Книн пал в Белграде. Почему погибла Сербская Краина

Добровольцы в сербской армии краины

Плюсы и минусы добровольцев, динамика их состава, проблемы с добровольцами службы госбезопасности, отряд Аркана, учебный центр Капитана Драгана. Численность и жертвы добровольцев.

Сербский народ имеет богатую традицию освободительных войн, важную роль в которых всегда играли добровольцы. Война на территории бывшей Югославии с 1991 года и до конца 1995 года была для сербов Хорватии и Боснии и Герцеговины освободительной. Распад Югославии непосредственно угрожал существованию сербов на этих территориях. Поэтому сербский народ в целом был больше других народов СФРЮ заинтересован в существовании единого государства. Это особенно характерно было для сербов в Хорватии. Веря, что ЮНА сохранит единую страну и их от опасности, они добровольно шли в ее части. Поэтому в рядах ЮНА в ходе боев в Восточной Славонии и на территории САО Краины находились свыше тысячи добровольцев. В печати опубликованы данные, что в боях за Вуковар и в Западном Среме участвовали около 10 000 добровольцев. Во всяком случае, примерно 90 % тех добровольцев являлись сербами из Хорватии и Боснии и Герцеговины. Их вклад в победы ЮНА и в принуждение Хорватии к переговорам был огромен.

Многие виновники распада Югославии и лишения ЮНА возможности остановить вооруженное восстание в стране, особенно те, которые стали «нейтральными» и спокойно наблюдали страдания населения на югославских просторах, сейчас злонамеренно приравнивают всех добровольцев к отрядам, совершавшим злодеяния: этнические чистки, грабежи и прочее. Это обман и ложь, за которыми скрываются настоящие виновники неудачной войны, закончившейся Дейтонским миром.

Политики, приведшие сербский народ к трагедии, злоупотребили и традицией добровольчества, глубоко укорененной в сознании сербского народа. Законодательство бывшей СФРЮ не предусматривало участия добровольцев в возможной войне, потребность в них возникла спонтанно. Власти быстро столкнулась со слабой явкой резервистов по мобилизации. Недоверие людей вызывало то, что их гнали на войну без объявления военного положения. Вместе с выступлениями ряда партий, прежде всего Сербского движения обновления, против мобилизации и с открытыми призывами к дезертирству это сильно ограничивало возможность защиты сербского населения.

Потому власть решала проблему пополнения частей за счет добровольцев. Этому способствовало и настроение сербов на территории Хорватии и Боснии и Герцеговины, ощущавших необходимость самозащиты. Они и без формального призыва уходили в части ЮНА, которая вела боевые действия против хорватских отрядов. Люди вступали в состав частей ЮНА и Территориальной обороны, однако власть не торопилась каким-либо законом легализовать участие добровольцев в войне. Были среди них и те, кто не хотел воевать в составе частей ЮНА, а реже — и Территориальной обороны. Такие добровольцы прибывали на фронт в основном по призыву политических партий, прежде всего, Сербского движения обновления (СДО) и Сербской радикальной партии (СРП).

Из-за пассивного отношения ЮНА к восстанию сербов в Хорватии и ее позорного ухода из Словении многие призывники не желали воевать в ее рядах. Атмосфера недоверия к ЮНА, особенно к военному верху, росла изо дня в день и все громче звучали призывы к созданию сербской, (а не югославской. — Прим. перев.) армии.

Министерство обороны Сербии «распределяло» добровольцев из Сербии в САО Краину и на фронт в Восточной Славонии и Западном Среме. Так как этот орган постоянно занимался проблемой добровольцев, то именно там возникла идея сделать добровольцев основой будущей сербской армии. Планировалось, что на первом этапе добровольцы должны образовать сербскую армию в САО Краине. На втором — окончательно переформировать личный состав ЮНА на территории Сербии, Черногории и Боснии и Герцеговины в новую сербскую армию.

В первой половине 1991 года в САО Краине приступили к постепенному образованию Сербской армии Краины из ТО, которая стала называться ТО САО Краины.

Добровольцы появились в САО Краине после первых столкновений ЮНА с хорватскими отрядами и милицией в 1991 году. В этом качестве прибывали лица различного социального положения, по различным мотивам. Непросто было со всем этим разобраться и потому в создании Сербской армии САО Краине помогало Министерство обороны Сербии.

В середине сентября 1991 года по предложению министра обороны Сербии генерала Томислава Симовича[112] союзный секретарь по народной обороне (министр обороны СФРЮ. — Прим. перев.) генерал Велько Кадиевич подписал решение о приеме добровольцев в ЮНА. Этот акт определял и уточнял, кто мог считаться добровольцем, каким образом командиры частей должны действовать при приеме добровольцев и как с ними работать. Отдельным актом были определены правила денежного довольствия добровольцев. Именно этими документами САК пользовалась при решении проблем, возникших с появлением в ее рядах добровольцев.

По мере трансформации ЮНА в Армию Югославии работа по отправке добровольцев из Сербии и Черногории в Краину и БиГ сворачивалась. Точку в этой истории поставил приказ и. о. начальника Генштаба вооруженных сил СФРЮ генерал-полковника Животы Панича[113] от 30 апреля о прекращении приема и обеспечения добровольцев.

Приказ относился лишь к уроженцам Боснии и Герцеговины, находившихся в рядах ЮНА и был издан практически накануне вывода ЮНА из БиГ. С этого момента приостановлен дальнейший прием добровольцев, им надлежало сдать оружие и уволиться из частей.

В 1992 году приток добровольцев в САК был незначителен, но ситуация изменилась в 1993 году, после хорватского нападения на Масленицу, Перучу и Дивосело. Однако пробелы в законодательстве затрудняли и без того сложную ситуацию, гражданским и военным властям РСК нужно было урегулировать статус добровольцев. Поэтому Главный штаб САК издал акт о «статусе добровольцев граждан Республики Сербии, участвующих в вооруженных конфликтах в Республике Сербской Краине после 23 января 1993 года», т. е. не затрагивая уроженцев других республик бывшей СФРЮ, равно как и граждан иностранных государств, статус которых также требовалось определить.

В использовании добровольцев особенно важно было сотрудничество по линии Главный штаб САК — Генштаб Армии Югославии. Больной проблемой стало большое число военнообязанных из РСК, бежавших на территорию Сербии. Это негативно влияло на участие добровольцев из Сербии в войне в РСК: бежавшие из РСК призывники и резервисты разгуливали по Сербии, получая ее помощь и защиту, а жителей Сербии при этом убеждали ехать добровольцами и защищать земли, брошенные беглецами. Потому нужно было как-то возвращать военнообязанных в РСК. В конце концов эта задача досталась Главному штабу САК и Министерству обороны РСК. Возникли даже планы возвращать этих уклонистов вместе с добровольцами, ехавшими на войну из Сербии. Насколько это было реально — отдельный разговор.

В 1994 году практически ничего не делалось для привлечения добровольцев. Лишь изредка прибывали отдельные лица, желавшие повоевать какое-то время в РСК. Большинством из них двигал искренний патриотизм. Они доказывали это дисциплинированностью и ответственным несением доверенной им службы. Снижение интереса САК к привлечению добровольцев было во многом вызвано подписанием договора о мире с Хорватией 29 марта 1994 года, а также отсутствием финансовых и материальных возможностей для приема большего числа таких бойцов.

Обострение ситуации в Западной Боснии к концу 1994 года и бомбардировка авиацией НАТО аэродрома Удбина вызвали несколько новых волн добровольцев на фронты западной части РСК. Однако перемирие, которое гарантировало международное сообщество, серьезно расслабило власти РСК, включая и военное руководство, и усыпило их бдительность. Осознание тщетности этих надежд в 1995 году привело к активизации привлечения добровольцев в САК. Однако координация с органами СРЮ, направлявшими добровольцев, была крайне слабой, а стихийная отправка неподготовленных добровольцев в ряды САК порождала проблемы и риски при их включении в боевую работу.

Также не были должным образом согласованы действия по приему добровольцев между командованиями корпусов и Главным штабом САК. Необходимо было проводить в столь сложном вопросе единую линию. Когда в 1995 году дошло до того, что и Генштаб Армии Югославии, чтобы избежать обвинений в поддержке САК, стал отказываться от конкретных обязательств, не было уже сомнений, что «час пробил». Патриотическую задачу взял на себя общественный «Комитет по защите Краины» из Белграда, опиравшийся на Министерство обороны РСК. Для успеха в решении столь деликатных и крупных задач, Главному штабу САК требовалось содействие Генштаба Армии Югославии и командования армий и корпусов на территории Сербии и Черногории. И не только их.

К сожалению, политическое руководство Югославии под внешним давлением, начало подготовку к новому «миротворческому наступлению», поэтому привлечение добровольцев в 1995 году больше походило на хорошо организованный саботаж, и не позволяло надеяться, что в САК прибудут запланированные 10 000 человек. О слабом притоке добровольцев в САК говорит и их число на 1 мая 1995 года. Было их всего 310, из них 308 солдат, один младший командир и один офицер.

С приходом генерала Миле Мркшича к руководству САК во второй половине мая 1995 года работа по привлечению добровольцев стала более интенсивной, но результаты оставались неудовлетворительными. Упущенное не получалось наверстать, моральный дух снижался, а губительней всего было падение интереса власти СРЮ к упорной защите Краины.

Непосредственно накануне агрессии Хорватии на РСК, перед началом операцией «Буря», в Сербской армии Краины значился всего 441 доброволец. Больше всего в Личском корпусе — 251, затем в Банийском — 103, Далматинском — 41 и в Кордунском — 25. В остальных соединениях добровольцев было от одного до десяти человек. Впрочем, они тогда больше стремились попасть в Восточнославонский корпус (Вуковарский) из-за близости к Сербии и надежды, что на этом направлении в боевые действия включится и Армия Югославии.

Больше всего добровольцев, около 4 300 человек, на территории РСК находилось в январе и феврале 1993 года. Тогда их состав был весьма разнороден и командование САК не смогло взять их под необходимый контроль. Отряды добровольцев иногда даже соревновались между собой в самостоятельных действиях, без боевого взаимодействия с САК. Все это порождало массу проблем и, в сущности, не давало особых результатов. То время отмечено присутствием добровольцев Сербской радикальной партии, затем добровольцев Косовско-топличского отряда, бойцов Желько Ражнатовича Аркана[114], группы «Волки» из Вучьяка (РС), отрядов четников Йово Остоича[115] и Синиши Мартича («Щита»), группы добровольцев из Ниша, а в 1991 году — добровольцев Сербского движения обновления (Сербская гвардия)[116]. Среди всех этих частей особо выделялсь добровольцы Капитана Драгана.

Отряд Желько Ражнатовича «Аркана» также носил громкое имя — Сербская добровольческая гвардия, а из-за эмблемы их называли «тиграми». Точная численность этого отряда так никогда и не была установлена. Много говорили об огромной и могучей армии Аркана, а на фронте сражались от одной до нескольких рот. Они побывали в западной части РСК в 1993 году, во время нападения хорватской армии на Масленицу (январь-февраль) и на Медакский анклав (сентябрь), непосредственно участвовали в боях под Бенковацем, а также в зоне 92-й и 4-й легкой бригад в районе Обровца. Отряд Аркана действовал вне контроля командования САК, вел себя как «махновцы», — высокомерно. Его люди пользовались «крышей» из Белграда, разрешавшей им «особость», под которой понималась исключительность, независимо от того, что позволяли себе так называемые аркановцы.

На фронтах западной части РСК они совершили много недопустимого, вплоть до прямой уголовщины. Среди этих добровольцев случались и междоусобицы с убийствами и ранениями. Отдельные бойцы отряда Аркана даже иногда поднимали руку на офицеров и младших командиров САК, называя их трусами и пособниками якобы предательской ЮНА. И одновременно — убеждали лучших солдат и офицеров САК переходить в ряды Сербской добровольческой гвардии. Кто-то поддавался на эти призывы, что подрывало оборону. Отряд Аркана, уходя из Краины, взял с собой огромное количество вооружения и снаряжения, полученного под расписку от частей САК. Судьба этого оружия и снаряжения так и осталась неизвестной, хотя в попытках вернуть его доходили вплоть до председателя Скупщины Сербии, но все так и осталось без ответа.

Не оспаривая полезный вклад отряда Аркана, особенно в 1991 году в ходе первых боев, в последующие годы действия Сербской добровольческой гвардии (СДГ) не пошли на пользу САК. Она никогда не признавала власть Главного штаба САК, потому на нее нельзя было полагаться, равно как и управлять ею. «Спецназом Сербской армии Краины» аркановцы называли себя лишь для легализации своих действий. В целом эта часть никогда ничего не сделала в интересах САК, так как ее задачи были подчинены планам ее хозяев. Ответственность за аркановцев потому ложится не на САК, но на тех, кто их создал вдали от Краины. Аркан слушал только свое начальство.

Много говорилось о Капитане Драгане и его спецназовцах, окруженных ореолом романтики. Так сознательно и планомерно создавался миф о творящем чудеса непревзойденном «спеце». Он действительно многим отличается от остальных, сделавших себе громкое имя на прошедшей войне. И у него был отряд — легальный и лучший в САК. Этот отряд состоял в штате Главного штаба САК. Законное руководство армии планировало действия «Драганового войска» и, как в народе говорится, кормило, одевало и верило в него. Капитан Драган не собирался строить собственное, независимое войско, он лишь старался применить то, что знал и умел в обучении и в боевой работе своего отряда. Насколько известно, ему приходилось лавировать между теми, кто его не любил и не ценил и теми, кто верил в Капитана Драгана.

Дэниел Снеден, он же Капитан Драган, гражданин Австралии, с приездом в РСК получил и гражданство СФРЮ. Он родился 12 декабря 1954 года в Белграде в семье Васильковичей, а в 1970 году эмигрировал в Австралию. До эмиграции жил в Риеке, Боре и Белграде. В Австралии окончил начальную и среднюю военную школу, затем и офицерское училище. Стал спецназовцем, пройдя курсы по парашютно-десантному делу, альпинизму, спортивной авиации, а также курсы боевых пловцов. В США окончил самые престижные курсы по артиллерии и диверсиям. Дослужился до капитана и демобилизовался в 1985 году. В СФРЮ он приехал как представитель и совладелец частной американской авиакомпании «Sneden INC». В общении с некоторыми офицерами говорил, что был инструктором по 16 различным специальностям. Знавшие его лучше могли сами убедиться в некоторых его исключительных способностях.

Пребывание Капитана Драгана в Краине было также необычным, он не позволял никому (из местных деятелей. — Прим. перев.) командовать собой, но признавал высшее командование. Капитан Драган контактировал с главой правительства РСК Здравко Зечевичем[117] и президентом Миланом Мартичем, а Главный штаб САК посещал лишь когда ему что-либо требовалось либо с какой-либо своей инициативой. В Главном штабе он разговаривал только с первым лицом. Считалось, что Капитан Драган работает по заданиям Службы государственной безопасности Сербии и что лично его курируют Йовица Станишич и Радмило Богданович[118], поручившие ему обучение бойцов. СМИ вскоре создали имидж Капитана Драгана, своего рода миф о нем и о его «книндзях», свясвязавший два понятия — Книн и таинственных воинов ниндзя.

Капитана Драгана и его отряд в САК потому «маскировала» завеса тайны. Ему специально многое приписывалось, о нем ходило много преувеличенных слухов. Отряд состоял из добровольцев с территории РСК, выходцев из СРЮ в нем было немного. Капитан Драган их обучал и готовил к разведке и диверсиям. Учебная база «Альфа» и расположение части находились в селе Брушка. Обучение состояло их трех-, семи- и 30-дневных курсов, проводившихся инструкторами, отобранными и подготовленными Капитаном Драганом лично.

Отряд Капитана Драгана считался элитным и пользовался большим почетом в народе и в САК. Он отличался высокой дисциплиной и был самой боеспособной частью САК. Ряд боевых навыков его бойцы отрабатывали до автоматизма. Они гордились именем «спецназовцев» Капитана Драгана, что еще больше повышало и укрепляло их боевой дух. Среди них было много отважных бойцов, при необходимости выполнявших крайне важные задания в тылу хорватской армии. Особой славой среди спецназа Капитана пользовались женщины-добровольцы. Они позитивно влияли на солдат и население — без преувеличения были гордостью Сербской армии Краины и народа. По некоторым причинам, позже отряд был расформирован, а в учебном центре остались несколько женщин — инструкторы и вспомогательный персонал.

Отряд Капитана Драгана входил в структуру САК и действовал строго в рамках системы командования, хотя сам он в САК формально был «боевиком». Однако надо признать, что он лично приложил много усилий, чтобы его отряд не превратился в банду.

Роль Капитана Драгана никогда не изучалась Главным штабом САК, он никогда не упоминался в аналитических записках по состоянию боевого духа, боевым действиям, боеготовности, планировании и т. д. Прежде всего на это влияла его особая позиция. Капитана ценили и уважали прежде всего как порядочного человека и сербского патриота, а потом уже как офицера, хорошо знающего тактику малых групп, уважающего и любящего своих солдат и офицеров. О нем как о солдате лучше всего говорит то, что организация жизни и военного обучения в Центре «Альфа» в Брушке всегда была образцовой и лучшей во всей САК. Впечатляли дисциплина и порядок, равно как и максимальная самоотдача всех людей в Центре.

Анализ динамики привлечения добровольцев на Западе РСК позволяет судить об эволюции отношения к защите сербов в Хорватии. Массовым приток добровольцев был лишь в 1993 году. Позже, в 1994 и 1995 году, их число стало незначительным. Это объясняется и тем, что в начале верили, что сербов в Краине любой ценой будет оборонять и Армия Югославии.

В 1993 году в западной части РСК находились примерно 4300 добровольцев, из которых, по месту рождения, 55 % из Сербии; среди них рожденных в Воеводине[119] — 40 %, на остальной территории Сербии (без Белграда, Косово и Воеводины) — свыше 33 %. Среди добровольцев из Сербии где-то 22 % были родом из Белграда и окрестностей. После Сербии больше всего добровольцев дали территории предвоенной Хорватии — свыше 19 %, затем — Боснии и Герцеговины (примерно 6 %). Добровольцев из Черногории было больше 1 %, а иностранцев — свыше 2 %. Не указали своего происхождения 16 % добровольцев. Средний возраст добровольцев составлял 32,4 года. Лиц младше 20 лет было 6,3 %, 54 человека младше 18 лет. От 20 до 49 лет — 87 % (от 20 до 29 лет — 36 %, а от 30 до 49 лет — 5 % (так в оригинале, должно быть — 52 %. — Прим. перев.), 50 лет и старше — 7 %. К этой категории относились 35 добровольцев старше 60 лет. Было несколько и тех, которым исполнилось 70 лет и больше. 43 % добровольцев до прибытия в западную часть РСК принимали участие в войне в среднем 7,57 месяцев.

По документам проходят и 343 женщины-добровольца, принимавших участие в боевых действиях на западе РСК в 1993 году. Больше всего их было из Воеводины — 15,5 %, затем из предвоенной Хорватии — 14,5 %. Из остальной Сербии (без Воеводины, Косово и Белграда) было 10 %, из Белграда — 8 %. Больше всего женщин-добровольцев ушли на войну из района Белграда (16 %). Средний их возраст составлял 32 года (младше 20 лет — 18 %, несовершеннолетних — 6 %, от 20 до 29 лет — 38 %, от 30 до 49 лет — 43 %, 50 лет и старше — 8 %). Самой старшей была медсестра-пенсионерка 1934 г. р., трижды до этого побывавшая в зоне военных действий. Из общего числа добровольцев женщины составляли 11 %, 2,5 % были иностранками. В боевых действиях погибла каждая 43-я женщина. Из общего количества погибших добровольцев женщины составляют 4,5 %, т. е. каждый 23-й погибший доброволец — женщина.

Этот данные касаются лишь женщин, официально признанных добровольцами, они и приблизительно не отражают настоящую роль женщин в САК. Ее дополняют данные рапорта начала 1994 года из архива Главного штаба САК. На 3 февраля 1994 года в 18-й бригаде (Ликский корпус) было 110 женщин-военнослужащих. В частях Кордунского корпуса на 5 февраля 1994 года их была 1000, в том числе только в 11-й бригаде — 200. В Банийском корпусе на 6 февраля состояло 219 женщин. В Западнославонском корпусе на 7 февраля было 940 женщин, из них 700 прошли обучение обращению с оружием. В 45-й бригаде (Вуковарский корпус) на 8 февраля на солдатских должностях находилось 20 женщин. По общей оценке, женщины-добровольцы были намного дисциплинированнее добровольцев-мужчин. Их присутствие в частях часто позитивно влияло на поведение мужчин.

Среди добровольцев на западе РСК в 1993 году было 4 % иностранцев. Больше всего русских — 49 %, затем болгар — 17 %, македонцев — 13,8 %, румын — 5,5 %, греков и украинцев — примерно по 4 % и 0,76 % поляков. Среди добровольцев было 4 % сербов с иностранным гражданством. Средний возраст добровольцев-иностранцев — 30 лет. Младше 20 лет — 6 %, в том числе и двое несовершеннолетних. От 20 до 29 лет — 51 %, от 30 до 49 лет — 42 %. Лишь одному добровольцу-иностранцу было больше 50 лет (1926 г. р.). Среди добровольцев-иностранцев 6 % составляли женщины. В боевых действиях погибло 2,28 % добровольцев-иностранцев.

Добровольцы Сербской армии Краины в 1993 году внесли значительный вклад в защиту сербского народа, о чем говорят и данные о потерях. Примерно 6 % всех погибших бойцов САК — добровольцы, т. е каждый 19-й погибший.

В течение 1993 года добровольцы составляли до 15 % от общего числа бойцов Сербской армии Краины.