя. Поэтому в тот же день, наступление приостановили до 8 утра следующего дня, т. е. 21 июля. Однако утром 21 июля командир Главного штаба САК приказал войскам продолжить подготовку к наступлению, но не атаковать до получения приказа. Этот и следующий день войска «готовились», т. е. ждали, что где-то наверху, на самом высоком уровне, примут решение о судьбе операции. В это время Главный штаб САК решил задействовать план, разработанный на случай наступления хорватской армии на РСК в период боев в Западной Боснии. Корпуса получили приказы действовать из расчета, что в ближайшие 24 часа начнется наступление армии Хорватии. Лишь командир Главного штаба САК знал, действительно ли существовала опасность хорватского наступления и насколько серьезной она была. На ее реальность указывало соглашение Алии Изетбеговича и Франьо Туджмана, как раз в это время подписанное ими в Сплите. Соглашение легализовало пребывание хорватской армии в Боснии и Герцеговине, а Хорватия обязалась подключиться к обороне зоны безопасности Бихач. Была ли остановка наступления 21 и 22 июля результатом прозорливости или чьим-то внешним решением — знал тогда лишь генерал Миле Мркшич.

Вечером 22 июля, после подведения первых итогов операции было решено 23 июля продолжить наступление ударом Оперативной группы в 02.00 часа с севера на Бужим. Удалось добиться эффекта внезапности и в состав «Автономной области Западная Босния» вошли еще два десятка сел. Наступление с территории Лики на Цазин задерживалось и началось лишь в 11 часов, а после занятия трех сел остановилось. Известие о том, что один танк бронебригады захвачен мусульманами, подорвало боевой дух. Генерал Мркшич был недоволен ходом наступления группировки, действовавшей из Лики на Цазин: его план силами этой группировки 23 июля овладеть Цазином и затем вывести Корпус специального назначения для отражения наступления Хорватии на РСК сорвался. Многие офицеры Главного штаба на КП ожидали наступления хорватской армии на РСК, неопределенность вызывала некоторую нервозность.

В течение 24 июля крупных боевых действий не велось. Группа из Врнограчи продолжила наступление на Бужим, отодвинув линию соприкосновения примерно на три километра. В целом в течение этого дня сохранялось спокойствие. Генерал Миле Мркшич неожиданно отправился в Белград, командование принял генерал Миле Новакович, командир Оперативной группы, наступавшей на Бужим с севера.

25 июля войска готовились продолжить наступление. Вернувшийся из Белграда генерал Миле Мркшич не скрывал оптимизма, но и ничего особо не объяснял, только сообщил с некоторой сдержанностью о назначенном заседании Скупщины РСК в Топуско и отрицательно отозвался о решении поручить формирование правительства Милану Бабичу. Из этого можно было сделать вывод, что Белград не примет Милана Бабича вместо Борисава Микелича. Генерал Мркшич наверняка хорошо знал, что хочет и планирует режим в Белграде. А он сказал: «Важно, что операция "Меч-95" закончится через 2–3 дня и после этого продолжим строительство САК», затем объявил о передислокации Главного штаба САК на Банию для наведения порядка в Банийском корпусе. Следует отметить, что генерал Мркшич ничего не сказал о Динаре и Грахово. Конечно, он хорошо знал ситуацию и понимал опасность для РСК, исходившую из этого района. Видимо, в Белграде Мркшич получил соответствующие заверения, поэтому и молчал.

Все ожидали, что 26 июля будет дан серьезный бой. Об этом говорили приказы войскам и поступавшие на передовой КП донесения. Но наступление началось вяло. Группа генерала Миле Новаковича задержала атаку на несколько часов, а через два часа боя — остановилась. Группа из Лики, под командой генерал Милорада Ступара провела хорошую артподготовку, само наступление было сорвано: 1-я и 2-я тактические группы так и не вступили в бой, им помешал это сделать 101-й отряд милиции, который не только отказался идти в атаку, но и не дал двинуться танкам, так как милиционеры занимали единственную доступную для танков дорогу. Лишь пополудни начали наступление 3-я и 4-я тактические группы, овладевшие частью села Бугари и рядом окрестных объектов.

Одновременно на направлении Ливно — Грахово в интенсивное наступление на Грахово и Гламоч перешла хорватская армия. Оборонявшие подступы Грахова войска (части 3-й и 9-й легкопехотной бригады АРС и боевая группа «Вьюга» из САК) не оказали серьезного сопротивления. Информация о положении в районе Грахово сознательно скрывалась, поэтому и на передовом КП Главного штаба АРС, и командование 2-го Краинского корпуса АРС считали, что на граховском направлении линия фронта оставалась стабильной. Пришлось вмешаться начальнику Главного штаба САК генералу Душану Лончару, по связи из Книна сообщившему генералу Мркшичу об угрозе критического развития событий под Грахово. Мркшич не внял этому предупреждению. Он больше опасался воздушных десантов Хорватии, способных повлиять на развитие событий в Западной Боснии, поэтому приказал занять ряд районов для организации противодесантной обороны. Подобные опасения были безосновательны, так как Совет Безопасности (ООН. — Прим. перев.) еще не дал зеленый свет на открытое нарушение Хорватией своих обязательств, тем более что она все еще не была готова к финальной схватке с РСК. Решение генерала Мркшича ослабило позиции САК в Западной Боснии. Он верил, как сам говорил в тот день, в «закон соединенных сосудов». По его мнению, «если САК не двинется на аэродром Чораличи и на Цазин, то и хорватская армия не пойдет на Грахово». Эти слова свидетельствуют либо об искреннем заблуждении, либо о каком-то тайном намерении. Трудно поверить, чтобы генерал Мркшич не видел непоправимых последствий для РСК уже очевидной потери Грахово и Гламоча. Не стояла ли за этим его необъяснимая и неожиданная поездка в Белград?

КАРТА 14. Захват Грахово и Гламоча хорватами и отсечение Книна от РС[161]

Пока войска, противостоящие 5-му мусульманскому корпусу, отдыхали, Фикрет Абдич в полдень 26 июля провозгласил в Великой Кладуше создание Республики Западная Босния. Вместо того, чтобы продолжить полноценное наступление, командующий Главного штаба САК отдал приказ вывести из боя Корпус специального назначения и наступать на Бужим лишь силами Оперативной группы генерала Миле Новаковича. Затем он решил частью сил усилить оборону Грахово: выведенные из боя силы должны были занять районы противодесантной обороны, в район Грахово направилась Гвардейская бригада из состава Корпуса специального назначения, командиру Далматинского корпуса полковнику Весо Козоморе, приказано согласовать дальнейшие действия на граховском направлении с командиром 2-го краинского корпуса генералом Радивое Томаничем.

Командир Главного штаба САК 26 июля приказал Министерству обороны добиься от президента РСК Милана Мартича срочного объявления военного положения, будто Мркшич внезапно осознал значение Грахово для обороны РСК. Во второй половине дня 26 июля последовал второй приказ командиру Корпуса специального назначения и командиру батальона милиции выдвинуться на защиту Грахово. Ни один из двух командиров не выполнил поставленные задачи. Милиция просто отказалась участвовать в обороне Грахово, заявив, что командир Главного штаба САК «не уполномочен отдавать приказы подразделениям милиции». Это не было самоуправством, за отказом стояли ключевые лица МВД РСК, включая и нового министра, по чьему-то указанию сознательно саботировавшие оборону РСК, так как знали, что происходит и что она долго не продержится.

27 июля запланированные удары по Западной Боснии практически не начались. 101-й отряд милиции снова отказался вступить в бой и пригрозил покинуть зону боевых действий. Генерал Мркшич приказал его разоружить, а бригаду МВД снять с фронта в Западной Боснии и направить в район Грахово, сам отбыл в Топуско на заседание Скупщины РСК. Однако вскоре на передовой КП Главного штаба САК поступило требование помощника главы МВД РСК Небойши Павковича остановить исполнение приказа о разоружении 101-го отряда милиции и переброске под Грахово бригады МВД. За этим стоял не чиновник-исполнитель, а влиятельные лица за пределами РСК. Речь о тех же самых людях, вынудивших САК вступить в бои в Западной Боснии вместо Динары и Грахово, что грозило ей смертельной опасностью. На граховском направлении в течение 27 июля оборона рассыпалась. Армия Хорватии практически уже контролировала Грахово и линию Грахово — Облья — Тичево.

Вернувшийся из Топуско Мркшич вывел милицию из состава Корпуса специального назначения и переподчинил ее генералу Миле Новаковичу, продолжавшему бои с 5-м корпусом. Также он поставил задачу в 2–3-хдневный срок подготовить передовой КП Главного штаба САК к возвращению в Книн. О положении вокруг Западной Боснии и Грахово сообщили Генштабу Армии Югославии, подчеркнув, что САК усилит оборону Грахово и будет защищать его любой ценой! Уже на другой день, 28 июля, армия Хорватии полностью овладела Грахово, а Главный штаб САК с передового КП вернулся в Книн. Это означало конец операции «Меч-95».

Действия САК в операции «Меч-95» во многом показательны и заставляют пересмотреть ряд предшествовавших и последующих событий. Бесспорно, что приоритетом САК в начале июля 1995 года была стабилизация ситуации на Динаре и на направлении Ливно — Грахово. Навязанная операция в Западной Боснии очевидно вела в тупик, но САК получила щедрые обещания усиления своих войск частями из состава АРС, подчинения сил Народной обороны Автономной области Фикрета Абдича, до двух бригад милиции. И она согласилась на наступление в Западной Боснии вместо Грахово и Динары. Но ей постоянно связывали руки, не давая вести бой более нескольких часов. АРС не исполнила ни одного обещания, милиция постоянно саботировала, особенно если намечался какой-либо успех. Отправившие ее в состав САК, видимо, приказали не исполнять ни одного распоряжения армейского командования.

К сожалению, и командир Главного штаба САК оказался не на высоте, решения принимал в одиночку, без опоры на свой штаб, за исключением двух подчиненных — генерала Миле Новаковича и Милорада Ступара. Им разрешено переносить начало наступления, прощались неудачи. В разгар операции без всякого объяснения Мркшич уехал в Белград и там докладывал, получал задачи, по возвращении приказал продолжать операцию, забыв о Грахово и Динаре. С Армией Республики Сербской он не контактировал, как и генерал Манойло Милованович[162], руководивший так называемой бихачской операцией АРС. Они что, не знали о существовании друг друга? Мркшич без необходимости отправил войска в районы противодесантной обороны, якобы энергично боролся с милицейским фарсом, предложил отставку Скупщине РСК в Топуско, неожиданно спас от ответственности генерала, который в решительный момент исполнял приказы не своего верховного командющего, а кого-то другого из Белграда. Словом, он не оправдал тех надежд и оптимизма, с которыми встретили его назначение в Книне. Грахово пало, а Мркшич пытался доказать, что это не его вина, но ответственных за провал не назвал.

С военной точки зрения, действия генерала Миле Мкршича в операции «Меч-95» оправданы. Более того, если не учитывать интересы РСК, они заслуживают наивысшей оценки. Он выполнил поставленную кем-то конкретную и ясную задачу — отвлечь САК от обороны Грахово и Динары, дав таким образом анонимным инициаторам «Меча-95» возможность получить баснословные валютные прибыли за реализацию в Боснии и Хорватии сценария «миротворцев». Мркшич потерял Грахово и Динару, но Бужим и Цазин не взял. Ему все верили — а как же могло быть иначе!

Командующий Главного штаба САК Миле Мркшич успешно провел первую фазу операции, ради которой и был назначен в РСК. «Меч-95» оправдал перед общественностью тех, кто инициировал восстание Краины и довел ее до трагедии. Это был первый шаг, второй последовал спустя несколько дней после падения Грахово и завершения операции «Меч-95».

САК и АРС имели много общего в организации и структуре, выполняемых задачах, отношениях с Армией Югославии, как и во многом другом. Важнейшим был общий интерес — спасти сербов к западу от Дрины от геноцида экстремистских лидеров хорватов и мусульман. Общий интерес требовал поддержания и постоянного развития взаимодействия двух армий. Сотрудничеству благоприятствовала обстановка — обе армии были созданы схожим образом, обе являлись чисто сербскими, у них был один и тот же противник. Территории РСК и РС были единой географической и оперативно-стратегической зоной, что облегчало ведение обороны. Планирование и ведение боевых действий с опорой на военно-географические характеристики ТВД[163] частично компенсировали превосходство противника в современном вооружении и оснащении. Проведение совместных операций делало возможным достижение общей победы и относительно быстрого окончания войны.

Обе армии имели общего «старшего брата», Армию Югославии, что было огромный преимуществом, особенно при наличии единой стратегии. РСК не могла бы существовать без опоры на Сербию и Республику Сербскую, причем решающее значение имело наземное сообщение через так называемый коридор[164], существование которого зависело от Армии Республики Сербской. Без коридора РСК исчезла бы и без войны с Хорватией. Его ликвидация привела бы к разделению Республики Сербской на две части, что так же означало бы ее крах. Очевиден был совместный интерес к сохранению коридора и поддержанию его бесперебойной работы, поэтому ожидалось, что САК и АРС будут действовать как две части одной армии. Они могли и должны были совместно планировать, готовить и вести боевые действия. Подразумевалось и оснащение обеих армий по единому плану, маневрирование техникой и войсками между республиками. Также требовалась и вполне была возможна взаимопомощь офицерскими кадрами, хотя о ней и не задумывались.

Но на практике два объективных фактора мешали успешной координации САК и АРС. Во-первых, зависимость от отношений руководства РС и РСК с руководством СРЮ, хотя многие безосновательно надеялись, что боевое братство может быть крепче отношений между президентами РС и РСК и между правительствами этих двух сербских государств. Во-вторых, неопытность, а следовательно и неспособность главных штабов совместно осуществить то, что можно было сделать и в условиях сложных межсербских отношений.

Пока сохранялось хорошее взаимодействие на уровне руководства СРЮ, РС и РСК, активно шло и сотрудничество между Генштабом Армии Югославии и главными штабами АРС и САК. Взаимодействие трех армий поддерживали и лидеры трех государств — «обеими руками» в 1992 году и «в известной степени» — в 1993 году. Готовился и единый план обороны сербских государств на случай нападения на какую-либо область одной из трех республик. Постоянно проводились консультации, все старались выполнить согласованные обязательства. Совместная оборона коридора и участие подразделений АРС в обороне Северной Далмации и Лики в течение 1993 года — лучшие примеры сотрудничества между САК и АРС. К сожалению, начало раскола между Слободаном Милошевичем и Радованом Караджичем повлияло и на отношения между тремя армиями. Координация и сотрудничество между ними стали ослабевать, исчезла платформа для совместного решения проблем и соблюдения достигнутых договоренностей.

Решение правительства СРЮ ввести блокаду Республики Сербской обострило и ввергло в хаос отношения между армиями. Они все же сохранялись, так как их контролировал Генштаб Армии Югославии, прежде всего благодаря офицерам армий сербских республик, которые все одновременно состояли на службе и в Армии Югославии.

Блокада особенно осложнила положение Армии Республики Сербской. С одной стороны, руководство РС требовало, чтобы АРС вмешалась в политику и осудила решение о блокаде. А из Белграда требовали, чтобы она добилась от лидеров РС подчинения воле СРЮ. Выполни АРС любое из этих требований — Республике Сербской неминуем пришел бы конец. Главный штаб АРС не отверг ни одно из этих требований, но и ни одно из них не исполнил. С обеих сторон на него давили, а он выживал, соглашаясь исполнять и то, что было против интересов сербского народа, и то, что не вело к прямой катастрофе. Такое балансирование Главного штаба АРС жестоко критиковал Радован Караджич. Чего он только не делал, лишь бы убрать генерала Ратко Младича и его сторонников. Но и режим Белграда использовал «увертки» Ратко Младича для оправдания и сокрытия своей бесчестной политики в отношении сербов в Боснии и Хорватии. Условия, в которые попала АРС, позволили ей соблюдать интересы как РСК, так и САК.

САК и АРС с 1992 года по август 1995 года, по некоторым сведениям, взаимодействовали постоянно, совместно заботясь о больных и раненых. В больницах Баня Луки, Приедора и Книна ко всем пациентам относились одинаково. В Книне принимали и лечили раненых из АРС, а в больницах Баня Луки и Приедора — из САК. Помогали друг другу лекарствами и перевязочными средствами, особенно после введения блокады на Дрине. Помощь в перевозке раненых до больниц санитарными машинами и вертолетами была отлично налажена и работала до последнего дня войны. Это спасло жизни многим бойцам обеих армий.

Большое значение имела помощь Армии Республики Сербской топливом и боеприпасами, которых у нее часто не было вообще, что угрожало самому существованию отдельных частей. САК бескорыстно направляла соседям топливо и боеприпасы. Такая поддержка была очень широкой на нижних уровнях командования, без оповещения главных штабов САК и АРС. Но вскоре от имени АРС за боеприпасами и топливом стали обращаться люди, не имевшие отношения к армии, но называвшие себя представителями власти, а на деле оказавшиеся спекулянтами. Тогда оба командира главных штабов договорились, что эта форма помощи будет осуществляться только с ведома главных штабов обеих армий.

Сотрудничество АРС и САК включало и обучение командного состава в Центре военных школ АРС в Баня Луке, где для САК подготовили два выпуска офицеров и сержантов. На полигоне Маняча[165] для САК готовили механиков-водителей боевых машин.

С конца 1994 года и до августа 1995 года войска обеих армий готовили и вели совместные операции в Западной Боснии, на Динаре и на направлении Ливно — Грахово. К сожалению, вскоре в эти взаимоотношения вмешался Белград, подрывавший сотрудничество армий республик. Отношения между главными штабами АРС и САК и их командирами постепенно портились, шантажу поверили обе стороны, несмотря на то, что и те, и другие стали жертвами этого шантажа. Погибали люди, противник захватывал все новые территории. Из-за таких «игр» сначала потеряли Купрес, что стало началом экспансии армии Хорватии на территорию РС и подготовкой к решительному удару, разгромившему РСК. Взятие Купреса открыло Хорватии путь к Динаре и к направлению Ливно — Грахово.

АРС не предприняла серьезных попыток вернуть Купрес, оттеснить хорватскую армию с Динары и с территории Ливаньского поля[166]. Трудно представить, что Главный штаб АРС и тем более Генштаб АЮ не могли верно оценить значение потери Купреса. Главный штаб АРС утверждал, что это небольшая проблема, которую армия «легко решит, когда придет для того время». Любое напоминание Главным штабом САК опасности потери Купреса и выхода армии Хорватии на Динару расценивалось как трусость и необоснованные страхи.

Удар Хорватии по Западной Славонии в начале мая 1995 года помимо прочего показал ухудшение отношений между главными штабами АРС и САК, рост их недоверия друг к другу. Согласованная ранее совместная оборона Западной Славонии оказалась пустым звуком. Командование 2-го Краинского корпуса АРС и подчиненные ему части на деле больше играли на руку хорватам, чем помогали попавшей в беду САК.

Оставление Динары и ее окрестностей хорватам не прекратило интриги и раздоры командиров. Связанные с Белградом, они до конца исполняли навязанную им «роль», дав общему врагу вклиниться между их армиями. Даже сейчас, когда прошло не так много времени с описываемых событий, можно понять последствия хорватского прорыва. Впустую дети в школе учат басню о семи прутиках и венике или о трех глупых волах, двум из которых злой волк нашептал, что предав третьего они сохранят для себя больше травы… Когда после неудач операций «Паук», «Щит-95», «Меч-95» пало и Грахово, уже вся РСК оказалась в безвыходной, можно сказать смертельной ситуации. Командиры еще думали, что все в порядке. Им казалось, что поле полно травы. Но волк думал иначе.

Режим Сербии получил предлог снять с себя ответственность за предстоящую трагедию сербов в Краине. Он твердо верил, что этим удалось избежать бомбардировки Сербии и Черногории и давления со стороны пресловутого международного сообщества и нового мирового порядка. Республика Сербская вела себя в соответствии с обязательствами, которые взяла без особого энтузиазма. Сведение территории РС к 49 % от общей площади Боснии и Герцеговины было достигнуто уступкой района Грахово — Гламоч — Дрвар[167]. Главный штаб АРС был против, но у него не было выбора. Решил обмануть «младшего брата», т. е. сербов Краины. Попытки обвинить в готовившейся трагедии именно «младшего брата» были прекрасно видны. С этим был согласен и «главный брат», «миротворчески» вещавший из Белграда.

2 августа 1995 года состоялась встреча Верховных советов обороны РС и РСК с участием президентов и командиров главных штабов АРС и САК. Там фактически не только смирились с тем, что уже было потеряно, но и с тем, что случится через два дня. Некоторые еще надеялись, что РС сможет сохранить за собой то, что у нее собирались отнять. Президент РС, Радован Караджич, глубоко верил, что этого можно добиться, избавившись от генерала Ратко Младича. Так же думал и президент РСК Милан Мартич в отношении генерала Миле Мркшича, но было уже поздно вступать в последний бой с Хорватией.

Режим в Белграде был доволен. Он ожидал начало конца.