Колдун 3

Глава 13

— Миш, а откуда ты это все знаешь? — сдвинув бровки, Лена подняла голову с колен и подозрительно посмотрела на валявшегося на уже по-осеннему жесткой траве мужа.

— Следователь я, в конце-то концов, или нет? — приподнимаясь на локте и деланно сурово сдвигая брови и борясь с улыбкой, строго вопросил Мишка.

Лена подняла руки вверх, сдаваясь. На ее лице расплылась счастливая улыбка.

— А если серьезно, от самого Влада, — мягко улыбнулся ей муж. Раскрывать свою тайну он не торопился, хотя точно знал, что Лена что-то подозревает. Ну, пусть. Наверняка же все равно не знает. — Кстати, ты очень похожа на Анжелику. Он даже в ступор впал, когда тебя в первый раз увидел, — рассмеялся Михаил, вспомнив реакцию Влада на свою уже четыре года как жену.

— Вот радость-то… — проворчала девушка, перебираясь к мужу поближе и прижимаясь к нему спиной. — Слушай… А на фронт он после госпиталя вернулся? — вдруг задрала она голову вверх, ища его взгляд.

— Замерзла? — обнимая девушку, заботливо спросил он. Лена помотала головой, но прижалась плотнее. Мужчина улыбнулся и обнял ее. — Вернулся. Только уже не летчиком. С такими руками это было невозможно. Но своего он все же добился. На шум в военкомате зашел полковник. Сам он тоже прошел бои, госпиталь, лишился руки… На фронт его обратно не взяли, а вот в военкомате он к месту пришелся. Знаешь, серьезный такой дядька, лицо, словно из камня вырезанное. Мужественное, с резкими глубокими чертами, — Мишка задумался, глядя куда-то далеко, за медленно несущую свои воды реку, в только ему известные дали.

— Миииш… — не дождавшись продолжения, тихонько позвала его Лена. — А дальше?

— Дальше… А дальше этот полковник, понимая, что стоявший перед ним молодой старший лейтенант все равно сбежит на фронт и там попросту погибнет, предложил ему пойти в десант. Логика у него была проста: летать лейтенант будет, пусть и не на самолете, но будет. А дернуть кольцо он сможет, там его раны уже не так и важны. А вот пользы принести он может много, — Мишка улыбнулся. — Так Влад снова попал на фронт, и снова стал летать. Небо для него на самом деле всё. Десантник из Казакова получился великолепный. Влад не боялся погибнуть, напротив, он, казалось, искал смерти, выполняя сложнейшие задания. Но та обходила его стороной. Везло ему невероятно. Был пару раз ранен, но ранения были скорее случайные, плевые. Однажды его здорово контузило, и опять ему повезло — засыпало ветками, и он пролежал так двое суток, пока на него не наткнулся отряд возвращавшихся с задания разведчиков. Они и доставили его в часть, а оттуда в госпиталь. И снова он вернулся на фронт… — мужчина опять замолчал.

— Миш… А почему вы ордена не носите? — вдруг спросила Лена.

— А зачем? — серьезно взглянул на нее он. — Лично я не за ордена воевал. Это не объяснить, Лен. Они мне очень дороги. Но… это мое, личное, понимаешь? За каждым из них стоят жизни тех, кто стал мне очень близок. А для других… Для других это просто медальки… — он убрал руку с ее плеча и резко отряхнул брюки. — Пойдем домой, — легко вскочив на ноги, протянул он ей руку.

— Пойдем, — согласилась девушка, вставая и благодарно укутываясь в накинутую мужем ей на плечи кофту. — Завтра снова на работу… — с тоской протянула она.

— У тебя там как с тем уголовником? Успокоилось все? — взглянул на нее сверху вниз муж. — Помощь нужна?

— Мы же договаривались не лезть друг к другу, — подняла Лена погрустневший взгляд. — Ребята с отдела набрали еще кучу доказательств… Так что не сорвется, — задумчиво проговорила она, глядя себе под ноги.

— Угрожать перестали? — сдвинул Мишка брови. — Лен, мне не нравятся их угрозы. Позволь мне…

— Миша! — резко вскинула на него голову жена. — Я же не нарушаю наш уговор!

— Ладно, ладно… — Мишка примирительно притянул жену к себе и чмокнул в макушку. — Просто я волнуюсь за тебя. И мне действительно не нравятся их угрозы. Особенно учитывая, что на пару недель ты останешься одна.

— Почему? — подняла она на него глаза.

— Меня посылают в командировку. Обещали, что в две недели уложусь. Я постараюсь разобраться там побыстрее, но сама знаешь… — поморщился Мишка.

— Знаю… — вздохнула Лена.

— Вооот… А учитывая, что у нас будет ребенок, я… — начал мужчина.

— Откуда ты знаешь? — вывернулась из его объятий девушка и пошла по тропинке спиной вперед, не отрывая внимательного взгляда от мужа. — Я не хотела тебе говорить пока!

— Ленка, вот ты смешная!!! — рассмеялся мужчина. — Ну что же я, за три месяца не в состоянии понять, что моя родная жена беременна?

— Вот ты!.. — шутливо стукнула она его кулачком в плечо. — И молчал, гад такой!!!

— Да я бы и дальше молчал, Лен, — невесело улыбнулся Мишка. — Зачем портить тебе сюрприз? Но я действительно очень переживаю… Неспокойно мне что-то… — серьезно закончил он.

— Просто ты не любишь оставлять меня одну, — улыбнулась ему жена.

— Если бы все было так просто… — пробормотал в ответ он, вздохнув.

После института Михаила пригласили работать на должность районного следователя в органы милиции в отдел, занимавшийся кражами и разбоями, где и работала уже два года его жена, Лена. Но разбоями Мишке заниматься категорически не хотелось. Не было у него ни малейшего желания общаться с ворами и грабителями. Поэтому он попросился в отдел поиска пропавших. Там он мог использовать свои способности на полную катушку, сливая копившуюся в нем силу без опасений, что это кто-нибудь заметит.

Хотя и старался Михаил быть как можно более незаметным, но с его приходом в отдел количество найденных людей резко возросло. Единственное, что не нравилось мужчине в его работе — частые разъезды и командировки.

Лена работала в отделе. На место преступления и задержания она не выезжала. В ее обязанности входила подготовка документов для суда, из-за чего она присутствовала на допросах арестованных, а зачастую и проводила их вместе с сослуживцами. К угрозам расправы она привыкла и давно не реагировала на них.

Ростова быстро заметили. Ни одно дело, попадавшее ему в руки, не оставалось нераскрытым. Спустя год он был награжден знаком «Отличник милиции» и назначен старшим следователем в Октябрьское РУВД.

Еще спустя год семья Ростовых получила ведомственную однокомнатную квартиру. Молодые люди начали поговаривать о рождении первенца, но было решено подождать еще годик-два — Лене очень не хотелось отказываться от парашютного спорта.

Небо любили оба. Оно было их страстью, их увлечением, их отдыхом и способом забыть обо всем, скинуть копившееся на работе напряжение. Но Лена горела больше. Михаилу нравилось прыгать, он обожал чувство свободного полета, то ощущение, когда адреналин переполняет его тело настолько, что казалось, еще немного — и он начнет просто сочиться из каждой поры, то нереальное чувство полной свободы… Но уезжая в командировки, он не особо и страдал без прыжков.

У Лены было не так… Для нее прыжки стали необходимостью. Она становилась раздражительной, если по какой-то причине ей приходилось пропустить очередной прыжок. Она жила небом, дышала им. И даже мысль о том, что ей на какое-то время придется отказаться от прыжков, приводила ее в ужас.

Миша давно привык сдавать ее Владу с рук на руки, уезжая. Тот ругался, но за девушкой присматривал, как только мог. Казаков всегда контролировал каждый ее прыжок, но когда Михаил отсутствовал, Лена попадала под тотальный контроль. Влад только что на зуб не пробовал каждое крепление, каждую лямку подвесной системы, тщательно проверяя перед входом в самолет клапана и корпуса замков, едва не обнюхивая оба ранца с парашютами, лично следил за укладкой парашюта, не допуская даже малейшей небрежности. Михаил всегда был спокоен, оставляя жену в надежных руках.

Но не в этот раз. Он не хотел ехать. Его что-то тревожило, беспокоило. Все валилось из рук. Сколько Михаил ни прислушивался, сколько ни взывал к своему дару — не мог понять, что его так тревожит. Мелькали парашюты, прыжки, но не более.

— Лен… — замерев со сложенной рубашкой над чемоданом, не выдержал мужчина. — Пообещай, что без меня прыгать не станешь. Подожди моего возвращения. Я вернусь, и вместе прыгнем. Да и вообще… Не стоит тебе теперь прыгать. Хотя бы пока малыш не родится, — хмуря брови, обеспокоенно посмотрел он на жену.

— Мишка, ну что ты такой? — уронила руки на колени девушка. — Еще срок маленький. А ты на целых две недели едешь! Когда вернешься, мне уже и прыгнуть еще раза два только можно будет, а потом всё… Когда я потом прыгать смогу? Последней радости лишаешь!

— Лен, да какой радости? Ты о чем? — подскочил с табуретки мужчина и, взъерошив волосы, нервно заходил по комнате. — Это опасно для малыша, как ты не понимаешь? — расстроенно взглянул он на жену, не находя других аргументов.

— Да я понимаю, Миш… Вот еще три недельки попрыгаю, и всё… Потом только когда подрастет немного, — грустно улыбнулась девушка. — Миш, я же потом долго-долго прыгать не смогу! Ну пожалуйста, позволь мне! — умоляюще сложила она руки.

Устоять перед умоляющим взглядом дорогой для него женщины было сложно. Михаил вздохнул и, подойдя к жене, обнял ее, припав губами к голове. Он изо всех сил прислушивался, вызывая свой дар, в надежде увидеть будущее. И видел. Видел, как девушка, полная предвкушения, запрыгивает в самолет, видел прыжок… Вроде все было в порядке, все, как тысячу раз до этого… Но отчего ему так тревожно?

— В аэроклуб новые парашюты завезли… — с тоской проговорила Лена. — Влад сказал, они необычные. Их отцеплять можно будет. И управлять ими теперь станет гораздо проще…

— Ленка, нет! — резко выпрямился мужчина, сильно сжав плечи жены. — Поклянись, что не станешь их испытывать!

— Да Влад и не даст, пока сам их не опробует как следует, — пролепетала та, удивленная реакцией мужа. — Миш, да что с тобой?

— Даст, не даст… Поклянись, что не станешь прыгать с новым парашютом, пока я не вернусь! — сдвинув брови, резко потребовал он. — И вообще прыгать до моего возвращения не будешь!

— Миш, так не честно! — возмущенно воскликнула та, задрав голову и обиженно глядя снизу вверх на такого непривычного нервного и сурового мужчину.

— Лена! Я все сказал! — выпустив плечи жены, он снова принялся мерять шагами комнату. — Тревожно мне. Неспокойно. Прошу тебя: до моего возвращения никаких прыжков! Приеду — и прыгнем вместе. Обещаю, — остановившись, он хмуро смотрел на девушку, ожидая.

Та сидела, опустив голову и кусая губы. И чего он взвился? Сколько раз за эти годы уезжал, и никогда никаких проблем не было! Чего теперь-то случилось? Неужели из-за ребенка? Но срок совсем маленький, еще же ничего даже не заметно!

Мишка чувствовал метания жены даже на расстоянии. И ждал. Если она не даст ему сейчас обещания не прыгать без него, он никуда не поедет! Жена в любом случае ему дороже. А ощущение необъяснимой тревоги уже не билось, оно буквально вопило у него в голове.

— Хорошо… — вздохнула наконец Лена. — Обещаю: я не буду прыгать в эти и следующие выходные… Но через субботу ты же приедешь, правда? — вскинула она на него глаза.

— Солнышко мое, я сделаю все, чтобы приехать как можно раньше, — с облегчением выдохнув, Михаил прижал голову жены к себе. — И через две недели мы обязательно прыгнем! Всего две недельки подождать, ладно?

— Обещаешь? — расстроено прошептала девушка ему в живот, тоже обнимая мужа.

— Обещаю, — взъерошил он ей волосы и, нагнувшись, быстро чмокнул в нос. — Давай уже дособираем меня? А то я опоздаю на поезд.

Две недели командировки прошли как в кошмаре. Чувство тревоги и ожидания никуда не делось, хотя и ослабло. Михаил торопился закончить все дела и поскорее вернуться домой. Но как он ни торопился, выехать раньше не получалось. Тревога нарастала.

С вокзала мужчина отправил Лене телеграмму, что выезжает, и будет в Москве в субботу поздно вечером.

Сидя в поезде, Миша готов был отправиться к печам и подкидывать в них уголь, лишь бы двигаться быстрее. Непонятная тревога мучила его с каждым часом все больше, появлявшиеся видения сводили с ума, но он никак не мог понять, что должно произойти. Ничего хорошего, это точно…

Поезд остановился. Мишка едва не взвыл: сейчас, когда дорога каждая секунда, они встали! Как вскоре выяснилось, сломался паровоз. Пока дождались тягач, пока добрались до станции, пока паровоз заменили…

В Москву уставший и измученный до крайности Михаил прибыл в воскресенье в десять утра. Едва выскочив из поезда, он бегом бросился искать такси. Ощущение приближающейся беды давило, мешало дышать. Всю дорогу он торопил водителя, и, едва тот притормозил возле дома, пулей влетел в подъезд, моля небеса, чтобы Лена его дождалась. На столе лежала записка: «Опаздываешь! Жду на аэродроме. Форму твою взяла. Целую! Соскучилась ужасно!»

Перед внутренним взором мелькнули глаза Лены, полные ужаса.

— Ленка… Только не прыгай без меня… — пробормотал Михаил и бросился к двери. Таксист, как он и просил, ждал. Запрыгнув в машину, мужчина прокричал:

— В Тушино, на аэродром! Быстрее!! Пожалуйста, быстрее! — и всю дорогу шептал как заклинание: — Леночка, только не прыгай! Дождись меня, родная! Только не прыгай!

Сунув шоферу купюру, Михаил, не дожидаясь сдачи, выскочил из машины и во все лопатки помчался к взлетному полю, где стоял самолет. Он видел, что посадка уже завершена. Прибавив еще хода и не обращая внимания на колющую боль в боку, мужчина замахал руками.

Самолет, взяв разбег, взлетел.

Лена держала слово, данное мужу, и целых две недели не ездила на аэродром. Впрочем, особо и не хотелось. Без Мишки прыгать скучно. Вообще без него скучно. Да и токсикоз мучил. Замутит ее в самолете или в момент прыжка, и как? Девушка даже начала подумывать о том, чтобы вообще больше не прыгать до родов. А малыш словно поддерживал отца. Когда Мишка был рядом, так плохо ей не было…

Получив телеграмму от мужа, Лена запрыгала от радости. И все-таки она прыгнет! Самый последний-распоследний разочек! И потом уже только когда малыш родится.

Мужа она ждала с нетерпением. Была даже мысль поехать встретить его на вокзале, но вспомнив его недовольно сдвинутые брови, передумала. Наверняка будет ругаться. Прождала его дома до глубокой ночи, и так и не дождавшись, уснула.

Лена выходила замуж без большой любви. Да, ей нравился этот серьезный молодой мужчина. С ним было тепло, уютно, интересно. А любовь? Ну что любовь? Главное, что Мишка был надежен, не пил, как другие, и всегда заботился о ней.

Но, прожив с ним какое-то время, она поняла, что не ошиблась. Слушая рассказы сослуживиц, регулярно обсуждавших своих мужей, включая и интимные подробности, Лена другими глазами стала смотреть на Михаила. Как-то незаметно он стал частью ее самой. Была ли это любовь? Она не знала. Но понимала, что жить без него она уже не сможет.

Их брак был очень счастливым. Михаил каким-то чудом всегда угадывал ее желания. Тайн для него словно не существовало. Казалось, что муж читает ее мысли. Единственный раз они поругались — собираясь в очередной отпуск в горы, Лена мечтала прыгнуть с гор с парашютом. И даже выпросила у Влада два парашюта для этой цели. Михаил был не против гор, но вот прыгнуть… Внезапно побелев, он впервые выдал резкое и категорическое «Нет». Но Лене хотелось, и она встала в позу. В тот вечер они впервые поругались. А на утро он оттащил оба парашюта в аэроклуб и категорически запретил Владу впредь поддерживать самоубийственные идеи жены.

Лена хмыкнула и улыбнулась, потягиваясь в постели. Миши рядом не было. Нахмурившись, она бросила взгляд на часы. Восемь утра. Пора выезжать, иначе она рискует не прыгнуть со своей группой, и тогда ей придется прыгать со студентами. Никто из спортсменов этого не любил — напряженная атмосфера, злющие и раздраженные инструктора, бестолковые и испуганные перворазники… Господи, неужели и они с Мишкой вот такие же были когда-то? Страшно представить… Да и столы потом дожидайся после этих студентов…

Лена быстро собиралась, а в голове ее бешеным вихрем крутились мысли. Нет, ну где же Мишка?! Что он там себе думает? Они же и в самом деле опоздают! А завтра и послезавтра у него выходной, и она взяла отгул на работе — нужно съездить к Мишкиным родителям хоть ненадолго… Давно он дома не был, скучает уже. Вон, в последний месяц с языка то отец, то мать, то Иринка с Андрейкой не сходят. Уж и подарки всем приготовил… Надо обязательно съездить! Вот сегодня если к вечеру выехать, завтра утром там будут. И у Мишани почти два дня будет. Хоть мать с отцом обнимет и наговорится с ними!

Лена собралась и взглянула на часы. Половина десятого. Да где же Мишка? Почему так задерживается? Подождать его дома или на аэродроме?

Пометавшись еще полчаса, она написала записку, взяла его форму и помчалась на аэродром.

В аэроклубе было шумно. Их команда уже отпрыгала, студентов было мало, но такие тяжелые… Владу было явно не до нее, она и подходить не стала. Зато от ребят узнала, что это последний заход. Больше прыжков на сегодня не планируется.

Лена заметалась. Если она будет ждать мужа и опоздает на последний самолет, значит, о прыжках ей стоит забыть как минимум до следующего лета. С другой стороны, она обещала подождать его и не прыгать до воскресенья. В воскресенье он обещал ей прыжок! Ладно, она подождет его еще немного. Вот только переоденется и возьмет парашюты…

Их парашютов на месте не было. Ну оно и понятно — их с Мишей две недели не было на аэродроме. Наверняка отдали новичкам… Лена вздохнула и взяла первый попавшийся. Проверила клапана, вытяжной парашют. Вроде нормально. По-хорошему, чужой парашют следовало бы переложить самой, но времени на это уже нет. Ладно, инструктора следят за укладкой хлеще коршунов…

Лена подтянула лямки подвесной системы под себя и медленно побрела к самолету, постоянно оглядываясь. Она до последнего топталась перед входом, ожидая мужа, до тех пор, пока пилот не запустил двигатели, и выпускающий не сообщил ей, что закрывает люк.

Усевшись на лавку, она во все глаза уставилась на сидящих впереди двух тучных товарищей в возрасте. С недоумением посмотрела на злющего Влада, демонстрировавшего, как надо подгибать ноги при приземлении и отмахнувшегося от него точно от назойливой мухи «студента». Напротив Игорь, перекрикивая шум мотора, что-то втолковывал сидящему рядом с ним второму «перворазнику». Рядом с ними сидели молчаливые и мрачные Костя и Степан, тоже инструктора. Кроме них, в самолете находились еще пятеро «студентов», явно прыгавших не в первый раз — их сопровождали пятеро же спортсменов из параллельной с ними группы. «Кто мог допустить этих двоих до прыжков? — удивленно подумала девушка. — Директор совсем с ума сошел? И как Влад с Игорем это позволили?»

Влад заметил девушку не сразу. Встав рядом с выпускающим, он оглянулся на студентов и увидел Лену. Нахмурился и уже сделал шаг в ее сторону, но тут выпускающий дал сигнал готовности номер один. Оставить студента инструктор не мог, и, еще раз оглянувшись на девушку и погрозив ей кулаком, шагнул в небо, увлекая за собой подопечного.

Лена встала в конец очереди. Как самой легкой, прыгать ей предстояло последней.

Почувствовав шлепок по спине, она сделала шаг вперед. Привычный упругий поток подхватил тело. Лена позволила себе семь секунд свободного падения. Знала, что можно только пять, но она так любила свободный полет! Всего лишь пять секунд свободы!!! Только пять! А потом болтайся в стропах и жди приземления… Это уже совсем не то.

Произнеся про себя семь раз заветную фразу «Да твою мать!», помогавшую отсчитывать секунды падения, она дернула кольцо. Парашют вырвался из ранца, но привычного рывка не последовало — падение продолжалось. Лена задрала голову вверх. Над ней болтался парашют в чехле.

Поняв, что сделать уже ничего нельзя, она бросила быстрый взгляд вниз. Земля приближалась с катастрофической скоростью и была уже слишком близко. Лена в панике дернула кольцо запасного парашюта. Тот рванулся вверх. Неожиданный порыв ветра бросил распускающуюся ткань назад. Подчиняясь воздушным потокам, струящаяся ткань скользнула между строп и рванула вверх, путаясь в стропах основного парашюта…