Когда прошлое молчит

Глава 6. Виктор. Под присмотром

Я вышел на плохо освещенную улицы и кивнул скучающему охраннику. Направляясь в отделение, я лелеял мечты о том, чтобы наш кабинет пустовал. Мне нужно было все хорошо обдумать, систематизировать, нарисовать схемы и поиграть с табличками. История казалась темной и запутанной, все явно что-то не договаривали. Создавалось впечатление, что я хожу по кругу с закрытыми глазами, спотыкаясь о подсказки, но совсем не замечая их.

Управление встретило меня тишиной. Дежурный молча кивнул и отвернулся, завидев меня. Ещё интереснее. Этот парень обычно радовался, всегда первым начинал разговор и заткнуть его редко получалось. Я направился по плохо освещенному коридору в обитель мозгового штурма, как шутил Эдуард Семенович. Едва раскрыв дверь, столкнулся с недовольным Максом, который медленно собирал сумку, словно дожидаясь меня.

— Ну что, подозреваемый уже в камере?

— Не язви, и без тебя тошно…

— Вот, будешь знать как друзей подсиживать…

Я хотел ответить, но Максим поднял руку, останавливая меня и со злостью хлопнул сумкой по столу, выходя из кабинета. Понял, принял. Злой, обиженный и отстраненный от дела парень решил играть в молчанку с презрением. Не буду мешать.

Я включил лампу на рабочем столе и достал свои наработки. Виктория — глупая завистливая подруга. Анфиса — простоватая женщина, ничего не знает. Оля и Лидия откровенничали, но их слова казались такими общими, что можно применить практически ко всем современным женщинам. Вера… Она что-то знала. Но не хотела говорить или боялась. Реакции ее тела, потерянный взгляд, медленные ответы, не связанные между собой.

Я знал ее около пяти лет, с тех пор как она начала работать на моего отца. Ответственная, умела выслушать и направить на верный путь легким язвительным замечанием. Гости ее любили, уважали и щедро благодарили, если верить оплатам на чаевые. Иногда благодарность бармену значимо превышала счет гостя, словно они оплачивали не только ее доброту и понимания, но и арендовали Веру, как жилетку на вечер, в которую можно поплакаться. Сервисный сбор с гостей, так писали в отсчетах. А на деле — Вера и ее понимающее лицо с сочувствующим киванием. Своеобразная торговля физиономией в действие.

Вера всегда казалась мне неприступной особой, которая всегда готова выпустить когти в ответ на любую шутку на грани или неверный шаг. Мы немного общались, но я честно пытался хотя бы обратить ее внимание на себя. И сработало это только один раз. Но после… Вот как должен чувствовать себя мужчина, когда провел ночь с шикарной женщиной? Гордым? Довольным? Взявшим бастион? Но не с ней. Мне казалось, что меня использовали и выставили за дверь, как нашкодившего котенка. Она даже не считала нужным как-то улыбнуться, пошутить или сгладить ту неловкость, которую ощущал я. Вера, словно, забыла… Не пришла на свидание, дав понять, что ей это не нужно. Ну а я просто проглотил свою гордость, перестав искать нечто большее.

— Ну давай, великий сыщик, рассказывай, что имеем!

Эдик вошел в кабинет, грузно падая на скрипнувший от его веса офисный стул. Я поморщился от звука, отложил заметки и повернулся к нему. Сегодня передо мной находился не Эдик, а серьезный Эдуард Семенович. По выражению лица всегда можно определить, в каком он сегодня настроении. Иногда он становился грозным, но заботливым шефом, которого хотелось называть только по имени отчеству, но чаще всего превращался в простого Эдика, который относился к нам так, словно нас не разделяли годы и опыт. Но сегодня мне не повезло. Тяжелый взгляд и насмешливая улыбка сбивали, но я вздохнул и принялся за рассказ.

— Ну не думаю, что Вера имеет к этому какое-то отношение, — задумчиво произнес он. — Я так помню, она всегда ее поддерживала, как-то раз видел, как они выходили вместе из туалета, а Светлана плакала, хотя может это была другая официантка, они там меняются быстрее, чем губки в барной раковине.

— Но она сделала вид, словно не знает, о ком идет речь! — Я встал с кресла и начал ходить по кабинету. — Да и Вера обычно девочек Оли не жалует, насколько я знаю… Раньше слышал, как официанты только и делают, что на нее жалуются, без перерыва… Гостей отбивает, кофе им не варит, перед кухней дурами выставляет.

— Ну я же не сказал, что это точно, Вить. Сам посмотри, там такая текучка кадров, поди найди кто с кем хорошо общался, а кто кого шпынял!

— Я ей фотографию убитой показал. Она ее узнала, я уверен. У нее такое лицо было, словно призрака увидела, побледнела вся. Бокал разбила, заметь!

— Ну после того, что вы там вчера устроили, девочка может не в себе, откуда ты знаешь… Не обращай на нее внимания, она тут точно не при делах, — шеф выразительно посмотрел на меня.

Я сжал виски и помассировал их. Слишком много пятен и несостыковок, а все мои идеи — держатся на честном слове… И догадках.

— Квартира пустая стояла, да?

— Личные вещи остались, но выглядела так, словно там несколько недель никто не жил…

— Завтра утром бери Толяна, пусть с тобой съездит, своим чемоданчиком там поработает, может что высплывет. Скажи, что мой приказ, пусть научит тебя места осматривать. Ты же в мусорки не заглядывал?

— Нет…

— Вот завтра и посмотрите. Вещи собрать, к нам привезти, пока родственников не найдем или тех, кто сможет забрать.

Эдуард Семенович налил себе воды и внимательно посмотрел на меня:

— Жалобы, вопросы, замечания?

— Да нет, только вот с Максом вы, как мне кажется, некорректно поступили…

— Не соглашусь, с него давно пора корону сбросить, а то раскрыл пар мелких краж, убрал девочек-тружениц с улиц в одно место и загордился сразу, — Эдуард развел руками. — А тут так удачно карты сложились… Не волнуйся, опала на тебя долго не продлится, так, немного позлятся все коллективом, посплетничают и успокоятся. Твой первый косяк — и все на тебя снова как на друга смотреть будут. Завидуют, понимаешь?

Я кивнул и прикрыл глаза. Ну опальным мне быть не в новинку. Гонения со стороны одноклассников за новые и стильные вещи, презрение со стороны девушек и их подруг, когда я не поддавался на дешевые манипуляции. Разочарование отца, когда я отказался руководить его баром и бизнесом…

— Хорошо, Эдуард Семенович, я завтра с Толей поеду, посмотрю, спасибо.

— Ты это, главное в себя верь, а на этих придурков внимания не обращай, понял?

Эдуард похлопал меня по плечу и направился на выход. Я взъерошил волосы и закатал рукава. Порядок, систематизация и таблицы. Разгружает голову и приводит мысли в порядок. Начнем.

Громкой хлопок и гул голосов разбудил меня. Я сонно разлепил глаза и столкнулся взглядом с коллегами, которые вопросительно смотрели. Макс пренебрежительно хмыкнул и пробормотал что-то про выпендрежников, ночующих на рабочем месте. Я промолчал, ставя еще одну галочку напротив его имени. Так и запишем. Собрав бумаги и наработки, я направился в самый отдаленный кабинет, где меня уже ожидал хмурый Анатолий.

Я молча сполоснул лицо под ворчание криминалиста. Толя выглядел помятым и не выспавшимся, недовольно морщился. Но несмотря на ворчание, он указал мне рукой на кофейник, который остывал на маленькой конфорке, выглядевшей так, словно ей стоило отправиться в мусорный контейнер еще в прошлом веке.

— Не смотри так, не люблю я ваши чайники электрические, температуру не держат, — ответил на мое замешательство Толя. — А тут советский чугун — заварил и до вечера теплым попиваешь, экономия.

Я промолчал, не говоря ни слова про оголенные провода конфорки, готовые заискрить от одного неловкого прикосновения. Кофе терпкий, но слабенький. Больше напоминал разведенный чай с легким привкусом кофеина.

— Ну не морщись, это вы привыкли пить крепкий, а у меня моторчик барахлить начал, — Толя шумно отхлебнул из кружки. — Маленькие дозы, но зато на регулярной основе…

— Нет, спасибо, то, что нужно…

— Ну врать ты так и не научился, — Толя достал небольшую фляжку. — Коньячка?

— Нет, спасибо, на работе не пью…

— Зря, хорошо мозги прочищает.

Мы молча допили кофе, Толя взял неизменный чемоданчик. Я отставил недопитый кофе в сторону и поморщился. Позвонив Анфисе, мы вышли из управления. Идти до того дома близко, но Толя покачал головой, указывая на серую иномарку на парковке:

— Никаких прогулок пешком, я что, зря эту красавицу у начальства три года выбивал, чтобы на выезды мотаться?

Не став спорить, я уселся на переднее сиденье. Анатолий завел автомобиль и включил местную радиостанцию.

«На парковке рядом с торговым центром Дружба обнаружено женское тело с ножевым ранением. Предположительно — Светлана Самойлова, приехавшая на заработки была убита неизвестным в ночь со вторника на среду. Сразу после весь город потряс инцидент с самоуправством полиции, устроившей стрельбу в печально известном „Мусорном баке“…

Я раздраженно переключил волну на незамысловатые мелодии современной музыки, как Толя рвано засмеялся:

— У нас тут девушку убили, а эмоции в голосе ведущего появились только на моменте про нас, заметил?

— Не говори, им лишь бы…

— не обращай внимания, считай, такой отвлекающей маневр, чтобы народ не пугался, а злился, — он резко затормозил перед светофором. — Злость она, спасает, знаешь?

Я рассеянно кивнул, наблюдая за редкими прохожими. Люди спешили, не смотря по сторонам, торопясь по своим делам и кутаясь в верхнюю одежду. Все как на подбор — черные куртки, серые пальто, темные ботинки, заляпанные грязью. Прав был отец — уезжать надо, как при такой палитре оставаться нормальным? Потом удивляемся, почему у нас женщин убивают, а старушек обворовывают. Деньги можно потратить на солнце, а если их нет, то пролить кровь — разнообразить картинку.

Подъехав к дому, Толя любовно погладил чемоданчик и вышел из машины, заняв одновременно два парковочных места. Я хотел указать ему на это, но потом передумал. Мне-то что? Машина фирмы, поцарапают, не моя проблема.

— Мальчики, мы в одно время прибыли, только из подъезда вышла, как вас увидела! — Анфиса ждала нас у крыльца и приветливо улыбалась.

— Да, мы пунктуальны, — «мальчик» расправил плечи и махнул мне рукой. — Пойдем, Виктор, учить тебя буду!

Я сдержал улыбку, наблюдая за метаморфозами хмурого Анатолия. Анфиса кокетливо поправила шаль и открыла дверь, держа в руках странный пакет. На лестничной клетке стоял умопомрачительный запах выпечки и мой желудок предательски заурчал. Утренний кофе не способствовал пищеварению, а найти в отделение что-то съестное — не оставалось времени. Анфиса со скрежетом открыла входную дверь, пропуская вперед Анатолия.

— Уважаемые, вы завтракали? — спросила Анфиса. — Я тут вчера много голубцов приготовила, а вы, наверное, не завтракали…

Анатолий споткнулся об отошедший линолеум и как-то странно взглянул на меня, кивнув женщине:

— Очень любезно с вашей стороны. Мы осмотрим квартиру, а потом сможешь насладиться вашими стараниями…

— Ой, ну что вы, это вы работаете на износ, — Анфиса покрылась милым румянцем. — Ну, не буду вам мешать…

Я вопросительно поднял бровь, смотря на улыбающегося мужчину. Ну вы посмотрите, он умеет не только язвить и подкалывать… Анатолий сделал страшные глаза, беззвучно и доходчиво объясняя, что со мной случиться если я позволю какие-либо комментарии.

— Девушка явно покидала квартиру в спешке… Ты не рассказывал, что тут все так.

— Что?

Я заглянул в спальню и остолбенел. Еще вчера аккуратные стопочки одежды превратились в комок тряпок на кровати, постельное белье лежало кучей в углу, а все дверцы шкафов и тумбочек распахнуты и вывернуты. В комнате стоял хаос, листы бумаги, записные книжки, провода — все лежало на полу, словно кто-то долго и усердно что-то искал.

— Вчера тут все лежало по местам, аккуратно и…

— Как отчество у Анфисы?

— Что? — нервно моргнул я.

— Учись, салага. Анфиса! — Громогласно крикнул Толя. — Уж простите, не знаю вашего отчества…

— Да что вы, просто «Анфиса» будет достаточно. Что тут произошло? — Женщина вскинула руки вверх. — Это вы? Никакой почтительности к вещам умершей…

— Вы заходили в квартиру после моего ухода? — Я взял себя в руки.

— Нет, что вы, закрыла дверь и ушла…

— У кого есть копии ключей?

— Только у Светы, а там…

Женщина всхлипнула и удалилась на кухню. Анатолий тяжело вздохнул и, скинув яркую кофточку со стула, раскрыл чемоданчик. Я обвел комнату взглядом и повернулся к коллеге:

— Тут кто-то явно что-то искал…

— Да что ты говоришь, о, светило детективной мысли, — ехидно протянул Толя, натягивая перчатки. — Давай, без себе пару и присоединяйся… Только трусики нюхать не начинай, знаю я вас, молодых и горячих…

— И в мыслях не проскакивало, Толь!

Наблюдая за работой Анатолия, я старался фиксировать каждое движение. На автомате достав телефон, я стал делать снимки, ругая себя за то, что не додумался до этого еще вчера. Толя, словно собака на охоте, присматривался к каждой вещи и откидывал ненужное в сторону. Развернул постельное белье, посветил фонариком, пробурчал, что постиранное, понюхал матрас, показательно скривившись:

— Такое впечатление, что девушка заранее все вещи перестирала и подготовила… Смотри, даже нижнее белье поглажено. Кто вообще сейчас гладит?

— Только те, у кого много свободного время и шалят нервишки…

— Ну или те, кто слишком сильно зациклен на внешнем виде.

— А это не одно и тоже? — протянул я, перекладывая записи. — А ты там отпечатки пальцев, например, фонариком волосы искать не собираешься?

— Детективов пересмотрел? Такими вещами на местах преступлений проворачивают, а тут этих пальчиков будет больше, чем на ручках дверей в метро…

Я покачала головой и отложил кипу бумаг. Квитанции, договора аренды, отсканированный паспорт и прочие документы. Казалось, что девушка старалась отложить каждую бумажку и быть готовой ко всему, имея доказательства. Даты на некоторых чеках подчеркнуты, время выделено. Договор с «Мусорным баком» распечатан зачем-то в шести экземпляров. Перечитав направление от врача, я посмотрел на Толю:

— Тут направление на анализы, дата новая, всего за один день до убийства…

— Гинеколог? На ЗППП?

— Откуда знаешь?

Анатолий демонстративно растянул интригующие кружевные трусики со бисером и весело поиграл бровями:

— Опыт, сынок, опыт! Еще и клиника частная?

— Ты меня пугаешь…

— Марку на нижнем белье заметил? Оно как месяц жилья в этой квартире стоит, если не больше, — хмыкнул он, отбрасывая предмет гардероба в сторону. — Если она себя в такое запихивала, то и уход должен соответствовать. Учись, пока я жив!

— То есть, если мы сейчас заглянем в ванну…

— То там будут всевозможные пенки, крема, может даже масочки специальные, для губ. Ну знаешь, мода новая пошла… Отбеливатели всякие… Даже отдельные духи для этого места придумали!

Я покачал головой и спрятал направление в карман, предварительно сфотографировав. Нужно наведаться в это местечко, спросить историю болезни и знают ли там что. Сложив документы в папку, я отложил ее на стол. Рассыпанные ватные палочки, пустые флаконы из-под духов, вывернутая на изнанку косметичка.

— Толя, тут коробочка стояла, для украшений… Такая резная, белая.

— Не видел, но в этой комнате полезного нет, кроме твоей бумажки, — Анатолий оттянул край перчатки. — Девочка дорогая, одежда вся брендовая, а носки дешевые. У нее же зарплата маленькая была, да?

— Ну скромная, но там же еще и чаевые падали.

— Ну сам подумай, мне за тебя всю работу делать не хочется, — щелчок латекса причинил мне фантомную боль. — Попробуй, щелкни — в голове проясняется.

Я поднял бровь и посмотрел на него. Не хотелось, конечно, но почему нет. Резкая боль отрезвила.

— Ты хочешь сказать, что она — эскортница?

— Ну ты загнул… Тут скорей начинающая проститутка. Деньги получает, а куда вкладывать — еще не поняла, на всякие мелочи, о которых в детстве мечтала, тратится… Лучше бы на квартиру копила, хотя бы в цене не проиграла, — улыбнулся Толя. — Хотя что об этом уже говорить? Ох, молодость, зеленость… Вот ты зачем тело портил?

— Тату?

— Нет, эпиляция зоны бикини, — хохотнул он. — Ну, конечно, тату!

— Шрамы закрыть хотел.

— Больно?

— Не так, как шрамы получать, скорей приятно смотреть, как они становятся незаметными.

— А зря, ты, считай, целую главу своей жизни татуировкой перекрыл, часть себя замазал. Но ты потом поймёшь, вспомнишь, — Так, мне нужно осмотреть кухню и попробовать те замечательные голубцы, которые так любезно нам принесла Анфиса. А то во рту такой привкус, словно мыши нагадили…

Я понимающе кивнул, наблюдая, как вечно серьезный Анатолий поправляет волосы, критично осматривая себя в зеркало. Молодость… Ну, а за девочками мы бегать видимо будем в любом возрасте…