Когда прошлое молчит

Глава 7. Вера. Птицу нужно кормить

Кто-то ушел, птицу нужно кормить, Светлана, не звонить, нас не нашли. Пять проблем. Пять кусочков пазла. Я написала каждый на ярких стикерах и наклеила на белую стену в квартире. Приставив стул, уселась напротив и принялась думать. Спать не хотелось, хотя я находилось дома уже около двух часов, «Мусорка» закрылась рано, гостей не наблюдалось, поэтому, сосчитав скромную выручку, мы ушли по домам.

Я пыталась уснуть, чтобы набраться сил и подумать обо всем на чистую голову, но сон не приходил по собственной воле. Да и не по собственной тоже отказывался.

Бессонница, она такая.

Я сталкивалась с ней не часто, обычно просто падала на кровать от усталости и забывалась беспокойным снов. Но не сегодня. Словно ровный строй, мысли выстраивались в ряд передо мной, и попытка отогнать их, считая овечек, не срабатывали. Организм недостаточно измучен, чтобы просто отключить мозг. Он нагонял туман, позволяя посмотреть на вещи под другим углом. Ярче, чувственнее и глубже. С добавлением яркого красного цвета где-то в поле зрения.

Вскочив с кровати, я выстроила доску потерянных воспоминаний и уставилась на нее, словно это могло помочь. Шальная мысль, что есть и другие потеряшки, проскользнула в сознании, но я не позволила ей задержаться там. Будем решать проблемы по мере их поступления.

— Ну что ж, концентрация и витамины, — прошептала я себе, запивая таблетку водой. — Начнем с птицы, выглядит самым простым…

В очередной раз оглядев комнату, я заметила пыль на книжных полках. Если бы у меня в доме жила птица — должны быть перья. Подняла коврик, заглянула в шкаф, осмотрела пространство под диваном — пусто. Только пыль с улицы, которая появилась везде и всегда на регулярной основе. Может, имелась ввиду чья-то птица? Еще раз просмотрела стикеры по всей квартире — ничего.

Я вышла на захламленный балкон и вдохнула прохладный воздух. Пепельница неприятно пахла, но я лишь угрюмо взяла пачку с подоконника и затянулась горьким дымом. Сознание затуманилось, а тремор рук успокоился после третьего вздоха. Взгляд наткнулся на серое полотенце, накинутое на что-то квадратное. Сердце словно сжалось от неприятного предчувствия, но я лишь гипнотизировала непонятную коробку. Птица. Кормить. Не забывать. Корм. Рука дрогнула, и я рванул в сумке, лежащей поверх кроссовок в коридоре.

Рваные наушники, пачка салфеток, банковская карта, пустая пачка обезболивающих и пакетик с радужной птичкой на обложке. «Порадуйте вашего пернатого друга».

Я осела на пол и мелко затряслась. Пепел сыпался на грязный линолеум, а рука непроизвольно сжала шуршащую обертку. Мне стало страшно. Как там говорил доктор? Организм сам все знает и сделает, только доверяй.

Внутри головы словно включился автопилот и показывал мне себя со стороны. Встать на ноги, найти точку равновесия. Открыть пакет и извлечь палочку липкой массы, напоминающей спрессованные опилки. Ноги сами понесли меня на балкон, ладонь нашла выключатель света. Стягивая полотенце с коробки, я зажмурилась и замерла с закрытыми глазами.

Легкий звук металла, дрызг и перезвон колокольчика. Отрывисто втянув воздух, я распахнула глаза и застыла в очередной раз. Птичье лакомство упало на пол, а я оперлась на облупившийся подоконник. Маленькая фигурка застыла на дне клетки, словно яркий всполох желтого и зеленого, нарушая палитру серого пейзажа. Небольшой звоночек плавно качался, издавая прерывистый звон, нарушая тишину ночного города.

— Перышко…

Имя само по себе всплыло в сознании, заставляя глаза наполниться влагой.

— Ты заботься о нем, он очень общительный! — Светлана заботливо погладила крохотную птаху. — Еще он чувствует, когда тебе грустно и начинает петь… И петь так, что все горести уходят сами по себе…

— Он точно не примет твоего питомца? — Я постучала ногтем по клетке. — Много место не займет, корм тоже не должен сильно ударить по карману твоего льва.

— Он не любит животных, да и квартира у него дизайнерская, Перышко может испортить что-нибудь, я не готова так рисковать своим счастьем, — Света поправила русые кудри и посмотрела на меня. — Да и тебе после разрыва компания нужна, будет о ком заботиться!

Словно видя сюжет со стороны, я осела на пол и закрыла рот рукой, сдерживая стон. Я знала Свету и, видимо, мы с ней близко общались раньше, поддерживали друг друга, она даже доверила мне питомца, а я не справилась с задачей. Слезы текли по щекам, и я старалась глубоко дышать, заглушая рыдания. Пальцы сами нашли зажигалку и помятую сигарету, заставляя меня задохнуться после первой затяжки. Руки дрожали, голова гудела, словно после веселой ночи, а тело отказывалось меня слушаться.

Перышко, Света, лев и разрыв. Новая мантра носилась в голове, запутывая мысли. Я пыталась взять себя в руки, но взгляд натыкался на маленькую фигурку, заставляя меня плакать сильнее от боли и отчаяния.

Время словно остановилось, но я физически ощущала поток минут. Тело начало успокаиваться, а ноги неметь от неудобной позы. Мне не хотелось двигаться, не хотелось воспринимать реальность. Волна отчаяния накатывала после каждого вздоха, а руки не желали слушаться. Не знаю, сколько я просидела у трупа птицы. Подсознание выжигало новую информацию на корке мозга, не переставая бить набатом фразу: «А что еще ты умудрилась забыть?»

Собрав волю в кулак, я медленно встала, держась за шершавую стену. Отводить взгляд от маленькой клетки становилось все сложнее, но я сделал решительный шаг внутрь квартиры, оставляя птичку в одиночестве на холоде. Шальная мысль о том, что нужно похоронить несчастное Перышко, отдать почести от имени Светланы, была отброшена в сторону на время. Я взяла яркий фломастер и написала на альбомном листе четыре слова, так навязчиво звучавший в голове. Лист отправился на видное место, а стикер с «Покормить птицу» — в мусорное ведро вместе с пакетиком корма. Достав из шкафа на кухне бокал, я налила выдохшегося вина из холодильника, которое словно ждало этого часа.

Я не ела уже несколько часов, вино приятно разлилось по венам, согревая замерзшие на балконе тело. Стикеры на стене и альбомный лист прояснили уставшее сознание, пока я начитывала новые открытия на голосового помощника. Выделил важные моменты и подписав на стикерах, где я могу найти подробную информацию, я блаженно растянулась на кровати. Вот и изнеможение. Не физическое, нет, ментальное. Когда мозг перестает анализировать, а лишь отбивает ритм насущных проблем. Вино тоже сыграло не маловажную роль, и я наконец-то упала в блаженные объятия такого долгожданного, но беспокойного сна.

Пробуждение от будильника никогда не радовало так, как в это утро. Или день, смотря как посмотреть. Липкое ощущение кошмара, безысходности словно пронзило меня во сне, заставляя до боли сжимать руки. Я распахнула глаз и резко села на кровати.

Перышко, Света, лев и разрыв. Перышко и Свету можно совместить в одно. Лев. Животное? Имя? Кличка? Виктор. Мне нужно с ним переговорить. Заваривая крепкий кофе, я листала список контактов в телефоне. Сотрудники бара, непонятные номера, но Виктора и Светы там не наблюдалось. Искать, звонить и рассказывать. Идея показалась хорошей, но страх о том, что меня могут уволить с работы из-за провалов в памяти, все-таки Виктор — сын владельца, напрягал меня. Пугал. Я набрала номер Лизы:

— Привет, только не говори, что и сегодня опоздаешь! — Крикнула девушка в трубку.

— Нет, я уже собираюсь, отработаю за тебя или просто помогу… У тебя случайно нет номера Виктора?

— Нет, откуда! Я на таких высоких птиц даже не смотрю, все равно ничего не обломится, — хихикнула подруга. — А тебе зачем? Не уж то решила жить продолжать после своего то?

— Птиц… Да нет, просто насчет Светы хотела поговорить…

— Нет, у меня нет, набери Лидии, она точно знает, я уверена!

— Хорошо, скоро буду, там и спрошу. Все, до встречи!

Нажав кнопку, я отключилась. Быстро собравшись, я вышла из квартиры, прихватив клетку с попугаем. Похоронами заниматься некогда, а клетка может кому-нибудь понадобится. Оставив ношу возле мусорки, я двинулась в бар, продолжая вести диалог с собой, представляя реакцию Лидии и сплетни после, если она все-таки решится поделиться со мной номером. За Лизу я ручаться могла, каким-то третьим чувством, я ей доверяла, зная, что она разговаривать не станет. В воспоминания всплыло лицо одной из девочек, поймавшей меня в кладовке после последнего провала. Та, кажется, тоже спрашивала о Викторе…

Гена устало кивнул, придерживая мне дверь. Я слабо улыбнулась и зашла в переполненный зал. Время бизнес-ланча. Как интересно, люди могут забыть сплетни о стрельбе пьяных полицейских в дневное время, ведясь на акции и скидки, а вечером никто и не решается прийти, словно все психопаты орудуют только с заходом солнца. Никто и не думает о том, что никогда не знаешь, в какое время суток у таких личностей и в какое полушарие жидкость ударит.

Лиза носилась по бару, отдавая свежевыжатые соки и чаи, пока Егор со скоростью конвейера натирал бокалы. Официанты бегали, Лидия Владимировна напряженно наблюдала за ажиотажем, фиксируя все недочеты работы и оставляя заметки. Дневная смена под ее надзором становилась большим нервным срывов для все работников. Особенно часы обеда.

— Вера, мы не ждали тебя сегодня так рано! — управляющая потрепала меня по плечу.

— Пришла в качестве извинений за вчерашнее опоздание, часы не зачитывайте, Лидия Владимировна.

— Даже и не собиралась, если на добровольной основе. Как ты себя чувствуешь?

— Я в порядке, — пронзительно-придирчиво осмотрела меня. — Вчера просто плохо спала, вот и была не в себе…

— Хорошо. Иди, переодевайся и помоги Лизе. А то она скоро будет как кофемашина — паром обжигать.

Быстро сменив одежду, я вышла в бар. Егор сложил руки в молитвенном жесте, и я перехватила влажную салфетку из его рук, жестом отправляя на перерыв.

— Разбалуешь мне стажера, будет на перекуры по десять раз бегать! — Проворчала Лиза, взбивая молоко. — Решила молодость вспомнить?

— Всегда любила натирать бокалы, очень расслабляет, сама знаешь.

— Ну тогда отдай тряпку мне, а сама займись этим безлактозным молоком — хоть убей, но пенку не держит, а та дамочка, поедает фирменный омлет и заявляет, что у нее аллергия на молоко. Так и хочется открыть ей страшный секрет, что в составе омлета имеется, только Лидия не разрешает, — Лиза закатила глаза и взяла объемную чашку.

— Ты ей это на пенке напиши незаметно, — усмехнулась я.

Чем хороша дневная смена — шутками и приколами. Мы, как гиены, стояли за баром и обсуждали посетителей, не стесняясь быть услышанными. Люди думали, что мы ругаемся, но никогда не видели ничего дальше своей тарелки. Сбрасывая стресс за сплетнями о любителях бизнес-ланчей, мы делали свою работу быстрей. Да и веселей, что тут сказать.

— А те номер Виктора-то зачем?

— Насчет Светы…

— Да, он вчера спрашивал. Веселая девчонка была, пробивная. Даже не так сильно меня раздражала, как другие. Над душой не стояла, пока заказы ждала… — Лиза поправила выбившуюся прядь волос. — Ты что-то знаешь?

— Она мне попугая оставила присмотреть, — аккуратно начала я. — Может это как-то поможет расследованию.

— Ну ты даешь! За моей собачкой ты смотреть отказалась, а у незнакомой официантки птицу взяла! Ты же с ней особенно не пересеклась…

— Ну, немного общались…

Егор вернулся в бар, громко ударив дверь по тумбе, и виновато поднял руки. Я засмеялась от грозного выражения лица Лизы, явно готовую взорваться.

— Лиз, ты тоже иди, отдохни немного, а то сейчас кого-нибудь чайной ложкой заколешь!

— Да нет, скорей эту ложку в другое место засуну.

Но повторять дважды не пришлось. Девушка вылетела из бара, как пробка из шампанского, передавая мне лист с заказами. Чаи, смузи, замысловатые кофейные смеси… Егор деловито вернулся к раковине, озорно наблюдая за мной. Вскипятить воду, насыпать смесь, добавить лимон. Все просто, но важно соблюдать последовательность. Это как оригами. Вначале не получается, долго смотришь на инструкции, но стоит только приловчиться — все становится слишком легким. Главное не нарушать порядок действий, иначе забудешь что-то важное, следуя списку в голове. Например, один раз отвлеклась и забыла насыпать листовый чай в заварник, набросав туда цитрусовых и залив водой. Получился небольшой скандал, гость оказался требовательным и долго ругался на качество обслуживания, хотя я сразу все заменила и выпросила скидку у Лидии Владимировны. Но роли это не сыграло. Некоторым людям просто необходимо поскандалить и унизить сотрудника перед другими посетителями. Я тогда не была готова к таким ситуациям, но с опытом и временем это превращается в подобие цирка. Смотришь, мило улыбаешься — только тебя это больше не трогает.

Четкие действия, автопилот, который включается в тот момент, как появляется заказ. Удобная штука, если хорошо натренировать.

— Вера, я хотел спросить…

— Да, слушаю, — стук кофемолки заглушил его голос.

— У Лизы кто-то есть?

— Что, прости?

— Я хотел позвать ее на свидание, но она сказала, что уже встречается с кем-то, — Егор отставил сияющий на свету бокал. — А потом видел ее одну на улице, плачущей…

— Не уверена, что на правах подруги могу рассказывать такую информацию, — я пыталась вспомнить все, что знала о Лизе. — Но думаю, если ты серьезно настроен, то можешь попытать свой шанс. И я думала, вы уже вместе…

— Но она уже мне отказала, никаких серьезных отношений, так, повстречались и разбежались.!

— Это не значит, что нужно бросать попытки, просто не будь слишком настойчив.

Я точно помнила, что Лиза однажды обожглась о мужчину, застав мужа с соседкой, пока сама работала на износ. История стара как мир — некоторые мужчины совершенно не заботятся о конспирации, а женщины не знают, как правильно манипулировать мужскими чувствами. Лиза была ревнивой и держала всех партнеров на коротком поводке, не давая даже на секунду задуматься о других дамах. Но чем сильнее держишь поводок — тем сильнее хочется его оборвать. В этом плане я всегда придерживалась принципа «лучше пусть смотрит с моего разрешения, чем скрытно облизывается и сильнее желает». Это как поставить перед ребенком торт и сказать — нельзя. Кто будет слушать? Правильно, никто. Да и мужчине проще. Не надо сдерживать скрытые желание — лучше поделиться и обсудить со своей второй половинкой, чем стыдливо улыбаться и врать.

— Наблюдай за ней, но не перебарщивай с заботой и попытками завоевать ее внимание, не то перейдешь в роль друга и жилетки для нытья. А лучше напрямую спроси, как будет подходящий момент…

— А как понять, подходящий момент или нет?

— Смотри на мимику, с каким настроением она приходит утром…

— Стой, она вернулась!

Лиза с блаженной улыбкой вернулась в бар, игриво хлопнув Егора по спине:

— Давай уже, учись работать один, а я буду чаще выходить на перерывы, очень освежает…

— Тебя на кухне угостили?

— Олег выдал целую самсу и закрыл меня в мойке. Тишина, благодать и мойщики посуды, говорящие на другом языке, — она схватила один из новых заказов из машины. — Как же хорошо иногда посреди рабочего дня сесть и просто понаблюдать за тем, как зашиваются другие!

Я лишь усмехнулась и вернулась к работе. Чеков становилось все меньше, а официанты начинали перестилать скатерти на столах, облегченно вздыхая. Вечерняя смена постепенно приходила на работу, Андрей удивленно поднял брови, завидя меня. Егор начал лениво пополнять бар, пока Лиза скучающее отдавала последние заказы. Оля помахала мне и вернулась к разговору с Лидией Владимировной, хмуря брови. Смены менялись, уставшие работники покидали бар.

Управляющая подошла к бару, а я привычно сварила ей эспрессо, ставя перед ней белоснежную кружечку:

— Лидия Владимировна, у вас случайно не найдется номера Виктора?

— А тебе зачем?

— Кое-что вспомнила про Свету, может это было бы важно для расследования, но я не уверена…

— Скину тебе сейчас, наберешь…

— Так, коллектив! — Оля положила телефон на стойку и оглядела нас. — Никто не знает, куда запропастилась Анна?