Кольцо Земли

7. Игрушечный меч

Ямато из последних сил цеплялся за перила балкона Пламя пожирало разбитую цитадель Осакского замка, вокруг свистели пушечные ядра, далеко внизу бушевало сражение.

Джека охватило странное оцепенение. Расширив глаза от ужаса, друг безмолвно взывал о помощи. Но Джек ничего не мог поделать: ноги словно приросли каменному полу. Из темноты доносились крики Акико.

Внезапно в кромешной тьме сверкнул зеленый глаз.

— Это ты виноват, — прошипел Глаз Дракона.

Ниндзя повис на спине Ямато и стал один за другим отцеплять его пальцы от перил.

— Нет! — отчаянно закричал Джек.

Оцепенение наконец спало. Юноша перегнулся черт край и увидел на земле распростертое тело Ямато, Глаза Дракона нигде не было. Чья-то рука сдавила плечо...

Не открывая глаз, Джек схватился за меч.

— Это я, я! — замахал руками Ханзо.

Джек откинулся на футон, пытаясь унять сердцебиение. Хотя при свете дня ночной кошмар отступил, боль от потери друга не утихала.

— Что-то случилось? — спросил Ханзо.

Джек помотал головой, приходя в себя. Этот сои повторялся снова и снова, воскрешая в памяти ту страшную ночь. Да, Ямато сам принял решение погибнуть с честью. И все-таки Джеку не давал покоя вопрос: мог ли он спасти обоих — Акико и Ямато? Он невольно содрогнулся при мысли, что Глаз Дракона каким-то чудом выжил. Нет, это невозможно. Ниндзя тоже разбился насмерть.

— А что ты хотел? — спросил Джек у Ханзо.

— Украсть твою подушку, не разбудив тебя.

Джек озадаченно посмотрел на мальчишку. Разве у него нет подушки?

— Видишь, ты меня разбудил. И не делай так больше — я могу принять тебя за ниндзя.

— И что тогда? — нахмурился Ханзо.

— Случайно разрублю надвое.

Джек отложил катану.

— Ну и реакция у тебя! — восхищенно сказал Ханзо. — Ладно, все равно пора вставать. Ты уже проспал завтрак. И ты обещал научить меня драться на мечах!

Меньше всего Джеку сейчас хотелось драться. Но делать нечего — слово самурая. Встав с постели, он протер глаза и заглянул в соседнюю комнату. У очага стояла миска с холодным рисом и кувшин с водой.

— А где Сокэ? — спросил Джек, запихивая в рот поздний завтрак.

— Дедушка пошел к Шонину. — Ханзо нетерпеливо мялся в дверях. — Он оставил тебе немного воды в умывальнике.

Расправившись с рисом, Джек надел сандалии и спустился на вторую половину дома. Рядом с умывальником стоял деревянный ковш. Джек ополоснул и нем лицо и руки, втайне мечтая о горячем офуро.

Когда-то он удивлялся чистоплотности самураев, но потом и сам пристрастился к ежедневной ванне. Увы, у крестьян подобной роскоши ждать не приходилось.

С другой стороны, за пять дней в дороге он не успел испачкаться; не то что на корабле или в Англии, где частое мытье считают вредным для здоровья.

Освежившись, Джек вышел на улицу, навстречу яркому дневному солнцу. Вокруг зеленели рисовые поля, весенние семена взошли и превратились в пышную летнюю траву. Несколько человек ухаживали за посевами, а многие просто отдыхали на площади.

Отовсюду слышался детский смех. В деревне царили покой и умиротворение.

Ханзо подергал его за рукав:

— С чего мы начнем?

Джек смутился. Как можно чему-то учить, когда он сам всего лишь ученик? У него даже нет тренировочного оружия. Оглядевшись, он заметил у сарая кучу бамбука и, выбрав стебель подходящей длины, передал Ханзо.

— Держи меч.

Но я хочу сражаться настоящим мечом! — недовольно скривился тот.

Джек рассмеялся. Когда-то ему самому не терпелось взяться за боевую катану. Однако покойный мастер меча сэнсэй Хокосава преподал ему урок ответственности. Для этого потребовалось рисовое зернышко, голова Ямато и стальные нервы, чтобы разрубить рисинку надвое. Джек не решился выполнить задание и признал правоту учителя. Вот только Ханзо не хотелось испытывать подобным образом. Внутренний голос подсказывал, что мальчуган легко пойдет на любой риск.

— Пока ты не овладеешь этим мечом, — повторил Джек слова сэнсэя Хокосавы, — нельзя браться за настоящее оружие.

Ханзо кивнул, не скрывая разочарования.

— И что я должен делать?

Джек стал вспоминать первый урок с сэнсэем.

— Возьми меч и вытяни руки перед собой.

Ханзо с готовностью выполнил команду.

— А дальше ?

— Так и держи.

Джек устроился под деревом и стал наблюдать. Ханзо озадаченно посмотрел на него:

— Какое же это искусство боя?

— Самое настоящее, — криво усмехнулся Джек и, повторяя слова своего учителя кэндзюцу, пояснил: — Если твой собственный меч одолеет тебя в твоих руках, как же ты победишь врага?

— А, это испытание!

Воодушевившись, Ханзо крепче вцепился в меч. Прошло несколько минут, но его руки даже не задрожали. Похоже, мальчуган не так прост.

Тем временем к ним подбежали четверо ребят.

— Что ты там делаешь? — крикнул из-за ограды круглолицый мальчишка.

— Учусь драться на мечах, Кобэй.

— А я думал, пугало изображаешь! — рассмеялся тот.

— Много ты понимаешь! Меня учит сам король тэнгу! — парировал Ханзо.

Ребятня изумленно уставилась на Джека.

— Я его поймал, — объяснил Ханзо, — а теперь он дал мне задание победить свой меч.

— Раз плюнуть! — самоуверенно фыркнул Кобэй.

Само собой завязалось соревнование. Джек оторопело наблюдал, как все четверо схватили по бамбуковой палке и встали рядом с Ханзо.

В этот момент к компании подошел крестьянин лет семнадцати. Загорелый и закаленный работой в поле, он выглядел крепче и выносливее иного самурая. У него было красивое круглое лицо и карие глаза. При виде детей, застывших, как статуи, с бамбуковыми мечами в руках, он удивленно глянул на Джека.

— Ханзо! — позвал крестьянин. — Сокэ велел тебе проводить гостя к Шонину.

— Да, Тэнзэн! — Мальчуган поспешно отложил «оружие».

— Ты проиграл! — заметил Кобэй.

— Да я потом у всех выиграю, — выпалил Ханзо.

Джек поднялся на ноги и отвесил поклон. Крестьянин уважительно кивнул в ответ.

По дороге Джек не вытерпел:

— Кто такой Шонин? Это имя?

— Нет, — вежливо отозвался Тэнзэн. — Шонин — староста деревни. Так положено обращаться к лидеру нашего клана. А еще он мой отец.

Поднявшись на холм к высоким деревянным воротам, они вышли на главную площадь. На углу располагалась конюшня. Рядом с ней играли дети, пытаясь пройти по ограде и не упасть. За оградой в пруду плескалась ребятня, ныряя и брызгаясь.

Крестьяне на площади встретили Джека удивленными взглядами. Многие приветствовали его поклоном, и Джек отвечал тем же. Казалось, предубеждения против чужаков, охватившие всю Японию, не коснулись этой общины. Тем не менее некоторые недоверчиво шептались о самурае, проникшем в деревню. Видимо, статус был важнее, чем цвет кожи.

Тэнзэн привел Джека к деревянному дому, побогаче, чем хижина Сокэ, и похожему на жилище самурая. Окна со ставнями были гораздо больше, чем в остальных домах. Двое мужчин у дверей приветствовали Тэнзэна и посторонились. Сбросив сандалии, они вошли в дощатый коридор и проследовали к дальнему залу через бумажные сёдзи. У порога Джек расслышал оживленный спор.

— По-твоему, разумно приводить сюда самурая?

— Он может сообщить нам немало полезного, — ответил знакомый голос Сокэ. — И я чувствую, что у юноши доброе сердце.

— Однажды ты говорил то же самое о другом изгнаннике, и мы все помним, чем это закончилось. А если он приведет в долину самураев? Забыл, что даймё Акэти жаждет уничтожить деревню?

— Да, это риск, но мы ведь такие же изгои, как этот юноша. Поговорите с ним и судите сами.

Двери распахнулись, и Джека пригласили войти.