Кольцо Земли

37. Письмо

Джек чувствовал себя лягушкой, которая впервые увидела великий океан. Хотя долг чести по-прежне-

МУ роднил его с самураями, юноша гордился принятием в клан ниндзя.

И все же его мучила совесть. Как можно связы-

внться с теми, кто так или иначе причастен к смерти отца?

Джек метался в поисках оправданий: сначала убеждал себя, что иначе ему не выжить, потом — что врага лучше знать изнутри. Но со временем он перестал считать ниндзя врагами и полюбил ниндзюцу. Вдобавок многие приемы оказались гораздо действеннее, чем у самураев.

Сначала он решил, будто предает заветы Маса-мото и его непревзойденную технику, однако вскоре увидел, что два стиля дополняют друг друга. Ему ведь удалось совместить буддизм и христианство. «Все это нити одной циновки, только разного цве-та>>( говорил сэнсэй Ямада о двух религиях. Почему бы ниндзюцу и боевым искусствам самураев не существовать бок о бок? Что если Джеку стать одновременно самураем и ниндзя? Ведь это сочетание сделало Акико искуснейшим воином. Быть может, если он не уступит ей в мастерстве, отец на небесах поймет его решение?

Джек знал, что душой и сердцем навсегда останется с Масамото и самураями. И все же он начинал проникаться духом ниннику. Вот почему написать Акико становилось все труднее.

Он сидел в тени на ступеньках храма, держа на коленях чистый лист рисовой бумаги. Прежде всего, нельзя прямо указывать, где находится деревня. Если письмо попадет в чужие руки, Джек станет предателем, и войско Акэти уничтожит клан.

Значит, послание нужно зашифровать. Джек неплохо знал тайнопись — отец научил его читать самые секретные сведения в журнале. Сложнее всего было придумать шифр, понятный для Акико.

Изрядно поломав голову, Джек решил использовать кандзи, которые ему показала Акико, английские слова, которым он ее научил, и упоминать уроки в Нитэн ити рю.

Взяв приготовленный заранее уголек, Джек начал писать. Задача была не из легких: не только точно зашифровать письмо, но и вспомнить все символы кандзи и правильный порядок нанесения штрихов.

После нескольких неудачных попыток он наконец закончил записку к полудню. Осталось только найти гонца.

— Что делаешь? — раздался голос из-за спины.

Из леса появился Сиро. Джек торопливо сунул листик за пазуху и беззаботно ответил:

— Ничего.

— Ты, кажется, что-то писал? — Сиро подозрительно уставился на него.

«Как давно он тут? » — мысленно забеспокоился Джек.

Он выбрал храм как самое уединенное место и, придя сюда рано утром, убедился, что поблизости никого нет. Составляя послание, он краем глаза поглядывал на тропу, ведущую от деревни. Получается, Сиро отправился в лес еще до рассвета. Но зачем?

— Я занимался кандзи. — Джек показал скомканный черновик. — Правда, у меня неважно получается.

Он сложил бумагу, собрал остальные листики и поднялся.

— А ты что тут делаешь?

— Тебя искал. — Закусив губу, Сиро спросил: — А каково тебе было среди самураев?

Что-то в его вопросе насторожило Джека.

— Ко мне хорошо относились. В школе было строго, зато я многому научился.

— А работать приходилось?

— Да нет, мы в основном тренировались. Мы служили Масамото и нашему правителю, даймё Така-томи. Думаю, наша работа была в том, чтобы сражаться за них, когда придет время.

Сиро одобрительно улыбнулся.

— А расскажи о Киото. Ты ведь там жил, да?

— Там очень шумно. Все время праздники, рынки, толпы людей. Гораздо суматошнее, чем у вас в деревне.

— Здорово... — Сиро посмотрел на безмятежную долину.

— Может быть. Мне пора на тренировку.

Сиро неуверенно кивнул. «Только бы он не разболтал о встрече Момоти!» — подумал Джек. Всю дорогу назад он чувствовал, как Сиро провожает его взглядом.