Колдун 3

Глава 21

На следующий день, выйдя из метро, Ростов привычно пошагал в сторону дома. Обходить пустырь за гаражами было лень, и как сотни людей, проживавших в его районе, он автоматически срезал путь по качественно натоптанной тропинке. Уверенно перейдя по набросанным на бревна жестяным листам над крохотным ручейком, вяло текущим по дну небольшого оврага, он в два прыжка преодолел довольно крутой подъем. Здесь было темно. Свет редких фонарей не мог пробиться сквозь густую крону неухоженных деревьев и различных кустарников, обильно росших на склонах оврага. Да и далеко они были, те фонари…

Ростов успел сделать еще пару шагов, когда от ствола дерева, росшего прямо возле тропинки, отделилась темная тень. Неожиданный удар под дых сложил мужчину пополам. Только выучка разведчика и постоянные тренировки по службе помогли ему успеть среагировать и вовремя сгруппироваться, не позволив сбить себя с ног. Следующий удар нападавшего Михаил успел отбить. Но на помощь первому из тени зарослей появились один за другим новые действующие лица.

Мужчина крутился как только мог, отбивая летевшие со всех сторон четко выверенные удары. Но против троих явно очень неплохо обученных бойцов он был бессилен. А то, что это были именно обученные люди, а не местная подзаборная шантрапа, Мишка понял сразу — по их движениям, выправке, поведению. Хоть и были они одеты как обычные работяги в замызганные спецовки, лица у всех скрывались под завязанными до самых глаз косынками.

Вскоре он оказался на земле, ощущая удары тяжелых сапог по всему телу. Максимально сгруппировавшись, он смог откатиться к стволу дерева, прижавшись к нему спиной, чтобы защитить почки. Сжавшись в комок, коленями и руками прикрыл живот. Теперь у него появился шанс выжить.

Спустя время до его слуха донеслось запыхавшееся:

— Харе!

Следом прилетели еще пара ударов.

— Харе, я сказал! Тормози! — раздалось снова тем же голосом. — Пока он нам живой нужен!

В его волосы вцепилась чья-то пятерня, задирая голову вверх.

— А там поглядим на его поведение. Ну что, живой, паскуда? — зло поинтересовался у него тот же голос. — Ну-ка, плесни ему на морду водички, что б оклемался. Толку-то с полутрупом базарить…

На многострадальную голову Михаила полилась холодная вода. Немного придя в себя, он замотал ею, отряхиваясь, и, посильнее приподняв голову, попытался осмотреться. Вокруг него стояли тени. Они двоились, троились и качались, налезая друг на друга. Сейчас мужчина уже не мог с уверенностью сказать, сколько их было — трое или шестеро… Обессилено уронив голову на землю, он снова попытался сложиться таким образом, чтобы подставить под удары наименее уязвимые части тела.

— Очухался, мразота? — снова впилась в волосы пятерня, приподнимая его голову так, чтобы видеть лицо. Надо сказать, уже довольно сильно опухшее, с заплывшими глазами и разбитыми носом и губами. — Очухался… Слухай сюда, ты, мент поганый! — явно маскируясь жаргонными словечками под обычных бандитов, зашипел главарь. — Хорошо подумай, куда ты лезешь своим ментовским рылом! И учти: в следующий раз мы такими добренькими не будем! Уяснил урок, падла? Надеюсь, больше с нами встречаться ты не захочешь. А то гляди, — хмыкнул он угрожающе, — придем, если не поумнеешь. А это тебе для закрепления памяти!

И на Ростова снова обрушилось несколько четких ударов. Один из них пришелся аккурат по голове, унося сознание в липкую темноту.

Голова дико болела и кружилась. Сильно тошнило. Свет сквозь закрытые веки нестерпимо резал глаза, усиливая и без того невыносимую боль. Было ощущение, что он мягко покачивается на чем-то. Следом пришло понимание, что он лежит на спине. Плохо… Опасно. Так его быстро убьют. Михаил попытался перевернуться на бок. Где же это чертово дерево? Если ему отобьют почки, он не жилец… А выжить надо… Очень надо!

Над ним раздались голоса. Они были гулкими и доносились точно издалека. Ростов попытался разобрать слова. Тщетно. Его мягко перевернули на спину. Михаил застонал и снова попытался свернуться в клубок. Не дали, придержав за плечо.

— Лежи, лежи… — приговаривал женский голос, не убирая руки с его плеча, не позволяя повернуться.

Он попробовал приоткрыть глаза. Те не открывались. Совершенно.

— Где… я… — с трудом прохрипел он.

— В больнице ты, в больнице, — донеслось до него точно из бочки.

— Пить… — прошептал он и позволил сознанию отключиться.

В следующий раз проснуться оказалось не в пример легче. Голова хоть и болела, но кружилась заметно меньше. Теперь он понимал, что лежит на кровати. С трудом приоткрыв глаза, насколько позволили опухшие веки, он попытался осмотреться. Над ним на специальном штативе были закреплены прозрачные бутыли, установленные вверх дном. От одной к его руке тянулась тонкая полупрозрачная трубка с каким-то набалдашником посередине.

— Капельница… — догадался Ростов, обессиленно вновь закрывая глаза.

— Мих… Миха… — его кто-то настойчиво тряс за плечо. — Миха!

Михаил приоткрыл глаза. Над ним маячил Суслов.

— Дай воды… — тяжело сглотнув вязкую слюну, прошептал Ростов.

— Живой… — радостно улыбнулся Василий, приподнимая его голову и поднося стакан с водой к губам.

Выпив все до капли, Ростов тяжело откинулся на подушки.

— Не дождетесь… — проворчал он. — Давно я здесь?

— Вчера рано утром тебя нашли на пустыре. Кто тебя так? — встревоженно оглядывая товарища, мрачно спросил Василий.

— Не знаю… Хотя и догадываюсь, — отозвался Михаил. — Помоги подняться…

— Куда тебе подниматься? Ты себя видел? Лежи уж… — недовольно проговорил Суслов.

— В туалет припекло. Сам, боюсь, не дойду, — мрачно ответил Ростов. — Подстрахуй.

Вздохнув, Василий помог ему подняться. Постояв пару минут, Михаил, едва передвигая ноги, поплелся из палаты. Вернувшись, он, обливаясь потом, рухнул на кровать. Голова снова нещадно кружилась.

— Вась, сейчас утро или вечер? — спросил он, обессиленно закрывая глаза.

— Утро, утро… Ты спи давай. Я завтра снова приду, — пообещал он. — Может, принести чего?

— Одежду… Ключи от квартиры у меня в куртке, в кармане были… — с трудом проговорил Ростов. — Спроси там, куда они мои тряпки дели…

— Одежда-то тебе сейчас нахрена? — удивился Василий.

— Времени у меня нет на отдыхе валяться… — тяжело сглатывая, ответил Михаил. — Дело надо до ума довести…

— Доведем, не беспокойся. Федор вон ту девчонку из библиотеки охмурять принялся, — пряча глаза, проворчал Суслов. — Логинов дело вчера потребовал, обещал все внимательно просмотреть и сегодня-завтра его в суд передать, если действительно все сходится.

— Чтооо? — подскочил на кровати Ростов. — Чего он потребовал? Вы там совсем с ума посходили? — разозлился он. — Где моя одежда?

— Да куда ты собрался-то? — удивленно глядя на сослуживца, спросил Суслов. — Совсем охренел? Ты вон до туалета едва добрел! Ложись давай!

— Полежишь тут с вами… — проворчал Михаил, вскакивая на ноги и хватаясь за спинку кровати, чтобы удержать равновесие. — Вы всё просрете… Доверь вам, идиотам… Это же надо додуматься: Логинову дело отдать!

— Да не отдали мы ему ничего, — с тревогой следя глазами за товарищем, оправдывался Суслов.

— Что здесь происходит? — раздался от двери строгий голос. — Товарищ, вам разрешили навестить больного на десять минут, а вы тут что устроили? А ну вон из палаты!

— Да я и… — начал было Василий, виновато взглянув на вошедшего в палату доктора.

— Вон, я сказал! — перебил его врач, указав рукой на дверь. — И поскорее! Я жду!

— Ладно, Мих, пойду я, — вздохнул Суслов, вставая. — Ты выздоравливай давай. Не переживай, все у нас в ажуре. Лечись.

— Одежду завтра принеси мне, — по-прежнему держась за спинку кровати, прокричал ему во след Михаил.

— Какую одежду? — подошел к нему доктор. — Вам кто вставать разрешил? Ну-ка марш в постель!

— Мою одежду. Где она? — высвобождая руку из руки врача, упрямо спросил мужчина. — Мне нужно идти…

— Вам нужно лечь в постель. Немедленно. У вас сильное сотрясение мозга. Вам и так чрезвычайно повезло: вы отделались переломами трех ребер, синяками и сотрясением, — врач снова крепко сжал его руку выше локтя. — Немедленно ложитесь! Сотрясение мозга — это не шутки!

— Доктор, велите принести мою одежду и выписывайте меня. Сами говорите — легко отделался. Вот и отпускайте. Некогда мне тут прохлаждаться, — снова вырываясь из хватки врача, возразил ему Ростов.

— Голубчик, да разве я так сказал? Я сказал, что вам невероятно повезло! — возмутился врач. — Но у вас серьезное сотрясение мозга. Вы понимаете, чем это чревато?

— Доктор, у меня была контузия, и не одна. Так что хуже уже не будет, — мрачно проворчал Михаил. — Скажите, чтобы вернули одежду.

— Милейший, да у вас сил не достанет даже из больницы выйти! — складывая руки на груди, начал выговаривать ему доктор. — Если уж вам совсем неймется, давайте поговорим о выписке хотя бы через недельку!

— Нет у меня этой недельки! — психанул Ростов. — Нет, понимаете? Пока я тут буду отдыхать, преступника выпустят на свободу! И он пойдет убивать дальше! А что вы скажете, если он убьет вашу дочь? Или вашу жену? Нравится цена «недельки»? Каждый час моего прохлаждания здесь может стоить кому-то жизни! — повысил он голос, но тут же покачнулся, сморщившись от резкой головной боли..

— Но ведь кроме вас там есть еще милиционеры… — растерянно попытался возразить ему врач.

— Есть, — неожиданно твердо и спокойно проговорил Михаил. — Одного вы только что видели, — и вдруг снова перешел на крик: — Эти придурки чуть дело не отдали тому, кто его закрыть мечтает! Где моя одежда? Или я прямо так пойду! — разворачиваясь к двери, мужчина сделал нетвердый шаг.

— Подождите… — снова ухватил его за руку доктор. — Я велю принести вам одежду. Но давайте с вами договоримся: сейчас вы примете капельницу и уколы, поспите, покушаете, а вечером после укола я разрешу вам уйти. Но с одним условием!

— Каким? — мрачно поинтересовался Михаил.

— Вы дважды в день, утром и вечером, будете являться сюда на уколы, и станете четко принимать лекарства, которые я вам выпишу, — сдвинув брови, строго проговорил доктор. — И еще одно: если вы не сможете выйти за территорию больницы самостоятельно и с первого раза, вы вернетесь в палату и будете принимать лечение. Договорились?

— Это два условия… — проворчал Ростов. — Договоримся, если вы к вечеру сможете поставить меня на ноги.

Доктор задумался. Но, пожевав губами и оценивающе глядя на Михаила, кивнул.

— Воевали? — вздохнул он.

— Воевал, — спокойно отозвался Михаил.

— Ну вот что, голубчик… Я поставлю вас на ноги, — помолчав, проговорил врач. — Но это будут более серьезные лекарства. Дайте мне слово, что вы будете проходить лечение систематически и регулярно. В противном случае я отказываюсь участвовать в этой авантюре, — строго закончил он.

— Договорились, — подумав, кивнул Михаил и шагнул к кровати. — Даю слово.

Кивнув, доктор, окинув притихших больных на соседних койках суровым взглядом, вышел из палаты.

Доктор свое обещание сдержал. К вечеру, проснувшись, Михаил уже чувствовал себя вполне живым, хотя голова болела и при резких движениях кружилась. Рядом с его койкой стоял стул, на котором лежала его одежда.

Одевшись, он попрощался с соседями по палате и торопливо вышел. В дороге до отделения он снова и снова прокручивал в голове состоявшийся в день нападения разговор и думал, думал…

Днем, когда он приехал из лаборатории, его окликнули. Обернувшись, Михаил увидел хорошо одетого, в костюме и при галстуке немолодого мужчину с портфелем в руках. Мужчина подниматься к нему явно не собирался, стоя чуть в стороне, напротив, он приглашающе махнул рукой ему. Ростову стало интересно. Спустившись с крыльца, он неспеша подошел к незнакомцу.

— Товарищ старший следователь Ростов? — чуть склонив голову, уточнил мужчина.

— Вы хорошо осведомлены, — усмехнулся Михаил. — Чем обязан? — в тон мужчине поинтересовался он.

— Давайте отойдем, побеседуем, — сделал приглашающий жест мужчина.

— Может быть, представитесь? — посмотрев прямо ему в глаза, предложил Михаил. — А то как-то невежливо получается: вы меня знаете, а я в затруднении, как к вам обращаться.

— Можете звать меня Алексеем Ивановичем, — разрывая зрительный контакт, ответил тот и, повернувшись, неспешно пошагал по выложенной тротуарной плиткой дорожке в сторону небольшой парковой зоны, располагавшейся неподалеку от отделения.

Михаил, подстроившись под его шаг, пошел рядом.

— Алексей Иванович, к сожалению, я не располагаю большим количеством времени, — старательно придерживаясь заданного незнакомцем тона, проговорил Михаил. — Может быть, вы скажете, чем вас заинтересовала моя скромная персона?

— Хмм… — задумчиво хмыкнул незнакомец. — Действительно скромная… Герой Советского Союза, кавалер ордена Красной звезды и еще десятка наград, боевой разведчик, выполнявший труднейшие задания командования, встретивший Победу в Польше. Имеете множество положительных характеристик как от командования, так и по службе. Свой служебный путь в рядах милиции вы начали после окончания академии МВД с поиска пропавших, где, кстати, великолепно себя зарекомендовали. После трагической гибели жены переведены на Петровку, 38 в отдел, занимающийся расследованием особо тяжких преступлений, а именно убийств. Кстати, позвольте нескромный вопрос: почему после смерти жены вы до сих пор снова не женились? В вашем возрасте пора бы уже задуматься и о наследниках, — повернув голову, серьезно, без тени насмешки взглянул на него Алексей Иванович.

— Вы меня отвлекли от очень важного дела для того, чтобы рассказать мне мою биографию? — сдерживаясь, чтобы не послать этого товарища куда подальше, отозвался Михаил. Но было безумно интересно, к чему были все эти вступления о наградах и заслугах.

— Вы прекрасно понимаете, что не для этого, — остановился и, повернувшись, поймал взгляд Михаила Алексей Иванович. — И все-таки, Михаил, действительно, почему вы до сих пор не женаты? Вниманием девушек вы, прямо скажем, избалованы, жених завидный… Так что вам мешает выбрать себе любушку по сердцу? Или хотя бы хорошую хозяйку в дом? Родили бы детишек… Вы ведь уже не мальчик. Сколько вам лет, Михаил? Тридцать семь? Тридцать восемь? Возраст… А наследник нужен каждому мужчине.

— Ну наследниками я, возможно, несколько позже озабочусь, — сжимая зубы, ответил Михаил. — Пока служба не позволяет.

— На названную сестру с братом надеетесь? — хмыкнул тот и снова неспешно зашагал по дорожке. — Или на вашу родную сестру, Тамару, кажется, да? — бросил на него быстрый оценивающий взгляд Алексей Иванович. — Но девушка, кажется, совершейнейшим образом потеряла память, и о вас не помнит абсолютно. Ну а вы настолько благородны, что не мешаете жизни своей сестры. Кстати, у вас там подрастают племянник и племянница, вы знали? — не останавливаясь, он с интересом взглянул на сжавшего кулаки Ростова.

— Вас плохо информировали, — чуть громче, чем следовало бы, отозвался Михаил, жестко придержав собеседника за руку, заставляя того остановиться и развернуться к нему лицом. — Тамара была моей боевой подругой. Но она погибла в октябре 43-го в Ильске… к большому сожалению.

Михаил яростно соображал, к чему был этот разговор. И Тамара… Даже ее разыскали. Кто-то хорошо покопался в его прошлом… Вопрос: зачем?

— Вы уверены? — серьезно взглянул на него Алексей Иванович.

— Абсолютно, — спокойно выдержал его взгляд Ростов. — Полковник Егоров, командовавший обороной Ильска, собственными глазами видел, как погибла девочка.

— Жаль… Значит, славный город Куйбышев вас не заинтересует… А я думал, что вы вполне можете захотеть перебраться поближе к родной сестре, увидеть племянников… — продолжая внимательно наблюдать за Ростовым, все также ровно продолжал мужчина.

— Жаль вас разочаровывать, но у меня действительно нет ни малейшего желания перебираться жить в славный город Куйбышев. Тем более учитывая, что там я никого не знаю, — изо всех сил стараясь контролировать голос и отвечать в тон интересному собеседнику, проговорил Михаил. «Интересно… Очень интересно… Кто-то хорошо покопался в поисках информации обо мне. Но откуда информация, что Тамара жива и находится в Куйбышеве? Да и о ее детях тоже… Кто-то очень хорошо копает. Но зачем? Зачем?»

— В Куйбышев, значит, не хотите… — в голосе незнакомца промелькнула озадаченность. Он спокойно высвободил свою руку из руки Михаила, легким кивком головы приглашая следовать за ним. — Впрочем, над географией можно еще подумать.

— Я вас плохо понимаю, Алексей Иванович, — сдвинул брови Ростов. — Давайте попробуем побеседовать прямо и откровенно, а не странными загадками.

— Хотите откровенно? Хорошо, — мужчина остановился и серьезно взглянул в глаза Михаилу. — Вам не кажется, молодой человек, что столько лет сидеть в чине капитана такому перспективному кадру как вы, не годится. Я довольно давно наблюдаю за вами, и знаете… Мне нравится то, что я вижу. Не нравится мне…

— Минуточку… — попытался прервать пламенную речь товарища Ростов, но тот движением руки остановил его.

— Дослушайте, пожалуйста. Несмотря на то, что вы герой, иногда стоит проявлять уважение к старшим товарищам, которые вполне могут оказаться весьма вам полезны, — недовольно нахмурившись, выговорил он Михаилу.

Ростов иронично приподнял одну бровь, но возражать не стал. Вместо возражений он неспеша пошагал по дорожке. Мужчина последовал за ним.

— Итак, что мне в сложившейся ситуации претит, — продолжил он ровным голосом. — А претит мне, товарищ Ростов, ваше нежелание двигаться вперед. За столько лет вы вполне могли получить уже не только майора, но и подполковника. И хорошую должность. Не возражайте! — выставляя перед собой ладонь в останавливающем жесте, нахмурился он. — Я знаю, о чем говорю. Но также я прекрасно осведомлен и о… кхм… скажем так: о внеочередных назначениях и званиях некоторых личностей… Помолчите! — снова остановил он открывшего уже было рот Михаила. — Я прекрасно понимаю, что вы, как благородный человек, станете возражать. Не надо. Я готов… Нет, я буквальным образом настаиваю на альтернативном решении данной проблемы, — он снова остановился, повернувшись лицом к Михаилу.

— Каком же? — также повернувшись к нему лицом, снова приподнял бровь следователь.

— Я весьма и весьма надеялся, что вы пожелаете воссоединиться со своей родной сестрой, проживающей в Куйбышеве… Нет? — изобразив на лице удивление, развел он руками, увидев усмешку Михаила. — Ну нет — так нет… Тогда, собственно, вы можете самостоятельно выбрать практический любой город в Советском Союзе, — вздохнув, закончил он.

— Выбрать город? Для чего? — удивленно спросил Михаил, поняв, что продолжения не последует.

— Боже ж мой! — всплеснул руками Алексей Иванович. — Дорогой мой, вы меня буквально разочаровываете! Ну разумеется, для прохождения дальнейшей весьма успешной службы и, естественно, проживания! Вы получите звание майора — поверьте, это необычайно легко устроить, получите хорошую должность в хорошем районе…

— А что взамен? — прищурился Михаил, складывая руки на груди.

— Ааа, молодой человек! — широко улыбнулся Алексей Иванович, погрозив Михаилу пальцем. — Я в вас не ошибся! Рад, очень рад! Вы очень сообразительный молодой человек! — рассыпался он в похвалах.

— И все же? — поторопил его Ростов.

— Вы уедете во вверенное вам подразделение как можно скорее. Завтра… Или послезавтра, — резко посерьезнел интересный незнакомец. — Как видите, ничего сверхъестественного от вас не требуется. Противозаконного тоже. Просто у меня не настолько широкие связи, чтобы держать для вас выгодное местечко до бесконечности.

— А что, буквально во всех городах Советского Союза внезапно освободились теплые места? — изо всех сил скрывая иронию в голосе, спросил Михаил.

— Ну что вы… Разумеется нет! Но для вас, любезнейший, место обязательно найдется! — уверил его собеседник.

Михаил постоял, покачиваясь с пятки на носок и опустив голову, чтобы на лице даже случайно не отразилась и тень мыслей, несшихся в его голове галопом.

— Благодарю за весьма и весьма интересное предложение, но вынужден отказаться, — наконец, поняв, что молчание затягивается, а товарищ ждет его ответа, спокойно произнес мужчина и, подняв голову, прямо взглянул в глаза собеседника.

— Да почему? — изумленно взмахнув руками, воскликнул Алексей Иванович. — Любезнейший, подобные предложения поступают не часто, и умные люди хватаются за них зубами!

— А я не умный, — сжав зубы, процедил Михаил. — Всего хорошего!

Развернувшись, Ростов широко пошагал к родному отделению, мелькавшему в просвете растерявших свою листву деревьев.

Сейчас, трясясь в вагоне метро, он тщательно анализировал состоявшийся перед нападением разговор. Его пытались купить. Званием, должностью… В обмен на свободу Зуева-младшего. Это понятно, как день. Он отказался. Тогда его попытались вывести из строя. Надолго. И пока он будет отлеживаться в больнице, дело перекроят. Могут исчезнуть улики… Но полковник не учел, что он, Михаил, тоже упрям. Его посчитали идиотом? Отлично. Пусть считают. Он доведет это дело до конца. И убийца сядет в тюрьму. Есть, есть у него в рукаве козыри. Не зря он все документы оформлял в трех экземплярах! И фотографии улик тоже имеются. По сути, у него на руках сейчас дело в двух экземплярах. И если Логинов попытается сфабриковать дело, он тоже сядет. Доказательств у Михаила хватит.

Беспокоило его другое. К чему этот Алексей Иванович приплел Тамару? Пытался воздействовать на него? И Куйбышев… Откуда они узнали, что Тамара жива? И что она в Куйбышеве? Выяснили, что целую жизнь назад Михаил нашел ее? Нет, вряд ли… Этот жук разговаривал так, словно ждал от него подтверждения… И про племянников… С тем же успехом он мог сказать, что Тамара родила пятерых девочек. Зная, что это не так, любой человек его бы поправил. Еще одна проверка? Знает ли он? Общается ли? И черт побери, с чего он взял, что Тамара его сестра? У них даже фамилии разные!

Снова и снова вспоминая состоявшуюся беседу, Ростов пытался найти подвох. Его хотели шантажировать Тамарой? А после, поняв, что ничего не получится, вывели из строя? Или ждали, что он кинется в Куйбышев, разыскивать давно погибшую и оплаканную «сестру»? Если так, значит, о его поездке туда не знали. Как ни крути, получается, что не знали. Тогда откуда дровишки?

Он один за другим перебирал варианты, отбрасывая их. Бирюк? Невозможно. Петр? Нет, он понятия о его поездке не имел… Отец? Михаил даже усмехнулся нелепости предположения.

И вдруг…

«Тамара погибла. Погибла как герой. Я написал представление о присвоении ей звания Героя Советского Союза посмертно. Ты указан ее братом».

Голос Егорова явственно прозвучал в голове.

Игнорируя жуткую боль, от которой голова буквально разваливалась на части, мозг Михаила судорожно заработал. Мало у Зуева было времени, очень мало! Где копать проще всего? Правильно, в документах. Что он затребовал в первую очередь? Что проще всего ему, как полковнику милиции, получить? Сведения о наградах! Они наверху, они не секретны… И именно там он указан ее братом!

А дальше элементарно… Он настоял, чтобы Тамара сама получила свои ордена. Чтобы доказать, что девочка жива, Федор наверняка предоставил документы из госпиталей. Фамилия? Тоже просто… Официально удочерил Тамару и предоставил документы об удочерении. Там же, разумеется, отметили и место жительства.

Теперь все вставало на свои места. Зуев наверняка думал, что Михаил общается с Тамарой. И узнал о том, что она жива, таким же простым и непринужденным образом: через орден. Он должен был его получить! Хотя бы ради выплат! Зуеву не приходило в голову, что Михаил мог даже и не пытаться забрать тот орден. Добровольно отказаться от пожизненных выплат? Это не в характере этого упыря… А вот Алексей Иванович догадался, узрев изумление на Мишкином лице. Для этого и проверял. Пустись с ним Михаил в дебаты — и тот бы понял, что он знает, что Тамара жива.

Ростов облегченно выдохнул: ей теперь точно ничего не угрожает! Какое счастье, что он за все эти годы ни разу не попытался увидеть ее, списаться с Федором, да даже просто узнать, где она, что с ней… А ведь хотелось… Хотелось до крика! И мог. Но не стал, держа свое слово. Какой бы рычаг давления на него сейчас получил Зуев! А так… Остался товарищ с носом. Давить на Михаила нечем и некем: ни жены, ни детей, ни даже любовницы! Один как перст. Попробуй, прижми!

За приемную семью Михаил не опасался: во-первых, документов никаких попросту нет — официально Егоровы его не усыновляли. Во-вторых, отца еще надо достать. Далеко они, да и Павел Константинович не лыком шит! Да и чем они смогут навредить отцу с мамой? Даже думать смешно. Ну, а один он с Зуевым еще поборется!

Михаил, наконец разложив все по полочкам и успокоившись, довольно улыбнулся.