Колдун 3

Глава 20

— Куда мы едем? — Ирину Владимировну ощутимо трясло. Руки ее дрожали настолько сильно, что сумочка на коленях ходила ходуном.

Михаил нервно провел рукой по волосам. Он всегда ненавидел опознания. Иногда они были очень тяжелыми… Сегодняшнее не станет исключением. И как ни оттягивай, объяснить ей все равно придется…

— Ирина Владимировна… — вздохнув, начал он. — Вчера рано утром мы обнаружили в парке на Моховой девушку… Документов при ней не было. Как ее зовут, мы не знаем. Особых примет также нет. Она светловолосая, молодая. Волосы длинные, прямые. Нужно, чтобы вы на нее посмотрели и сказали, Татьяна это или нет.

— Мы… Мы едем в больницу? — с надеждой и испугом пролепетала дрожащими губами женщина.

— Нет. В морг, — мрачно сообщил Михаил.

Вопреки его ожиданиям, Ирина Владимировна не впала в истерику, не рухнула в обморок. Она лишь медленно кивнула, опустив глаза и крепче, до побелевших костяшек, вцепилась в свою сумочку. До самого морга она не проронила ни звука, ни разу не подняла глаз.

Из машины тоже выбралась самостоятельно, чуть качнувшись, на секунду оперлась на предложенную ей руку, практически сразу отстранившись. В холле, где ее попросил подождать Михаил, она стояла и молча ждала дальнейших указаний. Без малейшего звука она прошла в прозекторскую, подошла к столу. Когда Потапенко откинул с лица простынь, она так же молча продолжила смотреть на лицо девушки. Лишь по ее щеке скатилась слезинка, еще одна…

— Ирина Владимировна, — тихо, мягко позвал ее Михаил. — Это Татьяна?

Спустя бесконечную минуту та кивнула. Протянув дрожавшую руку, коснулась холодного лица дочери, ласково погладив ее по щеке.

Потапенко попытался накрыть девушку простыней, но женщина, всхлипнув, вдруг попросила:

— Пожалуйста… можно мне побыть с ней? Пять минут…

Николаич, получив кивок от Михаила, окинул быстрым взглядом прозекторскую и, убедившись, что все инструменты убраны, кивнул.

— Только простынь больше не откидывайте, пожалуйста, — попросил он.

Ирина Владимировна едва заметно, как-то рвано, точно механическая кукла, кивнула.

Мужчины вышли из прозекторской, но остановились в дверном проеме, не сводя глаз с женщины.

— Ростов, посадят меня когда-нибудь из-за твоих чудачеств, — складывая руки на груди и опираясь спиной на дверной косяк, тихо проворчал Николаич.

— Мы тебе сопроводиловку красивую оформим, будешь в лагерях у хозяина в любимчиках ходить, — так же тихо отозвался Михаил, тоже опираясь плечом о косяк.

Из руки Ирины Викторовны выпала сумка. Не обратив на нее ни малейшего внимания и не переставая ласково гладить лицо дочери, второй рукой она нащупала ее руку и, сдвинув мешавшую ей простыню, поднесла ее к губам.

Николаич чертыхнулся и рванулся было в прозекторскую, но Михаил остановил его:

— Подожди. Не мешай. Пусть простится… — тихо прошептал он.

Через минуту до мужчин долетел тихий, ласковый голос женщины:

— Ростов, твою мать… — прошептал судмедэксперт и отошел от двери, тяжело опустившись за стол в приемной. — Ты не человек, Ростов… — растирая лицо руками, горько прохрипел он.

— Бумаги подготовь лучше, — не отрывая взгляда от Ирины Владимировны, тихо отозвался Михаил. — Да, и про беременность матери не говори… Ей и так довольно переживаний, — мрачно добавил он.

Спустя полтора часа следователь в своем кабинете записывал показания Ларионовой. Ирина Владимировна отвечала на вопросы коротко, словно каждый раз просыпаясь. Ее больше не трясло. Вытягивая из женщины слово за словом, Михаил постепенно рисовал себе картину произошедшего. Большим вопросом оставалось имя преступника.

Через полтора часа Михаил на дежурке отправил Ирину Владимировну домой, а сам пошел пешком: ему было необходимо выстроить в голове всю картину и понять, куда двигаться дальше.

Следующим утром к моменту открытия он топтался возле библиотеки, в которой работала Татьяна. Опросив всех сотрудников, он узнал имя молодого человека, с которым встречалась девушка — Максим. Но не более того. У него сложилось стойкое ощущение, что все сотрудницы что-то не договаривают. На все его вопросы они отводили взгляд и мямлили в ответ нечто невразумительное. И имя-то парня вылетело у одной из сотрудниц случайно — проговорилась. Даже внешность парня описывали так, что узнать его было совершенно невозможно. И про особую примету — родинку над верхней губой, достаточно крупную, такую, что не заметить ее было невозможно, ни одна не сказала.

Так и не добившись более ничего вразумительного, Михаил, страшно жалея о потерянном даре, направился к выходу. Уже на улице его вдруг окликнула заплаканная девушка, приятельница Татьяны, Надежда — припомнил Ростов.

— Подождите… Товарищ милиционер… — она выбежала за ним на улицу. Зябко охватив себя руками и пытаясь унять бившую ее дрожь, зашептала: — Вы думаете, Таньку Максим убил?

— Пока я ничего не думаю, — спокойно отозвался Ростов. — Ведется следствие. Преступника определит суд.

— Это он! Точно он! — вцепившись в его руку, вдруг горячо зашептала девушка. — Таньке все говорили: не связывайся с ним, не твоего поля эта ягода! Да разве она слушала? Глаза блестят, с лица улыбка блаженная не сходит. «Что ты, — говорит, — Наденька! Он так меня любит! Вот только отца уговорит, и сразу поженимся!»

— Отца? — поднял брови вверх Михаил. — Почему?

— Ой, он у него не простой… — нервно оглянувшись назад, тихо затараторила Надежда. — Танька-то простая, обычная, у нее ни блата, ни образования, ничего, глазищи одни. А он не простой… И одет всегда… — она замолчала, точно подбирая слово. — Хорошо одет… Новое все у него… И такое… ммм… Нету такого в магазинах, — подняла она на Михаила взгляд.

Вызвав перед внутренним взором образ убийцы, Михаил более внимательно всмотрелся в его одежду. Действительно, одет парень был не в ширпотреб. Одежду ему либо шили хорошие портные, персонально, на заказ, либо она покупалась «по блату», и явно не дешево.

Задумчиво кивнув, он показал девушке, что понял, о чем речь.

— Они действительно собирались пожениться? — задумчиво спросил он.

— Таня твердила, что да, — кивнула Надя. — Но, я думаю, не собирался он на ней жениться.

— Почему вы так думаете? — сдвинул Михаил брови. — И с чего вывод, что именно он убил Татьяну?

— Танька аж две недели ходила сама не своя. А перед выходными вообще заплаканная пришла. И знаете… — Надя снова нервно оглянулась и быстро-быстро зашептала: — Танька ребеночка ждала!

Брови у Михаила взлетели вверх. Вряд ли Татьяна распространялась на работе о своей беременности… И лет только семнадцать, и «жених» не из простых, который явно не обрадовался перспективе стать родителем. Настолько не обрадовался, что решился на убийство…

— Не ошибаетесь? — удивленно спросил Михаил. — Таня поделилась?

— Нет, — яростно замотала головой девушка. — Я разговор подслушала… Случайно… — прошептала она. — Танька по телефону ему каждый вечер звонила, вот и в тот раз… Она в трубку почти прокричала: «Не стану я аборт делать! Я к отцу твоему сама пойду!» — Надя опустила голову. — Я не хотела подслушивать, но Танька, видно, разозлилась сильно… И громко так прокричала почти… А потом, видно, сообразила и принялась оглядываться — не слышал ли кто…

— Заметила вас? — участливо поторопил ее следователь.

— Нет, — покачала головой девушка. — Я за стеллажом была, а услышав, вообще присела и в угол забилась. Подождала, когда она уйдет, и только потом тихо вышла…

— А еще кто-нибудь слышал? — спросил Михаил.

— Не знаю, — прошептала девушка. — Кто угодно мог… Она действительно громко это выдала… Наверное, сильно разозлилась…

— Вы сказали, это перед выходными было? — уточнил Михаил.

— Перед Таниными выходными, — уточнила девушка. — Мы же по одиннадцать часов работаем. Два дня работаем, два отдыхаем.

— Угу… — промычал следователь. — А когда у Тани выходные были?

— Она после выходных один день вышла, а потом пропала, — подняла на него глаза Татьяна. — Таня пришла грустная, ходила как в воду опущенная, а к вечеру счастливая такая была, просто сияла вся…

— Надежда! — раздалось внезапно раздраженное от библиотеки. — Товарищ Носова, вернитесь на рабочее место!

Оба вздрогнули и обернулись. На пороге библиотеки, сложив руки на груди, стояла заведующая. Выражение ее лица было… неласковым.

— Сейчас, Елена Григорьевна, иду! — отозвалась девушка и, снова повернувшись к следователю, тихо и быстро прошептала: — Вы только не говорите никому, что я вам рассказала! Меня заведующая уволит, если узнает…

— Почему? — нахмурился Михаил.

— Носова! — снова раздалось злое от двери.

— Иду! — быстро обернувшись, ответила Надежда и снова повернулась к Михаилу. — Мне нужно идти… Максим приезжал вчера, и встретил Елену Григорьевну. Она уехала с ним, — быстро проговорила девушка и развернулась, чтобы уйти. Михаил схватил ее за руку.

— Подождите… У него есть машина? Какая? Номер? — торопливо спросил он.

— Черная «Волга», номер 33–31 МОК, — быстро ответила девушка, вырывая свою руку и устремляясь к ждавшей ее начальнице.

Посмотрев ей вслед, Михаил быстро зашагал к метро.

Узнать имя владельца автомобиля в ГАИ было несложно. Получив выписку по запросу, Ростов, прочитав имя, присвистнул: Зуев Андрей Петрович. Рука с зажатой в ней выпиской опустилась сама — полковник милиции Зуев Андрей Петрович занимал должность руководителя отделения милиции в соседнем районе.

… — Вот такой кордебалет, — закончил свой рассказ Михаил. — Нужно брать бригаду и выезжать на задержание.

Сослуживцы сидели с ошарашенным видом.

— Миха, Логинов никогда не подпишет постановление о задержании… — покачал головой Василий. — А ты не ошибаешься?

— Увижу этого Максима и скажу точно, ошибаюсь или нет, — вздохнул Михаил. — Постановление на задержание я и сам могу выписать. Но задерживать придется самим.

Мужики мрачно переглянусь. Дело уже не пахло, оно просто воняло керосином. Если Михаил ошибается — Зуев ошибку не простит. Все с волчьим билетом вылетят из органов. Если же нет… Тут были варианты, но очень слабо верилось в то, что полковник так просто отдаст сына.

— Кхм… Мих, ты понимаешь, что, если ты ошибся… — почесал подбородок Сергей.

— Если ошибся, я принесу извинения, — мрачно посмотрел на свою команду Ростов.

— А доказательства? Что мы можем ему предъявить? — спросил Василий. — Как я понимаю, та девушка будет все отрицать.

— Зажигалка. На ней остались отпечатки пальцев, — задумался Ростов. — При обыске можем найти одежду со следами крови, а, возможно, и орудие преступления. Обувь. У нас есть отпечаток подошвы…

— Ты же понимаешь, что это все второстепенные улики, которые легко опровергнуть. С ними ты в суд не выйдешь, — возразил ему Василий.

— Отпечатки пальцев? — прищурился на него Михаил.

— На зажигалке, которую сдали в качестве улики на следующий день? — так же прищурился Василий. — И которую принес, между прочим, ты. Докажи, что она с места преступления! Он скажет, что ее украли… В троллейбусе, например.

— А следы? — попытался возразить ему Михаил, и сам зная, что имеющаяся у них база для задержания не выдержит даже малейшей критики.

— Вот ты сейчас чего ерепенишься? — зло взглянул на него Сергей. — Ты серьезно отпечаток подошвы хочешь выставить в качестве основного аргумента обвинения?

— Его можно задержать в качестве подозреваемого, — упрямо взглянул на них Михаил. — На основании того факта, что он встречался с Татьяной.

— На сколько ты сможешь его задержать? — хмыкнул в ответ Василий. — Его через час папочка вытащит! И будет прав, между прочим!

— Часа мне хватит для медицинского освидетельствования. А после него вытащить этого ублюдка станет гораздо сложнее, — прямо взглянул он на Суслова и усмехнулся. — Боишься, Вась?

— Подожди, Мих… — поморщился Сергей. — Дай сюда дело.

Михаил встал и бросил ему на стол папку. Сверху легли листы с показаниями сотрудниц библиотеки.

— Михал Сергеич, а вы сможете убедить ту девушку из библиотеки дать показания? — поднял вдруг голову Федор. — Тогда у нас появятся веские причины для задержания.

— Не знаю, Федор, — покачал головой Михаил. — Возможно, удастся ее уговорить. Но это не сразу. Сейчас она боится.

— Как ты объяснишь, что именно этот Максим встречался с… — Сергей опустил взгляд в бумаги. — … Ларионовой? Вот показания ее матери, в которых она четко говорит, что девушка пошла с подругой в кино. Имени подруги она не указывает. Зуев не сильно на подругу смахивает.

— Смирнов, а давно от подруг стала беременность образовываться? — прищурился Михаил, не отводя взгляда от сослуживца.

— Хорошо. С чего вдруг ты идешь в ГАИ и запрашиваешь владельца автомобильного номера? Он не фигурирует нигде! — Смирнов, прямо глядя на старшего следователя, покачал головой. — Мих, дело шито белыми нитками. Кроме догадок, у нас нет ни-че-го! С чего вдруг на ровном месте у тебя всплывает Зуев? Ни одного свидетеля, ни одного упоминания, ни разу имя не названо нигде… Сел, подумал и придумал? С этим ты в суд собрался? У тебя ни одного повода для задержания нет!

— Будет, если поторопимся. И если я не ошибаюсь… — тихо ответил Михаил.

— А если ошибаешься? — мрачно взглянул на него Василий. — Последствия понимаешь?

— Я все возьму на себя, — ответил ему серьезным взглядом Ростов. — В конце концов, вы лишь выполняете мои приказы, как старшего по званию и вашего непосредственного руководителя. Занятия у этого Максима в институте закончатся через полтора часа. Едем?

Зуева-младшего взяли тихо. Уверенный, что ему ничего не грозит, он лишь напомнил следователям, кто его отец и спокойно сел в машину. Занервничал он только возле больницы, куда его, не тратя напрасно времени, привезли на освидетельствование.

Несмотря на сопротивление и угрозы, его доставили к врачу.

Пригласив понятых, Михаил попросил доктора осмотреть спину, шею и волосистую часть головы молодого человека на наличие повреждений. При осмотре подозреваемого на его шее было обнаружено две практических заживших царапины, и одна глубокая.

— Иван Матвеевич, как вы считаете, какого происхождения эти царапины? Их могло нанести животное? — задал вопрос врачу следователь.

— Ну что вы! — удивился доктор. — Взгляните на следы. Они поверхностные, не глубокие, и достаточно широкие. Царапины, нанесенные когтями животных тоненькие и более глубокие. Я бы сказал, что вот эти царапины от ногтей.

— То есть, этого молодого человека поцарапал человек? — уточнил Ростов.

— Совершенно верно, — кивнул доктор.

— Я сам поцарапался! — возмутился Зуев.

— Доктор, мог он поцарапаться сам? — немедленно среагировал следователь.

— Нет, — еще раз осмотрев следы на шее подозреваемого, покачал головой доктор. — Понимаете, товарищ следователь, вот эта царапина начинается от внешней стороны шеи. Видите, как идет след? Вот здесь ноготь вонзился в кожу, а вот здесь он соскользнул. Сам человек себя так оцарапать не может. Тогда царапина начиналась бы вот отсюда и вела к внешнему краю шеи относительно позвоночника.

— Скажите, доктор, а гражданин левша или правша? — поинтересовался Михаил.

— Левша, однозначно, — быстро и без малейших сомнений отозвался доктор.

Закончив возню с протоколом и тщательно записав данные понятых, поехали в отделение. Михаил в срочном порядке написал запрос на получение разрешения на проведение обыска в квартире подозреваемого.

Скандал грянул спустя пару часов. В отделение примчался отец задержанного, полковник Зуев. В срочном порядке был вызван и подполковник Логинов.

Ростов и вся следственная группа были вызваны «на ковер» для дачи объяснений. Узнав, что именно стало причиной для задержания сыночка, полковник взвился и потребовал освободить «задержанного без малейших оснований». Однако Ростов стоял на своем, предъявив взбешенному родителю протокол осмотра врачом, результаты медицинской экспертизы подозреваемого, фото обнаруженной зажигалки с выгравированными на ней стилизованными буквами М и З, а также копию запроса, направленного в медико-криминалистическую лабораторию на дактилоскопическую экспертизу.

— Товарищ полковник, у нас есть все основания подозревать Зуева Максима Андреевича в совершении тяжкого преступления, — спокойно глядя на бордового от ярости Зуева, заявил Михаил. — На данный момент подозреваемый задержан на 48 часов. Вот протокол задержания.

— Ты ничего не перепутал, капитан? — едва сдерживаясь, прошипел Логинов. — Задержание незаконно! Я не давал разрешения на задержание!

— Товарищ подполковник, в соответствии с законом СССР старший следователь имеет право принять решение и осуществить процесс задержания подозреваемого на срок до 48 часов, — возразил ему Михаил. — Запрос в судебные органы на заключение под стражу подозреваемого на время, необходимое для проведения следственных мероприятий, а также на перевод его в статус обвиняемого с соответствующей документацией и пояснительной запиской мною отправлен.

— Дело мне! Немедленно! — рыкнул Зуев-старший.

— Прошу прощения, товарищ полковник, но в соответствии со статьями 59 и 64 УК РСФСР от 1960 года вы, являясь ближайшим родственником подозреваемого, не имеете права участвовать в расследовании данного дела, — Ростов смотрел прямо и спокойно. — Я уже не говорю о том, что вы служите в другом районе.

— Капитан! — рявкнул подполковник. — Дело мне на стол, немедленно!

Михаил, провожаемый взглядами следственной группы, вышел из кабинета. Принеся дело, он положил папку на стол перед Логиновым.

— Свободны, товарищи следователи, — окинув всех многообещающим взглядом, процедил Логинов. — Завтра ваша группа направляется на оперативное дежурство по городу.

— Наше дежурство через восемь дней, — возразил Ростов.

— Ваше дежурство тогда, когда я скажу! — бахнул рукой по столу Логинов. — И у вашей группы оно завтра!

— Хорошо, — кивнул Михаил. — Дело верните, пожалуйста. Я за него ответственен.

— Ростов, свободен, — кладя руку на папку, угрожающе прорычал подполковник.

— Дело, пожалуйста, — протянул руку Михаил, не сводя тяжелого взгляда с Логинова.

Логинов, сверля зарвавшегося капитана убийственным взглядом, протянул ему папку. Тот, забрав дело, отдал честь и вышел.

Утро выдалось спокойным, и Михаил успел забрать постановление на обыск. Договорившись с группой Жарова, что те подменят их при вызове, следственная группа, взяв охрану и подозреваемого, помчалась в квартиру, где проживал Зуев. Каждый из следователей понимал: сейчас дорога каждая секунда.

На звонок дверь открыл сам Зуев-старший. Смерив Михаила ненавидящим взглядом и осмотрев стоявших за спинами следователей понятых, среди которых были и его соседи, он потребовал постановление суда на проведение обыска. Получив просимое, тщательно изучил документ и, не найдя к чему придраться, отступил вглубь квартиры, освобождая проход.

Запретив следователям осматривать хоть что-то без понятых, он, взяв с собой двоих свидетелей, отправился в комнату Максима Зуева. Тщательно осмотрев платяной шкаф, вещей, в которых был убийца в момент преступления, он не обнаружил. Впрочем, и ножа тоже. Стараясь создавать как можно меньше беспорядка, он осмотрел стол, тумбочки и кровать. Ножа не было.

Переместившись в ванную комнату, он полез в корзину с грязным бельем.

— Капитан, ты совсем совесть потерял? — раздался над ним спокойный голос Зуева-старшего. — В грязном белье моей жены и дочери копаться будешь?

— Белье ваших женщин меня не интересует совершенно, — методично возвращая в корзину высыпанные из нее на пол вещи, отозвался Ростов. — А вот эта рубашка вашего сына даже очень. Равно как и вот эти брюки, и этот джемпер. Понятые, обратите внимание: только что я на ваших глазах достал из корзины для белья, предназначенного для стирки, вот эти вещи, — понятые болванчиками закивали, подтверждая, что видели. Вернувшись в комнату, в которой находился подозреваемый, Михаил показал обнаруженные вещи Максиму. — Товарищ Зуев, объясните пожалуйста, почему вы решили застирать рубашку?

— Испачкался, — мрачно буркнул в ответ Максим. — За стирку рубашек уже в тюрьму сажать начали? — с вызовом поинтересовался он у Михаила.

— За сам процесс — нет, а за преступление — вполне, — спокойно ответил ему Ростов и повернулся к понятым. — Обратите внимание, товарищи: вот застиранное пятно, похожее на кровавое. На манжете левого рукава смазанные пятна, похожие на кровь, на переде рубашки в районе верхних двух пуговиц и на передней части воротника россыпь мелких пятнышек, на воротнике рубашки сзади небольшие пятна крови. На джемпере большое засохшее пятно, похожее на засохшую кровь, — передав улики Федору, тщательно сфотографировавшему пятна на одежде и ловко прикрепившему к ним бирки в нужных местах, он снова повернулся к понятым с брюками в руках.

Показав пятна, похожие на кровь, свидетелям, он так же передал вещественное доказательство Федору для дальнейшей упаковки.

Забрав у Сергея протоколы осмотра квартиры, он дал их подписать обоим Зуевым и понятым.

— А почему протоколы в трех экземплярах? — поднял на Михаила мрачный взгляд полковник.

— На всякий случай. Товарищ Зуев, мы можем осмотреть вашу машину? — вежливо поинтересовался у мрачного полковника Михаил. Зуев-младший вдруг поднял голову и молящим взглядом уставился на отца.

— Она в ремонте, в гараже, — прямо глядя на следователя, медленно, тяжело роняя слова, проговорил Зуев-старший.

— Вероятно, вам забыли сообщить, что ее уже вернули. Ваша «Волга» стоит перед домом, возле березы, — спокойно сообщил ему Михаил.

— Ключи от машины… — начал было полковник.

— Висят на стене в коридоре, возле двери, — не отрывая от того прямого взгляда, продолжил за него Ростов.

В бардачке лежал нож в ножнах. Зафиксировав и эту находку в протоколе, следственная бригада вернулась в отделение. На входе в здание они столкнулись с группой Жданова. Поблагодарив сослуживцев за помощь, следственная группа, прихватив дежурного эксперта, отправилась на вызов.

Всю следующую неделю Логинов нагружал их группу как только мог. Львиную долю работы взяли на себя ребята, позволив Михаилу заниматься делом об убийстве Ларионовой. Через неделю, получив результаты экспертизы из лаборатории, Михаил подготовил документы для передачи дела в суд и отправился к Логинову подписывать их. Тот, внимательно просмотрев дело, подписывать документы отказался, отправив его на доработку и поиск свидетелей.