Когда прошлое молчит

Глава 5. Вера. Путаясь

День не задался с самого утра. Руки дрожали, голова болела, а желудок предательски сжимался от голода. Сон стал беспокойным и прерывистым, как и говорил доктор, имя которого никак не желало сформироваться в сознании. Встав с кровати, я осмотрела комнату, фиксируя каждый предмет на случай, если вдруг что-то пригодиться. Я заправила диван механическим движением и направилась на старую кухоньку.

Ложка кофе в турку, немного воды и ожидание. На голодный желудок стоило съесть что-то, например, приевшуюся овсянку, неприглядно пристроившуюся на полке холодильника, но от одной мысли о еде внутри все сжималось. Я смотрела в окно, пока бодрящий аромат кофе наполнял кухню, заставляя жмуриться от удовольствия. Картинка за окном выглядела так, словно кто-то случайно разлил палитру со всеми возможными оттенками серого, замазывая любые возможные яркие краски. Даже новая детская площадка покрылась грязью, лишь отдаленно напоминая собой то буйство красок, которое сначала раздражало. И как тут сильные и позитивные эмоции получать, если картинка за окном настолько депрессивная?..

Шипящий звук сзади напомнил мне о том, что за крепким напитком надо все-таки следить, вырвал меня из печальных мыслей. Я быстрым движение сняла кипящую массу с плитки и перелила в отколотую оранжевую чашку, которая переезжала со мной столько, сколько я себя помню. А помнить осталось недолго.

— Да, доктор, время не идет медленно, как вы говорили, а летит настолько стремительно, что я просто не успеваю.

Больше и чаще разговаривать тоже было его мантрой, которая отпечаталась в моем сознании. Но разговаривать получалось только с самой собой и то, редко. Общения в баре не в счет — там работа и стресс. Действия, фразы — все словно на автомате.

Кофе взбодрил и немного снял сосущее ощущение внизу живота, которое преследовало меня уже несколько недель. Словно моя тревожность и переживание заключили союз с внутренними органами, решив добить свою хозяйку. Заметки на дверцах шкафа напоминали о приеме таблеток, чистке зубов. Я чувствовала себя беспомощной, действовавшей в темноте по подсказкам, написанных неведомой рукой. Завершив дела, я выдохнула. И выдохлась. Кому как удобнее.

Взгляд зацепился за небольшую пометку: «Покормить птицу». Я недоуменно скривила лицо. Птицу? У меня никогда не было птицы… Обойдя квартиру, я не услышала ни звуков, ни подобий клетки. На всякий случай я выложила корочку хлеба на подоконник и задумчиво уставилась на проходящих мимо людей. Птицу?

Время бежало слишком быстро. Или я не замечала, я не уверена. Стрелки часов показывали почти шесть вечера, а я ощущала себя так, словно приветствовала раннее утро. Я потрясла головой, стараясь собраться и думать о том, что я просто сильно увлеклась чем-то, уборкой, например, или кормлением неизвестной птицы, что забыла о рабочих часах. Лиза, наверное, в ярости. Быстро закинув в сумку косметичку, я сменила одежду и выбежала из квартиры. Ощущение того, что я упустила из памяти нечто важное, словно било набатом в голове. Да даже если и забыла? Что может случиться?

Улица словно утопала в грязи. Видимо, ночью шел снег, а под утро выглянуло солнце, превратив асфальт в кашу, а красивый газон вокруг нашей панельки — пожухлую траву с серыми разводами. Пытаясь не промочить старые кеды, я бежала в «Мусорку». Интересная вещь, наша память. Я знала, как выглядит дверь в бар, сколько ступенек на крыльце, а название улицы, номер дома — все словно сливалось в одно пятно. Как почерк врача. Вроде видишь, понимаешь очертания букв — а разобрать и понять не получается. Так и я шла на работу. Большой дур с разветвленной кроной, после него налево. Гараж со ржавой крышей — тут идти прямо, а после аптеки с одной мигающей буквой «Е», сразу направо и я уже возле знакомой двери.

— Вера, ты сегодня опоздала! — Охранник Гена неторопливо курил возле крыльца. — Там тебя этот, сынок Витька ждет, что-то спросить хочет.

— Какой Витька?

— Ну ты чего, односолодовый и зеленое яблоко, сын нашего владельца, Виктор, который.

— Хорошо, спасибо…

Так, ну что он пьет, я выяснила. Уже хорошо. Надеюсь, лицо даст больше подсказок о том, кто это. Хотя «сын владельца» сразу навевает неприятные ассоциации. Интересно. Зайдя внутрь, первое, что бросилось мне в глаза это злое лицо Лизы, явно обещавшее мне страшную кару за опоздание на два с половиной часа. Я виновато спрятала глаза и скрылась в подсобке, чтобы переодеться. Ну, бар пустовал, гостей не наблюдалось, а в раздевалке сидел грустный парень.

— Вера, привет!

— Эм, привет?..

— Андрей, мы работали вчера вместе… Новый стажер.

— Да, конечно, я знаю, — серьезно кивнула я. — Позволь мне переодеться…

Парень смутился и вылетел из помещения. Я на автомате открыла шкафчик со своим именем и схватила спасательный блокнотик. «Макс вытащил пистолет, Виктор дал скидку. Андрей хороший, работает быстро, даже сам наливал пиво. Оля привела новенькую девочку, надо сообщить Е.А.»

Я нахмурилась и спрятала блокнот в карман черных джинсов. Хорошо. Кто такой Макс и почему у него пистолет, выясню позже. Е.А. Я чувствовала, как сжался желудок, но расшифровка этих инициалов в голову не приходила.

— И не придет, дура ты, шифры еще придумывать решила, — пробурчала под нос я, выходя в зал.

Оля недовольно отчитывала одну из девушек, что-то показывая на пальцах и явно сильно злилась. Лидия Владимировна о чем-то тихо переговаривалась с мужчиной за барной стойкой. Симпатичный, с пронзительным взглядом, он словно впитывал каждое слово, немного нервно поигрывая карандашом. Кожаная куртка задралась, оголяя запястье, и я прищурилась. Словно всполохи красного и оранжевого покрывали руку, складываясь в узор чешуйчатой кожи. Татуировка обвивала запястье и скрывалась под манжетом. Руки внезапно вспотели, а голова начинала резко болеть, поднимающейся по позвоночнику и набатом бившей в затылке.

Я тряхнула головой и отвела взгляд. Неудачно. Злая Лиза с силой натирала бокал, явно намекая на то, что ей есть о чем со мной поговорить.

— Лиза, прости, я проспала…

— Я же просила тебя вчера прийти пораньше! — она кинула тряпку на сверкающую поверхность. — Ты обещала меня подменить…

— Прости, я правда не хотела…

— Из-за тебя и этой работы я умру старой девой, так и знай! — Слегка повысила голос Лиза, оглядываясь на мужчину. — Андрей молодец, может отдашь мне его в свободное пользование на утро?..

— Только в качестве извинений…

— Девочки, крепостное право отменили! Вер, ты уже третий раз за месяц опаздываешь, — Лидия Владимировна слегка склонила голову. — У тебя все хорошо?

— Да, простите, просто вчера такая ночь была, я не смогла встать с кровати…

— Но выручку вы сделали очень хорошую, так что сегодня без вычета из зарплаты, но в следующий раз извиняться будешь перед Лизкой, она тут уже извелась. Виктор тебя ждет, хочет что-то спросить.

Лиза что-то прокричала про ждущего его в кафе красавчика и, сдав мне кассу, скрылась за дверью. Андрей притащил ящик с вином, выставляя его на полки, предварительно стерев с них пыль. Молодец, далеко пойдет, хозяйственный. Я отвлеклась на проверку бара, машинально открывая все холодильники и проверяя наполненность. Чтобы все стояло на своих местах, все было холодным и готовым к возможной загрузке заведения, а также пряча глаза от внимательного Виктора, который, кажется, следили за каждым моим действием. Я уже чувствовала, что готова дерзко спросить его, что ему нужно как он заговорил.

— Вера, я бы хотел задать пару вопросов…

Я припомнила записи в блокноте и решила не спрашивать, когда мы пили на брудершафт, чтобы обращаться друг к другу на «ты» и просто ответила:

— Да, Виктор, конечно.

— Помните Светлану? Работала здесь месяц назад, резко ушла без оповещения, светлые волосы, приятное лицо, немного перекаченные губы.

— У нас все такие, можешь просто фотографию показать?

Лидия удивленно подняла брови, а Виктор просто достал телефон и передал мне. Холодный воздух словно прокрался под мою одежду, заставляя все тело покрыться мурашками. Красивая девушка, пухлые губы, игриво поднятая вверх бровь… Я знала ее. Но не помнила, откуда.

— Да, я видела ее, но ничего о ней не знаю, а что такое?

— Ты не видела газеты?

— Нет.

— Ее нашли мертвой на парковке рядом, со вспоротым животом.

Желудок сжался сильнее. Я почувствовала тошноту и тремор в руках. Внимательный взгляд Виктора скользнул вниз, но я постаралась успеть спрятать руки под фартуком, не подавая вида. Его глаза сканировали меня, словно ища детали, зацепки, а может быть и вину… Резкое движение и стеклянный бокал, стоящий слишком близко к краю, со звоном упал на плитку, разбиваясь вдребезги.

— Простите, я, кажется, себя плохо чувствую…

— Вера, ты так побледнела! Может присядешь?

— Нет, нет, я в порядке, просто плохо спала, извините, Лидия Владимировна, я уберу…

— Сядь. Все равно никого нет, не думаю, что сегодня будет ажиотаж, — она зашла в бар. — Андрей, прибери, пожалуйста…

Я села в зал, сжав руки на коленях, пытаясь сдержать дрожь и глубоко дыша. Казалось, что каждый вздох проникал в легкие через комок в горле, прачиваясь не целиком, а тормозя где-то в глотке. Лидия села рядом, ставя напротив меня крошечную чашку с эспрессо. Я лишь благодарно кивнула и залпом выпила. Жидкость обожгла и словно растворила комок нервов, грозящих взорваться внутри меня. Я сделал медленный вдох и посмотрела на Лидию:

— Простите, я сегодня немного не в себе.

— Прекращай извиняться, тебе ни к лицу, — хмыкнула она. — Еще официанты решат, что ты тоже человек и вся иерархия рухнет, королевство падет. Виктор, идите к нам!

— Нет, Лидия Владимировна, спасибо за приглашение, но я пойду. Я узнал достаточно, — мужчина внимательно посмотрел на меня. — Вера, не болей, без тебя это место не будет таким, какое есть, поняла?

Я кисло улыбнулась, глядя на пустую чашку. Лидия что-то рассказывала, маша руками, а я слышала ее словно толщу воды. В голове всплывало лицо этой девушки, улыбка, она что-то говорила, показывала и радостно смеялась. Светило солнце, ее волосы сверкали в лучах лучиков, а губы сияли красным цветом. Я видела ее. Мы хорошо общались, но почему я забыла именно это?

— Вера! Ты поняла меня?

— Да, Лидия Владимировна, спасибо…

— Не перегружай себя так, ты слишком на взводе! Ну ушел он и все, скатертью дорога! Не нужно так сильно запускать себя!

— Кто ушел? — впилась ногтями в колени.

— Что, прости? — Лидия откинулась на спинку стула. — У тебя явно испортилось качества юмора с его исчезновением… Может тебе витамины какие попить? Для памяти, ума?

Я нервно засмеялась. Витаминчики… Еще бы сказала, что мне нужно пропить глицин. Ну что же, Вера, поздравляю! Ты официально в глубокой заднице. Кто-то ушел, птицу, которой нет, нужно кормить, девушку, которую ты знаешь, но не помнишь — вспороли как животное. Великолепно. Я устало склонила голову и просто посмотрела на Лидию:

— Давай не будем об этом? Можно я просто пойду и поработаю?

— Да, иди, — Лидия потерла переносицу. — Просто если тебе нужна будет помощь, помни, ты всегда можешь обратиться ко мне.

Покачав головой, я направилась на место. Помни, говорит. Легко сказать. Я оглядела рабочее место. Бар сверкал, а скучающий Андрей смахивал с полок несуществующие пылинки, с интересом поглядывая на меня.

— Как прошло начало смены?

— Тихо, промывал чайники и бокалы из-под латте, — Андрей поправил рубашку, разглаживая складки. — Тут часто так тихо бывает?

— Нет, только после выпивших гостей с пистолетами…

— Так он, оказывается, полицейский, представляешь? Об этом в газетах и блогах написали, кто-то отправил запись с видеокамер, — он виновато опустил голову. — Там даже я есть, когда шампанское взорвалось… Лица не видно, но мне все равно неловко.

Пазл складывался. Этот Макс и Виктор после убийства пришли сюда напиться, а Андрей неудачно открыл бутылку, напугав доблестных служителей закона и попал в местные новости. Вот в следующий раз нужно записи более подробные оставлять, а то не хочу больше дурой казаться. Мне не нравилось врать Лидии о своем состоянии, она и так уже догадывалась, что со мной что-то не так. Видимо, списывала на того, кто когда-то от меня ушел.

— Вера, я могу уйти и прибраться на складе? Не могу сидеть без дела…

— Да, иди, если хочешь… Но перестановку не делай и Лизины коробки местами не меняй, она потом сильно злиться будет, они там подписаны и рассортированы.

— Хорошо, понял.

Я удивленно посмотрела ему вслед. Интересное пожелания у парня, другой бы сидел и с официантками флиртовал, а этот сам на уборку напросился. Все любопытнее и любопытнее.

Заварив себе фильтрованный кофе и под успокаивающее пыхтение машины, я достала телефон, кратко надиктовывания себе события вечера. Писать здесь казалось неразумным, с дрожащими руками много не напишешь, а почерк потом разобрать та еще головоломка. Я открыла заметки, но ничего важного там не нашла. В галерее хранились только фотографии рецептов лекарств, косяки барменов, фотографии коктейлей и больше ничего. Что там должно быть в телефоне у порядочной женщины? Семья, пейзажи, селфи, коты. Может, поэтому от меня кто-то и ушел? На ум пришел мой пустой холодильник и птица, которую я должна была накормить.

В записной книжке тоже мало чего интересного. Группы абонентов по категориям: работа, соседи и странный номер «не звонить». Я достала таблетку, заметив напоминалку о принятии лекарств, и залпом ее приняла. Отложив телефон, двинулась к раковине. Чистящее средство и губка — лучший способ борьбы с проблемами. Отмывая несуществующий налет до блеска, в голове крутились три вещи: Не звонить, птица, Света. Почему-то мой мозг собрал «Он ушел» и «Не звонить» в одно, заставляя меня не думать ни о чем другом, как набрать этот загадочный номер, нарушая прямой приказ от той, кто помнил причину этого указания.

Я сполоснула руку и решительно нажала на кнопку вызова. Длинные гудки шли один за другим. Первый. Второй. Третий. Четвертый. Пятый.

— Вера?..

— Да, простите, ваш номер…

— Я же просил тебя не звонить мне больше, что-то случилось?

— Нет, я…

— Тогда зачем ты позвонила? Я же просил больше никогда мне не звонить, только если они нашли нас!

— Кто вы?..

Послышались короткие гудки и телефон отключился. Я вытерла потные ладони о джинсы и потрясла головой в очередной раз. Что-то тут не складывается. Голос мужчины отдавался теплом в груди и болью в затылке, но лицо и имя пропали. «Они нашли». Кто должен нас искать? И кого это — «Нас»? Боль в затылке усиливалась, а в груди словно открылся небольшой филиал ада. Тело помнит даже то, что мозг предпочел вычеркнуть из памяти, говорил мой доктор. Что некоторые вещи мозг старается скрыть из сознания, стереть из памяти в первую очередь, считая, что так будет лучше для человека. Для психики.

Интересно, а что случится со мной, когда все воспоминая ускользнут? Что тогда будет? Палата с окном за решеткой, мягкая постель и связанные руки? Если так, то лучше накопить денег и свалить в другое место, где разрешена эвтаназия. В теории, я бы могла потерять свою память, но самостоятельность — будет уже чересчур. Или я потеряю личность? В сознании останутся только автоматизированные действия, превращусь в безэмоциональную машину без прошлого. Ну и будущего, если на то пошло.

Даже со смертью все более понятно. Просто темнота. Или рай. Или ад. Кому как.

А тут я просто стану биомассой без личности. Буду существовать только здесь и сейчас, и ничего больше.

Да, такой вариант звучит по веселее… Но все так же пугает. Но в комнату с мягкими стенами точно не хочется. А терять личность… Наверное, еще хуже. Все плохое, все хорошее, что случилось, в том или ином ключе на меня повлияло, сделало той, кто я есть.

Я налила кружку кофе и оглядела пустой зал. Надо подумать об этом. Завтра. Если вспомню. В пустом зале на мгновение появилось темная фигура, склонив голову, смотрящая на меня.

Но, моргнув, видение рассеялось.

Но чувство страха усилилось.

А красная точка вела свой, только ей известный отчет.