41. Ожидание

Джек сидел у подножия храма над долиной. Из-за гор медленно поднималось солнце, приветствуя новый день; под бодрые петушиные крики просыпалась деревня. Оживала кузница Кадзийи, крестьяне выходили на улицу, потягиваясь и разминаясь перед тяжелой работой.

Джек ждал. Он ждал изо дня в день вот уже которую неделю. За это время рис из ярко-зеленого стал светло-коричневым, поля осушили, а колосья начали клониться к земле под тяжестью зерен. В лучах рассветного солнца созревшие посевы сверкали чистым золотом.

Джек вздохнул и решил смириться с мыслью, что Акико не придет. Может, она не получила письмо, или не поняла шифр, или что-то задержало ее в пути. Еще день-другой, и он сам отправится на поиски, чтобы рассказать ей о Ханзо. Акико — его самый близкий друг. Джек не покинет Японию, не сообщив ей столь важную новость.

Ему вовсе не хотелось снова возвращаться в Соно, но выбора не было.

— В последнее время ты зачастил к Будде.

Джек поднял голову. К счастью, это была Миюки, а не Сиро, который то и дело внезапно появлялся у храма и каждый раз расспрашивал о самураях. Джек был неизменно вежлив, но дружить с Сиро его не тянуло. Зато, судя по всему, он не доложил Момоти о записке. И на том спасибо.

Миюки была в простой белой юката, а в руках держала широкополую соломенную шляпу. Сегодня она явно не тренировалась и собиралась работать вместе со всеми в поле.

— Я прихожу помолиться о сестре, — ответил Джек.

Он не лгал: каждый день в ожидании Акико — это лишний день ожидания для Джесс. Кроме того, Джек всегда обращался к душам отца и матери и просил о помощи на трудном пути. Миюки сочувственно кивнула и села рядом.

— Я тоже прихожу сюда вспомнить о семье.

— Они все похоронены здесь? — Джек кивнул на небольшое кладбище.

— Нет, но я поставила могильный камень в их честь.

Теперь Джек понимающе кивнул.

Они замолчали, задумчиво глядя на равнину.

— Мне их... так не хватает, — сдавленным шепотом произнесла Миюки.

За ее напускной грубостью таилась ранимая душа. Джеку было хорошо знакомо это чувство пустоты и одиночества.

— Мне тоже не хватает родителей, — признался он.

Миюки подняла на него глаза, полные слез.

— Зато убийца твоего отца мертв. Ты отмщен, а я нет. — Она судорожно вцепилась в колени. — Ничего, придет день, и самураи заплатят за все.

Ее взгляд вновь запылал ненавистью. На этот раз ярость не была направлена на Джека, но он хорошо представлял, какова ее разрушительная сила.

— Месть не избавляет от боли; ненависть к врагу лишь пожирает тебя изнутри. — Так сказал мастер дзэн, когда Джек пообещал отомстить за отца. — Не я убил Глаза Дракона: мой благородный друг пожертвовал ради этого жизнью. Но смерть врага не принесла мне утешения, и я по-прежнему скорблю об отце. Лучше посвятить себя жизни, а не убийству.

— Но как? Каждую ночь, засыпая, я вижу умирающую мать... — Девушка снова умолкла и затряслась всем телом.

— Как это произошло? — Джек понимал, что Миюки отчаянно хочет выговориться. Наверняка она ни с кем не делилась своим горем, опасаясь обвинений в слабости.

Наконец Миюки отважилась заговорить.

— Это случилось летом. Мне было восемь. Мой брат Дзун играл на улице с отцом. Я помогала матери по хозяйству. Самураи напали внезапно — ворвались в деревню, словно дьяволы. Убивали... всех подряд. — Она прерывисто задышала, как будто переживала кошмарный день заново. — Отец велел нам убегать. Услышав его предсмертный крик, мать спрятала меня под половицами. Со двора примчался перепуганный Дзун. Мать закрыла его собой, но самураи отшвырнули ее и зарубили Дзуна. Ему было всего пять! Что плохого он им сделал?

Миюки разрыдалась.

— Мать упала на пол прямо надо мной. Наверное, пыталась меня прикрыть. Она не сопротивлялась, но самураи все равно ее убили. Меч проткнул половицу, под которой я пряталась!

Джеку отчаянно захотелось ее утешить. Отца тоже пронзили мечом на его глазах, и жуткая картина навсегда отпечаталась в памяти. Джек ласково обнял Миюки. Она отпрянула, но тут же расплакалась у него на плече.

— Твоя мать была очень смелой, — сказал Джек. — Как мой отец, она пожертвовала собой ради тебя. Оставь мысли о мести. Мать не хотела бы, чтобы ты провела остаток жизни в ненависти.

— Тот самурай стоял и смотрел, как она умирает. Никогда не забуду его мерзкую ухмылку! Кровь матери капала прямо на меня!

Джек не находил слов и просто позволил ей выплакать давно сдерживаемые слезы. Наконец Миюки опомнилась и, выпрямившись, отерла глаза тыльной стороной ладони.

— В этом году урожай поспел рано, — сказала она, вставая. — Пойдем поможем убирать рис.

Джек кивнул и поднялся на ноги.

— Возьми, тебе пригодится. — Миюки протянула ему шляпу.

— Спасибо, — ответил Джек, примеряя подарок. — То, что надо!

Загрузка...