Книн пал в Белграде. Почему погибла Сербская Краина

План Венса — судьбоносный обман

Передача ответственности за Краину миротворцам ООН в 1992 году. Игнорирование возражений Краины и снятие с поста президента РСК М. Бабича. Вывод войск ЮНА, проблемы Территориальной обороны РСК, первый успешный удар Хорватии на Милевацком плато

Настоящую правду о так называемом плане Венса широкая общественность, особенно граждане Сербии и Черногории, как и сербы в Хорватии и БиГ, не знают до сих пор. Во время разработки этой миротворческой операции ООН в Югославии даже ее главные принципы были скрыты от общественности.

По сути, план Венса был способом разоружения «мятежных» сербов в Хорватии и их интеграции в государство Туджмана в качестве граждан второго сорта. Ключевым предварительным условием для этого стало удаление ЮНА из Хорватии. Затем исключение какое-либо влияния тогдашней СФРЮ, а особенно Сербии и Черногории на отношения государства Туджмана и сербов на территории Республики Хорватии. Этот план, вопреки всем ожиданиям, поддержал и «узкий» Президиум СФРЮ, включая Слободана Милошевича и Момира Булатовича[76]. Их поддержка плана Венса, с учетом всех его последствий для судьбы сербов Хорватии, стала первым вынужденным шагом «миротворцев». С тех пор они, находясь под мощным внешним прессингом, доказывали свое «миротворчество» за счет обездоленного сербского народа. С «кнутом», разумеется, шел и «пряник». Даже два (!). Во-первых, им гарантировали, что Сербия и Черногория не подвергнутся бомбардировке, а также что Косово останется исключительно внутренним делом Сербии и Союзной Республики Югославии, т. е. что Запад якобы не будет вмешиваться в эту запущенную и тяжело решаемую проблему. Во-вторых, их объявили самыми значительными борцами за мир на территории бывшей Югославии. Этот статус прежде всего относился к Слободану Милошевичу.

Укажем основные рамки этой миротворческой операции ООН в Югославии. План разработан в конце 1991 года как временный договор для создания условий мира и безопасности. Мир и безопасность затем должны были стать необходимым условием переговоров о всеобъемлющем урегулировании югославского кризиса. Сама операция не должна была предварять исход последующих переговоров.

КАРТА 3. Зоны под защитой ООН в Хорватии согласно плану С. Венса[77]

Миротворческую операцию организовал Совет Безопасности по поручению генерального секретаря ООН. Операция подразумевала и активную роль всех сторон конфликта, включая и ЮНА, и СФРЮ. Силы ООН состояли из военно-полицейского персонала, добровольно предоставленного странами-участницами миротворческой операции. Весь миротворческий контингент передавался под оперативное командование генерального секретаря ООН. Это означало, что миротворцы не должны получать оперативные распоряжения от своих национальных правительств. Принятая концепция предполагала, что наблюдательные войска и полиция ООН будут поставлены в ряде областей Хорватии, обозначенные как «зоны под защитой ООН».

Важным принципом этой миротворческой операции было и положение о позиции и роли ЮНА. С момента принятия на себя войсками ООН полной ответственности в занятой зоне, все размещенные в этом районе силы ЮНА должны были покинуть пределы Хорватии. План операции четко предполагал вывод из указанных зон всех частей и бойцов Хорватской национальной гвардии, равно как частей и Территориальной обороны[78] (ТО) и лиц, не проживавших в этих зонах под защитой ООН, т. е. все части ТО и персонал, базирующиеся в зонах под защитой ООН подлежали демобилизации и роспуску.

Роспуск означал временное расформирование командных структур частей. Демобилизация подразумевала, что бойцы ТО и добровольцы снимут униформу и сдадут оружие, причем они могли и далее оставаться на содержании местных властей. Все паравоенные и нерегулярные или добровольческие части и отдельные лица, отказавшиеся от демобилизации, должны были покинуть защищенные зоны. Сербы в РСК сохраняли лишь местные полицейские силы.

План миротворческой операции принят на базе Женевского договора от 23 ноября 1991 года и предусматривал полное прекращение огня. Его подписали Слободан Милошевич как президент Сербии и генерал Велько Кадиевич[79] как представитель ЮНА. План предполагал разоружение сербов в РСК как гарантию соблюдения ими договоренности о безусловном прекращении огня. Их безопасность от нападений хорватских отрядов гарантировали ООН и ЮНА или «узкий» Президиум СФРЮ, который и просил Совет Безопасности направить в Югославию миротворческие силы. Руководство сербов Краины и ее народ больше всего верили гарантии Слободана Милошевича, подписавшего договор о полном прекращении огня.

С принятием плана миротворческой операции и на его основе 2 января 1992 года в Сараево был подписан договор о безусловном прекращении огня на территории Хорватии. Договор подписали три стороны: от имени Хорватии министр обороны Гойко Шушак[80], от имени международной общественности Сайрус Р. Венс, а со стороны СФРЮ и ЮНА — генерал Андрия Рашета[81]. Договор, к сожалению, не учитывал уже начавшегося распада СФРЮ и ликвидацию ЮНА, поэтому он не предусматривал никаких обязательств новой Югославии, которую бы образовали Сербия и Черногория. Было ли это простым упущением или подготовкой отходного пути? Этот вопрос заслуживает изучения.

Еще до прибытия военных и полицейских сил ООН руководству РСК стало ясно, что ситуация в Югославии сильно изменилась по сравнению со временем принятия плана Венса. Ключевым событием стало признание независимости Хорватии международным сообществом и ее принятие в ООН. Кроме того, прояснялась и судьба оставшихся территорий СФРЮ и будущее ЮНА. Из-за этих новых обстоятельств власти РСК считали нужным дополнить план Венса, до начала его действия, рядом новых гарантий, за которыми бы стояли, прежде всего, Сербия и Черногория. Попытка договориться с «узким» Президиумом СФРЮ и Слободаном Милошевичем не дала результатов. Речь шла об очевидном уклонении от рискованных обязательств.

Президиум СФРЮ назначил обсуждение «актуального вопроса, связанного с привлечением миротворческих сил ООН в Югославию», прошедшее с 31 января по 2 февраля 1992 года. На заседании было 27 участников (члены Президиума и высшие функционеры федерации, как и функционеры Сербии и Черногории, представители Боснии и Герцеговины, которые еще сотрудничали с Президиумом и представителями сербских краев). Бросилось в глава отсутствие Слободана Милошевича, но заместитель председателя Президиума Бранко Костич[82] объяснил это его «нездоровьем», как и отсутствие Момира Булатовича, председателя Президиума Черногории. Ключевые «миротворцы» и гаранты мнимо разболелись на те день-два, когда надо было согласовать подходы к вопросам размещения миротворческих сил ООН в Югославии. А различия были большими и — непреодолимыми. Белградский вариант с элементами отходного пути не принимало руководство Республики Сербской Краины. Уже стали известны разногласия между президентом Сербии и президентом РСК по вопросам привлечения миротворческих сил. Поэтому на заседании Президиума СФРЮ и отсутствовали «по болезни» Слободан Милошевич и Момир Булатович. Именно они были участниками всех переговоров с международными посредниками, включая и договор о приглашении миротворческих сил в Югославию. Так как Милошевич и Булатович практически все уже решили, то задачей Президиума СФРЮ и военного руководства было «сломить» Милана Бабича[83] и вынудить его принять договоренности или уйти с поста президента РСК.

Дальнейшие переговоры с международными посредниками шли между Сербией и Черногорией с одной стороны, и Хорватией с другой. От федерации в переговорах участвовало и военное руководство, которое необычным образом представлял Президиум СФРЮ. Из переговоров были исключены представители РСК и все остальные представители федерации. Сербия, Черногория и ЮНА выступали совместно, с заранее согласованных позиций. Неожиданное для сербов признание Хорватии как суверенного государства в ее административных границах давало ей право решать сербский вопрос, и она готова была на все для устранения РСК. Сербы опять попали в положение, в каком были до начала восстания усташески настроенного руководства Хорватии. Другой крупной проблемой стал непризнанный статус СФРЮ. Это влияло и на положение ЮНА, парализуя ее в случае неблагоприятного развития событий между Хорватией и РСК.

Руководство РСК обоснованно требовало устранить неясности в плане Венса до прихода миротворческих сил, стремясь предупредить последствия признания Хорватии и ожидаемого распада СФРЮ. На все аргументированные предупреждения президента РСК Милана Бабича, ему отвечали угрозами и уклончивыми объяснениями. Бранко Костич и Борисав Йович[84] выступали от имени Президиума СФРЮ, Сербии и Черногории, а от имени ЮНА генерал Благое Аджич[85]. За неимением лучшего важным аргументом стало наличие в Республике Сербской Краине избранной власти, из чего следовало то, что с ней будут считаться. При этом представители Белграда умалчивали об отсутствии признания РСК на международном уровне. Костич и Йович лишь повторяли: Президиум и СФР Югославия гарантируют, что РСК не будет обманута, и что план не требует коррекции.

А то, что вскоре не будет ни этого Президиума, ни СФРЮ — их не интересовало. К сожалению, время быстро показало, что опасения руководства РСК были полностью обоснованными. Спустя лишь несколько месяцев не стало СФРЮ, прекратила свое существование и ЮНА. Так исчезли главные гаранты безопасности РСК. Новое государство СРЮ в свою конституцию не включило механизмы защиты сербского народа в РСК (и вообще за пределами Сербии и Черногории).

«Узкий» Президиум СФРЮ, военное руководство и президенты Сербии и Черногории повели себя безответственно и недостойно. Столкнувшись с большими рисками, они начали отступать от собственных позиций, так как хорошо знали, что с распадом СФРЮ и ЮНА как ее армии исчезнут и все формальные гарантии сербам в РСК. Они как будто искренне верили, что ООН выполнит то, что не смогли ЮНА и СФРЮ. Поражение Милана Бабича было предупреждением, что Президиум СФРЮ, ЮНА и руководство Сербии и Черногории оставили сербский народ в РСК на произвол судьбы. Те, кто призвал и поднял сербский народ на восстание, поняли, что мир этого не примет. Избранный выход из разожженного ими же самими пожара оставлял им, независимо от судьбы народа РСК, возможность маневрировать на «внутренней» сцене. Создание третьей Югославии с теми, кто желает жить в ней, включая и РСК, на тот момент означало вступить в войну и вести ее до окончательной победы. Эту авантюру должны были оплатить задринские сербы, ведь Сербия и Черногория не хотели прямого участия в войне. Если бы они это открыто признали и искали решение, дававшее сербам в Хорватии минимальную безопасность, трагедия Краины была бы куда меньшей. Но официальные лидеры СРЮ, Сербии и Черногории ни тогда, ни потом не имели сил признать ошибки по отношению к сербам в Хорватии и Боснии и Герцеговине. Страх ответственности не позволил им предвидеть последствия. Это же касается и военного руководства, отстаивавшего те же подходы, что и Президиум СФРЮ, и президенты Сербии и Черногории. Цинично и его тогдашнее утверждение, что ЮНА «мирным путем» предотвратила геноцид сербов и гражданскую войну — а она длилась практически год. Такую нечестную линию ускоренно вел к концу генерал Благое Аджич как начальник Генштаба вооруженных сил и как исполняющий обязанности министра обороны СФРЮ. Оценку последующих поражений еще предстоит дать.

Слободан Милошевич не допускал ни капли сомнения ни в правильности «начертанной» политики, ни в своей «непогрешимости». Потому он должен был иметь своих людей на ключевых постах во власти Республики Сербской Краины, а Милан Бабич за одну ночь превратился лишь в председателя правящей партии из президента республики. Диктатом из Белграда назначались исключительно люди Милошевича: Милан Мартич[86] — президентом РСК, Борисав Микелич[87] — премьером. При этом Милошевич поссорил сербов в РСК. Одни проводили политику своего идола Милошевича, а остальных загоняли «в мышиную нору» как противников мирного решения проблем. Люди Милошевича твердили, что теперь Армия Югославии[88] взяла на себя, якобы автоматически, обязательства ЮНА по отношению к сербам в Краине, и что мать — Сербия любой ценой не позволит Хорватии начать войну против сербов в Краине. Им хватало «уверений из Белграда» и конкретных привилегий подаренной им власти. За Сербию, которая не воевала, воевать должен был кто-то другой.

КАРТА 4. Юг Краины: Милевацкое плато и ГЭС «Перуча»[89]

В мае и июне 1992 года в РСК все шло по требованиям плана Венса и по рекомендациям Слободана Милошевича. Расформирование ЮНА, особенно ее трансформация в Армию Югославии и уход на территорию Сербии и Черногории оставило Краину практически без армии. Части территориальной обороны считали дни до сдачи вооружения в соответствии с планом Венса, ждали лишь размещения миротворческих сил ООН (Унпрофор) на линии соприкосновения с хорватской армией.

Предполагалось провести разделение сторон в период между 22 и 25 июня. Военнообязанные из РСК, как и большинство граждан, восприняли отступление ЮНА как предательство и ощущали себя обманутыми. Началось бегство в Сербию, чаще всего молодых людей, а Краина оставалась «ни с чем». Все иллюзии рухнули, когда ЮНА, без объяснения, через Боснию ушла в Сербию. В столь тяжелой для сербов ситуации представители международного сообщества вели себя так, как будто имели мандат работать лишь на хорватскую сторону, старались не замечать провокаций усташеской армии смотрели на них благосклонно и с нескрываемым пониманием. На протесты сербов в основном не реагировали. Действия Хорватии вызывали опасения, вероятно — вполне обоснованные, что она получила возможность нарушать взятые на себя обязательства по плану Венса. Ее отряды делали, что хотели и непрерывно обвиняли «мятежных» сербов.

Не прошло и месяца после отступления ЮНА из Краины, а армия Хорватии уже 21 июня 1992 года атаковала Милевацкое плато. В общей суматохе, царившей в Краине, атака прошла легко, еще до занятия силами Унпрофора линии разделения между сербами и хорватами. Позже стало известно, что она готовилась заблаговременно.

Предполагалось провести атаку сразу же после отступления ЮНА и до разделения сторон. Нападением на Милевацкое плато Хорватия преследовала несколько целей. Во-первых, показать хорватскому народу, что подписание плана Венса не является для страны отказом от борьбы. Во-вторых, показать Унпрофору и Европейскому сообществу, что Хорватия не будет соблюдать ничего, что не соответствует ее интересам. Этой операцией Хорватия одновременно тестировала и Совет Безопасности как он себя поведет, если хорваты силой «возьмут» то, что не могут получить переговорами. Наконец, это была и проверка того, как будут реагировать Армия Югославии и Слободан Милошевич.

Атака началась 21 июня 1992 года в 04.30. Накануне в хорватские поселки Милевацкого плато (там сохранялся смешанный состав населения) просочились бойцы батальона военной и гражданской полиции. До начала атаки они собрали ряд важных сведений для предстоящего удара. После полуночи эти же люди заняли важные объекты на направлении атаки. Затем 113-я и 142-я бригады армии Хорватии ударили в направлении Шибеник — Дрниш — Кистанье. Был нанесен одновременный удар по силам сербской территориальной обороны в селах Ключ, Каочине, Криновци, Ширитовци и Бричтари. До 11.00 хорваты овладели территорией около 40 кв. км., после чего наступление прекратилось. Части сербской Территориальной обороны и гражданское население на Милевацком плато понесли большие потери.

Сведения о погибших, пленных и пропавших без вести сербах долго скрывали. Больше года длилось выяснение произошедшего. В ходе скоротечной операции усташеская армия даже совершала бессудные расстрелы. Убиты все, кто не успел убежать. Хорватия официально утверждала, что в селах, которые «освободили» ее солдаты, найдено 50 погибших сербов и в плену находится 143 человека. Сербская сторона утверждала, что в боях за Милевацкое плато потеряла 123 солдата. Последующим сбором сведений установлено, что в боях за Милевацкое плато погибли 90 сербов, лишь 50 из них идентифицировали.

Реакция сербской стороны на агрессию и оккупацию была медленной и неэффективной. Объявленная мобилизация для освобождения Милевацкого плато проведена лишь частично. Несколько приказов о контрударе остались на бумаге, сербам пришлось принять перемирие и удовлетвориться лишь решением Совета Безопасности об осуждении Хорватии. Таким образом, нападение на Милевацкое плато лишь показало бесполезность плана Венса для сербов Краины. Разочарование было тем сильнее, что Армия Югославии и Слободан Милошевич и пальцем не пошевелили, чтобы помочь Краине и краишникам. Милевацкое плато стало символом и подтверждением лжи и обещаний как международного сообщества и Хорватии с одной стороны, так и политиков Сербии — с другой.