Книн пал в Белграде. Почему погибла Сербская Краина

Поражения без отрезвления

Начало 1993 года — локальное поражение САК при Масленичском мосту, падение духа и разложение войск. Ненадежность миротворцев ООН и проблемы с добровольцами Аркана.

В 1993 году Сербской армии Краины пришлось отразить несколько последовательных наступлений хорватской армии, безнаказанно нарушавшей план Венса. В январе и в феврале, а затем и в сентябре САК была застигнута врасплох, за что поплатилась поражениями. Их последствия позже привели к новым поражениям защитников РСК.

К сожалению, политическое и военное руководство РСК не сделало необходимых выводов и не извлекло уроков из поражений 1993 года. Многие знатоки конфликта между Хорватией и РСК считают 1993 год решающим для исхода борьбы в августе 1995 года. Бесспорно, тогда Хорватия не могла силой сломить сопротивление сербов в Краине: у нее просто не было армии, способной победить. Также и ситуация в Боснии и Герцеговине не благоприятствовала Хорватии, так как между мусульманами и хорватами тогда не было никакого военного союза. Напротив, ожидался рост эскалации в их междуусобице. К тому же в 1993 году Загреб еще считал возможным вмешательство Сербии и СРЮ в войну между Хорватией и РСК. В этом случае «все ключи» от войны были бы в руках сербов РС (в Боснии. — Прим. перев.). Поэтому Хорватия решила действовать дипломатическими методами. Тайными переговорами и ложными обещаниями она обманула Слободана Милошевича и Радована Караджича, выиграв время для подготовки к решающей войне с сербами на территории РСК. С течением времени уменьшались шансы на вмешательство Армии Югославии и Армии Республики Сербской в войну между Хорватией и РСК, а возможность ожидаемой поддержки международного сообщества, включая НАТО, увеличивалась. Потому в 1993 году Хорватия ограничивалась точечными ударами и переговорами. Загреб знал, что Сербия и СРЮ не пойдут на полномасштабный ответ на небольшие атаки, а вот РСК они вымотают и истощат. В этом ее убедила сербская реакция.

После захвата Милевацкого плато (21 июня 1992 года), Хорватия поняла, что «пошаговыми» нападениями она может без большого риска захватывать РСК по частям. К концу 1992 года она деблокировала Дубровник, укрепила позиции в Герцеговине, а в Боснии ее войска заняли выгодные позиции по отношению к мусульманской стороне. Это создало ей благоприятные условия для новых операций по улучшению своих позиций. При этом Хорватия могла рассчитывать и на молчаливое согласие международного сообщества. В конце 1992 года она приступила к подготовке более серьезной операции в Северной Далмации. Непосредственной целью были выбраны Масленица, аэродром Земуник и ряд населенных пунктов и объектов на линии фронта от Новиграда включительно и до Обровца с его велебитским тылом. Франьо Туджман 5 января 1993 года поставил задачу своему Главному штабу отбросить сербские силы как можно дальше от Задара и коммуникаций с Шибеником и Сплитом. Для этого планировалась наступательная операция «Масленица». Ее целью было устранить угрозу возможного рассечения Хорватии на две части непосредственно в районе Масленицы. Операция готовилась в глубокой тайне.

Прежде всего, в район Нина была скрытно переброшена 4-я гвардейская бригада, назначенная ударным ядром наступления. Затем подготовлены 1-я, 2-я, 9-я гвардейские бригады, несколько позднее — 112-я, 113-я и 133-я бригады и все домобранские[120] части и отряды МВД в зоне Задар — Госпич. Вместе с генералом Янко Бобетко[121] к подготовке и проведению операции «Масленица» были привлечены доверенные люди Туджмана: Желько Томленович (координировал отряды МВД), Анте Готовина[122], Мирко Норац[123], Иван Чермак, Младен Маркач[124], Имре Аготич, Франьо Фелди.

Наступление началось 21 января 1993 года и продолжалось четыре дня. Армия Хорватии овладела Масленицей, Земуником и округой Новиграда. Ее продвижение было остановлено по линии сел Кашич — Палюв — Мала Бобия. Для усиления хорватских частей вертолетами из Осиека был переброшен батальон 123-й гвардейской бригады. По свидетельству генерала Янко Бобетко, вертолетная переброска заняла всего три часа. Это позволило хорватам немедленно приступить к закреплению на достигнутой линии для отражения возможного сербского контрудара.

В зоне наступления находился французский батальон из состава сил Унпрофора. Он располагался в селах Црно и Мурице и был настолько застигнут врасплох нападением хорватской армии на сербов, что бежал, бросив снаряжение и материально-технические средства.

Хорватская армия угрозами принудила ООНовцев лишь пассивно наблюдать и не реагировать на нарушение перемирия, гарантированного по плану Венса. А вот затем командование Унпрофора потребовало от САК пойти на прекращение огня тогда, когда это было выгодно хорватам. Этот миротворческий контингент получил право находиться непосредственно в сербских частях, чтобы контролировать их и не допускать ведения огня и подготовки контратаки против хорватской армии.

КАРТА 5. Хорватское наступление под Масленицей 21–25 января 1993 г.[125].

Главный штаб САК видел, что хорватская армия ведет какую-то подготовку в районе Задара, но даже в мыслях не допускал, что дело дойдет до наступления. Верили, что Унпрофор этого не допустит. На всякий случай Главный штаб САК предупредил Генштаб Армии Югославии об активности хорватской армии в Северной Далмации, а 17 января (за пять дней до нападения на Масленицу) приказал повысить боевую готовность частей Далматинского корпуса. Эти меры включали занятие окопов небольшими дежурными частями. Правда там же указывалось, что «пока не следует мобилизовать другие части», но готовить общую мобилизацию. Внимание командования корпуса обращалось на то, что «держать мобилизованные по тревоге части без плана задействования — компрометировать армию». В то время было мобилизовано лишь небольшое число сил и частей корпусного подчинения. Бесспорно, Главный штаб ошибся в оценке обстановки, полагая, что нет необходимости в мобилизации других частей. Для отражения удара противника не хватило бы и мобилизации всего Далматинского корпуса.

Было приказано пограничным частям Далматинского корпуса занять линию границы и мобилизовать командование корпуса и необходимых полков и бригад. Объявили мобилизацию механизированного батальона 75-й бригады и подготовку к мобилизации 92-й Бенковацкой бригады. Командования бригад вышли на свои КП. 19 января командование корпуса узнало, что состояние 75-й бригады (Дрнишской) куда хуже, чем в других частях из-за катастрофического провала призыва военнообязанных. Из 33 офицеров прибыли по мобилизации лишь пятеро, из 21 младших командиров — девять человек, а из 413 солдат прибыли лишь 13. Ужасная явка по призыву — отражение состояния, в котором находилась Краина после потери Милевацкого плато, так как речь шла о личном составе, понесшем потери в тех боях.

Главный штаб медлил и ошибался. Лишь 22 января, в день начала хорватского наступления, Ликскому корпусу было приказано формировать моторизованный батальон для переброски в район Обровца на помощь Далматинскому корпусу. Вместо того, чтобы встретить наступление хорватской армии отмобилизованными Даламатинским и Ликским корпусами, Главный штаб САК перебросил к зоне ответственности Далматинского корпуса небольшие группы из других корпусов. В течение дня 22 января Главный штаб САК издал ряд частных распоряжений для стабилизации обороны. Лишь третий приказ ставил задачу мобилизовать две бригады и один артиллерийский дивизион. Логично было бы хотя бы в тот день объявить общую мобилизацию.

Ожидалось, что хорватская армия в утренние часы 23 января постарается занять мост в Масленице и аэродром Земуник. Потому командованию Далматинского корпуса было приказано выделить резерв для контратаки. 22 января в 18.00 командование Далматинского корпуса потребовало «наличными и мобилизованными силами крайне упорно оборонять направления на Бенковац и Книн» и ускоренно продолжить мобилизацию. 75-й и 2-й бригадам было приказано создать «мощный резерв силой в два батальона».

Командованию 92-й бригады поставлена задача выделить в резерв усиленный батальон и подготовить его к контрудару. Командир этого корпуса, Милан Джилас, решил продолжить оборону направления на Бенковац и Книн, и нанести контрудар в направлении Смилчич — Кашич — Ислам Латински, чтобы блокировать противника и вернуть потерянные позиции. Для этого командир корпуса усилил 92-ю бригаду резервами 75-й и 2-й бригад. Этой бригаде ставилось несколько задач:

Для исполнения поставленной задачи командир 92-й бригады (Бенковацкой) образовал боевую группу из одного моторизованного и одного механизированного батальонов для наступления по направлениям Кашич — Ислам Латински; Смилчич — Палюв и Подградина — Новиград.

Характерно, что Главный штаб САК пытается решить созданную хорватским наступлением 22 января проблему только силами Далматинского корпуса. Командование этого корпуса решило выполнить поставленную задачу только силами 92-й бригады. А бригадное командование возложило осуществление замысла Главного штаба САК и командования Далматинского корпуса на боевую группу двухбатальонного состава. На деле вышло, что главную задачу решали недостаточными силами, а основные силы остались в обороне и на пассивных участках фронта.

О реакции частей Далматинского корпуса на наступление хорватской армии в течение дня 22 января можно судить по рапорту командования корпуса, направленному в Главный штаб САК.

О противнике в рапорте, помимо прочего, сообщалось: «Усташеские силы, после многодневного сосредоточения в районе западной части Равних Котара и Новиграда — Паленицы и гребня Велебита, в 07.10 нанесли артиллерийский и минометный удар на Масленицу. Артиллерийско-минометным огнем с применением реактивных систем залпового огня нанесились удары по районам: Новиград, Подградина, Палюв, Ислам Грчки, Ислам Латински, Зелени храст, Кашич, Биляне Коса, Голеш, Земуник Горни, Ражалева Глава, Смокович и аэродром Земуник. Артиллерия замолчала в 09.30 с одновременным включением танковых моторов в районах Раштана и Зеленого храста. В районе Зеленого храста затем появились танки, занявшие исходные позиции (в 800 метрах от нашего переднего края) и одновременно открывшие огонь из своих орудий. В 09.30 усташи выдвинули пехоту, которая остановлена на линии Суховаре — Зелени храст.

В 10.00 выдвинута танковая часть из района Шепурине к Исламу Грчком.

В ответ на действия противника, объявлена полная мобилизация 92-й (Бенковацкой) и 4-й (Обровацкой) бригад. В остальных частях корпуса предписана мобилизация лишь отдельных батальонов/дивизионов и других подразделений ротной величины».

Судя по рапортам из частей, в первый день хорватской агрессии не было соответствующей положению реакции САК. Пассивность, колебания и ожидание были на руку противнику. На следующий день, 23 января Главный штаб издал приказ о мобилизации всех частей САК. Помимо прочего, в приказе сообщалось, что главные силы противника группируются в направлениях Задар — Бенковац и Задар — Обровац. К 20.00 22 января 1993 года агрессор смог прорваться на направлении Поседарье — Новиград и выйти на линию Суховаре — Ислам Грчки, исключая хутор Резани — с. Палюв — Новиград. На остальных направлениях наступление агрессора было успешно отбито. Применялись гаубицы и РСЗО. Главный штаб САК ожидал, что утром 23 января хорваты продолжат наступление свежими силами с целью отсечь наши силы на территории Равних Котора и Земуника, а также в других зонах проведут мобилизацию и перейдут в общее наступление для рассечения территории РСК. Такая оценка, однако, оказалась ошибочной, особенно в отношении «общей мобилизации» и «рассечения» территории РСК, так как оценка действий противника и САК в течение 22 января оказалась неполной и неточной. В ней говорилось, что «силы Далматинского корпуса успешно оборонялись на направлении дер. Раваньска — Масленица — Обровац и на направлении Задар (Биоград — на — море) — Бенковац и Обровац. Силам противника нанесен серьезный урон (уничтожено три танка, большое количество усташей убиты и ранены)». Однако в течение 22 января войска корпуса не выполнили многое из того, что могло бы остановить хорватское наступление. Слабая мобилизация, плохая подготовка и неверная перегруппировка определили исход боев в следующие два-три дня. Фактически Главный штаб САК опоздал с приказом о мобилизации минимум на семь дней. О ходе боевых действий 23 января можно судить по рапорту командования Далматинского корпуса в Главный штаб САК. Согласно нему, противник в течение 23 января подводил новые силы. Общее наступление началось в 15.00 в направлении Селине — Раваньска, его вели танки при поддержке артиллерии. На направлении Шибеник — Скрадин, в селе Бичине было выявлено наличие танков, а на направлении Муч — Ружич — ввод нового батальона. На направлении Синь — Перуча замечено прибытие одной бригады.

Главный штаб САК думал лишь об обороне и опасался крупных прорывов хорватов, что следует из приказа корпусам от 24 января, который требовал, чтобы все части максимально укрепили свои позиции и провели заградительные работы по всем направлениям, дооборудовали все укрытия до третьего уровня. Командование Далматинского корпуса сообщило, что «в утренние часы усташи открыли огонь из всего оружия по позициям в районе Ислам Грчки, Кашич, Раваньска и аэродрома Земуник. Наступление продолжено на прежних направлениях». В сообщениях командований других корпусов важных сведений о действиях противника не содержалось, по ним трудно определить, что он уже выполнил большую часть своих задач в Задарском районе.

Силу напора противника можно представить по тем разделам рапортов, которые касались «наших сил». Так, командование Далматинского корпуса сообщало, что силы корпуса «в очень тяжелом положении из-за масштабного наступления усташей и измотанности частей». У Главного штаба САК запрашивали «срочную помощь в личном составе, без чего не могут быть удержаны нынешние позиции».

26 января командование Обровацкой бригады извещало командование Далматинского корпуса о положении на линии Велика Бобия — Мала Бобия — Висока Глава — Маруне и о прибытии 25 января туда Желько Ражнатовича Аркана с его людьми, которые попутно собирали по селам и возвращали на позиции тех, кто покинул свои части. В течение 26 января важных данных о неприятеле не поступало. Командование Ликского корпуса указывало на «непоследовательные действия сил Унпрофора, вначале занявших окрестности ГЭС Перуча двумя ротами, а затем в течение дня постепенно выведших эти роты, оставив оборону гидроэлектростанции группе своих бойцов, которые строго контролируют район и препятствуют действиям частей корпуса в нем».

В течение дня началось выдвижение в Северную Далмацию частей из других корпусов. На бенковацкий фронт вместе с «аркановцами» прибыли и 600 бойцов из Лапачской бригады. Главный штаб САК занимался проблемой слабого взаимодействия своих войск. Для синхронизации действий 27 января он издал директиву «Сталь». Этот документ содержит оценку Главным штабом САК результатов хорватского наступления. В нем указано, что «вооруженные силы Хорватии в зоне Далматинского корпуса добились успеха тактического значения, овладев районами аэродрома Земуник, Масленицкого моста и Новиграда». Затем противник, «из-за сильного отпора и активных действий частей Далматинского корпуса и понесенных потерь, исчерпания резервов и потери боевого духа, перешел к обороне». Отмечено, что неприятель на направлениях Синь — Перуча и на Дрниш, Кистаню и Бенковац устраивает провокации и закрепляется на достигнутой линии в ожидании перемирия. О действиях противника в зонах ответственности других корпусов нет ничего, что бы говорило о ранее ожидавшейся Главным штабом крупной операции хорватской армии по захвату обширных территорий РСК для улучшения переговорной позиции.

САК ставилась задача «энергичными действиями разбить и изгнать усташей с части территории Северной Далмации» и «крайне упорной обороной на других просторах помешать агрессии на РСК». Указано, что «Армия Республики Сербской и Армия Югославии, в соответствии с развитием ситуации, будут принимать участие в противодействии агрессии хорватской армии против РСК».

Командир Главного штаба САК решил силами части войск 7-го и 15-го корпусов разбить и уничтожить противника на территории Северной Далмации, вернуть потерянное, решительной обороной предотвратить дальнейшую агрессию хорватской армии и захват ею даже малейшей части сербских территорий. Для этого Далматинскому корпусу ставилась задача нанести контрудар на направлении Смилчич — Кашич — Ислам Грчки, а выйдя на линию Палюв — Подградина содействовать силам, контратакующим в направлении Обровац — Маруне — Ясеница — Раваньска. Далматинский корпус должен был быть в готовности к контрнаступлению на Пировац и Скрадину. Силам на цетиньском направлении приказано «твердо удерживать плотину Перуча и защищать фланги с направления Свилайе и Динары». Остальные корпуса получили формальные задачи, которые можно было воспринимать как приказ «отдыхать и ожидать».

Решение командира Главного штаба САК исходило из неверной оценки действий хорватской армии и ее целей в этой операции. Не учтено даже реальное состояние Далматинского корпуса, а тем более его возможность выполнить поставленные задачи. Не учтен фактор времени, не понято, что к моменту издания директивы хорватская армия уже или достигла поставленной цели или была в шаге от нее. В момент принятия директивы «Сталь» имело значение лишь то, что можно было сделать за 2–3 дня, а не в десятидневный или больший срок.

КАРТА 6. Неудавшийся контрудар под Масленицей в январе — феврале 1993 г.[126]

КАРТА 7. Водохранилище и ГЭС «Перуча» на крайнем юге РСК, захваченные хорватской армией в январе — феврале 1993 г.[127]

Во исполнение директивы Главный штаб поручил командованию Далматинского корпуса вывести Лапачскую бригаду (103-я пехотная) из соприкосновения с хорватской армией и очистить ее от пораженчески настроенного личного состава. Затем образовать резерв силой до батальона, а в Обровацкой бригаде (4-я легкая) сформировать боевую группу для наступления на направлении Обровац — Ясенице — Рованьска. Главный штаб таким образом вторгся и в сферу компетенции командира корпуса и его штаба. Моральный кризис в Лапачской бригаде больше говорит о положении во всей Северной Далмации, чем в самой этой части, о чем было известно и до хорватского наступления.

Уже 28 января Главный штаб поспешил направить и второй приказ командованию Далматинского корпуса, требовавший удержания плотины Перуча любой ценой, для чего сменить Цетинскую роту, оборонявшую Перучу, надежными силами. То есть Главный штаб лишь в тот день понял, что хорватская армия готовит удар на Перучу.

Штаб третьим приказом за день поручил командованию Далматинского корпуса сформировать «на обровацком направлении тактическую группу № 2 (ТГ-2) смешанного состава (части 4-й легкой бригады, 9-й бригады, милиции и взвод отряда Аркана)». Этой тактической группе ставилась задача «овладеть приморским ущельем Велебита (зона Мала Бобия, Свето Брдо, Гола Главица), а затем районами Ясеница, Масленица и Роваска». Поддержку им должна была оказать оперативная группа 1 (ОГ-1) в районе южнее новиградского моря. На командира ТГ-2 возлагалась обязанность самому определить «готовность к выполнению задания», что нелогично, так как группа еще не была проинформирована.

Включение в ТГ-2 части милиции и усиленного взвода из отряда Желько Ражнатовича Аркана было одной из многих попыток поставить под контроль этот самовольный отряд. Беспристрастный наблюдатель легко оценит работу Главного штаба САК в течение 28 января как растерянность с элементами паники. Спуская вниз приказ за приказом нельзя было добиться ничего, кроме потери доверия нижестоящего командования. Уже в тот же день гидроэлектростанция Перуча перешла под контроль хорватской армии. Бригада, защищавшая направление Синь — Врлика (Врлицкая бригада), распалась и утратила боеспособность. Но в рапорте командования Далматинского корпуса об этом не говорилось.

В течение 29 января Главный штаб САК работал не лучше. Все те же сумбур и хаос, один за другим Далматинскому корпусу за день отдано три приказа. Первый относился к формированию Оперативной группы 1 (ОГ-1). Ее командиром назначен полковник Драган Таньга, управление группы следовало образовать на базе управления бенковацкой бригады и артиллерийских частей, включенных в состав оперативной группы. Второй уточнял задачи РСЗО «Оркан», а третий ставил задачи на 30 января Далматинскому корпусу и ОГ-1. Этот приказ исходил из расчета на продолжение наступления 30 января. Он предписывал обеспечить стыки частей, ускорить формирование резерва и подготовку артиллерийских групп к контрбатарейному огню с 04.30 утра.

В течение 30 января Главный штаб поставил корпусу новые задачи, без учета ранее отданных приказаний. Так, корпус был должен «ускорить подготовку проводимых действий», а уже на следующий день от него потребовали отчета об исполнении задач. При этом, разумеется, никто в корпусе и не знал, что это за очередные действия. Подобные формальные распоряжения получало и командование Ликского, Кордунского и Банийского корпусов, а командованию Вуковарского корпуса приказано «рассмотреть возможность направления одной бригады в Книн».

Когда окончательно стало ясно, что хорваты уже осуществили все, что задумали и что с новых позиций их выбить трудно, в Северной Далмации начались многочисленные передвижения войск в рамках подготовки к возвращению утерянных территорий. Унпрофор потребовал право контроля над всеми действиями частей САК. В Главный штаб САК поступил его протест с жалобой на ограничения перемещений по территории Далмации. Командующий Главного штаба генерал Миле Новакович в ответ на это приказал предоставить персоналу Унпрофора беспрепятственное передвижение и возможность осуществлять все виды деятельности в соответствии с действующими положениями. К сожалению, в разгар хорватского наступления на Масленицу и Равне Котаре те же самые ООНовцы вели себя трусливо и предательски, думая лишь о безопасности своих людей, а не о задачах, из-за которых миротворцы находились в Далмации. Когда же хорваты завершили наступление, а сербы стали готовить контрудар, то ООНовцы устремились на позиции сербской армии, чтобы парализовать ее действия. Таким образом они помогали хорватской стороне, так как присутствие «голубых касок» ограничивало свободу действий бригад САК, а хорватская армия получала ценные сведения о своем противнике.

1 февраля Далматинский корпус получил новый приказ — Главный штаб увлекся созданием боевых групп. Теперь он требовал сформировать боевую группу силой в два батальона в зоне река Крка — Дрниш — гора Промина. Несмотря на все эти перемены по сути мало что менялось в частях и на позициях, а Главный штаб как будто не хотел этого замечать. Старые беды в новой упаковке не дали ничего хорошего. Скоро он получил рапорт, что 2-я Кистаньская бригада не перешла в наступление из-за выхода части войск из повиновения. Затем стало известно о гибели в бою командира 92-й бригады (Бенковацкой) подполковника Момчило Богуновича. Все это лишь усилило беспокойство и замешательство в Главном штабе. Затем поступило требование командования Кордунского корпуса о возвращении его частей, переброшенных в Северную Далмацию. Тогда же стало известно о самовольном уходе отряда милиции из района Мала Бобия. Возникла опасность, что подобным образом поступят и другие части, защищавшие Велебит, один из ключевых районов для обороны Равных Котара и Лики.

7 февраля принесло новые проблемы Главному штабу и всему командованию САК. Командование ОГ-1 сообщило, что «личный состав батальона ―Бания‖, отказался от наступления по направлению Драженак — село Ранич, из-за чего на этом направлении введен в бой батальон ―Кордун‖». Это отразилось и на наступлении ОГ-1 на Новиград. К концу дня она вышла на линию ближайшего задания (Наранджичи — село Рамичи) и прекратила дальнейшее наступление. Хорваты удержали занятые позиции, а сербские силы не смогли серьезно им противостоять.

Рассмотрев обстановку на линии соприкосновения, Главный штаб приказал всем корпусам приступить к обучению всего личного состава, тобы снизить потери и повысить качество ведения последующих боевых действий. Вывод очевидный — слишком много было упущено прежде. Уже не вспоминали о решении отбросить хорватские войска на исходные позиции. Точнее, начали относиться к поражению как к данности, без лишних раздумий о последствиях и собственной вине.

На заседании Верховного совета обороны 7 февраля 1993 года в Книне под председательством президента РСК Горана Хаджича решили поэтапно перебросить из Вуковарского корпуса в Книн пехотные батальоны по мере готовности базового снаряжения и формы.

8 февраля командование Далматинского корпуса доложило Главному штабу САК, что батальоны «Бания» и «Кордун» оставили свои позиции и вместо них на достигнутой линии введена в бой БГ-3. Это означало крах всех планов «дальнейших действий». Главный штаб САК приказал командованию Ликского корпуса (6 и 8 февраля) сформировать в районе села Дабар боевую группу, усилив ее двумя танками и бронетранспортером, затем взводом 120-мм минометов и отделением безоткатных орудий. Группа подчинялась 70-й бригаде. Тогда же командир оперативной группы получил приказ командира Главного штаба САК генерала Новаковича разместить в казарме Бенковца группу из 130–140 добровольцев (радикалов). Их следовало «сразу же включить в состав четнического батальона Йово Остоича». Добровольцы по прибытии заявили, что прежде всего желают участвовать в зачистке города.

Командир ОГ-1 вечером 8 февраля донес в Главный штаб САК, что его части «разбили усташей и заняли села Барбаре, Рамиче и Гргорицу и что батальоны "Бания" и "Кордун" отказались участвовать в боевых действиях». Поэтому начальник Главного штаба приказал командиру Кордунского корпуса срочно прибыть в Бенковац для решения проблем в батальоне «Кордун». В тот же день командир ТГ-2 решил сформировать ударную группу (силой до роты) из самых молодых и боеспособных бойцов, чтобы совместно с «тиграми» (отрядом Желько Ражнатовича Аркана) и с 9-й бригадой продолжить зачистку шоссе Алан — Обровац.

Примерно в 22.00 Главный штаб САК сообщил командиру Далматинского корпуса, что ударный батальон 75-й бригады «отлично проявил себя в боях в районе Новиграда» и что ГШ выносит благодарность батальону и его командиру.

Из-за частых случаев самовольных обстрелов отдельных хорватских городов Далмации Главный штаб САК 9 февраля приказал командованию Далматинского корпуса «предупредить всех нижестоящих командиров, что им запрещается открывать огонь по городам, любое проявления своеволия в этом отношении вредно».

10 февраля продолжалось формирование боевых групп. Так, командир ОГ-1 сообщал, что сформировал ТГ-4 в составе: батальон «Волков с Вучьяка», батальон МВД, танковый взвод. В ТГ-4 была включена и боевая группа 4 (БГ-4). Формировался и танковый батальон. На следующий день командир ОГ-1 доносил Главному штабу о 13 убитых и 15 раненых бойцах и офицерах. В тот же день в Далматинский корпус прибыли 164 добровольца и 44 военнообязанных, мобилизованных на территории Сербии.

Распространение насилия и грабежей вынудили Главный штаб САК 11 февраля направить командиру ТГ-2 предостережение: «В г. Обровац и его округе участились случаи насилия к отдельным лицам со стороны самозванцев и их групп. Это беспокоит и возмущает солдат, офицеров, народ и священников. При этом ряд штабов и офицеры, от ротных командиров и выше, имеющие право выдвигать уголовные обвинения, этого не делают, а ограничивают себя выговорами лицам, ведущим себя беззаконно». В связи с этим, командиру ТГ-2 приказано при каждом случае насилия немедленно извещать Главный штаб, лично собрать сведения, сообщить органам внутренних дел и подать заявление о возбуждении уголовного дела.

12 февраля хорватские силы нанесли контрудар на направлении Новиград — Грегоричи. Батальон милиции с добровольцами оставил районы обороны, что привело к неизбежной дестабилизации фронта. Погибли семь и ранены 21 бойцов и офицеров САК.

Утром того же дня в ОГ-1 прибыла часть из Банийи (450 чел.), ее разместили и поставили задачи. Командование ОГ-1 получило данные о потерях хорватской армии в боях за Равне Котаре и Перучу с 22 января 1993 года, согласно которым хорваты потеряли 13 танков и восемь минометов, число раненых достигло 450. О числе погибших данных не было, так как хорваты искусно скрывали сведения о потерях.

13 февраля командование ОГ-1 известило Главный штаб, что около 13.00 усташи нанесли артиллерийский и танковый удар с направления Растане — Сиково по войскам оперативной группы в районе Лишане Тиньске. В 17.00 усташи атаковали на направлении Новиград — Придрага. Линия фронта не изменилась. В извещении говорилось и о самовольном оставлении боевых позиций батальоном милиции. Также отмечено, что батальон «Кордун» отказался оставить снаряжение сменявшей его части.

Из-за самоуправства и грабежей со стороны вышедших из-под контроля «добровольцев» и отдельных бойцов САК, Главный штаб приказал командованию Далматинского корпуса совместно «с органами МВД пресечь (вплоть до применения оружия) всякое насилие в вашей зоне, равно как и издевательства над офицерами и солдатами со стороны любых групп». К сожалению, бывало, что офицеры, предупреждавшие о таких случаях, избивались грабителями. Поэтому в Главный штаб поступало все больше жалоб и требований пресечь самоволие и уголовщину, в которую начали вовлекаться и бойцы САК, а не только лишь указанные добровольцы. Это обеспокоило начальника Главного штаба, направившего 13 февраля 1993 года следующие предписание командиру ОГ-2: «Из-за участившихся эксцессов полковника Улемека[128] в Обровце, где ситуация угрожает вылиться в открытый конфликт, чего нам в настоящий момент совершенно не нужно, упомянутому полковнику и его людям запрещается въезд в Обровац. Примите все меры, чтобы он вел себя в соответствии с этим распоряжением, которое действует во всей Сербской армии Краины, или немедленно удалите его с этой территории».

Полученные из корпусов донесения показывают, что на 13 февраля 1993 года САК насчитывала 71 409 человек, в том числе 3291 офицер, 3424 младших командиров, 60 496 военнообязанных и 4198 добровольцев. Это была максимальная численность САК, в том числе и по числу добровольцев.

14 февраля командир ОГ-1 известил Главный штаб, что «в утренние часы были проблемы с ударным батальоном, бойцы которого не захотели остаться на отдых в зоне боевых действий, а требуют отпустить их по домам». Главный штаб не ожидал деструктивного поведения частей, на которые возлагал основные надежды, и приравнял это к крупнейшим поражениям в боях. Увидев неготовность добровольцев к активным боям в Северной Далмации, Главный штаб САК решил направить в Кордунский корпус всех добровольцев как уже прибывших, так и ожидавшихся в будущем в Книне. Несмотря на это, за счет переброски частей из других корпусов в Северную Далмацию несообразно выросла численность Далматинского корпуса, достигшая 15 февраля 27 984 солдат и офицеров.

Главный штаб САК направил 15 февраля командованию Далматинского корпуса приказ о том, «что вчера ударный батальон 75-й бригады без разрешения командира ОГ-1 самовольно завладел техникой и отбыл в Книн. Такие действия ударного батальона негативно отразились на бойцах с Банийи и Кордуна. Командование ОГ-1 знало об указанных действиях, но расположилось на отдых в районе Бенковца». Характерно, что Главный штаб САК все это время ожидал расширения агрессии на всю РСК, с целью рассечения ее территории. Эта ошибка отвлекла внимание командования и не дала сосредоточить усилия САК на Северной Далмации.

15 февраля в гарнизоне Бенковац прошло торжественное награждение курсантов, воевавших в САК. Уроженцы РСК, обучавшиеся в военных школах Армии Югославии, с началом январской агрессии добровольно оставили учебу и устремились в ряды Сербской армии Краины. 16 февраля командование ОГ-1 доносило Главному штабу, что «утром (около 06.00) артиллерия начала работать по силам усташей в районе Бутерини — Бажаричи и на направлениях Рамичи — Бажаричи и Барабе — Цвитичи». Главный штаб был озабочен сообщением, что Банийская рота оставила свои позиции и что «в последние 2–3 дня идет отток добровольцев из состава ОГ-1». Указано, что из «тигров» Ражнатовича ушли 450 человек, из «волков» — 244, из Косметско-Топлицкого отряда — 107 и из состава милиции Бании — 73. Всего позиции оставили 874 добровольца. Поэтому 16 февраля командованию ОГ-1 дан приказ «Косметско-Топлицкий отряд с 18 августа (так в тексте, следует читать — с 18 февраля. — Прим. перев.) направить на семидневный отдых, но без оружия». Главный штаб отмечал, что продолжается отток из добровольческих отрядов, не снижаются самоволие, грабежи и уголовщина. Командиры были неспособны успешно этому противостоять.

16 февраля Главному штабу, помимо прочего пришлось заняться проблемами в Восточной Славонии, возникших из-за нападения солдат САК Краины на вуковарский отдел общественной безопасности (т. е. полиции). В инциденте обвинен лично командир Вуковарского корпуса. На следующий день ему было приказано письменно доложить об участии бойцов корпуса в блокаде секретариата внутренних дел Вуковара. Из донесений командований Далматинского, Ликского и Кордунского корпусов и ОГ-1 Главному штабу САК от 17 февраля видно, что проблемы не уменьшились, а нарастали, в том числе «проблема ухода с позиций, особенно выраженная в ТГ-4, в районе Придраге, и в частях из Банийи». Самая тяжелая ситуация сложилась в зоне ответственности Далматинского корпуса, где даже присутствие офицеров Главного штаба не помогало решить проблемы.

Главный штаб САК 17 февраля поставил задачу командованию Ликского корпуса «частями Лапачской бригады усилить позиции на основе достигнутых договоренностей и разработать план активных действий против 5-го мусульманского корпуса[129], включая план действий артиллерии». Командованию Кордунского корпуса поручено убедить командование 5-го мусульманского корпуса в недопустимости поддержки хорватских ударов по РСК. Для этого оно организовало ложную радиосеть, изображавшую переброску дополнительных сил в район Слуня.

Главный штаб САК разрывался между опасностью хорватской агрессии и нарастания проблем в войсках. Командованию Далматинского корпуса было указано на недостаток упорства, на малодушие и пассивность. От командира корпуса потребовали личных усилий по доведению до рот и взводов осознания пагубности бездействия, его разрушительного влияния на боевой дух и пораженческие настроения у народа и у бойцов, что также подрывало переговорные позиции сербов. Главный штаб САК также критиковал офицеров и бойцов Далматинского корпуса за распространенное представление, что в наступление нужно бросать прежде всего добровольческие части, а бойцам Северной Далмации следует охранять позиции. Этот документ Главного штаба САК вероятно не имел аналогов ни до, ни после — в нем указано на парадоксальное отношение солдат и офицеров к защите собственной земли. Неспособность командира и командования корпуса использовать свыше 23 000 солдат и офицеров негативно сказались на исходе январской агрессии хорватской армии на Масленицу и Перучу. Абсурдно, что главную роль в боях в Северной Далмации вместо солдат и офицеров Далматинского корпуса должны были играть переброшенные из других краев части.

19 февраля хорваты забросили диверсионную группу (примерно 20 усташей) в тыл 92-й бригады из ОГ-1 в районе Горнего Земуника. Внезапность произвела немалый эффект: расчет одного из орудий и часть пехоты бежали. Погибли четверо военнослужащих, включая командира 2-го батальона, подполковника Живко Тишму, и семеро были ранены. На выручку бросили ударный батальон 92-й бригады, действовавший быстро и эффективно. Диверсионная группа была разбита, а утерянные позиции возвращены. Но командование Ликского корпуса доносило о серьезных проблемах с добровольцами, самовольно оставлявших позиции.

Главный штаб САК 20 февраля направлил циркуляр всем командованиям корпусов: «Из-за массового изгнания населения несербской национальности энергично пресекать призывы к этому и разъяснить солдатам и народу, что это вредит сербам в РСК». Попытка бороться с самоуправством добровольцев и части резервистов вызвала недовольство кадровыми офицерами САК. Поэтому добровольцы продолжали нарушать дисциплину и грабить, а раздражение народа — расти. 23 февраля командование Далматинского корпуса доносило: «Местное население в селе Братишковцы (зона Кистаньской бригады), негодует на находящихся здесь добровольцев, т. к. они силой отнимают еду и нагло ведут себя».

На следующий день (24 февраля) командование Далматинского корпуса сообщило, что «около 09.00 танковый взвод из Баня Луки без разрешения оставил позицию в с. Рамичи […] Действием части из 2-й бригады освобождено село Драгишич и занята отметка 166 Градина. В бою взято в плен 11 усташей». Но уже 25 февраля в его донесении сообщалось, что «село Драгишич, занятое вчера, оставлено частью, получившей задание оборонять село Драгишич». В донесениях от 25 февраля отмечено формирование в Глине вооруженного отряда во главе с Синишей Мартичем Щитом.

27 февраля группа Главного штаба САК инспектировала Врлицкую бригаду и нашла ее в неудовлетворительном состоянии. Отмечена неподготовленность огневых позиций артиллерийской батареи, а ротный оборонительный район в Отишиче оказался не приспособлен к местности и к боевой обстановке. Указывалось также, что в зоне бригады много бездельничающих добровольцев и солдат, а добровольцы организованы по партийной принадлежности (йовичевцы, бабичевцы, мрконичевцы). Печальную (и позорную) картину дополняет донесение командования Банийского корпуса о конфликте бойцов САК с отделением общественной безопасности в Глине, вина за который возложена на начальника штаба Петриньской бригады. Пытаясь решить хоть часть проблем, Главный штаб САК 1 марта расформировал ОГ-2 и приказал сформировать 1-й штурмовую бригаду САК.

Подводя общий итог боевых действий с 22 января по 1 марта 1993 года можно сказать, что они предопределили многие из последующих событий. САК потеряла Масленицкий мост, аэродром Земуник, Новиград, Перучу с ГЭС и ряд объектов на Велебите, понеся также большие потери в личном составе. Попытка защиты отдельных частей Краины переброской войск с других территорий оказалась неэффективной. Стало очевидно, что добровольцы — крайне неорганизованное, неуправляемое и ненадежное войско. У добровольцев не было единого командования, а их лидеры не соглашались подчиняться приказам. По сути, они считали себя обязанными и сколько-либо лояльными лишь к тем, кто их направлял на войну, а не государству Сербии и САК. В этом смысле и ожидания САК оправдались. Унпрофор оказался лишь декорацией так называемой миротворческой операции, невольно легализовав агрессию хорватской армии.